Глава XIV. В ЧЕМ ДЕЛО?
Погрузившись в сладкие мечты, я какое-то время простоял под порталом.
Тем временем мексиканец ушел.
Я решил, что он возвращается в салун, который мы оба покинули, и потому двинулся в том же направлении.
Теперь мне хотелось поговорить с ним. Я подумал, что разговор будет гораздо сердечнее, чем прошлые наши беседы. В этот момент я мог бы обнять его. Благодарность, которую раньше сдерживала мысль, что он мой соперник, вспыхнула с новой силой. Нужно поговорить с благородным молодым человеком, дать ему знать, кого он защищал, и спросить, чем я могу отплатить за его великодушие.
Сердце мое устремилось к Франсиско Морено! Еще недавно он казался мне причиной моего несчастья, теперь же я увидел в нем вестника моего воскрешения.
— О! Я по достоинству ему отплачу! Но как?
И вот, как раз когда я размышлял над этим вопросом, послышался резкий звук. За ним раздался крик, в котором смешивались удивление и гнев. Потом последовали слова:
— В чем дело, господа? Что вам от меня нужно?
— Ваш кошелек, сеньор, ничего больше.
— Карамба! Какое скромное требование! Тем не менее, я не намерен его исполнять. Если хотите взять мой кошелек, сначала вам придется отобрать у меня жизнь. Прочь с дороги, негодяи! Дайте мне пройти!
— На него, камарадос! Он набит дублонами! Сбейте его с ног!
Вслед за этими словами послышались звуки схватки, в которой, очевидно, принимали участие несколько человек — пять или шесть, насколько я мог судить.
В этом месте улица представляла из себя короткий переход, соединявший одну из главных улиц с Пласа Гранде, и находилась недалеко от Калье дель Обиспо.
Слабый свет одной-единственной масляной лампы почти не рассеивал тьму.
Стычка происходила в нескольких десятках шагов от меня, и мне потребовалось всего десять секунд, чтобы оказаться на месте.
Я особенно торопился на выручку, потому что мне показалось, будто я узнаю голос человека, на которого напали.
И оказался прав. Это был Франсиско Морено!
Я обнаружил его в центре пятиугольника, образованного пятью нападавшими. Морено искусно защищался сразу от всех пятерых. А они старательно пытались свалить его.
Бандиты были вооружены острыми мачете, Франсиско оборонялся саблей, которую вытащил из-под плаща.
Я видел, что у нападающих есть и пистолеты, но они не пускали их в ход — может, боялись привлечь к себе внимание. Их замысел был очевиден — грабеж!
Я нисколько не опасался разрядить свой пистолет. Узнав в нападавших «красные шляпы», я сразу понял, с каким сортом людей столкнулся мексиканец.
Кровь закипела у меня в жилах. Только сегодня я с отвращением услышал подробности очередного злодейства, совершенного этими любимцами нашего главнокомандующего; и тогда же поклялся, что если поймаю одного из них за подобным делом, быстро с ним расправлюсь.
Такая возможность появилась быстрее, чем я ожидал.
Мой гневный крик был достаточно громок, но его заглушил выстрел. Пуля попала в одного из бандитов, и тот со стоном упал в канаву.
Я мог застрелить второго и третьего, прежде чем они опомнились и сбежали, хотя убегали они поразительно быстро. Но мне хватило и одного, который остался неподвижно лежать на камнях.
Глава XV. ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ
— Грасиас! — воскликнул молодой мексиканец. — Спасибо, кабальеро! Спасибо! Большое спасибо! Это все, что я могу сказать, пока не отдышусь.
Он замолчал. Я слышал его тяжелое и быстрое дыхание.
— Надеюсь, вы не ранены? — спросил я, убедившись, что на улице остался только мертвый разбойник.
— Ничего серьезного, я думаю. Может, один-два пореза. Всего лишь царапины.
— Вы уверены?
— Не совсем, кабальеро, хотя мне кажется, что все в порядке. Я не чувствую слабости, только немного устал. Пришлось поработать одному против пятерых. Позвольте еще раз поблагодарить вас: вы спасли мне жизнь.
— Благодарить не нужно. Я лишь плачу за такую же услугу. Теперь мы квиты.
— Сеньор, ваши слова меня удивляют. Не могу вспомнить, когда встречался с моим храбрым спасителем. Ваш голос кажется мне знакомым. Прошу прощения. Здесь так темно…
— Мы с вами так часто встречаемся в темных местах, что мне это кажется судьбой.
— Карамба! — воскликнул мексиканец, еще более удивленный моими словами. — Но где были эти встречи? Прошу сказать мне, сеньор.
— Вы не помните, капитан Морено?
— Вы знаете мое имя?
— У меня есть для этого основательные причины.
— Вы меня удивляете. Если не ошибаюсь, на вас мундир американской армии?
— Да.
— Могу ли спросить, где мы встречались? За столом монте?
— И не раз. Однако познакомились мы впервые не там, а…
— Где?
