Лиза услышала, как внизу хлопнула дверь лифта.
– Это они.
– Но я не брала твою блузку. – Лиза села на кровать и закрыла лицо руками.
– Представляю, как обрадуется мама, когда узнает о твоих приключениях.
– Хорошо, – тихо сказала Лиза. – Ты права. Это твоя блузка была на мне сегодня. И я прожгла ее утюгом. Это была твоя блузка. Извини.
Лиза была уверена, что всю ночь не сомкнет глаз, но ошиблась: она спала как убитая. Ей снилось, что она оказалась в Америке. Из аэропорта она ехала на автобусе и всю дорогу думала: «Ну и дела, вот повезло! Ведь надо же – наконец– то я увижу Америку». Потом она вышла из автобуса и достала из кармана бумажку, на которой был написан адрес, но какой именно, она никак не могла разобрать. Потом долго искала нужный дом, но оказалось, что в Америке нет ни такой улицы, ни дома с таким номером. Лиза долго бродила по городу, ей было одиноко. Люди в Америке оказались какими– то скучными, а улицы – серыми, и все было не так, как в кино. А потом у Лизы не было денег; и она украла в магазине плитку шоколада. Она бежала по улице и чуть не попала под трамвай, а за ней гнался усатый полицейский: Он вынул из кобуры пистолет и прицелился – Лизу охватила паника. Он уже хотел выстрелить, но тут ее разбудила Соня.
– Лиза!
– Что?
– Я нашла блузку.
– Поздравляю. – Лиза отвернулась к стене и с головой накрылась одеялом.
– Лиза!
– Я хочу спать.
– Почему ты не сказала правду?
– Правду? – Лиза села на кровати и потерла сонные глаза. – А что мне оставалось делать? Разве я не говорила, что оставила блузку на стуле? Кстати, – вспомнила Лиза, – где она была?
«Безобразие! – любил повторять папа. – Это не дом, а какой– то Бермудский треугольник!» Но папа редко сердился.
«Наша мама любит порядок, – говорил он, обняв маму за плечи. – Это ее единственный недостаток».
Наверное, мама увидела валяющуюся на стуле блузку и бросила ее в бак с грязным бельем. Но теперь самое страшное было позади, и Соня рассказывала об этом с улыбкой.
– Да, – закончила Соня, – сегодня мне здорово влетело.
– Почему?– не поняла Лиза.
– Потому что это я испортила твою блузку.
– Ты?!
Она спасена! Соня сказала маме, что это она испортила блузку. Вот это да!
– Насколько мне известно, – улыбнулась Лиза, – моя сестра терпеть не может гладить.
– К счастью, – согласилась Соня. – Чего нельзя сказать о тебе. – Эй! – крикнул из ванной папа. – Кто– нибудь, наконец, накормит меня завтраком?
Ничто, кроме мучительного раскаяния, не могло омрачить этого воскресного утра. Лиза с ужасом вспомнила вчерашний день.
«Впрочем какая разница, – сказала себе она, если я знаю, что со мной этого больше никогда не произойдет».
Стояла прекрасная погода. На деревьях распустились почки. Кроме того, было воскресенье – а это уже само по себе не так плохо.
«Как хорошо, – думала Лиза, – встать утром, позавтракать и, вместо того чтобы идти в школу, позвонить Тусе и отправиться в парк. В парк? Почему в парк? Конечно, куда же еще? В парке весело. Весело? – Лиза прошлась по комнате и села на кровать. – Ну да. В парке хорошо. В парке всегда можно встретить знакомых… Знакомых?!! – Лиза вскочила как ужаленная. – Не может быть! О Боже, я влюблена!!!»
– Кошмар! Соня! Ты слышишь? – И Лиза, размахивая руками, бросилась в комнату к сестре:
4
Никогда раньше Лиза не пробовала вести дневник. Она долго думала, как лучше начать, и наконец написала:
У меня есть сестра. Она скоро выйдет замуж.
И, немного подумав, добавила:
Ее зовут Соня. И я очень рада.
«Нет, не то».– Лиза вырвала страницу и начала заново:
Мою сестру зовут Соня, и она скоро выйдет замуж. Но кроме нее, у меня никого нет.
«Ерунда! – подумала Лиза – У меня есть Антон. Ему десять лет, и он плачет, когда его не пускают гулять. Но это мой брат».
И она снова вырвала страницу.
