Оливер Боуден
Penguin Books Ltd., Registered Offices: 80 Strand, London WC2R 0RL, England
This is a work of fiction. Names, characters, places, and incidents either are the product of the author’s imagination or are used fictitiously, and any resemblance to actual persons, living or dead, business establishments, events, or locales is entirely coincidental. The publisher does not have any control over and does not assume any responsibility for author or third-party websites or their content.
ASSASSIN’S CREED: BROTHERHOOD
An Ace Book / published by arrangement with Penguin Books Ltd. and Ubisoft Entertainment Ltd.
PRINTING HISTORY Ace premium edition / December 2010
Copyright © 2010 by Ubisoft Entertainment Ltd. All rights reserved. Assassin’s Creed, Ubisoft, Ubi.com, and the Ubisoft logo are trademarks of Ubisoft Entertainment in the U.S. and/or in other countries.
All rights reserved. No part of this book may be reproduced, scanned, or distributed in any printed or electronic form without permission. Please do not participate in or encourage piracy of copyrighted materials in violation of the author’s rights. Purchase only authorized editions. For information, address: The Berkley Publishing Group, a division of Penguin Group (USA) Inc., 375 Hudson Street, New York, New York 10014.
ISBN: 978-1-101-49840-8
Ace Books are published by The Berkley Publishing Group, a division of Penguin Group (USA) Inc., 375 Hudson Street, New York, New York 10014. ACE and the “A” design are trademarks of Penguin Group (USA) Inc.
Special thanks to Yves Guillemot, Jean Guesdon, Jeffrey Yohalem, Corey May, Ethan Petty, Matt Turner. And also Alain Corre, Laurent Detoc, Sebastien Puel, Geoffroy Sardin, Sophie Ferre-Pidoux, Xavier Guilbert, Tommy Francois, Cecile Russeil, Christele Jalady, The Ubisoft Legal Department, Charlie Patterson, Chris Marcus, Eric Gallant, Maria Loreto, Guillaume Carmona.
Оливер Боуден, Париж, 2010
Перевод – Airing и fenec_fox.
Вычитка и редактирование – Евгения Мельниченко, Ольга Новицкая.
Особая благодарность за помощь в переводе – Aries, Elodia, Kanyyka, Flyer, JJ.
ПРОЛОГ
Эцио снова и снова прокручивал в голове события последних пятнадцати удивительных минут, - которые вполне могли оказаться пятнадцатью часами или даже днями, такими долгими они казались, - пока, спотыкаясь, шел из Сокровищницы под Сикстинской капеллой.
Он вспомнил, хотя это больше походило на сон, как в глубине Сокровищницы увидел огромный саркофаг, сделанный из чего-то, похожего на гранит. Когда он приблизился к нему, тот начал светиться, но свет этот был гостеприимным.
Он коснулся крышки, и она легко открылась, словно весила не больше перышка. Из саркофага полился теплый желтый свет, а потом из свечения появилась фигура, черты которой Эцио не мог разглядеть, хотя знал, что смотрит на женщину. Женщину неестественно высокого роста со шлемом на голове. На правом плече женщины сидела сова.
Свет, окружавший ее, был ослепительным.
- Приветствую тебя, Пророк, - сказала она, назвав его именем, которое таинственным образом было предназначено именно ему. - Я ждала тебя десятки тысяч лет.
Эцио не осмеливался посмотреть на нее.
- Покажи мне Яблоко.
Эцио смиренно протянул его.
Ее рука ласкала воздух над Яблоком, но не прикоснулась к нему. Яблоко светилось и пульсировало. Глаза женщины сверлили его.
- Мы должны поговорить.
Она наклонила голову, как если бы обдумывала что-то, и Эцио показалось, что на ее переливающемся лице он заметил тень улыбки.
- Кто ты? - осмелился спросить он.
Она вздохнула.
- У меня много имен. Когда я... умерла, меня звали Минервой.
Эцио узнал имя.
- Богиня мудрости! Сова на твоем плече! Шлем! Ну, конечно же!
Он поклонился.
- Мы ушли. Боги, которым поклонялись ваши предки. Юнона, правительница богов, и мой отец, Юпитер, правитель, который породил меня из своей головы. Я была его дочерью, появившейся не из его чресл, но из его разума.
Эцио замер. Он оглядел статуи, выставленные вдоль стен. Венера. Меркурий. Вулкан. Марс...
Раздался звук, будто где-то далеко разбили стекло, а еще такой звук могла издавать падающая звезда, - это был смех Минервы.
