Юноша в мешковатых джинсах обернулся и сделал несколько шагов навстречу блондинке.
- Ну… В общем, хотела поразвлечься… Ты же знаешь, как я люблю играть на публику. Вот только… боюсь, что эту игру я проиграла.
У Туси, мурашки побежали по коже, когда она прочитала последние строчки. Необычный рассказ. Нет, необычный – это не то слово, которое отвечало бы ее состоянию. Туся не ожидала от Лизы такого полета фантазии. Такие чувства, такой резкий поворот в сюжете и такой неожиданный финал. Вот только все равно чего-то недостает.
Лиза вошла в комнату:
– Ну что, прочитала?
– Да, – серьезно сказала Туся. – Знаешь, у меня такое ощущение, что в рассказе чего-то не хватает.
Лиза впервые увидела подругу такой сосредоточенной и в то же время обеспокоенной, ей это польстило, – значит, рассказ проник в душу, зацепил за живое.
– Конечно, не хватает, – согласилась Лиза. – В нем не хватает концовки, одной ключевой фразы, и вот как она звучит: «Что же мне сказать в конце этой истории? Не стоит выходить на сцену, если не готов играть до конца!»
– Да, – вздохнула Туся, задумчиво глядя вдаль. Это действительно история о любви. Завтра же посылай в молодежную редакцию, и пусть только попробуют не присудить тебе первую премию!
6
Туся долго ворочалась в мягкой постели не в силах заснуть. Она испытывала самую настоящую боль, вспоминая, как Толик целовал Вику. Она злил ась на себя за то, что; пока он был рядом, она не видела, какой он замечательный. Злилась на то, что он не хочет ей звонить, проявляя не известно откуда взявшийся характер, злилась на то, что на месте Вики могла бы быть она сама, и тогда бы Толик обнимал ее. Может быть, все еще можно переиграть, мелькнуло у нее в голове, но тут в спор вступил здравый смысл. Вспомни, сколько раз ты его отталкивала, сколько времени не замечала его чувств? Он принес тебе гвоздики в больницу; а ты решила, что это сделал Егор. Он помог тебе с контрольной, ввязавшись в сомнительную авантюру; а ты сказала ему только спасибо. Он буквально спас тебя от религиозной мафии, а ты пригласила его к себе на день рождения и поссорилась с ним из-за какой-то ерунды.
Разумеется, судьба не прощает таких ошибок!
И нужно смириться с тем, что капитан «Торнадо» навсегда потерян для нее. А злиться, между прочим, гораздо лучше, чем плакать и жалеть себя. С этой мыслью Туся уснула, так и не признавшись даже самой себе, что давно по уши влюблена в Толика.
Но не стоит ее осуждать, ведь в пятнадцать лет так трудно отличить любовь от влюбленности, влюбленность от дружбы, дружбу от чувства привязанности.
Резкие телефонные звонки безжалостно вырвали Тусю из крепкого сна. От неожиданности она подскочила на постели, схватила будильник на тумбочке и уставилась на его красные стрелки. Десять часов сорок минут. Долго же она спала, хотя недолго, учитывая, что уснула она не раньше двух. Голова раскалывалась от телефонной трели. Туся подняла трубку и, сонным голосом пробормотала:
– Слушаю вас.
На другом конце провода послышалось шипение, затем мужской голос спросил:
- Могу я поговорить с Натальей Крыловой?
– Это я.
Туся окончательно проснулась.
– Вас беспокоит телевизионная студия «Ардо». Меня зовут Константин Сергеевич.
«Случайно, не Станиславский?» – хотела спросить Туся. Видимо, мужчине часто приходилось отвечать на этот вопрос, потому что он поспешно добавил:
– Моя фамилия Коробов. Я видел вас в Останкино, Наташа, а затем связался с Казимиром Ивановичем Слуцким, посмотрел куски ролика с вашим участием, вы меня слушаете?
– Да, да, я вас слушаю…
– Так вот. Я предлагаю вам попробовать себя в телевизионном сериале для молодежи.
- И кем же я стану на этот раз? – не сдержалась Туся.
– На этот раз вы станете королевой десятого «Б», если, конечно, приедете завтра на «Мосфильм» в час дня и пройдете пробы. Вы согласны?
– Приехать на пробы? Согласна.
– Замечательно. В это время я буду находиться в пятом павильоне. Знаете, где это?
