— Нет, не было бы мне хорошо! — возразила себе Света и печально покачала головой. — Наподдал бы мне Гаврилка как следует. Для того с ним и дружки были. Противный какой этот Яшка в своей кепочке с опущенным козырьком! Прямо настоящий бандюга.
Света задумалась: а кто такие орунзаки? Вдруг тоже бандиты? Испытывают её нарочно всякими способами, чтобы в свою шайку заманить. И как Света раньше об этом не догадалась Ясно, устраивают ей экзамены, благородными прикидываются, спасителями, а потом…
— Будь что будет, но в их домик я больше не пойду и Гаврилке тоже ничего не сделаю!
Приняв такое решение, Света немного успокоилась и занялась домашними делами. Она подмела пол, протёрла в кухонном шкафу стёкла и хотела разогреть суп, чтобы поесть. С этими записками столько волнений, что она даже про еду забыла. А ведь с утра ничего не ела.
Света открыла холодильник, но супа там не оказалось. Вот почему сегодня мама дала ей на завтрак вместо всегдашних десяти копеек двадцать пять и сказала: «Трать всё!» Чтобы она получше поела. А Света совсем ничего в рот не брала. С самого утра. И всё из-за Гаврилки с его сигаретами. Что же делать? Есть так хочется, даже нет терпения маму дожидаться. И она не готовый обед принесёт. Ещё сколько времени варить его будет.
«Я сама обед приготовлю! — решилась Света. Когда она бывает чем-нибудь сильно расстроена, то становится ужасно упрямой. — Пусть сердятся, а суп сварю!»
Света заглянула в кухонный шкаф, в сумку, с которой мама ходит по магазинам. Всё в порядке. Полкочана капусты, картошка, масло, две луковицы. Можно сделать замечательные щи и поджарить в масле картофель кружочками. Света надела мамин передник и принялась за готовку. Передник свисал чуть ли не до туфель, но тем лучше. Она может не опасаться запачкать платье.
Света разложила все имеющиеся в её распоряжении продукты и осмотрела их. С чего же начать? Ну конечно, с кочерыжки! Вырезала Света кочерыжку из кочана и захрустела ею, точно зайчик. А когда съела, сразу стала серьёзной. Быть поварихой дело не шуточное. Вдруг Света испортит продукты? Тогда все голодными останутся. А её ещё и накажут.
«Может, не варить на всех? — подумала Света и решила: — Будь что будет! Сварю!»
Когда кипящая капуста перестала быть упругой, а картошка сделалась мягкой, как вата, Света положила в супные щи (так она назвала своё первое блюдо) немного поджаренной в масле с луком муки (она видела, как готовила суп мама).
«Хорошо бы морковки покрошить, — подумала она, — но где её взять?» Света постояла немного посреди кухни и наконец решилась: взяла ключи, захлопнула за собой дверь и позвонила соседке.
«Я на уроке руку поднять не испугалась, а тут… Не укусит же она меня…»
— Более, к нам идёт молодая модная хозяйка! — увидя Свету в мамином фартуке, воскликнула полная соседка, похожая на большой кочан капусты с завитушками сверху. — Что же тебе нужно, хозяюшка? Сахар? Соль? Хлеб?
— Мне бы морковку, — попросила Света, осмелев от такого радушного приёма.
— Ты что готовишь? — поинтересовалась соседка, приглашая Свету на кухню.
— Щи… с супом, — неопределённо сказала Света.
— Зачем же тебе два первых? — удивилась соседка.
— Я одно готовлю, только я капусты накрошила и картошки немножко. — И, чтобы оправдать свою кулинарию, Света добавила: — Мы так любим.
— Значит, ты варишь овощной суп, — со знанием дела сказала соседка, — тогда морковь тебе просто необходима. Вот возьми, — она протянула Свете три морковки, — только сначала обжарь их в масле. И лук тоже обжарь. А потом выложи в кастрюлю. Обжаренные овощи сохраняют свои витамины и придают первым блюдам приятный вкус и красивый вид.
— Лук я уже опустила, — призналась Света.
— Возьми ещё луковичку и обязательно пережарь, — распорядилась соседка. — Ещё я дам тебе немного фасоли. Её вари отдельно и подольше. А как сваришь, опусти в суповую кастрюлю вместе вот с этой помидориной, но не раньше чем за пять минут до конца варки. Будет очень вкусно.
