- Полный хаос! - радостно произнес Свинерд, опустив взгляд на Старбака. - Янки сегодня ведут себя чертовски оживленно.
- Полагаю, нас заждались, - ответил Старбак. - Знали, что мы явимся.
- Думаю, им кто-то про нас выболтал. Предатель, а? - выдвинул язвительное предположение Свинерд. Полковник обладал отталкивающей внешностью, большей частью в результате полученных на благородной службе бывшим Соединенным Штатам ран, но кое-чему причиной послужило виски, которое обычно уже к вечеру доводило его до коматозного состояния.
У него была всклокоченная черная борода с проседью, покрытая высохшими остатками табака, запавшие глаза, а правая щека дергалась от тика. На левой руке полковника не хватало трех пальцев, а изо рта несло гнилыми зубами.
- Может, предатель - северянин, а? - неуклюже намекнул Свинерд.
Старбак улыбнулся.
- Скорее какой-нибудь нищий и пьяный сукин сын, которому всегда нужна наличность на виски... - он сделал паузу, - полковник.
Единственным ответом Свинерда явилось хихиканье, намекавшее на безумие. Удивительно, но несмотря на поздний час, он был еще трезв, то ли потому что Вашингтон Фалконер спрятал запасы виски, то ли потому что остатки чувства самосохранения убедили полковника, что в день сражения ему придется действовать эффективно, иначе он вообще лишится своей должности. Свинерд взглянул на дым от орудий, а потом снова в блокнот, где что-то записывал.
На правом рукаве у него был пришит квадратный лоскут белой ткани с вышитым на ней красным полумесяцем. Этот символ являлся гербом Вашингтона Фалконера, и генерал мечтал обеспечить этими значками всех членов бригады, хотя полного успеха эта идея и не возымела.
Некоторые отказались носить эту нашивку, и обычно можно было отличить почитателей Фалконера от тех, кто его терпеть не мог, по наличию или отсутствию эмблемы. Старбак, естественно, никогда не носил эмблемы с полумесяцем, хотя некоторые его солдаты приспособили подходящий для этой цели лоскут в качестве заплатки для задней части штанов.
Свинерд вырвал листок из блокнота и убрал записную книжку, а потом вытащил револьвер. Он начал вставлять капсюли в брандтрубки [2] заряженных ячеек. Дуло смотрело точно в грудь Старбаку.
- Может произойти несчастный случай, - язвительно произнес Свинерд. - Никто не станет меня винить. У меня не хватает трех пальцев на руке, так что неудивительно, что иногда я совершаю оплошности. Один выстрел, Старбак, и вы превратитесь в лежащий на траве корм для стервятников. Полагаю, генералу Фалконеру это понравится, - Свинерд начал большим пальцем взводить курок.
А потом за спиной Старбака раздался щелчок, и большой палец Свинерда расслабился. Сержант Траслоу взвел курок винтовки.
- У меня тоже может выйти оплошность, - сказал он.
Свинерд промолчал, ухмыльнулся и отвел взгляд. Ближайшая батарея прекратила огонь, а канониры ставили орудия на передки. Дым медленно растворялся в неподвижном воздухе. Орудия мятежников вступили в дуэль с батареей северян, и янки ее выиграли.
- Янки ставят перед собой более высокие цели, - отметил Свинерд, разглядывая их в бинокль. - У них нарезные пушки калибра четыре с половиной дюйма, Невозможно драться с такими с помощью шестифунтовых орудий. С таким же успехом мы могли бы кидаться в ублюдков камнями.
Старбак наблюдал, как орудия южан быстро откатили в тыл и гадал, как же теперь они будут сражаться с нарезными пушками калибра четыре с половиной дюйма с помощью винтовок. Похоже, его сердце билось слишком громко, будто по груди стучали барабанные палочки. Он попытался облизать губы, но рот слишком пересох.
Звук ружейной стрельбы немного затих, сменившись радостными возгласами северян, которые звучали намного громче, чем леденящий кровь боевой клич атакующих мятежников. Дымовая завеса от пушек достаточно рассеялась, чтобы позволить Старбаку разглядеть лесополосу примерно в полумиле впереди, а потом и то, чего он никогда прежде не видел во время сражений Томаса Джексона.
Он увидел панику.
