Блайз высмеял подобное предложение.
- Разве? Чёрт! Вокруг куча красно-бело синей материи, так что мы просто заставим твоих домашних ниггеров быстренько соорудить нам знамя мятежников.
Гэллоуэй вздохнул.
- Они мои слуги, Билли, слуги.
- Но всё же ниггеры, да? А девка может орудовать иголкой, не так ли? И преподобный никогда не заметит разницы. Она сошьет флаг, я его слегка потреплю и вываляю в грязи, и старый дурак охотно поверит, что мы вырвали его из лап Джеффа Дэвиса, - Блайз ухмыльнулся своей затее, затем взял чек и он одобрительно присвистнул. - Сдается мне, я уболтал его на кругленькую сумму, Джо.
- Полагаю, ты и в этом преуспел. Так что теперь отправляйся и потрать их, Билли, - Гэллоуэю требовалось снабдить отряд Адама лошадьми, а большинство солдат - саблями и огнестрельным оружием, но теперь, благодаря великодушию аболиционистов преподобного Старбака, полк Гэллоуэя будет также превосходно экипирован, как и любой кавалерийский отряд северной армии. - Потрать половину на лошадей, а другую - на оружие и седла, - посоветовал Гэллоуэй.
- Лошади дороговаты, Билли, - предупредил Блайз. - Из-за войны их не так уж легко достать.
- Ты ведь торговец лошадьми, Билли, почему бы тебе не использовать свою магию торговца. Или ты предпочтешь, чтобы я поручил это Адаму? Он хочет присмотреть себе лошадей.
- Никогда не поручай мужскую работу мальчишке, Джо, - сказал Блайз. Он поднес к губам чек священника, одарив его пылким поцелуем. - Слава тебе, Господи, - произнес Билли Блайз, - славься имя твое, аминь.
Легион Фалконера разбил лагерь всего лишь в нескольких милях от реки, где они впервые заметили зловещую фигуру своего главнокомандующего. Никто в Легионе не знал, где они находятся или куда и ради чего направляются, но проходивший мимо майор артиллерии, оказавшийся ветераном походов Джексона, сказал, что это обычное дело для Старины Джека.
- Вы узнаете, что прибыли, когда подойдет враг, но не ранее, - объяснил майор и попросил ведро воды для лошади.
Штаб бригады разбил палатки, но никто в полках не обременял себя подобной роскошью. Легион Фалконер вступил в войну с тремя фургонами палаток, но теперь остались лишь две, и обе были оставлены для доктора Дэнсона. Солдаты привыкли сооружать себе шалаши из веток и дерна, хотя в этот теплый вечер не было нужды делать убежища от непогоды. Рабочие партии рубили лес для походных костров, другие принесли воду из ручья в миле от лагеря.
Некоторые из солдат опустили ноги в ручей, пытаясь смыть грязь и кровь сегодняшнего перехода. Четверо провинившихся поили ломовых лошадей, тащивших повозки с боеприпасами, закончив, они принялись наматывать круги вокруг лагеря с свежесрубленными стволами на плечах. Они шатались под их тяжестью, сделав десять кругов вокруг Легиона - в этом заключалось их сегодняшнее наказание.
- В чем они провинились? - поинтересовался у Старбака лейтенант Коффмэн.
Старбак бросил взгляд на жалкую процессию.
- Лем Пирс напился. Мэттьюз продал патроны за пинту виски, а Эванс угрожал ударить капитана Медликотта.
- Жаль, что не ударил, - вмешался сержант Траслоу. Дэниел Медликотт был мельником из Фалконера, где приобрел репутацию прижимистого человека, у которого водились деньжата, хотя весной, во время выборов полевых офицеров, он разбрасывался налево и направо обещаниями и виски, лишь бы его повысили с сержанта до капитана.
- А вот в чем провинился Трент, не знаю, - закончил свою речь Старбак.
- Абрам Трент - просто сифилитик и сын шлюхи, - сказал Коффмэну Траслоу. - Он стянул у старшины Толливера какую-то провизию, но наказали его не за это. Его наказали, парень, потому что поймали.
- Сейчас ты слушаешь Писание на лад сержанта Томаса Траслоу, - обратился к лейтенанту Старбак. - В десяти заповедях сказано - укради, но не попадайся, - Старбак усмехнулся, но потом зашипел от боли, уколов большой палец иголкой. Он пытался пришить подметку правого ботинка, для чего взял взаймы одну из трех принадлежащих роте драгоценных игл.
