— Увы, увы, бедное дитя! Но я, о Алек, знаю куда более занимательные истории.
— Какие?
— Про то, как прекрасная Шираз провела богатого старика, который хотел на ней жениться.
Алек улыбнулся:
— Рассказывай, Абу! Только говори помедленнее, чтобы я все успел записать.
История оказалась страшно длинной. На то, чтобы записать ее, да притом закусывая кебабом, ушел весь вечер. Когда Алек смахнул со стола крошки и открыл окно, чтобы выветрился запах кебаба (а то еще мама пронюхает!), на дворе было совсем темно.
Мама постучала — Алеку пора было спать.
— Ну, Абу, пора, — сказал он, когда все в доме затихло и внизу выключили свет.
— Твоя воля для меня закон!
Алек рассказал Абу печальную историю про Тома, Элен и малышку, про чулан и про свое мрачное будущее. Абу только охал:
— Ты желаешь, чтобы я построил для твоего брата и его семейства дворец? На это, боюсь, уйдет уйма времени.
— Да что ты, Абу! Я просто хочу, чтобы наш дом стал больше!
— Как это?
— Ах, Абу, неужели при дворе Гар
В тюрьме дают под Новый год
Разбойникам игрушки.
Морозным летом дождик льет,
Чирикают лягушки.
Голос деда становился все тише и тише:
Вот голубая стрекоза —
Она хлопочет в улье.
Гремит январская гроза,
Как водится в июле.
Алек заснул.
Глава 7. БОЛЬШАЯ ПЕРЕМЕНА В БАГЛТАУНСКОИ СРЕДНЕЙ ШКОЛЕ
На следующее утро Алек опоздал в школу. Пока он объяснял маме, как это он ночью попал в фургончик, пробило девять. На перекличку Алек не поспел, но зато перехватил в коридоре мисс Уэлч и отдал ей домашнее задание, а потом поговорил с мистером Фостером, классным руководителем.
— Ладно, ладно, Алек. Но пора тебе браться за ум. Про тебя поговаривают, что ты оторвался от ребят. А учителя английского и истории говорят, что ты стал каким-то странным на старости лет.
Смех, да и только! Мистер Фостер, преподаватель закона божия, сам старый-престарый да еще славится своей рассеянностью. Про него рассказывали, что один узелок на платке он завязывает, чтобы не забыть прийти в школу, а другой узелок — чтобы вспомнить, что значит первый.
Мистер Фостер дружелюбно кивнул Алеку и разрешил ему отправиться на урок математики. У Алека были свои резоны для хорошего настроения. Во-первых, опоздав, он избежал встречи с мистером Рыжим Уоллесом и компанией, а во-вторых, одеваясь, он вовремя вспомнил про банку и сунул ее в карман куртки. Все к лучшему, Боуден. Правда, несчастья пока ведут игру со счетом 1 : 0, но до свистка судьи у удач еще есть шансы сравнять счет.
Эти шансы появились на английском, перед большой переменой. Мисс Уэлч раздавала проверенные тетради. Возвращая тетрадь Алеку, она остановилась у его парты.
— Ну что ж, Алек, твой рассказ мне понравился. Правда, к тому, что я задала, он не имеет никакого отношения, но получилось интересно.
Алек задрал нос.
— Очень удачно то место, когда прекрасная Шираз оставила глупого старика в одной ночной рубашке под пальмой. Ты все это сам выдумал?
К этому вопросу Алек был готов:
— Что вы, мисс! Это история из «Тысячи и одной ночи».
— Странно. Сегодня утром я просмотрела «Тысячу и одну ночь» и не нашла там ничего похожего. Наверно, это все-таки на тебя нашло вдохновение.
И мисс Уэлч двинулась дальше по проходу.
Вдохновение… Она и не подозревает, как близка к истине, думал Алек, подводя итоги: несчастья — удачи по-прежнему 1 : 0. В этот момент загремел звонок на большую перемену. Он спрятал книжки и беззаботно выпорхнул во двор.
И… попал прямо в объятия (разумеется, не в буквальном смысле!) Рыжего Уоллеса и троих его приятелей с Бонер-стрит. Алек в отчаянии оглянулся по сторонам, но помощи ждать было неоткуда. Дежурный учитель, как водится, был далеко. И ни одного мальчишки из 3-го "Д"! Никого, кто бы за него вступился!
— Ну, Боуден, напоследок прочти молитву. — Рыжий явно любил ковбойские фильмы.
— Ты это о чем, Рыжий? — мирно и дружелюбно спросил его Алек.
— Я тебе не Рыжий, а мистер Уоллес. Вчера вечером ты явился на Бонер-стрит. А ведь я запретил тебе там показываться! Так? Если бы ты не спрятался за забором, мы бы тебя сцапали. Неохота, конечно, устраивать драку в школе, да уж ничего не попишешь…
Какое-то мгновение Алек хотел откупиться от Рыжего, раскрыв ему тайну Танка, но потом раздумал. Нет, он ни за что не выдаст своей тай… Ох! Прямо у него перед носом появился коричневый кулачище врага.
