Вот снова идем прямо на группу гоацинов. Внезапно замечаю, что одна из птиц лежит как бы на маленькой платформе. Кричу парню, чтобы дал задний ход. Но он ошибается, и лодка таранит кустарник!
Нос лодки застрял в ветвях, и я высунулся из своего укрытия, чтобы проверить, что осталось от гнезда. Чудо из чудес - лодка только пробила брешь в нем, и теперь перепуганная птица ковыляла к этой бреши.
Привыкшие к тому, что индейцы не причиняют им вреда, гоацины бывают совсем ручные, они близко подпускают людей. Но главное: заглянув в гнездо, я увидел три яйца и трех птенцов! Рекордный выводок, до сих пор нам попадалось не больше четырех яиц.
Птица вела себя спокойно. И вместо того чтобы ломать ветви, высвобождая нос лодки, мы решили постоять на месте, так как надо было немедленно защитить птенцов от жарких солнечных лучей. Сами осторожно укрылись за брезентовыми тентами, и с двух метров я наблюдал жизнь необычного семейства.
Самка (или самец - по внешности их не отличишь) тотчас накрыла собой гнездо. Вскоре появилась вторая птица и, стоя на ветке в полуметре над гнездом, расправила крылья как ширму. Потом она спустилась и легла рядом с первой, которая подвинулась в сторону. Шесть яиц явно были снесены двумя птицами: когда вылупились птенцы из второй партии, стало очевидно, что разница между ними и первой троицей составляет два - три дня.
Во второй половине дня зной спал и течение начало дергать лодку. Мы решили, что пришло время отступать. Шум раздвигаемых веток спугнул птиц с гнезда. Двое птенцов постарше вылезли из своего убежища, и один из них упал на береговой ил. Рам рассказывал мне, что родители не признают птенца, к которому прикасались руки человека, да и от других я слышал то же самое. Как поступить? Попытаться выкормить малыша - бесполезно; у Гриммера отловленные птенцы были старше, и то не выжили. Я вылез на берег и подобрал холодного, мокрого птенца. Вытер его, согрел, потом посадил на ветку. Он стал понемногу карабкаться вверх, подавая сигналы; две птицы на гнезде и еще три, сидевшие в кустарнике рядом, отзывались. Я заметил, что, когда взрослые шипели, дергая крыльями и хвостом, птенец тоже дергался. При этом его пальцы всякий раз перехватывались на ветке, и он продвигался вверх. Остановится - взрослые усиленно сигналят, и малыш опять продолжает карабкаться. Мало-помалу он добрался до гнезда, и взрослая птица пустила его внутрь, хотя мои руки вытирали и согревали малыша.
Позже я дал одному птенцу гоацина послушать запись голосов родителей и писк малыша. И каждый звук заставлял крылья двигаться наподобие весел - вполне целесообразное движение для птицы, оснащенной пальцами.
Несмотря на примитивное строение и неуклюжесть вида, он в одном отношении достаточно высоко специализирован. Я говорю о прочности семейных уз. Взрослые птицы разделяют ответственность за потомство. Признаки такого сотрудничества известны и у других птиц, но у гоацина оно особенно развито.
Наверное, это и спасло вид. Позволило ему уцелеть в борьбе с другими животными, исключая человека. Даже самые прочные бастионы вида рушатся от действий человека.
В тропических дебрях
(Из книги "Путешествие к красным птицам". Стокгольм, 1966.)
Тринидад1 - это как бы южноамериканские тропики в миниатюре, с различными типами ландшафта. Тут и саванна, и болота, и леса, а в северной части острова возвышаются внушительные горы, продолжение хребта соседней Венесуэлы. Тринидад сравнительно недавно соединялся с материком, этим объясняется богатство фауны и ее сходство с венесуэльской. Если говорить о геологии и зоогеографии, вернее будет сравнить остров с Южной Америкой, чем с прочими островами Вест-Индии, - их животный мир по большей части связан с южными районами Северной Америки.
1(Тринидад - остров. Составная часть независимого государства Тринидад и Тобаго, образованного в 1962 г. (Прим. ред.).)