Впереди и слева от Старбака толпа южан наводнила лес и улепетывала на юг через долину. Дисциплина испарилась. Среди солдат в сером взрывались снаряды, добавляя отчаяния. Знамя мятежников упало, его снова подобрали, а потом оно исчезло в пламени и дыму при разрыве снаряда. Среди бегущей толпы скакали всадники, пытаясь развернуть солдат обратно, и время от времени в этом паническом отступлении некоторые и правда пытались сформировать строй, но у этих мелких групп не было ни единого шанса против лавины страха, сметающего большинство.
Свинерд, может, и был пьяницей и отвратительным мерзавцем, но также достаточно долго являлся профессиональным военным, чтобы опознать беду. Он развернулся, чтобы посмотреть на седьмую роту капитана Медликотта, построившуюся рядом с солдатами Старбака.
- Медликотт! - рявкнул Свинерд. - Ведите эти две роты вперед! Вы командуете!
Медликотт хоть и был намного старше Старбака, но был произведен в чин гораздо позже, однако Свинерд назначил его командующим обеими ротами, чтобы оскорбить Старбака.
- Видите тот сломанный передок? - полковник указал на остатки транспортного средства, лежащего в двух сотнях шагов впереди, где полоска травы обозначала границу между полем сжатой кукурузы и более широким пшеничным. - Выстройте там шеренгу застрельщиков! Я приведу в подкрепление остальную часть Легиона.
Свинерд снова повернулся к Старбаку.
- Возьмите это, - сказал он, наклонился с седла и протянул сложенный клочок бумаги.
Старбак взял его и приказал своим людям продвигаться вместе с седьмой ротой. Над головой просвистел снаряд. Удивительно, подумал Старбак, как подрывающая силы накануне битвы нервозность улетучивается при приближении опасности. Даже удушающая жара теперь, под обстрелом, начала казаться терпимой.
Он облизал губы и развернул листок бумаги, который дал ему Свинерд. Он полагал, что там содержатся приказы, но это был опознавательный знак для мертвеца. Бумага гласила: "Старбак, Массачусетс". Он гневно отбросил бумажку. За его спиной, где спешила встать в строй остальная часть Легиона, Свинерд заметил этот жест и захихикал.
- Это безумие! - заявил Старбаку Траслоу. Две роты застрельщиков не могли выстоять против той лавины страха, что гнала отступающих мятежников от пушек северян.
- Остальная часть Легиона придет на помощь, - сказал Старбак.
- Было бы неплохо, - отозвался Траслоу, - иначе все мы станем кормом для стервятников.
Седьмая рота прошла справа от Старбака. Медликотта, похоже, не волновали эти проблемы, он просто топал впереди своих солдат с винтовкой в руках. Или, может быть, подумал Старбак, мельник просто не показывал своего страха.
- Держать строй! - крикнул Старбак Коффмэну. - Они должны идти в одном темпе.
Он нащупал в кармане окурок сигары, припасенный для сражения, одолжил у одного из солдат зажигалку, закурил и вдохнул горьковатый дым глубоко в легкие.
Лейтенант Коффмэн шел перед восьмой ротой, держа штык на латунной ручке как меч.
- Назад, мистер Коффмэн, - крикнул ему Старбак.
- Но сэр...
- Твое место - позади роты, лейтенант! Отправляйся туда! И выкинь этот игрушечный меч!
Внезапно у края леса на дальнем холме, который покрылся маленькими белыми дымками из винтовок, появились первые солдаты-северяне. Перед Старбаком разорвался снаряд, и мимо просвистели осколки. На поле слева урожай был частично убран, так что некоторая часть пшеницы еще колосилась, но большая сушилась в снопах. Там, где пламя от снаряда подожгло сухую пшеницу, замелькали огоньки.
Среди пшеницы встречались небольшие поля со сжатой кукурузой и было два ряда колосящейся кукурузы, где нашла укрытие группа мятежников. Метелки на кукурузе подрагивали, когда мимо стеблей пролетала пуля или снаряд. У дальнего леса появился флаг северян. Знаменосец махал им из стороны в сторону, мелькали яркие полосы. Раздался звук горна, на всей местности к западу пехота южан по-прежнему улепетывала. Офицеры мятежников скакали среди отступающих, пытаясь остановить бегство и заставить солдат развернуться. Среди них был и сам генерал Джексон, замахивающийся саблей в ножнах на бегущих в панике солдат. У кромки леса появились новые северяне, некоторые оказались прямо напротив Старбака.