— Эй, в чем тут дело?
Алек оглянулся и увидел Сэма Тейлора и еще пару ребят из своего класса. Алек недолюбливал Сэма. Сэм — толстый, хулиганистый, к тому же весь в веснушках… Но сейчас Алек был готов его расцеловать! Ну, не расцеловать, конечно, но все-таки…
Рыжий фыркнул:
— Чего ты лезешь, Тейлор? Может, тебе веснушки закрасить?
Дружки Рыжего негромко рассмеялись.
— Тоже мне Мохаммед Али[6]. Распустил губы…
— Чего ты лезешь, Конопатый? — Рыжий не желал отвлекаться на пустяки.
Тейлор высокомерно ответил:
— Ты что, думаешь, мы позволим тебе избивать наших парней? Да ни за что на свете!
— Кто это «ваши парни»? Шкилетик — из "Д", а не из "Е".
— Ты меня отлично понял, Уоллес. Я говорю о наших парнях.
Тейлор чуть не кричал, и Алек сразу догадался, почему.
К ним подходили всё новые ребята из класса Конопатого и слушали — молча, но с интересом. Неожиданно оказалось, что перевес вовсе не на стороне Рыжего. В школе училось всего двадцать-тридцать ребят из Вест-Индии. Теперь Алеку стало ясно, почему Рыжему хотелось верховодить на Бонер-стрит.
— Уоллес, тебе придется извиниться перед Шкилетиком.
Лицо Рыжего потемнело.
— Иди ты знаешь куда? .. — И он двинулся на Тейлора, сжав кулаки.
— Погодите! — вмешался один из дружков Тейлора. — Если нас сцапает Картрайт, нам влетит по первое число. Давайте лучше вечером, после школы…
— Ага, а мы потом будем виноваты? Нет уж, валяйте сейчас…
— Знаете что? — осенило тейлоровского дружка. — Айда, сыграем в чехарду[7]
— Держись, Шкилетик, держись! — прошептал Чарли.
Побежал второй номер. Он прыгнул не менее удачно. За ним — третий. Четвертый и пятый — ребята послабее — остались где-то позади. Шестым и последним, как отлично было известно Алеку, будет Рыжий. Ну, чего же он ждет? Спина Алека прогибалась под весом мальчишки, устроившегося у него на закорках. Алек чувствовал себя плохо, кружилась голова. Он вцепился в карманы Чарли. Нельзя падать, нельзя! Сколько еще это будет продолжаться?
— Прыгай, Уоллес! — завопил Сэм Тейлор. — Чего ты копаешься? Если боишься прыгать, сдавайся.
Рыжий не ответил. Вместо этого он закричал своим:
— Пригнитесь! Все пригнитесь! — И побежал.
Ошеломленный Алек услышал топот его ботинок. Во дворе все замерло. Пот струйкой бежал по носу Алека и капал на землю. И вот Рыжий прыгнул, а Алек чуть не рухнул, когда вес у него на спине через мгновение удвоился. Рыжий совершил такой потрясающий прыжок, что оседлал своего дружка, и оба они теперь сидели верхом на Алеке. Его пальцы снова заскользили. В отчаянии он отпустил одну руку.
— Сдаются! Сда-ют-ся! — заорал Рыжий.
Алек сунул руку в карман куртки и нащупал банку.
— Салам алейкум! Дай мне силу!
Он ощутил внезапный прилив сил. Распрямил спину. Вся тяжесть исчезла. Ребята Рыжего попадали на землю. Алек расправил плечи. Оглянулся. Раздались аплодисменты. Вся команда Рыжего валялась на земле, кроме самого Рыжего, который почему-то повис на заборе и теперь одурело крутил головой.
Сэм Тейлор в восторге закукарекал.
— Ну и дали мы им прикурить! — приговаривал он.
Вне себя от бешенства, Рыжий спрыгнул с забора.
— Жулики несчастные! По правилам вы должны стоять и не двигаться. А вы нас скинули! Это нечестно!
Он кинулся на Сэма Тейлора, и они клубком покатились по двору. В ту же минуту ребята Рыжего вскочили на ноги и бросились на команду Сэма. Алеку, который неожиданно лишился былой силы, съездили по уху, и он отлетел к забору. В голове у него звенело.
Началось всеобщее побоище, вмешались ребята из других классов, и дружкам Рыжего здорово досталось. Совсем обалдев, Алек смотрел, как сестра Рыжего и ее многочисленные подружки лезут через стену и пронзительно визжат. Потом Алек краешком глаза увидел, как одной рукой сестра Рыжего схватила Чарли за чуб, а другой принялась колошматить его по носу. Судя по всему, Чарли было очень больно.