- Это был монах, - объяснил Томас, - и на рисунке я видел, как он стоит на коленях на траве, а вокруг него снег, но не на нем.
- Где был тот рисунок?
Томас рассказал о встрече с Папой в авиньонском зале подъемной решетки и о старой росписи на стене.
- Тот человек был не один, - продолжил он, - был и другой монах, наблюдающий из дома, и Святой Петр протягивал ему меч.
- А, - произнес отец Левонн со странным сожалением в голосе, - меч Петра.
Томас нахмурился, услышав тон священника.
- Из твоих уст это прозвучало как будто меч - зло. Чем он плох?
Отец Левонн проигнорировал этот вопрос.
- Ты сказал, что встречался с его святейшеством? Как он?
- Очень слаб, - ответил Томас, - и очень любезен.
- Нас попросили помолиться за его здоровье, - сказал священник, - что я и сделаю. Он достойный человек.
- Он нас ненавидит, - промолвил Томас, - англичан.
Отец Левонн улыбнулся.
- Как я сказал, он достойный человек, - он рассмеялся, но потом снова стал серьезным. - И неудивительно, - продолжил он осторожно, - что рисунок с мечом Петра оказался во дворце его святейшества.
Возможно, это означает, что папская власть отказалась от использования меча? Рисунок, чтобы показать, что мы должны сложить оружие, если хотим жить в святости?
Томас покачал головой.
- Это история, отец. Иначе почему еще один монах наблюдает из дома? Почему снег расчищен? Рисунки рассказывают истории! Он показал на стены церкви.
Почему мы расписываем церкви? Чтобы рассказать неграмотным те истории, которые им нужно знать.
- В таком случае я не знаю эту историю, - сказал отец Левонн, - хотя слышал о мече Петра, - он перекрестился.
- На этом рисунке, - произнес Томас, - у меча расширяющийся книзу клинок. Похож на фальшион [16].
- Злоба, - очень тихо произнес отец Левонн.
Несколько мгновений Томас молчал.
- Семь темных рыцарей владели им, - процитировал он стих, который черные монахи распространяли по всему христианскому миру, - и были прокляты. Тот, кто должен править нами, найдет его, и будет благословен.
- Меч рыбака, - сказал отец Левонн. - Это не меч, Томас, это Меч. Меч, который Святой Петр использовал к неудовольствию Христа, и из-за его неодобрения говорят, что клинок проклят.
- Расскажи мне.
- Я рассказал всё, что знаю! - ответил отец Левонн. - Это просто старая история, но в ней говорится, что Злоба несет на себе проклятие Христа, и если это правда, то она должна обладать чудовищной силой. Почему бы иначе меч носил это имя?
- И кардинал Бессьер ее ищет, - заметил Томас.
Левонн бросил на него быстрый взгляд.
- Бессьер?
- И он знает, что я тоже ее ищу.
- Боже мой, ты выбираешь очень влиятельных врагов, Томас.
Томас поднялся с коленей.
- Бессьер, - сказал он, - просто дерьмо дьявола.
- Но он церковный иерарх, - произнес Левонн с долей неодобрения.
- Он иерарх дерьма, - отозвался Томас, - и я убил его брата не больше чем в четверти мили отсюда.
- И Бессьер хочет отомстить?
- Он не знает, кто убил его брата. Однако он знает меня и преследует, потому что думает, что я знаю, где находится Злоба.
- А ты знаешь?
- Нет, но дал ему понять, что знаю, - Томас преклонил колена перед алтарем. - Я подвесил наживку прямо перед его носом, отец. Я пригласил его последовать за мной.
- Зачем?
Томас вздохнул.
- Мой ленный сеньор, - произнес он, имя в виду графа Нортгемптона, - хочет, чтобы я нашел Злобу. А Бессьер, я думаю, тоже ищет ее.
Проблема в том, что я не знаю, как ее найти, отец, но хочу находиться близко к Бессьеру на случай, если он найдет ее раньше меня. Держи врагов поблизости, разве это не хороший совет?
- Злоба - это идея, которая вдохновляет верующих. Сомневаюсь, что она вообще существует, - сказал отец Левонн.
- Но когда-то она должна была существовать, - заявил Томас, - и откуда появился рисунок, на котором Святой Петр дает меч монаху? Этот монах владел ей! Значит, мне нужно узнать, что за святой нарисован коленопреклоненным на расчищенном от снега клочке земли.