Еще один снаряд приземлился рядом с восьмой ротой, и Старбак гадал, почему Медликотт не приказал обеим ротам перестроиться в линию застрельщиков. Тогда он решил отбросить к чертовой матери военный этикет и сам прокричал приказ. Медликотт повторил его, словно эхо, и обе роты рассеялись. Теперь их задача состояла в том, чтобы драться с застрельщиками противника, продвигающимися перед основными силами янки.
- Проверьте, заряжено ли оружие! - крикнул Старбак. На какое-то мгновение шеренга северян остановилась, возможно, чтобы выровнять строй после прохода через лес. Беглецы-южане исчезли за левым флангом Старбака, и внезапно поле боя показалось совершенно тихим и пустым.
И также очень опасным. К Старбаку подбежал капитан Медликотт.
- Как думаете, так и надо? - спросил он, указывая на россыпь одиноких застрельщиков, которые остались одни на широком поле. Медликотт никогда не любил Старбака, и лоскут с красным полумесяцем на плече его мундира означал, что он является верным сторонником генерала Фалконера, но нервозность заставила его в этот момент искать поддержку у самого злейшего врага Фалконера.
Вблизи Старбак заметил, что Медликотт вовсе не скрывает свой страх, одна его щека неконтролируемо подергивалась, а по лицу струился пот, капая на бороду. Он снял широкополую шляпу, чтобы обмахнуть ей лицо, и Старбак увидел, что даже лысая и гладкая макушка мельника стала белой как мел и покрылась каплями пота.
- Нам здесь нечего делать! - раздраженно воскликнул Медликотт.
- Одному Господу известно, что происходит, - сказал Старбак.
Там, где дорога исчезала в дальнем лесу, появилась батарея северян. Старбак увидел, как орудие разворачивалось, поднимая клубы пыли. Через секунду, понял он, они окажутся под прицелом артиллерии. Боже ты мой, подумал он, пусть смерть будет быстрой и чистой как мысль, без мучительной агонии под ножом хирурга или в лихорадочном поту в каком-нибудь населенном крысами госпитале. Он обернулся и увидел, как бригада Фалконера широким потоком разливается в стороны от дороги и становится в строй.
- Свинерд скоро подойдет, - попытался он приободрить Медликотта.
Пехота северян снова начала продвигаться. Над темнеющими рядами развевались полдюжины флагов. Три из них были флагами США, а другие - знаменами полков с эмблемами штатов или знаками отличия. Шесть флагов несли три полка, которые теперь бросились в атаку на две роты легкой пехоты. Капитан Медликотт вернулся к своим солдатам, а сержант Траслоу присоединился к Старбаку.
- Только мы и они? - кивнул он в сторону янки.
- Свинерд ведет вперед остальную часть Легиона, - ответил Старбак. Над головой с воем пролетел снаряд из только что развернутой батареи, целящейся в бригаду Фалконера. - Лучше в них, чем в нас, а? - сказал Старбак с черствым безразличием человека, который избежал внимания канониров. Он заметил, что Джордж Финни прицелился. - Не стреляй, Джордж! Подожди, пока мерзавцы окажутся на расстоянии выстрела.
Перед атакующей шеренгой выбежали застрельщики северян. Их задача состояла в том, чтобы смести людей Старбака, но вскоре, подумал тот, им на помощь подойдут остальные застрельщики бригады Фалконера. Над головой прогремел очередной залп артиллерии, и треск разрывающихся снарядов раздался секундой позже барабанной дроби самих выстрелов. Старбак стал высматривать в рядах приближающегося противника вражеских офицеров. Офицеры-янки, похоже, с большей неохотой, нежели южане, расставались со своими саблями, сверкающими знаками отличия и яркими эполетами.
Вторая батарея северян на вершине холма открыла огонь. Снаряд просвистел всего в нескольких дюймах над головой Старбака. И да поможет нам Господь с истинной благодарностью принимать воздаваемое, вспомнил он слова молитвы. Старбак услышал доносящийся из рядов пехоты янки звук барабанов. Станет ли это сражение прорывом для Севера? Принудит ли он наконец Конфедерацию капитулировать?