За окном было, темно. В тусклом свете фонаря мир казался страшным и таинственным. В этом мире, полном опасностей, нет места слабым и одиноким. Лиза заплакала. Она всегда плакала; когда ей было грустно, и тогда мама говорила: «Опять развела сырость». А папа заступался: «Вспомни себя, когда тебе было тринадцать» .
Лиза вытерла слезы, походила взад– вперед, выключила свет и, взяв тетрадь, в которой теперь не хватало нескольких страниц, вышла из комнаты.
Кроме Сони, на кухне никого не было. Она сидела без движения вот уже целый час, и теперь Лизе показалось, что сестра плачет.
– Эй, – тихо позвала Лиза.
Соня не ответила. Лиза включила телевизор. «Не думаю, Джо, что это просто так сойдет тебе с рук» – сказал Нэш.
Соня даже не подняла глаз. А Лиза подумала: «Если никто не смотрит «Нэша», дело плохо». Ей стало стыдно, что она часто плачет из– за ерунды.
– Эй, – снова позвала Лиза. – Слышишь? Это пустяки. Вы еще помиритесь.
Соня продолжала молчать, и это означало: никогда.
– А я решила вести дневник, – сказала Лиза и, открыв тетрадь на первой странице, положила ее на стол. – Только не знаю, как начать.
Нетронутая страница была похожа на одинокий зимний сад, и от этого стало грустно, сразу захотелось, чтобы быстрее наступило лето.
– Дай ручку. – Соня придвинула к себе тетрадь. – Можно?
Лиза с гордостью протянула сестре новую автоматическую ручку.
– Это я, – сказала Соня.
И на пустой странице появился рисунок.
Грустная СОНЯ
«Грустная Соня», – прочитала Лиза, и ей стало так горько, что она чуть не заплакала, но вместо этого спросила:
– Это, наверное, здорово, когда ты кого– то любишь?
– Не знаю, – ответила Соня. – Иногда это грустно.
– Да, – согласилась Лиза. – Это точно.
Было очень тихо, и только часы тикали на стене.
– Соня, зачем люди женятся?
Соня вздохнула и показала глазами на дверь: на пороге стояла мама.
– Надо спать, – констатировала Лиза. – Я пойду?
Соня кивнула.
Лиза включила в своей комнате свет, открыла дневник и, немного подумав, написала:
Я не хочу, чтобы Соня выходила замуж. Но если можно, пускай они поженятся. Я очень прошу.
5
Костю отпустили с работы раньше обычного, и он не знал, что делать. Теперь, когда рядом не было Сони, он боялся оставаться наедине со своими мыслями. Он не мог понять, как могло случиться, что он, молодой, благополучный и далеко не глупый человек, в один день разрушил всю свою жизнь. Ревновать глупо – Соня права. Это он виноват. Он один.
– Эй, – кто– то потянул Костю за рукав. Костя оглянулся•и увидел Лизу.
– Ты что – глухой?
Вот так же Лиза смотрела на него три года назад, когда он увидел ее в первый раз. Во дворе суетились воробьи. Тополиный пух щекотал ноздри. Соня позвала сестру. «Это Костя», – сказала Соня и улыбнулась. Лиза смерила Костю презрительным взглядом и пожала плечами: ну и что? Костя покраснел: ему всегда было неловко в присутствии этой маленькой девочки.
Прошло три года. С тех пор Лиза выросла, но в их отношениях мало что изменилось.
– Ты что тут делаешь? – спросил Костя, пытаясь быть строгим, но сразу почувствовал, что это глупо, потому что Лиза уже не ребенок.
– То же, что и ты, – ответила Лиза. – Иду.
«Такой палец в рот не клади, – подумал Костя. – Бойкая девица».
– Это куда?
– Куда, куда! – рассердилась Лиза. – Тебя иду искать – вот куда.
– Можно узнать зачем?
– Соня попросила.
– Ну.
– Что – ну?
– Давай, делай, что просили. Тебе Соня что сказала?
Лиза посмотрела по сторонам, спросила у старика в помятой шляпе, который час, потом долго рылась в сумке и наконец выпалила:
– Соня просила передать тебе записку.
– Записку? – обрадовался Костя. – Так что же ты стоишь? Давай.
– Давай, давай! – передразнила Лиза. Даже не поздоровался. Ладно, только время с тобой теряю. На. – Лиза протянула Косте конверт.
– Вот это другое дело, – сказал Костя. – Спасибо.