— Спасибо, — поблагодарила Света и пошла к выходу.
— Постой, — вернула её соседка. — Возьми ещё немного укропа. Его не вари, а вымой, нарежь мелко и подай к столу вместе с супом. Укроп нужен для аромата. Хорошо бы ещё положить минут за пять до окончания варки лавровый лист, но, к сожалению, он у меня кончился. Заходи ещё, — уже в дверях сказала соседка. — Кулинария — моя страсть! Как-нибудь я научу тебя делать слоёный торт. Это объедение! Мой Иван Васильевич обожает его. Жаль, что сейчас у меня нет времени. Нужно торопиться на работу. Я ведь машинистка-стенографистка, так что не имею ни минуты покоя. Но для слоёного торта мы выкроим время, не сомневайся!
Нагруженная овощами Света вернулась к себе.
— Не забудь суп посолить! — приоткрыв дверь, крикнула ей вслед соседка. — Все молодые хозяйки забывают об этом.
— Не забуду, спасибо, — отозвалась довольная Света и принялась стряпать.
Вскоре суп был сварен по рецепту соседки, но тут Света нашла в холодильнике банку с томатным соусом. Соуса там почти не было. Он застрял только в стеклянных извилинах банки, но Света налила в банку тёплой воды и взболтнула её. Оставшийся соус сразу разошёлся.
Света заколебалась: выливать соус в кастрюлю или нет?
Понюхала и вылила. Сразу запахло очень вкусно. Вдруг в кастрюле что-то забурлило, запенилось. Света даже испугалась: неужели всё испортила?! Поскорее налила в тарелку несколько ложек супа, подула на него и попробовала.
— Вот это да! — только и произнесла она.
Супные щи получились замечательными. Прямо язык проглотить можно. Света тут же съела две полные тарелки. Съела бы ещё, да больше некуда поместить. Света вымыла свою тарелку и принялась за уроки. Тут-то и раздались три продолжительных звонка. Так звонил отчим.
— Как успехи в школе? — снимая плащ, спросил он.
— Пятёрку получила, — похвасталась Света и показала отчиму дневник.
— Это хорошо, — похвалил отчим. — В новой школе очень важно показать себя с первых дней. В первые дни о человеке создаётся впечатление.
— Я сама отвечать вызвалась. Подняла руку, меня и спросили, — продолжала Света.
— Всегда так поступай, — сказал Александр Константинович и прошёл в ванну. Умываясь, он спросил: — Ты дашь мне что-нибудь поесть?
— Дам, — сказала Света с затаённым дыханием, — у нас суп есть…
— Налей мне тарелку, — попросил отчим, — сегодня не удалось даже в буфете перекусить. Весь день по строительным объектам ездил.
«Это хорошо, что он голодный, — с замиранием сердца подумала Света, — не так разбираться будет». Но всё-таки она ужасно волновалась. Налила тарелку и вылила её обратно в кастрюлю: решила налить погуще. Выловила несколько помидоринок, кружочек хорошо обжаренной морковки и побольше фасоли. Потом нарезала укроп, забыв его сполоснуть, и принесла всё в комнату.
— Суп на столе, папа, — сказала Света отчиму, который что-то искал у себя в книжном шкафу. На кухню Света вышла, не закрыв за собой дверь. Надо же послушать, что он скажет, попробовав её стряпню. Хорошо, что он не знает, кто варил суп, а то, наверное, и пробовать отказался бы.
— О! — раздалось из комнаты, и у Светы потемнело в глазах. — Наша мама вняла наконец моей просьбе. Поняла, что нельзя каждый день убивать человека мясом. Тем более, что у меня не в порядке сердце.
Света вспомнила, что когда у отчима болит сердце, он пьёт какие-то тёмные капли и долго сидит потом в кресле с подушками в головах.
— Чудесный суп! — снова воскликнул Александр Константинович. — Вкусный, как никогда. И главное — полезный. В нём полно овощей. Света, когда ты вырастешь, обязательно научись готовить такой суп. Впрочем, ты, кажется, делаешь уроки, и я тебе мешаю.
— Нет, нет, не мешаешь, — улыбнулась во весь рот Света и схитрила: — Я только не всё слышала. Тебе что, суп не нравится?