Итак, Тринидад - самый южный из вест-индских островов и самый большой среди Малых Антильских, хотя его площадь не так уж велика - 5128 км2 1. Климат тропический и здоровый, средняя годовая температура колеблется от 25° до 30°. Осадки определяются северо-восточным пассатом, больше всего дождей выпадает на северном берегу, в целом же годовая цифра колеблется от 1200 до 3800 мм. Самый дождливый месяц - август, на январь - май приходится так называемый засушливый период, но и в это время случаются сильные ливни, особенно в горах. К югу от горной цепи - самые высокие вершины Арипо 940 м и Эль Тукуче 936 м - осадков становится меньше, но кое-где есть заболоченные районы. Самые обширные болота связаны с морем, вода в них подчас солоноватая. На восточном берегу это Нарива, комариный и лягушачий рай; кстати, только здесь можно встретить большого сине-желтого попугая ара и его красного сородича. Есть научно-исследовательская станция Буш-Буш, где, в частности, изучают распространение желтой лихорадки насекомыми и млекопитающими.
1(По Энциклопедическому словарю географических названий площадь о-ва Тринидад - 4828 км3. (Прим. ред.).)
В болотах Карони на западном берегу обитает алый ибис; прежде, говорят, эта птица водилась и на юго- западе острова.
Помимо горной цепи, которая придает ландшафту такую внушительность, на севере есть еще гребешок посередине острова, высотой около 300 м, и на юге возвышаются три вершинки, известные под названием Тринити Хиллс. Именно эти вершинки увидел Колумб в своем третьем плавании, в 1498 г., он и назвал тогда остров Тринидадом в честь святой троицы.
В ту пору на острове обитало несколько индейских племен; главное место среди них занимали араваки на юго-востоке и карибы на севере и западе. Первый визит испанцев прошел без осложнений, Колумб познакомился с араваками, и они понравились ему дружелюбием и благородной осанкой. Попадись ему тогда карибы - скажем, там, где теперь находится столица Порт-оф-Спейн, - вряд ли знакомство было бы таким же приятным. От слова "кариб" пошло потом слово и понятие "каннибал".
В Ариме (что на языке карибов означает "вода") и теперь можно найти почти чистокровных карибов, но они составляют очень малую часть населения. По этническому составу население Тринидада едва ли не самое пестрое в мире, здесь представлены все части света.
Меня повсюду встречали очень радушно. Так, я быстро подружился с Доном Экельберри, который известен, в частности, своими иллюстрациями в книге "Птицы Вест-Индии". Дон знал, где селиться: на Тринидаде больше четырехсот видов птиц.
Птицы в вечной темноте
Первоначально я собирался снимать жиряков в Венесуэле, там, где они были открыты Александром Гумбольдтом. Он назвал эту птицу Стеаторнис карипенсис. Слово "карипенсис" - производное от "Карипе", это название местности, где находится пещера, в которую Гумбольдта в 1799 г. привели индейцы. Местные жители были убеждены, что в глубине пещеры обитают духи умерших, и не осмеливались туда заходить - дескать, сразу отправишься на тот свет. Возможно, именно это суеверие спасло от истребления жиряков, ведь от природы жиряк совсем беззащитен.
Птица эта была для индейцев источником жира для пищи и для освещения. Птенцов били палками в гнездах, расположенных рядами вдоль скальных полок, потом вытапливали из них жир над кострами. Факелы с таким жиром позволяли немного углубляться в пещеру и продолжать избиение птенцов...
Жиряк - своеобразное создание, всецело приспособленное к жизни в полной темноте. Впрочем, лунный свет птице не мешает, а скорее помогает при поиске плодов на пальмах и деревьях.
Дело в том, что жиряк - вегетарианец, в отличие от своих ближайших сородичей, сов и козодоев, предпочитающих мясную пищу. Родство это определить не так-то просто, однако белковый анализ показал, что ближе всего к жирякам козодои. В систематике жиряковые - стеаторнида - составляют отдельное семейство с единственным видом - гуахаро.