Но ему никто не ответил: Лиза перешла на другую сторону улицы И исчезла в толпе. «Обиделась», – подумал Костя. Он разорвал конверт и нашел вот такую записку
У меня сегодня куча дел. Раньше четырех не освобожусь. Встретимся в половине пятого у входа в Парк культуры – как договаривались.
Целую.
Соня.
Костя несколько раз перечитал написанное и ничего не понял. Он никогда ни о, чем таком с Соней не договаривался. Он даже подумал, что это Лиза написала записку, чтобы над ним посмеяться. Но почерк был Сони. При чем тут Парк культуры? Наверное, что– то перепутала. Или сделала вид, что перепутала. Но Костя был слишком счастлив, чтобы об этом думать.
До половины пятого оставался еще час.
*
На Соне был короткий синий плащ. Костя раньше его не видел и сразу отметил, что синий цвет ей к лицу. Туфли со скошенными носами и квадратными каблуками тоже были новыми и Косте стало немного обидно, что, пока он не находил себе места, Соня как ни в чем не бывало ходила по магазинам. И все– таки ему нравилось, что она так хорошо выглядит. Вид у Сони был спокойный и немного грустный. Какое– то время Костя наблюдал за ней издалека. Наконец он подошел.
– Соня! – позвал Костя и немного смутился.
Соня хотела что– то сказать, но он перебил:
– Ты больше не сердишься? Я знаю: ревновать глупо. Извини.
– Я сама хороша, – улыбнулась Соня. – Ты тоже меня прости.
– Значит, мир?
Хорошо быть высоким брюнетом, но для того, чтобы тебя любили, красивым быть недостаточно. Хорошо закончить институт с отличием и работать в банке, но для счастья этого мало. Костя в полной мере обладал всеми перечисленными достоинствами, но, как мы знаем, любят не за это, а за что любят – неизвестно. Любят – и все.
– Что– то Лизы нет, – сказала Соня.
– Лизы? – удивился Костя.
– Мы на американские горки договорились пойти. А ты куда?
– Как это «куда»? – не понял Костя. – Ты же сама написала: в половине пятого у Парка культуры.
– Я? – удивилась Соня.
– Ну да. – Костя достал из кармана помятый конверт и протянул Соне. – Вот.
Соня несколько раз перечитала записку. – Это ты писала? – спросил Костя.
– Я – засмеяласьСоня. – Это тебе Лиза дала?
– Ну.
– Костя, – сказала СОНЯ, – мне было так плохо без тебя. Я тебя очень люблю, но, знаешь – ты только не обижайся, – я тебе никакой записки не писала.
– То есть как? – опешил Костя. – А это что?
– Это записка для Лизы. Я сегодня утром эту записку написала, когда в институт уходила.
– Для Лизы?
– Ну да. А она тебе передала.
Соня думала освободиться раньше, но утром вспомнила, что в два у нее зачет, и, чтобы Лиза зря не ждала, написала ей записку.
– Детский сад какой– то, – рассердился Костя.
Но обижаться было глупо. Лиза хотела их помирить, и ей это удалось.
– Знаешь что, – сказала Соня, – ты на американских горках когда– нибудь катался?
– Нет, – ответил Костя, – как– то случая не было.
– Давай прокатимся.
– А Лиза?
Костя хотел как– то отблагодарить Лизу. Он бы с удовольствием прокатился с ней на американcкиx горках, а потом они могли бы все вместе пойти в кафе и съесть по мороженому.
– Она не придет, – засмеялась Соня. – Я это точно знаю.дет за мной. Его не остановят ни кладбищенская ограда, ни мощные Тиранозавриные Лапы нашего дома.
6
На следующий день после урока физкультуры Лиза дольше обычного задержал ась в раздевалке. Она давно переоделась и теперь, стоя в короткой клетчатой юбке– шотландке и зеленой футболке, пристально вглядывалась в свое отражение в зеркале и поправляла волосы. Она как будто не слышала разговоров подруг о том, какие темные очки сейчас в моде и почему Елкин такой тихоня.
Наконец они остались с Тусей наедине, и та приступ ила к допросу с пристрастием.
– Что с тобой стряслось? – спросила она.
– Ничего. – Лиза недоуменно взглянула на подругу.
– Только не надо меня обманывать, – сузила глаза Туся, – у меня, между прочим, очень сильные экстрасенсорные способности. Как я могу, не чувствовать, что моя лучшая подруга сама не своя? Я же вижу, что ты целый день ни с кем не разговариваешь, отвечаешь невпопад, а теперь вот уже двадцать минут не отрываясь смотришься в зеркало, как будто увидела там что– то новое.