- Лишь Богу это ведомо, - сказал Левонн, - но не мне. Может, какой-нибудь местный святой? Как Сардо здесь. Он махнул рукой в сторону изображения Святого Сардо, пастуха, который отогнал волков от агнца Божьего.
- Никогда не слышал о Сардо, до того как пришел сюда, - продолжал священник, - и сомневаюсь, что кто-нибудь в десяти милях отсюда когда-нибудь о нем слышал! В мире полно святых, их тысячи! В каждой деревне есть святой, о котором никто больше не слышал.
- Кто-нибудь должен знать.
- Ученый человек, да.
- Я думал, ты ученый, отец.
Отец Левонн печально улыбнулся.
- Я не знаю, кто твой святой, Томас, но я знаю, что если твои враги придут сюда, этот город вместе с его добрыми жителями будет разрушен. Твои враги, возможно, и не захватят замок, но город нельзя будет долго оборонять.
Томас улыбнулся.
- У меня сорок два латника, отец, и семьдесят три лучника.
- Недостаточно, чтобы удерживать городские стены.
- И сир Анри Куртуа командует гарнизоном замка. Его не так то просто победить. И почему мои враги придут сюда? Злобы здесь нет!
- Кардинал этого не знает. Ты рискуешь безопасностью этих добрых людей, - сказал отец Левонн, имея в виду горожан.
- Защищать добрых людей - моя задача и ответственность сира Анри, - Томас произнес это более резко, чем хотел. - Ты молишься, а я дерусь, отец. И буду искать Злобу. Сначала я отправлюсь на юг.
- На юг? Почему?
- Чтобы найти ученого человека, конечно же, - объяснил Томас, - человека, который знает все истории.
- У меня такое чувство, Томас, - сказал священник, - что Злоба - нечестивая вещь. Помни, что Христос сказал, когда Петр вытащил меч.
- "Вложи меч в ножны", - процитировал Томас.
- Это приказ Господа нашего! Отложить наше оружие. Злоба заслужила его неудовольствие, Томас, поэтому она не должна быть найдена, она должна быть уничтожена.
- Уничтожена? - просил Томас, потом повернулся, потому что на улице послышался громкий стук копыт и скрип несмазанных колес. - Мы можем поспорить об этом позже, отец, - сказал он, отошел от нефа и распахнул дверь наружу, ослепленный весенним светом.
Груши возле колодца были покрыты белыми цветами, рядом с ним дюжина женщин наблюдала за громоздкой четырехколесной повозкой, которую тянули шесть лошадей.
Повозку сопровождали несколько всадников, все они были людьми Томаса за исключением двух незнакомцев. Один из незнакомцев носил дорогие доспехи под коротким черным жиппоном с вышитой белой розой.
Его лицо скрывалось за турнирным шлемом, украшенном черным пером, а лошадь - боевой конь, был покрыт попоной с черно-белыми полосами.
Его сопровождал слуга, который нес знамя с тем же символом белой розы.
- Эти придурки ждали на дороге, - лучник, ехавший верхом, ткнул большим пальцем в сторону незнакомцев в ливроеях с белой розой. Лучник, как и остальные воины, охраняющие повозку, носил эмблему Эллекенов - странное животное с рогами и бивнями, держащее кубок.
- Ублюдков было восемь, но мы сказали, что только двое могут войти в город.
- Томас из Хуктона, - требовательно спросил всадник в доспехах, его голос звучал приглушенно из-под большого шлема.
Томас проигнорировал его.
- Сколько бочек? - поинтересовался он у лучника, кивая в сторону повозки.
- Тридцать четыре.
- Боже мой, - сказал Томас недовольно, - только тридцать четыре? Нам нужно сто тридцать четыре!
Лучник пожал плечами.
- Похоже, что проклятые шотландцы нарушили перемирие. Королю в Англии нужна каждая стрела.
- Он потеряет Гасконь, если не пришлет стрел, - заявил Томас.
- Томас из Хуктона! - всадник подогнал лошадь ближе к Томасу.
Томас снова его проигнорировал.
- У вас были какие-нибудь проблемы по дороге, Саймон? - спросил он лучника.
- Никаких.
