- Почему? - спросил Роланда король, и тот объяснил, что любит Францию ??и будет служить своему королю, но он никогда не участвовал в бою, а только в турнирах, и настало время применить его воинские таланты для благородного дела. И это было правдой.
Но реальной причиной, по которой Роланд де Веррек хотел возглавить штурм, было стремление к значимому деянию, рыцарскому обету, некоему вызову, который был бы достоин его чистоты.
Король милостиво дал Роланду разрешение возглавить атаку, а затем даровал такую же честь второму человеку: племяннику лорда Дугласа, Робби.
- Ты хочешь умереть, - ворчал лорд Дуглас на Робби накануне вечером.
- Я хочу попировать в зале этого замка завтра вечером, - ответил Робби.
- Зачем? - потребовал ответа лорд Дуглас. - С какой, черт ее дери, целью?
- Поговори с ним, - теперь лорд Дуглас обратился к Роланду де Верреку. Потому Дуглас и пришел к башне, чтобы убедить Роланда де Веррека, которого считали величайшим глупцом и самым благородным рыцарем во всей Франции, чтобы тот призвал Робби исполнить свой долг.
- Робби уважает тебя, - сказал он Роланду, - восхищается тобой и хочет быть похожим, - скажи, что его христианская обязанность - сражаться с англичанами, а не умереть в этом жалком месте.
- Он дал клятву, - ответил Роланд де Веррек, - клятву не воевать против англичан, клятва дана без принуждения и священна. Я не могу советовать ему нарушить ее, милорд.
- К черту его клятву! Поговори с ним!
- Человек не может нарушить клятву и сохранить душу, - спокойно сказал Роланд, - и ваш племянник стяжает большую славу, сражаясь здесь.
- Дерьмовую славу, - ответил лорд Дуглас.
- Милорд, - Роланд повернулся к шотландцу, - если бы я мог убедить вашего племянника сражаться с англичанами, я бы так и сделал. Вы льстите мне, думая, что он меня послушает, но по христианской совести, я не могу посоветовать ему нарушить священную клятву. Это будет не по-рыцарски.
- И дерьмовое рыцарство, - выпалил лорд Дуглас, - и дерьмовый Бретёй и все вы - дерьмовые. Он спустился по лестнице и хмуро посмотрел на Робби, ждущего вместе с сорока другими латниками, чтобы пойти в атаку через откидной мост осадной башни. - Ты проклятый кретин! - прокричал он сердито.
Прошел еще час, пока не закончили прибивать шкуры и не пропитали их водой, а к тому времени с запада начал накрапывать мелкий холодный дождь.
Башню наполнили латники. Самые храбрые взбирались по лестнице на верхнюю площадку, чтобы первыми пересечь откидной мост. Робби Дуглас был одним из них.
Он облачился в кожу и кольчугу, но принял решение не надевать доспехи за исключением поножей, чтобы прикрыть голени, и наручей на правом предплечье. Левую руку защищал щит с изображением красного сердца рода Дугласов.
Его меч был старый, но добрый, с простой деревянной рукоятью, внутри которой скрывался ноготь Святого Андрея, покровителя Шотландии.
Меч принадлежал другому дяде, сэру Уильяму Дугласу, рыцарю Лиддсдэйла, но тот был убит лордом Дугласом в семейной ссоре.
Робби впоследствии был вынужден преклонить колени перед лордом Дугласом и присягнуть на верность. "Теперь ты мой, - сказал лорд Дуглас, зная, что Робби любил сэра Уильяма, - а если не мой, то ты ничей, а если ты ничей, то ты изгой, а если ты изгой, я могу убить тебя. Так чей же ты?"
"Твой", - кротко сказал Робби и встал на колени. Теперь, присоединясь к Роланду де Верреку на верхней площадке башни, он спрашивал себя, правильно ли поступил тогда.
Ему следовало бы вернуться к дружбе с Томасом из Хуктона, но он сделал свой выбор, присягнув на верность своему дяде, и теперь пойдет в атаку по откидному мосту навстречу вероятной смерти на стене крепости, которая ничего не значила ни для него, ни для Шотландии, да и мало для кого еще.