Гуахаро - крупная птица, размах крыльев достигает почти метра. У нее много замечательных качеств. Великолепное обоняние, что не так-то обычно для птиц; очевидно, оно помогает жиряку находить нужные, притом достаточно зрелые плоды. Думаю, что и зрение не хуже, хотя оно никем основательно не исследовалось. Зато проведены эксперименты, которые показывают, что гуахаро свободно летает в подземных залах, где царит кромешный мрак.
"Гуахаро" - венесуэльское название, его можно примерно перевести как "кричащий, стонущий". Именно крики в глубине пещеры Карипе отпугивали индейцев, зато они же поощрили американского зоолога Дональда Гриффина забраться в такие закоулки, куда не проникал ни один луч света.
Тщательные исследования доктора Гриффина позволили ему разобраться в том, как ориентируются летучие мыши; результаты его работ широко известны. Всякий знает, что у летучей мыши есть свой эхолот, она издает частый писк такой высокой частоты, которую человеческое ухо не может уловить.
Прочтя рассказы Гумбольдта о страшном шуме от сотен птичьих голосов в глубине пещеры, Дон Гриффин заподозрил, что и гуахаро способны к эхолокации. Эксперименты подтвердили его догадку.
В самой глубине пещеры, окруженный взвизгивающими птицами, он направил к выходу фотокамеру с открытым затвором и вывинченным объективом. Пленка экспонировалась полчаса, когда же ее проявили, никакого воздействия света не было обнаружено. Стало очевидно, что птицы и впрямь ориентируются в полной темноте.
Ученый выпустил отловленных гуахаро в полностью затемненном помещении и установил, что они легко облетают любые препятствия. Но стоило заткнуть им уши, как начались столкновения.
Гриффин записал издаваемые птицами звуки и определил, что каждый отдельный звук длится одну - две тысячных секунды, при частоте в семь тысяч герц. Эта частота вполне доступна для нашего слуха, воспринимающего до 20 тыс. герц.
В пещере Карипе и теперь обитают сотни гуахаро; туристы валят сюда валом. Ради них провели электричество с разноцветными лампочками. Выдумка эта отдает пошлостью, но меня утешала возможность подключиться к сети со своей аппаратурой.
Однако вышло так, что моя "охота" развернулась не в Карипе, а в четырех пещерах на Тринидаде.
Как и Венесуэла, Тринидад изобилует жидким горючим - нефтью, - но и тут, увы, гуахаро убивали из-за жира для пищи и для светильников. Точно известно тринадцать пещер, где водились жиряки; сегодня в пяти из них вы не встретите ни одного гуахаро. Остальные восемь сравнительно трудно доступны - к счастью для жиряков.
Одна из этих пещер - к счастью для меня! - доступнее остальных. Называется она Дьявольской и представляет собой цепочку просторных залов среди нагромождения огромных скал. Через эти залы протекает речушка Гуахаро, которая вместе с другими ручьями образует реку Арима.
Дьявольская пещера находится на территории большой плантации какао; здесь же есть пансионат для любителей природы. Приезжают и желающие отдохнуть в благодатном климате, и ученые, в том числе зоологи и ботаники.
Понятно, жиряки - главный аттракцион, и не меньше раза в неделю в пещере появляются экскурсии. Птицы давно привыкли к гостям, и редко услышишь, чтобы они издавали свои жуткие крики. Область распространения гуахаро включает горы Перу, Эквадора, Колумбии, Панамы, Венесуэлы, Гайаны и Северной Бразилии; тем не менее я подозреваю, что напечатанные в справочниках и иных трудах снимки жиряков все без исключения сделаны в Дьявольской пещере.
В Спринг-Хилл - так называется плантация - я впервые встретился с Джоном Данстоном. Он инженер на текстильной фабрике и большой любитель природы; мы подружились, и Джон сопровождал меня в вылазках не только в Дьявольскую, но и в другие пещеры. Без него я вообще не нашел бы их в однообразном дождевом лесу. В частности, он оказал мне неоценимую помощь при съемках в жиряковой пещере Оропуче, попасть в которую куда посложнее, чем в Дьявольскую.