– Тебе показалось, – рассеянно улыбнулась Лиза. – Ничего такого со мной не происходит. Просто задумалась.
– И могу я узнать о чем?
– Я думала о том, какая же у меня все– таки чуткая и преданная подруга, которая тревожится обо мне даже тогда, когда это совершенно ни к чему.
С этими словами она поднялась со скамейки, перекинула рюкзачок через плечо и сказала:
– Пойдем? А то перемена уже заканчивается.
Туся посмотрела на нее недовольно и нехотя поплелась следом.
Едва они поднялись на четвертый этаж школы и подошли к кабинету географии, как на них налетел Егор, чуть не сбив Тусю с ног
– Какой ты порывистый! – кокетливо проворковала Туся.
– Прошу прощения, тороплюсь, – на бегу прокричал Егор, – увидимся позже!
– Не очень– то и хотелось, – пренебрежительно сказала Туся.
Но тут она перевела глаза с удаляющегося Егора на Лизу и понимающе улыбнулась. На Лизе лица не было. Она побледнела и застыла как каменное изваяние. Она была сама не своя.
– Ага– а, – протянула Туся, – кажется, я поняла, в чем дело!
Лиза посмотрела ей прямо в глаза и прошептала:
– Тише, прошу тебя, пожалуйста, никому не говори…
– Никому не говорить о чем? О том, что ты имела глупость влюбиться в первого красавца нашей школы?
– А что, это так заметно? – смутиласьЛиза.
– Не надо быть экстрасенсом, чтобы это понять.
– Знаешь, Туся, мне кажется, это очень серьезно. Я не знаю, что делать. Как ты думаешь, это совсем безнадежно? Наверное, он никогда не сможет меня полюбить…
Лизе очень хотелось, чтобы подруга разубедилa ее. Она с надеждой заглянула Тусе в глаза, ища в них ответ, но та отвела взгляд и проговорила:
– Ну, во– первых, надежда умирает последней, а во– вторых, у тебя есть такая подруга, как я, а для меня почти нет ничего невозможного. Кажется, я могу тебе помочь. «Как жалко, что я не Туся. У нее есть рецепты на все случаи жизни, – пронеслось в голове у Лизы. – Уж она бы никогда не полюбила безответно».
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Лиза. Она никак не могла понять, какую помощь хочет оказать ей Туся. Лизе всегда казалось, что любовь – это дар свыше, и если ее нет, то можно хоть броситься в пруд – все равно ничего не добьешься.
– Ну, может быть, я и не смогу тебе помочь, 110, по крайней мере, я знаю одного человека, который поможет тебе наверняка.
– Кто это? – спросила Лиза.
– Это одна моя знакомая колдунья. Ее зовут Зарема. Помогает в самых безнадежных случаях. – И когда мы можем к ней пойти?
– Да хоть сейчас. – Туся схватила Лизу за руку и побежала вниз по ступенькам мимо недоумевающего учителя географии.
*
В этом районе Москвы Лиза не была никогда. Все вкруг дышало сыростью и запустением. Но Туся так уверенно шла по узким переулкам, рассказывая о необычайном таланте Заремы, что Лиза перестала сомневаться и почувствовала себя на пороге чего– то нового и небывалого.
Представляешь, – с воодушевлением рассказывала Туся, – она только посмотрела на нашу машину и тут же сказала матери: «Продавай». Мать послушалась и продала, а через неделю человек на нашей машине разбился.
– Как разбился? Совсем? – испуганно спросила Лиза.
– Да нет, человек– то жив, а вот машина всмятку.
И еще Туся рассказала о том, что сейчас многие – даже школьники – с помощью заклинаний наводят друг на друга порчу и что для этого ничего особенного не требуется. Вот чтобы снять порчу, нужны и силы и талант, а чтобы навести достаточно злости.
– Она настоящая колдунья, ты не пожалеешь, – подвела итог Туся.
А Лизу и не надо было убеждать, она всегда верила в волшебство. Более рассудительная Соня смеялась над ней и говорила, что тридцать три процента человечества верят во все подряд и Лиза относится к их числу. Действительно, Лиза верила в НЛО, в ворожбу, в снежного человека, в астрологию, в хиромантию и даже в Деда Мороза.