Так почему он присоединился к атаке? Потому что, подумал он, это его подарок роду. Жест, показывающий французам качество шотландских воинов. Битва, в которой он мог сражаться с чистой совестью, даже если это означало его смерть.
Через час после рассвета король Франции приказал арбалетчикам выдвинуться вперед. Их было восемьсот, в основном из Генуи, но несколько из Германии, и у каждого был помощник, несущий большой щит - павезу, за которым арбалетчик мог укрыться во время перезарядки.
Арбалетчики и их щитоносцы построились в фаланги по обе стороны башни, к которой уже приделали длинные шесты, чтобы это огромное сооружение можно было толкать вперед.
За башней стояли две шеренги латников, которые последуют по лестницам за первой волной атакующих, чтобы наводнить валы Бретёя, и они собрались под знаменами своих лордов.
Ветер был еще достаточно силен, чтобы красочные флаги развевались, выставляя напоказ львов и распятия, оленей и звезды, полосы и грифонов. Бароны Франции собрались для атаки.
Священники проходили перед строем воинов, благословляя их и уверяя, что Бог на стороне Франции, что наваррские подонки обречены на ад, и что Христос поможет штурму.
Тогда же появился новый флаг, синее знамя, украшенное золотыми лилиями, и латники приветствовали короля, когда он проехал между их рядами.
На нем были доспехи, отполированные до блеска, а на плечах - плащ из красного бархата, колышущийся на ветру.
Шлем сверкал, а поверх него сияла золотая корона, украшенная бриллиантами. Его лошадь - белый боевой конь, высоко поднимал ноги, пока Иоанн французский ехал среди солдат, не глядя ни вправо, ни влево, пока не достиг длинных шестов, ждущих крестьян, которые будут толкать башню вперед.
Там он повернулся, обуздал лошадь, и все подумали, что он собирался что-то сказать, и притихли, но король просто поднял левую руку, как будто предлагая благословение, и приветственные крики возобновились.
Кто-то пал на колени, другие с обожанием смотрели на длинное, бледное лицо короля, обрамленное полированным шлемом. Иоанн Добрый, так его называли, но не потому, что он был добр, а потому, что наслаждался мирскими удовольствиями, что было прерогативой короля.
Он не был великим воителем, его нрав был известен, и он слыл нерешительным, но в этот момент рыцарство Франции было готово умереть за него.
- Никакого толка от этого человека верхом на чертовой лошади, - проворчал лорд Дуглас. Он с полудюжиной своих шотландцев ждал позади башни.
Дуглас был одет в простой кожаной хауберк [13], поскольку не намеревался присоединиться к атаке. Он привел свой отряд убивать англичан, а не прихлопнуть парочку наваррцев.
- На проклятой лошади на каменные стены не въедешь.
Его люди прорычали согласие, а затем застыли, когда король в сопровождении придворных подъехал к ним.
- На колени, ублюдки, - приказал Дуглас.
Король Иоанн обуздал лошадь рядом с Дугласом.
- Твой племянник сегодня сражается? - спросил он.
- Да, ваше величество, - ответил Дуглас.
- Мы благодарны ему, - сказал король.
- Вы были бы еще благодарнее, если бы повели нас на юг, сир, - сказал Дуглас, - на юг, чтобы убить этого щенка Эдуарда Уэльского.
Король моргнул. Дуглас, единственный среди шотландцев не вставший на одно колено, публично сделал ему замечание, но король улыбнулся, показав, что воспринял его без обид.
- Мы пойдем на юг, когда уладим это дело, - сказал король высоким голосом с ноткой раздражительности.
- Рад этому, сир, - свирепо произнес лорд Дуглас.
- Если не появятся другие дела, - уточнил король своё ??первое замечание, поднял руку в неопределенном жесте благословения и поехал дальше. Дождь усилился.
- Если не появятся другие дела, - яростно проговорил лорд Дуглас. - Англичане грабят его земли, а он считает, что могут появиться другие дела?
Он сплюнул и повернулся, когда приветственные крики ждущих латников возвестили, что башню наконец-то толкают в сторону высоких стен. Взревели горны.
Огромное знамя с изображением Сен-Дени водрузили на верхушке башни. Флаг изображал мученика Дени, держащего собственную отрубленную голову.