- Нет, не боги. Мы просто пришли... раньше вас. Когда мы пришли в этот мир, человечество пыталось объяснить наше существование. Мы ... были более развитыми. - Она помолчала. - Хотя ты не сможешь понять нас, но поймешь наше предупреждение.
- Я не понимаю тебя!
- Не пугайся. Я хочу говорить не с тобой, но через тебя. Ты Избранный. Единственный из своей эпохи. Ты Пророк.
Эцио ощутил материнское тепло, забравшее всю его усталость.
Минерва подняла руки над головой, и потолок Сокровищницы превратился в небесный свод. Ее сверкающее, нереальное лицо озарила бесконечная печаль.
- Слушай! И смотри!
Эцио с трудом мог удерживать все в памяти: он увидел всю Землю и небеса, окружающие ее, которые были так же далеки, как Млечный Путь, он увидел галактики, и его разум с трудом мог понять это видение. Он увидел мир - его мир - уничтоженный Людьми, превращенный в выжженную пустыню. Но потом он увидел людей - слабых, недолговечных, но по-прежнему стойких.
- Мы создали для вас Эдем, - сказала Минерва. - Но он стал Гадесом. Мир сгорел дотла. И мы создали вас по своему образу и подобию. Создали так, как это сделали бы вы сами. Но в вас было опасное зло - выбор, который мы дали вам, чтобы выжить! И мы выжили. После опустошения, мы восстановили мир. И он возродился, после целой вечности, мир, который ты знаешь, и в котором живешь. И мы сделали все, чтобы эта трагедия не повторилась.
Эцио посмотрел снова на небо. Горизонт. По нему проносились храмы и фигуры, вырезанные из камня, библиотеки полные свитков, корабли, города, музыка и танцы. Все виды и формы искусства древних цивилизаций, о которых он не знал, но видел в них близких по духу существ.
- Но сейчас мы умираем, - проговорила Минерва. - И время работает против нас. Истина превратилась в легенду. Но, Эцио, Пророк и Лидер, хоть ты и обладаешь физической силой обычного человека, Воля твоя равна нашей, и ты сохранишь наши слова...
Эцио восторженно смотрел на нее.
- Пусть мои слова подарят кому-то надежду, - продолжила она. - Не медли, ибо времени мало. Опасайся Борджиа. Опасайся креста тамплиеров.
В Сокровищнице потемнело. Минерва и Эцио остались одни, купаясь в постепенно затухающем теплом свете.
- Дело сделано. Сообщение доставлено. Мы все ушли из этого мира. Теперь всё зависит от тебя. Больше мы ничего не может сделать.
А потом наступила темнота и тишина, Сокровищница вновь стала обычной темной подземной комнатой, в которой ничего не было.
И тем не менее...
***
Эцио пошел к выходу, кинув взгляд на корчащееся в смертельной агонии, окровавленное тело Родриго Борджиа, Испанца, Папы Александра VI, Главы Ордена тамплиеров. Но теперь Эцио не смог заставить себя подойти и нанести
ГЛАВА 1
Эцио стоял с минуту, ошеломленный и дезориентированный. Где он? Что это за место? Когда сознание медленно восстановилось, он увидел дядю Марио, который отошел от толпы, подошел к племяннику и взял его за руку.
- Эцио, ты в порядке?
- Я... я... я сражался. С Папой, с Родриго Борджиа. И оставил его умирать.
Эцио нещадно трясло. И помочь он себе не мог. Могло ли это быть правдой? Несколькими секундами ранее - хотя, казалось, прошла уже сотня лет - ему пришлось не на жизнь, а на смерть сражаться с человеком, которого он ненавидел и боялся больше всего на свете. С главой Ордена Тамплиеров, порочной организации, стремившейся к окончательному уничтожению мира, ради защиты которого Эцио и его товарищи по Братству жестоко сражались с тамплиерами.
Но Эцио побил его. Он использовал огромную силу загадочного артефакта, Яблока, священной Частицы Эдема, которой удостоили его древние боги. Они хотели убедиться, что их вклад в человечество не канет в кровопролитии и беззаконии. И он победил!
Или нет?
Что он сказал? «Я оставил его умирать»? И Родриго Борджиа, подлый старикашка, захвативший пост главы Церкви и правящий ей, как Папа Римский, кажется, действительно умер. Он принял яд.
Но теперь Эцио охватило страшное сомнение. Была ли, на самом деле, в оказании милосердия, - милосердия, которое было основополагающим принципом Кредо Ассассинов, и которое должно было быть предоставлено всем, кроме тех, чье существование могло поставить под угрозу все остальное человечество, - слабость?