– Найду! – уверенно ответила Туся.
– Отлично. Позвони мне по номеру семь-пять-семь из вестибюля. За тобой спустятся, - плавно перешел на «ты» представитель фирмы «Ардо» перед тем, как раздались короткие гудки.
Сердце бешено стучало, собираясь выпрыгнуть из груди. Туся положила трубку и только сейчас осознала, что ей позвонили со студии «Мосфильм» и предложили стать КОРОЛЕВОЙ!
«Вот увидит меня капитан на экране и поймет, что потерял!» – промелькнуло у нее в голове.
Туся вскочила и, весело напевая, побежала умываться.
На следующий день ровно в час она стояла в вестибюле пятого корпуса и набирала номер 7-5-7. Длинный :гудок, затем трубку сняли.
– Я Туся Крылова. Константин Сергеевич…
– Ты внизу? – перебил ее женский голос.
- Да.
– Жди, я сейчас спущусь.
Туся принялась ждать. «Сейчас» растянулось минут на десять. В помещении было прохладно, японские кондиционеры работали безупречно. У Туси даже появились мурашки от холода, а может быть, от волнения. Ей захотелось выйти на улицу, где светило солнышко, согреться, оттаять в его щедрых июньских лучах, но она боялась сдвинуться с места.
Туся в который раз посмотрела на дверь, и та, словно услышав ее просьбу, распахнулась. Из недр «Мосфильма) появилась молодая особа с удивительно колоритной внешностью. Туся думала, что после Казимира Ивановича ее уже никто не может удивить. Оказалось, может! Очень худая, очень высокая и очень подвижная девушка лет двадцати, с короткими волосами ярко-красного цвета, в откровенном мини, с татуировкой в виде браслета на правой ноге подхватила ее и закружила в вихре вопросов и ответов.
– Ты Наташа Крылова?
- Я.
– Ты автоответчик включаешь хоть иногда?
- Иногда, да.
– А сегодня включала?
- Нет.
Тут Туся заметила, что точеный носик девушки украшает крошечный бриллиант.
– Тебе же утром сегодня перезвонили. Коробова, вызвали на совещание, срочно. Ты уж извини, дорогуша, что так получилось.
– Да ничего, я понимаю, – мямлила она, чувствуя, как настроение ее падает, словно стрелка барометра перед штормом.
– Тебе придется его подождать.
– Ах, подождать, – разулыбалась Туся, – конечно, конечно.
Когда формальности с пропуском были завершены, лифт поднял Тусю и Серафиму-хлопушку (как она сама себя называла) на пятый этаж. В холле на потертых коврах живописно расположились мягкие кожаные кресла, журнальные столики из дымчатого стекла вечнозеленые фикусы.
– Вот, сиди здесь, – приказала Серафима, бросая ей «Космополитен», – читай, а мне некогда.
Уверенной походкой она пошла по длинному коридору с множеством дверей по обеим сторонам.
Туся взяла журнал, открыла его на первой попавшейся странице и уставилась в текст невидящим взглядом. Сколько ей здесь сидеть? До обеда, до конца дня, недели… может быть, века?
Она закрыла журнал. Потом внезапно вспомнила о том, как они с Лизой загадывали на строчку. «Пятая снизу на сорок седьмой странице», – решила Туся, открыла журнал, нашла нужную страницу и прочитала: «Судьбе противиться нельзя». Здравая мысль! Туся свято верила в судьбу, в гороскопы и в предсказания.
И тут открылась одна из дверей, и из нее вышли двое мужчин, ругаясь и размахивая руками. Один из них был похож на Денни де Вито – такой же низенький, кругленький и лысенький.
– Что ты мне лапшу на уши вешаешь, я тебе не девица на выданье! Нет у него типажа под рукой! Да их тысячи, сотни тысяч вокруг! Работать не хочешь? Так и скажи, вылетишь в два счета, как кукушка из будильника.
И тут взгляд мужчины заметил ее, сидящую в кресле.
– Вот! Это тебе что, не типаж? И никуда ходить не нужно! Сама пришла!
Второй что-то промычал. Туся не разобрала.
– Девушка, вы хотите стать звездой рекламы? Туся непонимающе вытаращила глаза.
– О! Какие глазищи! Натуральный нефрит! И фигурка, как у Барби! Так хотите или нет?! – напирал де Вито, рассматривая ее все более откровенным взглядом.