Томас прошел мимо всадника к большой повозке и забрался на нее, где использовал рукоять ножа, чтобы сбить крышку бочки. Внутри находились стрелы.
Они были сложены довольно свободно, чтобы не повредить оперение, иначе стрелы не полетели бы в нужном направлении. Томас вытащил пару и осмотрел ясеневое древко.
- Выглядят неплохо, - нехотя вымолвил он.
- Мы выпустили пару дюжин, - сказал Саймон, и они летели прямо.
- Ты Томас из Хуктона? - рыцарь белой розы подтолкнул своего боевого коня к повозке.
- Я поговорю с тобой, когда буду готов, - ответил Томас по-французски, а потом снова перешел на английский. - Тетивы, Саймон?
- Целый мешок.
- Хорошо, - произнес Томас, - но только тридцать четыре бочки? - одной из его постоянных забот была поставка стрел для его устрашающих лучников.
Он мог сделать новые луки в Кастийоне д'Арбизон, потому что местные тисы были достаточно хороши для изготовления длинного лука, и Томас, как и дюжина его людей, достаточно хорошо умел делать луки, но никто не знал, как сделать английские стрелы.
Они выглядели довольно простыми: ясеневое древко, заканчивающееся стальным наконечником и оперенное гусиными перьями, но рядом с городом не было ясеней, постриженных в виде поллардов, а кузнецы не умели делать наконечник-шило, который способен пробить доспехи, и никто не знал, как сварить клей для оперения.
Хороший лучник мог выпускать пятнадцать стрел в минуту, и во время любой небольшой стычки люди Томаса могли выпустить десять тысяч за десять минут, и хотя некоторые стрелы можно было использовать повторно, многие ломались во время сражения, так что Томас был вынужден покупать им замену из тех сотен тысяч стрел, что отправлялись из Саутгемптона в Бордо, а затем распределялись по английским гарнизонам, которые охраняли земли короля Эдуарда в Гаскони.
Томас положил крышку бочки обратно.
- Этого хватит на пару месяцев, - сказал он, но видит Бог, нам нужно больше, - он посмотрел на всадника. - Кто ты такой?
- Меня зовут Роланд де Веррек, - ответил тот. Он говорил по-французски с гасконским акцентом.
- Я слышал о тебе, - сказал Томас, что было неудивительно, потому что о Роланде де Верреке говорили по всей Европе.
Не было лучшего бойца в турнирах. И, конечно, существовала легенда о его девственности, вызванной явлением Девы Марии.
- Хочешь присоединиться к эллекенам? - спросил Томас.
- Граф Лабруйяд поручил мне миссию..., - начал Роланд.
- Этот жирный ублюдок наверняка тебя обманывает, - прервал его Томас, - и если ты хочешь поговорить со мной, Веррек, сними этот проклятый горшок со своей головы.
- Милорд граф приказал мне..., - начал Роланд.
- Я велел тебе снять проклятый горшок с головы, - снова прервал его Томас. Он забрался на повозку, чтобы проверить стрелы, но также и потому, что оттуда мог смотреть на всадника сверху вниз.
Всегда не очень приятно иметь дело со всадником, стоя на земле, но теперь в неприятном положении находился Роланд. Несколько людей Томаса, у которых присутствие незнакомца вызвало любопытство, вышли из открытых ворот замка. Среди них была Женевьева, держащая за руку Хью.
- Ты увидишь мое лицо, - произнес Роланд, - когда примешь мой вызов.
- Сэм! - прокричал Томас в сторону крепостного вала. - Видишь этого идиота? - он указал на Роланда. - Будь готов выпустить стрелу ему в башку.
Сэм ухмыльнулся, положил стрелу на тетиву и наполовину натянул ее. Роланд, не понимая сказанного, взглянул вверх, в ту сторону, куда крикнул Томас. Ему пришлось поднять голову, чтобы рассмотреть угрозу через прорези для глаз в своем шлеме.
- Это стрела из английского ясеня, - сказал Томас, - чей конец сделан из дуба, а стальной наконечник остер как игра. Она вонзится через твой шлем, проделает аккуратную дыру в черепе и остановится в той пустоте, где у тебя должны быть мозги. Так что либо ты станешь целью, по которой может попрактиковаться Сэм, либо снимешь этот проклятый шлем.