Гуахаро любят селиться там, где есть проточная вода, вот и в этой пещере - длинной, извилистой, с чередованием низких туннелей и высоких влажных сводов - берет начало река Оропуче.
Путь к пещере не прост, особенно если вы несете дорогую и нежную аппаратуру. Дно неожиданно холодного потока - сплошные острые камни да коварные ямы. Джон подыскал для меня отличных помощников, фабричных парней, которым было только интересно посмотреть пещеру и помочь при съемках. В наше снаряжение входили три мощных светильника, призванные показать нам своды, никогда не видевшие света.
Но сперва нам пришлось подписать бумагу, которая снимала всякую ответственность за возможные последствия нашей вылазки с владельца участка, где находится пещера. Дело в том, что годом раньше в ней утонули двое молодых людей.
Ничего не скажешь, это подземелье и впрямь производит жуткое впечатление, узкие ходы не для тех, кто страдает клаустрофобией. Один из моих друзей, как ни мечтал он об этом походе, сдался и отступил, так и не проникнув в глубины тайника.
В одном месте нам пришлось идти по колено в воде под таким низким сводом, что лишь с великим трудом удалось уберечь от влаги нашу аппаратуру.
Светильники работали от батарей, которых хватало на двадцать минут. Если учесть время на установку света и камер, на определение экспозиции, то для съемки оставалось совсем мало. Поэтому нам пришлось сделать в Оропуче четыре захода. Последний заход совпал с сильными дождями, и вода в речушке поднялась так высоко, что под упомянутым низким сводом пройти было еще труднее, чем раньше. Да и то нам повезло! На обратном пути нас настиг мощный ливень. Будь мы в это время в пещере, река закупорила бы вход - либо сиди и жди, когда спадет вода, либо шагай под водой метров двадцать...
Кроме жиряков, в пещерах встречаются другие любители темных убежищ. Так что опираться руками о стенки надо осторожно, местами попадаются особые скорпионы. Интересно, чем они питаются? Скорее всего, организмами, которые паразитируют на помете птиц и летучих мышей.
Ох, уж эти летучие мыши! Они заслуживают того, чтобы о них рассказали отдельно. На Тринидаде - пятьдесят восемь видов летучих мышей! Дону Гриффину и его сотрудникам есть над чем поработать... В частности, они исследовали способность летучих мышей ориентироваться на большом расстоянии. Эта работа еще продолжалась, когда я уезжал с острова. Молодые исследователи, супруги Джейн и Тим Уильяме отлавливали в некоторых пещерах летучих мышей и поздно вечером отпускали их на волю. На каждое животное крепили крохотную лампочку, чтобы проследить, куда они полетят. Но даже в бинокль уследить за искусственными светлячками было очень трудно, и тогда лампочки заменили миниатюрными радиопередатчиками. Груз оказался вполне посильным, недаром мамаши этого вида носят по два детеныша на себе.
Когда я в шведском телевидении рассказывал про летучих мышей и жиряков, я старался держаться возможно ближе к истине. Один телезритель потом рассказывал, что после передачи его жена долго проветривала в комнате, так на нее подействовал мой рассказ о царящем в пещере зловонии.
Итак, приглашаю читателей в отдельный кабинет летучих мышей.
Вход в покои выложен шиферной плиткой, она еле держится, так что будьте осторожны, того и гляди, обвалится! Зато внутри комфорт. Мягкий ковер во весь пол. Правда, он состоит из полчищ живых организмов - тут и крохотные бурые животные, и какие-то длинные белые нити, и четырехсантиметровые золотистые красавцы-тараканы. Тараканы обычно копошатся сверху, но чуть что зарываются в глубину живой массы, которая колышется, словно поверхность коричневого моря.
Питаются эти твари манной, ежедневно падающей сверху, - пометом летучих мышей. Здесь обитают летучие мыши покрупнее, Филлостомус хастатус, и поменьше, Короллиа перспициллата. Вторая - плодоядная, что, очевидно, и обеспечивает нужный состав корма для паразитов на полу пещеры. А заодно и острый, не совсем приятный запах, ударяющий в нос незваным гостям...