Огромная осадная башня покачнулась, двинувшись вперед, и Робби пришлось схватиться за одну из стоек, удерживающих откидной мост.
Длинные жерди были вставлены сквозь основание башни, торча по обе стороны, и десятки людей налегали на них, подбадриваемые кнутами и барабанщиками, отбивавшими устойчивый ритм на литаврах - огромных чашах, покрытых козлиной кожей и громыхающих, как пушки.
- Нам нужна была пушка, - проворчал лорд Дуглас.
- Слишком дорого, - к шотландцу подошел Джоффри де Шарни, один из главных военачальников короля Иоанна. - Пушки стоят денег, друг мой, и порох стоит денег, а у Франции денег нет.
- Она богаче Шотландии.
- Налоги не собраны, - уныло сказал Джоффри. - Кто заплатит этим людям? - он махнул рукой в сторону ожидавших солдат.
- Отправьте их собирать налоги.
- Они оставят их себе, - Джоффри перекрестился. - Будем молиться, что в Бретёе мы найдем горшок с золотом.
- Там нет ничего кроме кучки проклятых наваррцев. Нам нужно идти на юг!
- Согласен.
- Так почему мы этого не делаем?
- Потому что король не приказал, - Джоффри посмотрел на башню. - Но он прикажет, - тихо добавил он.
- Прикажет?
- Думаю, что да, - сказал Джоффри. - Папа подталкивает его к войне, и он знает, что не может снова позволить проклятым англичанам устроить беспорядки на доброй половине Франции. Так что да, прикажет.
Дугласу хотелось бы, чтобы голос Шарни звучал более уверенно, но он больше ничего не сказал и последовал за французом, чтобы взглянуть, как башня раскачивается и кренится на траве.
Арбалетчики продвигались, сохраняя тот же темп, что и башня, и через пятьдесят ярдов из замка полетели первые арбалетные болты, и арбалетчики, отстреливаясь, побежали вперед.
Их задача была проста: заставить обороняющихся пригнуться за зубцами стены, пока катилась высокая башня. Болты шипели и стукались о камень, колыхая большие знамена, свисающие со стены, а арбалетчики всё стреляли, болт за болтом, потом пригибались за павезами и поворачивали большие ручки, взводящие тетиву.
Защитники крепости отстреливались, их болты вонзались в дерн или ударялись о павезы, и вскоре первые болты долетели и до башни.
Робби услышал их. Он увидел, как откидной мост задрожал под ударами, но мост, который теперь был поднят, образовав переднюю стенку самой высокой площадки башни, был сделан из толстого дуба, покрытого шкурами, и ни один из болтов наваррцев не пробил кожу и древесину.
Они просто с непрекращающейся дробью застревали в нем, и башня под Робби, продвигаясь вперед, вибрируя и скрипя. Можно было лишь выглянуть из-за правого края откидного моста, и Робби увидел, что замок всего в двух сотнях шагов.
Со стены свисали большие знамена, многие пронзенные арбалетными болтами. Болты защитников стучали по башне, превратив ее переднюю сторону в подушку для булавок с торчащими в ней стрелами с кожаным оперением.
Барабаны грохотали, горны трубили, башня прокатилась еще несколько ярдов, иногда ныряя вниз, там, где были ямы, и несколько арбалетных болтов со стен поразили толкающих крестьян.
Привели новых крестьян, чтобы заменить убитых и раненых, латники кричали на них, стегали кнутами, они налегли на жерди, и гигантская башня снова покатилась, теперь уже быстрее, так быстро, что Робби вытащил меч и посмотрел наверх, на одну из перекрученных веревок, удерживающих откидной мост.
Это были две конопляные веревки, по одной с каждой стороны, и когда башня окажется достаточно близко, их нужно будет перерезать, чтобы большой мост упал на зубчатые стены. Уже скоро, подумал он и поцеловал рукоять своего меча, где были скрыты мощи Святого Андрея.
- Твой дядя, - сказал Роланд де Веррек, - сердится на тебя.
Француз выглядел совершенно спокойным, пока башня с грохотом медленно продвигалась вперед, а болты защитников города сильнее стучали по откидному мосту.
- Он вечно сердится, - сказал Робби. Он нервничал в присутствии Роланда де Веррека. Молодой француз был так собран, так уверен в себе, что Робби чувствовал себя неполноценным. Он ни в чем не был уверен.