— Наоборот, — с полным ртом сказал отчим, — великолепный суп. Непременно попрошу маму сварить такой же в воскресенье. Подлей мне ещё немножко. А ты обедала? — поинтересовался отчим и, получив ответ, предложил: — Может, ещё со мной поешь? А то ты ужасно тощая. Соседи могут подумать, что мы с мамой тебя голодом морим. Съешь тарелку, чудесный суп!
Света была в восторге. Даже налила себе ещё полполовника. Не забыть только предупредить маму. А то отчим рассердится, что попался на удочку, и обязательно к чему-нибудь придерётся.
Кончив уроки, Света убрала посуду и попросила разрешения посмотреть детскую передачу. Отчим включил телевизор. Он был в хорошем настроении. Наверное, на объектах всё было в порядке.
Показывали постановку о революции в 1917 году. Всё время стреляли из винтовок, стрекотали тачанки, и Света не услышала, как пришла мама. А она прямо с порога спросила:
— Здравствуйте, брошенные и голодные. Небось клянёте меня ужасно?
— Конечно, без второго не так сытно, — сказал отчим, — но твой сегодняшний суп превзошёл все ожидания. Он восполнил даже третье.
— Какой суп? — удивилась мама и, пройдя на кухню, заглянула в кастрюлю. — Что вы тут состряпали?
— Ничего мы не стряпали, — недовольным тоном возразил отчим. — Кого ты разыгрываешь?
— Я не была дома с утра, — ответила мама, не замечая ужимок и гримас, которые делала ей Света. — Неужели сварила суп наша дочка?
Света виновато опустила голову. А отчим рассмеялся.
— Не придумывай глупости, — сказал он маме. — Разве у неё может получиться такой суп! Ничего, — погладил он огорчённую Свету по голове, — со временем научимся кулинарничать не хуже, а пока мы умеем только продукты портить. — И он засмеялся до того громко, что в серванте задребезжали чашки. Отчим выключил телевизор и ушёл к себе в кабинет.
— Ну-ну, попробуем, что у тебя получилось. Чем ты так восхитила отца. А знаешь, это очень кстати. Я так устала, — сказала мама, доставая из кухонного шкафа тарелку и вдруг спохватилась: — Совсем забыла, в почтовом ящике что-то белеет. — Мама взяла со шкафа маленький ключик и спустилась в подъезд к почтовым ящикам.
— Света, это тебе! — сказала она, вернувшись обратно. — Тут так и написано: «Свете Моховой от орунзаков». — Мама отдала письмо Свете и спросила: — Наверно, от Орунзакова? Кто-нибудь из старой школы?
— Да… из старой… — пробормотала Света и, чтобы мама не заметила, как она вспыхнула, поскорее вошла с письмом в ванную комнату.
Совет орунзаков
Под окнами квартиры Миши Ратникова раздался продолжительный свист. За ним два раза ухнул филин.
— И кто ж это так озорничает? — заохала Мишина бабушка.
— Я сейчас выясню, — сказал Миша и в одно мгновение выскочил во двор.
— ОрунПО-орунРЯ-орунДОК? — оглядываясь по сторонам, спросил он на языке орунзаков — своих верных помощников.
— ОрунДА! — ответили в один голос Витя с Гаврилкой.
— Опустили в их почтовый ящик, когда почтальон вечерние газеты разносил. Сейчас, наверное, уже вынула.
— Расстроилась небось…
— Сама виновата. Нечего было мне сигареты покупать. Вот он, трофей. — Гаврилка достал пачку «Шипки». — Я её деду отдам.
— Что теперь будем делать? — спросил Витя Пухов. И весь превратился в слух. Просто удивительно, как он умел меняться. То клоун клоуном, а то серьёзнее его найти трудно.
— Нужно ей новое задание дать, — высказался Гаврилка.
— А какое? — спросил Миша.
Все трое задумались.
— Что если мы испытаем Свету в домашней обстановке? — предложил Миша.
— Как это? — не понял Гаврилка.
— А вот как: в один прекрасный вечер… — начал Миша, но тут хлопнула дверь, и из подъезда вышел какой-то мужчина. Миша тотчас нагнулся к ребятам и заговорил так тихо, что, кроме Вити с Гаврилкой, его никто не мог услышать.
— Так и сделаем! — воскликнули они, как только Миша изложил им свой план.