Сержант Траслоу, сидевший с другой стороны от костра, напротив обоих офицеров, посмеялся над усилиями капитана.
- Хреновый из вас сапожник.
- Я никогда и не претендовал ни на что другое.
- Вы сломаете чертову иголку, если будете так давить.
- Хотите сделать это вместо меня? - спросил Старбак, протягивая сержанту незаконченную работу.
- Чёрта с два, мне не платят за починку ваших башмаков.
- Тогда заткнитесь к чертовой матери, - сказал Старбак, пытаясь продеть иглу через одну из дырок, оставшихся от старого шва в подметке.
- А поутру всё равно моментально порвется, - заявил Траслоу после короткого молчания.
- Нет, если я сделаю всё как надо.
- И речи быть не может, - возразил Траслоу. Он вытащил кусок табака и заложил его за щеку. - Нужно предохранить нитку, ясно? Чтобы она не терлась о дорогу.
- Я этим и занимаюсь.
- Неа, не этим. Вы просто сшиваете вместе части ботинка. И слепой без пальцев сделал бы это лучше.
Лейтенант Коффмэн нервно прислушивался к разговору. Ему сказали, что капитан и сержант - друзья, вообще-то, что они стали друзьями, с тех пор как северянина Старбака послали, чтобы убедить ненавидящего янки Траслоу покинуть свою ферму в горах и вступить в Легион Фалконера, но Коффмэну эта дружба казалось весьма странной, раз ее выражали с подобным взаимным презрением. Теперь грозный Траслоу повернулся к нервному лейтенанту.
- Настоящий офицер, - признался он Коффмэну, - должен иметь черномазого для шитья.
- Настоящий офицер, - отозвался Старбак, - выбил бы из вашей пасти все гнилые зубы.
- В любое время, капитан, - расхохотался Траслоу.
Старбак завязал на нитке узел и критически осмотрел свою работу.
- Не идеально, - признал он, - но сойдет.
- Сойдет, - согласился Траслоу, - пока вы не будете в нем ходить.
Старбак засмеялся.
- Чёрт, через пару дней мы будем сражаться, и тогда я достану пару новеньких ботинок янки, - он осторожно натянул починенный ботинок на ногу и был приятно удивлен, что подошва не оторвалась немедленно.
- Прям как новенький, - сказал он и зажмурился, но не из-за ботинка, а потому что по лагерю разнесся истошный крик. Вопль внезапно оборвался, и через некоторое время донеслись печальные завывания.
Коффмэн выглядел испуганным, потому что звук словно бы исходил от человека, которого пытали. Так оно и было.
- Полковник Свинерд, - объяснил сержант Траслоу новичку-лейтенанту, - лупит одного из своих ниггеров.
- Полковник пьет, - добавил Старбак.
- Полковник - пьяница, - уточнил Траслоу.
- И все гадают, то ли его убьет выпивка, то ли один из рабов, - сказал Старбак, - или один из нас, к слову сказать, - он плюнул в костер. - Я бы с удовольствием прибил мерзавца.
- Добро пожаловать в бригаду Фалконера, - обратился Траслоу к Коффмэну.
Лейтенант не знал, что ответить на это циничное заявление, и потому просто нервно и озадаченно взирал на него, а потом зажмурился, когда ему пришла в голову какая-то мысль.
- Мы и правда будем через пару дней сражаться? - спросил он.
- Может быть, завтра, - Траслоу мотнул головой в сторону северного горизонта, залитого красными отсветами от артиллерийского огня. - Вот за что тебе платят, сынок, - добавил Траслоу, заметив нервозность Коффмэна.
- Мне не платят, - признался Коффмэн, моментально покраснев.
Траслоу и Старбак несколько секунд молчали, а потом Старбак нахмурился.
- Ты это о чем, черт возьми? - спросил он.
- Ну, мне должны платить, - ответил Коффмэн, - но я не получаю денег, понимаете?
- Нет, не понимаю.
Лейтенант смутился.
- Это всё моя мать.
- В смысле, это она получает деньги? - спросил Старбак.
- Она задолжала генералу Фалконеру, - объяснил Коффмэн, - потому что мы арендуем один из его домов по дороге на Росскилл, и матушка не смогла заплатить, так что Фалконер удерживает мое жалование.