Шлем был снят. Первое впечатление Томаса - ангельское лицо, спокойное и голубоглазое, обрамленное белокурыми волосами, смятыми подкладкой шлема, так что эта копна волос была как шапка плотно прижата к черепу, а по бокам локоны топорщились непокорными кудрями.
Это выглядело так странно, что Томас не мог не засмеяться. Его люди тоже смеялись.
- Он выглядит, как фокусник, которого я видел на ярмарке в Таучестере, - сказал один из них.
Роланд, не понимая, над чем смеются люди, нахмурился.
- Почему они насмехаются надо мной? - спросил он негодующе.
- Они думают, что ты фокусник, - ответил Томас.
- Ты знаешь, кто я, - сказал Роланд высокомерно, - и я пришел, чтобы бросить тебе вызов.
Томас покачал головой.
- Мы не устраиваем здесь турниров, - объяснил он. - Когда мы деремся, то деремся по-настоящему.
- Поверь мне, - сказал Роланд, - я тоже. - Он подвел коня ближе к повозке, возможно, надеясь, что сможет запугать Томаса. - Милорд Лабруйяд требует, чтобы я вернул его жену.
- Писание учит нас, что собака возвращается к своей блевотине, - заявил Томас, - так что сучка твоего хозяина вольна вернуться к нему, когда захочет. Ей не нужна твоя помощь.
- Она женщина, - резко бросил Роланд, - и не свободна поступать вопреки воле своего хозяина.
Томас кивнул в сторону замка.
- Кто владеет им? Я или твой хозяин?
- Ты, на данный момент.
- Тогда на данный момент, Роланд, каково бы ни было твое родовое имя, графиня Лабруйяд вольна делать то, что пожелает, потому что она в моем замке, а не в твоем.
- Мы можем решить это на поединке. Я вызываю тебя! - он стянул латную рукавицу и бросил ее в повозку.
Томас улыбнулся.
- И что же решит поединок?
- Когда я убью тебя, Томас из Хуктона, то заберу женщину.
- А если тебя убью я?
Роланд улыбнулся.
- С Божьей помощью я убью тебя.
Томас проигнорировал рукавицу, которая приземлилась между двумя бочками.
- Можешь сказать своему хозяину, Роланд, что если он хочет получить обратно свою женщину, то пусть приедет и заберет ее сам, а не посылает своего фокусника.
- Этот фокусник, - отозвался Роланд, - должен выполнить два дела. Истребовать законную жену моего господина и наказать тебя за наглость. Так ты будешь драться?
- Одетым подобным образом? - спросил Томас. Он был в чулках, рубахе и свободной обуви.
- Я дам тебе время, чтобы надеть доспехи, - сказал Роланд.
- Жанетт! - Томас окликнул одну из девушек у колодца. - Брось ведро в колодец, дорогая, наполни его и вытащи!
- Сейчас? - спросила она.
- Прямо сейчас, - велел Томас, потом нагнулся, чтобы подобрать рукавицу, сделанную из тонкой кожи с полосками стали и протянул ее Роланду.
- Если ты не покинешь этот город до того, как Жанетт поднимет ведро из колодца, я разрешу своим лучникам устроить на тебя охоту. А теперь иди и скажи своему жирному хозяину, чтобы забрал свою женщину сам.
Роланд взглянул на Жанетт, которая двумя руками тянула веревку, привязанную к ведру.
- У тебя нет чести, англичанин, - произнес он гордо, - и я убью тебя за это.
- Иди и засунь голову в нужник, - сказал Томас.
- Я..., - начал Роланд.
- Сэм! - прервал его Томас. - Не убивай его лошадь! Она мне понадобится!
Он прокричал это по-французски, и Роланд, по-видимому, наконец-то принял угрозу всерьез, потому что он развернул своего боевого коня, пришпорил и поскакал вниз по холму через южные городские ворота в сопровождении своего знаменосца.
Томас бросил Жанетт монету, а потом зашагал к замку.
- Чего он хотел? - спросила Женевьева.
- Драться со мной. Это новый чемпион Лабруйяда.
- Он собирался драться, чтобы вернуть Бертийю?
- За этим его послали, ага.
Брат Майкл пробежал через двор.
- Он приходил за графиней? - спросил он Томаса.
- А тебе что до этого, брат?
Юный монах выглядел смущенным.
- Я беспокоился, - произнес он вяло.