Бо?льшая часть сил мятежников в Виргинии находилась в семидесяти милях отсюда, за Ричмондом, под командованием Роберта Ли, но северяне атаковали именно здесь, и если они прорвутся, то что помешает им направиться на юг, пока Ричмонд не окажется отрезанным, как и вся верхняя часть южных штатов окажется потерянной для Конфедерации?
- Стоять! - приказал Старбак солдатам, медленно обходя рассеянную линию застрельщиков. Еще минута, подумал он, и застрельщики янки окажутся в радиусе попадания. - Видишь рыжего сукиного сына с саблей наголо, Уилл? - обратился Старбак к Толби, лучшему стрелку Легиона. - Он твой. Убей эту сволочь.
- Я о нем позабочусь, капитан! - Толби взвел курок своей винтовки.
Старбак увидел, как вражеские пушки исчезли в облаке сероватого дыма и ожидал, что снаряды пролетят над головой, но вместо этого они вонзились в поле прямо перед его ротой. Одного из сержантов Медликотта отбросило назад, и брызги крови моментально испарились в горячем воздухе. Осколок хлестнул по сломанному передку пушки, надпись на котором гласила, что он принадлежит Четвертому артиллерийскому полку Соединенных Штатов, свидетельство того, что мятежники оттеснили янки на другую сторону долины перед тем как потерпеть поражение в дальнем лесу.
Или, возможно, решил Старбак, передок захватили когда-то раньше, потому что, по всей видимости, по меньшей мере половина техники конфедератов имела северное происхождение. Снаряд приземлился рядом со Старбаком и отрикошетил вверх и назад. Этот близкий взрыв заставил его недоумевать, почему янки целятся в рассеянных по полю застрельщиков, а не в густую массу солдат бригады Фалконера, и это любопытство заставило его обернуться в поисках обещанного Свинердом подкрепления.
Но Свинерд исчез, а вместе с ним и вся бригада Фалконера, оставив Старбака и Медликотта на поле в одиночестве. Старбак повернул голову обратно. Теперь застрельщики северян были уже близко, достаточно близко, чтобы Старбак мог разглядеть их аккуратные мундиры, без коричневых и серых заплаток, как у мятежников. Северяне продвигались ровно, солнце отражалось от их пряжек на ремнях и латунных пуговиц. За линией застрельщиков по полосе несжатой кукурузы маршировал батальон. Позади него ехали верхом полдюжины офицеров, свидетельство того, что по меньшей мере один полк атакующих впервые участвовал в сражении. Опытные офицеры не стали бы привлекать внимание снайперов, возвышаясь в седле. Но и две роты застрельщиков впервые дрались против целой бригады янки.
- Пли! - прокричал Траслоу, и застрельщики Легиона вступили в бой. Солдаты разбились по парам. Один стрелял и перезаряжал, а в это время его товарищ предупреждал об опасности. Рыжий янки уже упал, хватаясь за грудь.
Траслоу подбежал к Старбаку.
- Я никогда не был религиозен, - сказал сержант, заталкивая шомполом пулю в свою винтовку, - но разве это не библейская история о сукином сыне короле, пославшем человека на смерть в сражении, только чтобы оседлать его жену?
Старбак всмотрелся в дымовую завесу, заметил, как янки встает на колено и прицеливается, и выстрелил в него. Пуля северянина просвистела всего в нескольких дюймах слева. За линией застрельщиков под яркими флагами невозмутимо продвигалась бригада янки. Старбак слышал, как их башмаки шуршат по кукурузным стеблям, и знал, что скоро эта марширующая шеренга достигнет противоположного края пшеничного поля и там остановится, чтобы прицелиться, а потом над полем прокатится убийственный залп, и все пули будут нацелены в растянувшиеся ниточкой две роты Легиона.
Здесь, на открытом пространстве, ничто не могло сдержать продвижения янки. Не стреляли пушки мятежников, не было никаких взрывающихся снарядов или брызг картечи, окрашивающих пшеничное поле в красный. Восемнадцатилетний Том Петти из роты Старбака развернулся вокруг своей оси с разинутым ртом и широко открытыми глазами. Он недоверчиво покачал головой и упал на колени. Он заметил, что Старбак на него смотрит, и выдавил из себя храбрую улыбку.
- Со мной всё в порядке, сэр! Просто царапина! - он смог встать и посмотреть в сторону врага.