Воцарилась очередная долгая пауза.
- Вот же хрень Господня, - богохульно нарушил ее Траслоу. - То есть этот мерзкий богатенький ублюдок забирает твои жалкие три бакса в неделю?
- Это ведь справедливо, разве нет? - ответил Коффмэн.
- Нет, чёрт побери, ни черта, - вступил Старбак. - если ты хочешь посылать деньги матери, то это справедливо, но несправедливо драться за так! Вот дерьмо! - зло выругался он.
- Вообще-то мне не особо нужны деньги, - Коффмэн попытался нервно защитить эту сделку.
- Конечно же нужны, - возразил Траслоу. - Как еще ты будешь покупать шлюх и виски?
- Ты говорил об этом с Дятлом? - поинтересовался Старбак.
Коффмэн покачал головой.
- Нет.
- Чёрт, тогда поговорю я, - заявил Старбак. - Я не собираюсь позволить тебе словить пулю задаром, - он поднялся на ноги. - Вернусь через полчаса. Вот же дерьмо! - последние гневные слова были вызваны не жадностью Вашингтона Фалконера, а тем, что подметка на его правом ботинке оторвалась при первом же шаге. Проклятое дерьмо! - зло выпалил он и похромал на поиски полковника Бёрда.
Траслоу ухмыльнулся, глядя на фиаско сапожных навыков Старбака, и сплюнул струю табака на край костра.
- Он добудет твои наличные, сынок, - произнес он.
- Добудет?
- Фалконер боится Старбака.
- Боится? Генерал боится капитана? - Коффмэн не мог в такое поверить.
- Старбак - настоящий военный. Он боец, а Фалконер просто носит красивый мундир и ездит на дорогой лошади. В конце концов боец всегда побеждает, - Траслоу выковырял кусок табака, застрявший между зубов. - Если, конечно, его не убьют.
- Убьют?
- Завтра ты встретишься с янки, сынок, - сказал Траслоу, - и некоторые из нас погибнут, но я уж постараюсь сделать так, чтобы тебя не укокошили. Начнем прямо сейчас, - он наклонился и оторвал металлические полоски от воротника лейтенанта, а потом бросил их в костер. - Снайперы ставят на винтовки телескопические прицелы, сынок, и высматривают офицеров, а янки плевать, что ты еще даже не вырос. Увидят пару лычек вроде этих и выстрелят, и ты уже в двух футах под землей с лопатой земли поверх глаз, - Траслоу выпустил струю табака. - Или еще чего похуже, - мрачно добавил он.
- Хуже? - занервничал Коффмэн.
- Тебя могут ранить, парень, и будешь визжать как резаная свинья, пока полупьяный доктор копается в твоих внутренностях. Или рыдать, как младенец, лежа на поле боя, пока крысы будут грызть твои кишки, и никто не узнает, где ты. Не очень-то приятно, и есть только один способ не превратить это в нечто еще более ужасное - это прибить сволочей прежде чем они прибьют тебя, - объяснил Траслоу. - Хуже всего ожидание. А теперь иди поспи, парень. Завтра тебе придется заняться мужской работой.
Высоко над головами падающая звезда прочертила белый огненный след на небе. Где-то солдат пел о покинутой возлюбленной, а другой наигрывал печальную мелодию на скрипке. Выпоротый раб полковника Свинерда пытался сдержать рыдания. Траслоу храпел, а Коффмэн дрожал, думая о завтрашнем дне.
Глава вторая
Кавалерийский дозор янки добрался до штаба генерала Бэнкса уже ночью. Он попал под обстрел у реки Рапидан, и потеря одной лошади замедлила поездку обратно в Калпепер, как и необходимость позаботиться о двух раненых. Капралу из Нью-Хэмпшира пуля попала в низ живота, и он наверняка должен был скоро умереть, а вторая скользнула по ребрам командира дозора, капитана. Рана вряд ли представляла опасность, но он расчесывал и тыкал в нее, пока на сорочке не появилось достаточное количество крови, чтобы придать ему героический вид.
Генерал-майор Натаниэль Бэнкс, командующий вторым корпусом генерала Поупа, курил последнюю сигару на веранде предоставленного ему дома, когда услышал, что дозор вернулся с ужасными новостями о том, что вражеская армия пересекает реку Рапидан.