- Я сказал ему, что ты не можешь нарушить клятву, - сказал Роланд. - Тебя не принуждали дать её?
- Нет.
- Что было у тебя на сердце, когда ты приносил ее? - спросил француз.
Робби задумался.
- Благодарность, - сказал он через некоторое время.
- Благодарность?
- Один друг заботился обо мне во время чумы. Я должен был умереть, но не умер. Он спас мне жизнь.
- Господь спас твою жизнь, - поправил его Роланд, - и спас не просто так. Завидую тебе. Ты был избран.
- Избран? - спросил Робби, уцепившись за опору, когда башня качнулась.
- Ты был болен чумой, но выжил. Ты зачем-то нужен Господу. Прими мое почтение, - Роланд де Веррек поднял меч и отсалютовал Робби. - Завидую тебе, - снова произнес он.
- Завидуешь мне? - переспросил удивленный Робби.
- Я ищу то дело, что мне предназначено, - сказал Роланд.
А потом башня остановилась.
Она застряла намертво, так накренившись, что людей внутри отбросило на одну сторону. Одно колесо попало в яму, достаточную по размеру, чтобы заблокировать башню, и сколько ни толкай, невозможно было сдвинуть колесо, все усилия приводили только к тому, что башня еще больше накренялась на левый бок.
- Стойте! - прокричал какой-то человек. - Хватит!
Защитники города засвистели. Арбалетные болты летели сквозь мелкий дождь и вонзались в крестьян, толкавших башню. Кровь окрасила траву, и люди кричали, когда тяжелые стрелы протыкали плоть и дробили кости.
Джоффри де Шарни побежал вперед. Он был в кольчуге и шлеме, но без щита.
- Рычаги! - прокричал он, - Рычаги! Он надеялся, что этого не случится, но французы были к этому готовы, и группа людей с крепкими дубовыми шестами подбежала к попавшей в ловушку стороне башни, где они поместили похожие на наковальню куски древесины, чтобы использовать их как точку опоры, так, чтобы с помощью рычагов можно было поднять левую сторону башни и протолкнуть ее вперед.
Другие люди принесли бадьи с камнями, чтобы заполнить яму, и заднее колесо могло проехать через нее.
Со стены лился поток арбалетных болтов. Двое, трое упали, потом Джоффри заревел на ближайших людей с павезами, чтобы солдаты принесли свои щиты и прикрыли тех, кто налегает на рычаги, и всё это заняло некоторое время, и защитники города, ободренные застрявшей башней, выпустили еще больше болтов.
Некоторых наваррцев поразили болты французов, но лишь немногих, потому что солдаты гарнизона пригибались за зубцами, перезаряжая арбалеты.
Джоффри де Шарни, казалось, был заговорен, потому что не был закрыт щитом, и хотя болты пронзали воздух рядом с ним, ни один не попал, пока он командовал людьми, подсовывающими огромные дубовые рычаги, чтобы освободить башню.
- Давайте! - прокричал он, и люди попытались приподнять чудовищную башню с помощью длинных дубовых жердей.
И тут небо прожгла первая огненная стрела из замка.
Это был арбалетный болт, завернутый в хворост, защищенный полоской кожи, и хворост был смочен в дегте, который оставлял волнистый черный след дыма, пока болт пролетел с крепостного вала и вонзился в нижнюю часть башни.
Пламя вспыхнуло и погасло, но за этой огненной стрелой последовала еще дюжина.
- Воды! Воды! - приказал Роланд де Веррек. На верхней площадке было уже приготовлено несколько кожаных ведер, и когда башня накренилась, большая часть пролилась, но люди Роланда опрокинули оставшиеся над откидным мостом, так что вода полилась на переднюю сторону башни и промочила уже и так влажные шкуры.
Всё больше огненных стрел вонзались в цель, так что передняя сторона башни во многих местах дымилась, но дым шел только из горящих стрел. До этого момента влажные шкуры защищали башню.
- Поднимай! - прокричал Джоффри де Шарни, и люди налегли на рычаги, они наклонились, и башня заскрипела, а потом один из рычагов треснул, и полдюжины людей отпрянули в стороны. - Принесите другой шест!