Если была, то он никогда больше не должен позволить появиться этому сомнению, - это несправедливо по отношению к его дяде Марио, главе Братства. Эцио распрямил плечи. Он оставил старика умирать от его собственной руки. Он дал ему время помолиться. Он не вонзил ему в сердце клинок, чтобы убедиться в его смерти.
Ледяная рука сжала сердце, и ясный голос у него в голове произнес: "Ты должен его убить".
Он встряхнулся, чтобы избавиться от внутренних демонов, как собака стряхивает с себя воду. Но его мысли все еще крутились вокруг таинственного происшествия в странной Сокровищнице под Сикстинской капеллой в Ватикане, в Риме. В здании, из которого он только что вышел, моргая от незнакомого солнечного света. Все вокруг казалось ему удивительно спокойным и нормальным - строения Ватикана стояли так же, как и до этого, и по-прежнему были великолепны в ярком солнечном свете.
Воспоминания о том, что только что произошло в Сокровищнице, вернулись. Сильнейшие волны воспоминаний захлестнули его сознание. В Сокровищнице он узрел видение, встретился со странной богиней, - другого описания для случившегося у него не было, - которая, как он теперь знал, была Минервой, римской богиней мудрости. Она показала ему далекое прошлое и еще более отдаленное будущее, заставив его возненавидеть ответственность, которую он взвалил на свои плечи, за знания, что он получил от нее.
С кем он может поделиться ими? Сможет ли хоть кому-нибудь раскрыть их? Все казалось ненастоящим.
Единственное, что он точно знал после этого происшествия, - хотя его лучше назвать испытанием, - то, что борьба еще не закончена. Возможно, когда-нибудь и наступит день, когда он сможет вернуться в родную Флоренцию, остепениться, засесть за книги, выпивать с друзьями зимними вечерами, охотиться с ними осенью, бегать за девушками весной и следить за сбором урожая в своих имениях летом.
Но все это было не то.
В глубине души он знал, что тамплиеры и зло, которое они собой представляли, еще существуют. В их лице он боролся против монстра с огромным количеством голов - их было больше, чем у Гидры. И, как и в случае с легендарным чудовищем, чтобы уничтожить тамплиеров, требовался человек вроде Геркулеса, потому что организация эта была бессмертной.
- Эцио!
Голос дяди был суровым, но именно он вывел Эцио из состояния задумчивости, захватившего его. Он должен понять. Он должен мыслить ясно.
В голове Эцио бушевало пламя. «Я Эцио Аудиторе да Фиренце, - обратился он к самому себе с подобием утешения. - Я силен и мне известны традиции Ассассинов».
Он снова ощутил под ногами землю. Эцио не знал, было ли произошедшее сном или нет. Учение и откровения странной богини в Сокровищнице до глубины души потрясли его убеждения и разрушили все предположения. Это было похоже на то, как если бы само Время перевернулось с ног на голову. Выйдя из Сикстинской капеллы, где он, по-видимому, оставил умирать, порочного Папу Римского, Александра VI, он снова зажмурился от неприятных солнечных лучей. Вокруг собрались его друзья, товарищи-ассассины, лица их были серьезными и наполненными мрачной решимостью.
Но его продолжала преследовать мысль: должен ли был он убить Родриго, чтобы убедиться в его смерти? Он выбрал «нет», - казалось, тот действительно стремился свести счеты с собственной жизнью, не сумев достичь последней цели.
Но в его голове все еще звучал ясный голос.
И было еще кое-что. Теперь его тянула обратно в капеллу непонятная сила, - Эцио чувствовал, что что-то еще было не сделано.
И дело не в Родриго. Не только в нем. Хотя он должен сейчас же прикончить его. Но было что-то еще!
- Что такое? - спросил Марио.
- Я должен вернуться... - ответил Эцио.
Желудок его сжался от понимания того, что игра еще не окончилась, и что Яблоко никогда не должно попасть в чужие руки. Как только Эцио поразила эта мысль, он понял, что должен поторопиться. Оторвавшись от надежной руки дяди, он поспешил обратно, во мрак. Марио, приказав остальным оставаться на месте и следить за происходящим снаружи, последовал за ним.
Эцио быстро отыскал место, где оставил умирающего Родриго Борджиа, но его там не оказалось! Богато украшенная папская мантия лежала на полу, смятая, запачканная кровью. Ее владелец сбежал. В очередной раз, сердце Эцио сжала рука в ледяной стальной перчатке и, казалось, полностью раздавила его.
Тайная дверь в Сокровищницу, как и ожидалось, была закрыта, почти невидима, но стоило Эцио приблизиться к месту, где, как он помнил, находилась кнопка, и прикоснуться к ней, как дверь тихо открылась. Он обернулся к дяде и увидел страх на его лице.