– Я жду, Станисла… – Туся от волнения чуть не перепутала имя режиссера, пригласившего ее на студию. – Константина Сергеевича Коробова, – поправилась она.
– А, Коробова. Он на совещании проторчит еще невесть сколько. Идемте со мной! Я ваш•шанс!
Туся понимала, что идти никуда не должна. Но какой-то чертик засел у нее внутри и дразнил, толкал к безумным соблазнам. Звезда рекламы звучит ничуть не хуже, чем королева 10 «Б». Коробов еще проторчит на совещании, и потом ей же ясно сказано: нельзя противиться судьбе. Туся встала и пошла, превратившись в зомби.
– Значит так, сценарий ролика примерно такой же, как крутят по НТВ. Девочка и мальчик рекламируют удобную джинсовую одежду с помощью раздевания и одевания. Видела?
– Видела, – задохнувшись, произнесла Туся, - а что, я тоже…
– Ты тоже будешь рекламировать одежду вместе с симпатичным мальчиком, – торопливо прервал ее режиссер.– Меня зовут Александр Александрович, а эту бездарность, – он бросил взгляд назад, – Юрик. Тебя-то саму как величать?
– Наташа.
– И сколько тебе лет, Наташа?
– Пятнадцать.
– Ты первый раз здесь или уже снималась?
– Снималась, в ролике… я…
– Неважно, – отмахнулся режиссер. – Важно, что полууится у нас. Учти, тратить время на репетиции я не собираюсь! – сказал он. – Проба, один дубль, максимум два, и все!
Тусе было не до разговоров, она почти бежала за коротышкой «де Вито», торопливо перебирая длинными стройными ножками.
Через минуту они оказались в студии, среди аппаратуры и проводов.
– Вот, прочитай сценарий, – режиссер ролика подал Тусе несколько листов текста.
Она прочитала.
– Вы сказали одежду? – решилась уточнить она. – А тут разговор идет о нижнем белье.
– Нижнее белье тоже одежда, девочка. И что плохого в том, что ты будешь лицом фирмы «Слай», которая выпускает трикотажные комплекты для подростков?
– Ничего плохого, конечно.
– Ты появишься на рекламных щитах, в журналах. Ты хочешь стать звездой или не хочешь?
– Хочу, но…
– В общем, думай. Возьми сценарий, почитай его повнимательнее, если надумаешь, завтра приезжай сюда в двенадцать часов, заодно и с партнером познакомишься.
Туся подумала: «Лиза бы сейчас сказала, что я опять вляпалась, а Толик решил бы, что я угодила в очередную историю». А на самом деле… что же происходит с ней на самом деле? Почему она готова на все, лишь бы вновь оказаться под светом прожекторов?
Этим же вопросом Туся Крылова задавалась и на следующий день, когда оказалась в студии в двенадцать часов.
Вчера она так и не дождалась мифического Коробова. Промучившись целый вечер, читая и перечитывая сценарий рекламного ролика, она дала себе обещание, что никуда не пойдет. И, естественно, как и положено девушке с необузданным темпераментом, утром все переиграла. Подумаешь, появиться на миг перед камерой в трусиках и маечке. Это все равно, что на пляж сходить в бикини.
Внутренний голос все же пытался напомнить Тусе о том, что она совершает непростительное безумство. Но призывы к благоразумию были так слабы, что их трудно было расслышать. И вот результат. Она нервничает, но теперь уже в студии.
– Не волнуйся, детка, – неожиданно проворковал «де Вито», – ты сыграешь так, что к тебе выстроится очередь из кинорежиссеров. Тебя засыплют ролями и предложениями.
– Не думаю. – Внезапно услышала Туся грозный голос мамы.
Она повернулась и увидела, как ее мамочка похлопывает по руке скрученным в тугую трубочку сценарием. Ее суженные глаза не предвещали ничего хорошего.•Режиссер, бедняга, этого не знал.
– Почему на съемочной площадке посторонние? – требовательно спросил он, выискивая виновного.
– Это не посторонние, это моя мама, – прошептала Туся.
– Ах, мама. - Режиссер расшаркался. – Очень приятно, но все равно, вам лучше не мешать мне сейчас. Поговорим позже, хорошо?