- Приведите сюда этого человека! Давайте выслушаем его. И поживей! - Бэнкс был требовательным человеком, убежденным в собственном воинском гении, несмотря на все факты, говорящие об обратном.
Он определенно выглядел как успешный вояка, потому что немногие могли носить мундир Соединенных Штатов настолько самонадеянно. Он был подтянутым, резким и уверенным в себе, но до начала войны был лишь политиком, а не военным. Он поднялся до места спикера Палаты представителей, хотя и получил этот почетный пост всего 133 голосами, а потом был избран губернатором Массачусетса, где проживало столько готовых платить налоги граждан, что федеральное правительство в качестве знака благодарности посчитало необходимым предложить губернатору возможность покрыть себя бессмертной воинской славой. Губернатор Бэнкс столь же страстно любил свою страну, как и ненавидел работорговлю, и ухватился за этот шанс.
Теперь он ждал, стоя с прямой, как телеграфный столб, спиной, пока капитан кавалеристов, накинувший китель на плечи как плащ, так чтобы хорошо была видна окровавленная сорочка, поднялся по ступенькам веранды и отсалютовал генералу, но резко оборвал этот жест, вздрогнув от неожиданно сильной боли в груди.
- Ваше имя? - категорично спросил Бэнкс.
- Томпсон, генерал. Джон Ганнибал Томпсон. Из Итаки, штат Нью-Йорк. Полагаю, вы встречались с моим дядей, Майклом Фейном Томпсоном, когда были конгрессменом. Он выступал за Нью-Йорк в...
- Вы обнаружили врага, Томпсон? - ледяным тоном поинтересовался Бэнкс.
Томпсон, оскорбленный тем, что его так резко оборвали, пожал плечами.
- Мы уж точно нашли кой-кого враждебного, генерал.
- Кого?
- Не знаю, чтоб мне провалиться. Нас подстрелили, - Томпсон прикоснулся к пятну запекшейся на сорочке крови, которая в свете ламп выглядела скорее коричневой, чем красной.
- Вы отстреливались?
- Чёрт, генерал, в меня никто не может выстрелить безнаказанно, и полагаю, что мы с ребятами уложили парочку этих ублюдков.
- Где это было? - спросил сопровождающий генерала Бэнкса адъютант.
Капитан Томпсон подошел к плетеному столику, где была разложена карта северной Виргинии, освещенная двумя мигающими свечами. Мотыльки яростно забились над головами трех мужчин, когда те склонились над картой. Томпсон прикурил от одной свечи сигару, а потом постучал пальцем по карте:
- Это было у брода где-то здесь, генерал, - он указал на карте место прилично к западу от главной дороги, которая вела от Калпепера к Гордонсвилу.
- Вы переправились на южный берег реки?
- Мы бы не смогли этого сделать, генерал, поскольку у брода была уже куча мятежников.
- Здесь не отмечено никакого брода, - вмешался адъютант. Пот капнул с его лица, оставив пятно на Голубом хребте, лежащем далеко к западу от реки. Ночь не принесла облегчения от удушающей жары.
- Нас провел местный ниггер, - объяснил Томпсон. - Он сказал, что о броде мало кто знает, там просто летом проходит проселочная дорога к мельнице, и некоторые из нас решили, что он просто привирает, но в конце концов брод всё-таки оказался на месте. Похоже, ниггер не соврал.
- Нужно говорить негр, Томпсон, - холодно заметил Бэнкс и снова опустил глаза на карту. Другие дозоры рассказывали о пехоте мятежников, марширующей на север по дороге на Гордонсвил, и эти новые сведения означали, что конфедераты продвигаются широким фронтом и значительными силами. Чего они хотят? Это рекогносцировка крупными силами или полноценная атака с намерением уничтожить его корпус?
- Сколько человек по вам стреляло? - подвел итог расспросам легкомысленного Томпсона генерал.
- Я не сосчитал точное число пуль минье, генерал, поскольку слишком занят был, отстреливаясь. Но полагаю, к северу от реки по меньшей мере полк, и еще больше этих демонов на подходе.
Бэнкс уставился на кавалериста, гадая, почему ответственность всегда возлагают на идиотов.
- Вы попытались взять пленного?
- Говорю же, я был слишком занят тем, чтобы постараться не попасть на шесть футов под землю, генерал, - засмеялся Томпсон. - Чёрт, нас была только дюжина, а их больше тысячи. Может, две тысячи.