— А под каким предлогом мы вызовем из дома её мать? — спросил Гаврилка.
— Следить надо, — прошептал Витя, — может, она сама куда по делам уйдёт. Тогда и вызывать не придётся.
— Верно, — согласился Миша, — как случай представится, так и будем действовать. К Свете пойдёт Наташа Максимова.
— А почему не мы? — ревниво спросил Витя.
— Доверия у Светы к женскому роду больше будет. Кроме того, вы и так будете заняты. Ты, Витя, выяснишь, когда Светиной матери дома не будет, а Гаврилка станет в этой операции тайным наблюдателем.
— Вот здорово, что тайным, — обрадовался Гаврилка, — а то Светка на меня сейчас как на самого вредного бандюгу смотрит! Даже неприятно.
— Ничего, — успокоил его Миша, — наших разведчиков, которые во время войны в тылу врага задание командования выполняли, тоже все предателями считали. А они терпели это ради победы.
— И мы ради победы вытерпим! — твёрдо сказал Гаврилка и важно посмотрел на ребят. Вот, оказывается, какой он герой!
— Это испытание будет для Моховой самым трудным, — решил Миша. — Выдержит она его — так наверняка храброй станет.
— А если не выдержит? — спросил Витя.
— Быть того не может! Первая-то наша стрела в самую пятёрку попала, — напомнил Миша.
— А папиросы она купила, — сказал Гаврилка.
— Ну и что? А ты хочешь, чтобы всё как по маслу шло, тогда её и исправлять было бы нечего, — засмеялся Миша и сгрёб своих подшефных в охапку.
— Ой! — вскрикнул от восторга Гаврилка. — Ну и силища у тебя!.. Мне бы такую.
— Теперь слушайте меня внимательно, — снова зашептал Миша. — Приказываю: во время наших сборов на пустыре метрах в ста от штаба выставлять караульных. Вдруг Света задумает пойти к орунзакам, тогда караульные нас предупредят, и мы разбежимся. Пока она ничего не должна знать.
— ОрунЕСТЬ! — почти одними губами произнесли таинственные орунзаки и распрощались с командиром.
Оседлав воображаемых коней, они во весь опор припустились к Наташе Максимовой. А Миша вернулся к бабушке и объявил ей:
— Всё в порядке. Озорники извинились.
Снова мечты
Письмо от орунзаков, которое распечатала Света, войдя в ванную комнату, было очень коротким. Всего в одно слово. Но оно хлестнуло Свету, как удар плётки.
Крупно, во весь лист, на фоне натянутого со стрелой лука, было написано: «ПОЗОР». И никаких новых приказаний и требований. Никаких рисунков с мишенями. Всего одно слово. Даже без восклицательного знака. Очевидно, Мишару-младшему на этот раз было не до грамматики. А Свете после такого письма вообще стало ни до чего. Как будто ей мало неприятностей с Гаврилкой. Целых полдня переживала: покупать сигареты или не покупать? И ещё голодной осталась да всяких страхов натерпелась. А в довершение ко всему орунзаки рассердились.
Нет, конечно, они не разбойники, а очень хорошие люди. И за Свету им обидно. Вот взбунтовалась бы она хоть около гастронома, так и письмо было бы совсем другим.
Света просто презирала себя за такую покорность. Даже рабы в древние времена не могли молчать и поднимали восстания. Нет, такой робкой жить нельзя! Ведь смогла же она побороть себя на уроке и поднять руку. И здесь могла бы не подчиниться Гаврилке. А если он даже наподдал бы ей после, всё равно Света осталась бы победительницей. А может, и не наподдал бы. Может, он из тех ребят, на которых стоит лишь прикрикнуть и они больше не пристанут.
Света легла на тахту, уставилась в потолок и подумала: как хорошо всё могло бы обернуться, если бы она не подчинилась Гаврилке.
Вот подходит к ней Гаврилка и приказывает:
«Купишь мне пачку сигарет на свои деньги!»
«Хорошо, — соглашается Света. — А ты мне купишь полкило сливочной помадки, и тоже на свои».
«Вот это загнула! — говорит ошарашенный Гаврилка. — Где я тебе столько денег возьму?»
«А я где?» — парирует Света. И Гаврилка уходит ни с чем.
А могло быть и так:
«После уроков купишь мне сигареты в гастрономе, — потребовал Гаврилка. — Понятно?»