– Нет. Поговорим сейчас. – Инна Дмитриевна угрожающе шагнула вперед на своих высоченных шпильках. – Я случайно наткнулась на этот, если можно так выразиться, сценарий.
Туся отошла и спряталась за камерой – просто так, на всякий случай, если мама вдруг начнет здесь все крушить.
– И у меня к вам возник естественный вопрос: вы бы согласились, чтобы ваша дочь снималась в подобном ролике?
– Искусство…
– Не увиливайте. Я главный редактор женского журнала и я не хуже вашего знаю, что такое искусство. Разрешили бы вы ей сниматься или нет?
– Да, разрешил бы, – ответил режиссер.
Он ничем не рисковал, у него не было дочери, у него вообще не было детей.
– А я не разрешил бы…
– А вы кто такой? – обернулась Инна Дмитриевна, пылая от гнева.
Перед ней стоял симпатичный мужчина в очках с дымчатыми стеклами.
Инна Дмитриевна окинула его торопливым взглядом: высокий, плотный, интеллигентный… с виду.
И все равно! Ее дочери здесь не место!
- Вы почему вмешиваетесь? Я вполне могу сама разобраться с этим вопросом.
– Охотно верю. И не буду вам мешать, – успокоил мужчина, потирая гладко выбритый подбородок. – Я, собственно, оказался здесь не случайно и только поэтому позволил себе вмешаться. Видите ли, в некотором роде виновник этих событий я…
– Вы?– ощетинилась Инна Дмитриевна.
– Да. Дело в том, что именно я пригласил Наташу приехать на «Мосфильм». Я режиссер нового сериала для подростков.
– Еще одни «Простые истины»?
- Смею надеяться, что смогу создать нечто особенное, не повторяя и не копируя предыдущую работу: И мне бы очень хотелось, чтобы одну из основных ролей в телевизионном спектакле сыграла ваша дочь.
– Все это замечательно, но не мешало бы спросить и мое мнение, – встрял-таки специалист по видеороликам.
– Ваше мнение никого не интересует, – царственно заметила Инна Дмитриевна. – Я могу подать на вас в суд за использование несовершеннолетних подростков в рекламе без согласия их родителей. Хотите?
- Нет.
– Как всегда: деловито, быстро, четко, – прокомментировал режиссер сериала, с улыбкой наблюдая, как испаряется его незадачливый коллега.
– Как всегда? – переспросила Инна Дмитриевна, вопросительно приподняв бровь. – Вы так это произнесли, будто мы с вами знакомы.
– Именно так. Вы, Инна Дмитриевна, прекрасно знаете, кто я, – произнес мужчина, снимая очки.
Инна Дмитриевна посмотрела на него внимательно и невольно отступила назад, потому что действительно узнала, кто стоит перед ней. Она подняла руку к груди, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, и воскликнула:
– Костик!
Туся не знала, что чувствовала мама в этот момент, но сама она испытала огромное облегчение оттого, что ей не придется становиться рекламным лицом фирмы «Слай».
– Ну разумеется, Костик! – рассмеялся Константин Сергеевич, распахивая объятия.
Что же оставалось делать маме, как не упасть в них? Что она и проделала не без изящества. Туся вышла из укрытия. Теперь она могла без опасения показаться маме на глаза, потому что все ее внимание сосредоточилась на Костике.
– Господи, совсем не изменился, – вздохнула она, разглядывая припорошенные сединой вески.
Ее взгляд скользнул по Тусе, посуровел и снова смягчился, как только режиссер сериала взял ее за руку и вывел из студии.
– А ты стала еще красивее.
– Не лги. Я частенько смотрюсь в зеркало.
– Ты же знаешь, я не умею лгать.
– Так уж и не умеешь?
– Тебе – не умею. К слову сказать, из тебя получилась прелестная блондинка.
– К слову сказать, я стала ею несколько дней назад.
Они переглянулись и рассмеялись.
Туся следовала за ними на некотором расстоянии. Ее никто не удерживал в студии и препятствий не чинил.
– Может, поужинаешь со мной сегодня, если, конечно, твой муж не будет возражать. «Давай, скажи ему, что ты три года как не замужем», – внушала Туся из-за спины, но мама вместо этого произнесла:’
– Он не будет возражать.
– Тогда встретимся в восемь, на нашем месте.
Туся навострила уши. Хочешь, не хочешь, а такое насторожит кого угодно.