— В вашем доме.
— Вы смеетесь, сеньор! Неважно: шутите, сколько угодно.
— Уверяю вас, я не шучу. Мы впервые обменялись словами под вашей крышей.
— Черт возьми! Я в затруднении.
— Правда, в дом я не заходил, остановился на пороге. Здесь мы встретились и расстались — и то и другое не вполне в духе приличий. В невежливости при встрече виноват я, при расставании — мы оба. Вы так неожиданно закрыли дверь, что не дали мне возможности поблагодарить вас, а я бы это обязательно сделал. И, кажется, смог сделать сегодня.
— Пресвятая дева! Значит, вы тот джентльмен…
— Который однажды вечером так бесцеремонно вторгся в дом дона Франсиско Морено на Кальесито де лос Пайарос. Ввалился туда головой вперед. Его бы, несомненно, вынесли ногами вперед, но судьба послала ему великодушного хозяина. Ах, капитан Морено, — воскликнул я, в порыве благодарности сжимая руку молодого человека, — я сказал, что мы квиты. Но это не так. Мне вы, возможно, обязаны жизнью. Я вам — тоже, но еще и гораздо большим.
— Ради Бога, кабальеро! Вы продолжаете изумлять меня. Чем же большим?
Под влиянием возбуждения я готов был признаться в своей любви к Мерседес и рассказать, как он ввел меня в заблуждение — короче, рассказать все. Мы больше не соперники, мы ухаживаем за сестрами и идем одной и той же дорогой. Общий мотив, хотя у каждого своя цель, вместо соперничества. Разве это не должно нас объединить?
Однако что-то заставило меня проявить сдержанность. Моя тайна осталась нераскрытой, и я даже не упомянул о Калье дель Обиспо.
— О! — ответил я, стараясь сдержаться. — Гораздо большее зависело от моей жизни. Если бы я потерял ее…
— Если бы вы потеряли ее, — прервал меня молодой мексиканец, избавляя от необходимости объясняться, — для меня это было бы печальным событием, потому что тогда я сегодня вечером потерял бы и свою. Еще пять минут, и эти головорезы одолели бы меня. А что касается того, что я спас вашу жизнь, то вряд ли это верно. Ее спасли ваши же товарищи. Если бы не их своевременное появление, нам вдвоем пришлось бы отбиваться от разъяренных патриотов. Кстати, у них предводителем был не обычный человек.
— Тем больше оснований мне быть благодарным вам.
— Ну, вы сполна расплатились со своим долгом. Если бы не ваше вмешательство — тем более великодушное, что вы не знали, кого спасаете, — я бы лежал мертвым вместо этого негодяя… Но, кабальеро, — продолжал он более спокойным тоном, — вы говорите, что мы встречались за столом монте. Недавно?
— Последний раз сегодня.
— Сегодня!
— Примерно час назад. Может, чуть меньше.
— Карамба! Должно быть, вы там были, когда я ушел из салуна. Вы видели, как я ухожу?
— Все это видели. И многие сочли странным.
— Почему странным, сеньор?
— Не часто игрок убегает от такого везения, как у вас. Для этого должна быть очень важная причина. Что-то такое и увело вас, я думаю?
— Клянусь Богом! Ничего подобного. Небольшое поручение, которое требовало пунктуальности. Я исполнил поручение и уже возвращался, когда эти мошенники — пикаронес напали на меня. Благодаря вам, сэр, я могу еще выиграть одну-другую монету, и собираюсь это сделать, если везение не покинуло меня вместе с тремя каплями крови. Идемте, кабальеро: вы ведь тоже возвращаетесь? Еще не поздно для партии в альбур note 24 .
— Я пойду с вами, чтобы осмотреть ваши раны и позаботиться о них, если понадобится.
— Спасибо, спасибо! Они пустяковые. Вряд ли стоцт их даже перевязывать. Немного воды с мылом, и все будет в порядке. А его оставим здесь? — Морено кивнул на распростертое тело бандита.
— Да, если он мертв. Он не заслуживает даже чести быть унесенным на носилках.
— Вы не очень любите своих союзников в красных шляпах.
— Я их презираю. И мое чувство разделяет каждый офицер нашей армии, который заботится о чистоте нашего герба. Они были обычными грабителями, эти изменники, разве не так?
— Были и останутся — разбойниками с большой дороги!
— Многие из нас считают это позором. Шайка грабителей — на службе у цивилизованной нации! С ней обращаются, как с отрядом собственных солдат! Кто слышал когда-нибудь о таком?
— Ах, сеньор! Я вижу, вы настоящий солдат. Мне жаль об этом говорить, но в моей бедной стране такие превращения вполне обычны. В нашей армии — я имею в виду армию его превосходительства генерала дон Антонио Лопес де Санта Анна — вы можете увидеть капитанов и полковников… даже генералов, которые… Но нет. Не мне делать такие откровения перед противником. Возможно, со временем вы сами узнаете много необычного, того, что мы называем мексиканскими обычаями!