На уроках геометрии Нинка витала в облаках и придумывала ему письма. Подбирала яркие выражения и начинала дико волноваться, если выяснялось, что в толстенном словаре Орловой отсутствует перевод нужного русского слова.
В своих мечтах она заходила так далеко, что начинала даже представлять себе их общий дом в пригороде Лондона, садовых гномов в красных колпаках, сидящих у забора, розовых фламинго – там же, барбекю по выходным, празднование Рождества в конце декабря.
Нина и Сэм до сих пор общаются каждый день.
С Настей не так все просто. Она не может забыть Алишера, окна которого выходят на детскую площадку на Королева, где мы с подругами отдыхаем после уроков. Когда-то давно, в прошлом году, они встречались. Недолго. Недели три, наверное, или даже меньше. Алишер бросил ее, так ничего не объяснив. Он просто перестал отвечать на ее звонки и внес в «черный список» «Вконтакте». Иногда Настя заходит на его страницу от меня или от Нинки и чуть не плачет, глядя на его новые фотографии. Она хочет просто увидеть его и спросить, почему он так поступил.
Настя говорила, что Алишер ей не нравился. Просто ее к нему что-то тянуло, а что именно – объяснить не могла.
Другие говорили, что они не пара, и у Алишера уже давно есть невеста, которую ему нашли родители, и через несколько лет они обязательно поженятся.
Тем не менее за лето Настя похорошела, а за август еще и загорела – отдыхала в Болгарии. Правильно пишут в ванильных группах – чем хуже у тебя на душе, тем шикарнее нужно выглядеть. Никому нельзя говорить, что тебе плохо. Нельзя давать повода для радости.
– Грустно. Только успеешь привыкнуть к людям, а они уже уезжают, – рассказывала Настя про отдых.
– Хочу тебя еще больше расстроить, – начала я. – Люди иногда еще умирают.
– Ну не в таком же возврасте… – пыталась возразить Настя.
– И в таком тоже, – улыбнулась я.
– Какая ты сегодня добрая, – мрачно отозвалась Нинка. – Не слушай ее, она просто на диете.
– Садиться желательно по одному! – строго сказала Нина Васильевна, открывая дверь класса. Несмотря на первый день учебы, три «немки» решили устроить нашему классу внеочередную проверочную работу.
– Все слышали? – спросила Елена Петровна.
– А мои здесь? – в дверях появилась Надежда Владимировна с классным журналом в руке. – Вы здесь? – еще раз спросила она, щурясь на класс.
– Здесь… – унылые голоса с задней парты.
– Ну, тогда я спокойна, – улыбнулась она и вышла за дверь, а через секунду вернулась и добавила: – Проверять буду я. Две ошибки – тройка.
И снова по классу пронесся недовольный и местами злобный стон. Орлову боялись практически все школьники, начиная с третьего и заканчивая одиннадцатым классом.
– Начнем, пожалуй… – Елена Петровна включила древний магнитофон и пихнула в него не менее древнюю кассету с записью какой-то истории на немецком языке.
– Увижу, кто списывает – сразу отнимаю работу! – стращала Нина Васильевна.
– Контрольная на два урока, на перемене можете выходить, – продолжала Елена Петровна. – По од-но-му!
– И работы нам сдавать! – почти крикнула Нина Васильевна.
Настя сидела, подпирая руками щеки. Прижавшись к теплой стене, я быстро записывала рассказ, доносившийся из никудышных динамиков старого магнитофона. Нина Васильевна тем временем села за последнюю парту, чтобы оттуда наблюдать за порядком в классе.
– Нина Васильевна, – Коля стоял рядом, держа в руках двойной тетрадный листок. Она недоверчиво посмотрела на него снизу вверх. Коля молча уселся рядом на деревянную лавку и только теперь спросил: – Можно с вами рядом сесть?
– Ну, сиди, что ли… – равнодушно ответила Нина Васильевна. – Только не урони меня, когда вставать будешь.
– Как можно! – возмутился Колян, делая вид, что записывает что-то на своем листке.
Как «немки» ни старались следить за тишиной и дисциплиной, в классе было шумно, да еще и Калганов на задней парте все время бубнил, а Нина Васильевна – неохотно его поругивала.
– Еще одно слово! – не выдержала она. – И ты полетишь прямо туда! – взмах рукой в сторону окна. Коля сглотнул и замолчал, а Нина Васильевна пересела за учительский стол.
Я тихо смеялась за своей партой, а Нинка была серьезна как никогда. Одним глазом она внимательно следила за учителями, ни на минуту не упуская их из виду, а другим глазом – смотрела на аккуратный текст, что написала я. Пока училки шептались у доски, Нинка быстро скатывала у меня контрольную.
– Наташа, не консультируй там никого! – прикрикнула Елена Петровна. В этот момент Калганов встал из-за парты и стал открыто перемещаться по классу: сначала он прошел вдоль среднего ряда к столу Нины Васильевны, подошел к Елене Петровне и что-то спросил у нее, сказал пару слов неожиданно появившейся Орловой – та рассмеялась, и он, веселый и улыбчивый, пошел назад и сел за мной.
– Наташ, положи, пожалуйста, листочек поближе к центру… – вежливо попросил Коля.
Мне было не жалко. Она подвинула листок на середину, а села ближе к стенке.
– Данке шон, – поблагодарил он, а спустя десять минут, закончив списывать, решил снова переместиться в другой конец класса. На этот раз к Леше на первую парту.
– Калганов! – крикнула Нина Васильевна. – Сколько можно ходить по классу! Урок идет! – подошла к нему и внимательно посмотрела в листок. – Бить буду! – продолжала она. – И, возможно, ногами!
Класс дружно загоготал.
– Не читаете… – грустно вздыхала Нина Васильевна. – Классики русской не знаете.
– А можно выйти? – как ни в чем не бывало спросил Коля.
– А что ты на перемене делал? – строго спросила Елена Петровна.
– Ничего, – пожал плечами.
– Деловые все… – тоскливым голосом произнесла Нина Васильевна. – Кушать, пить, писать…
– Именно, – ухмыльнулся Мишка. – Я пойду?
– Эх, Нина Васильевна, а вы все грустите из-за выпускников. Вот вам – достойная смена Шмелеву растет!
* * *
На крыльце школы резвились малолетки из начальной школы. То ли у них тоже уроки закончились, то ли группа продленного дня гуляла перед обедом. Нинка хмурилась и равнодушно глядела по сторонам, я же нервно теребила пластырь на левой ладони, прикрывавший мою зеленую ссадину.
– Ты видишь его? – недовольно спросила она, пытаясь найти глазами Игоря.
– Нет, – еще более недовольно ответила я. – Его здесь нет. Наверное, мы его прозевали, и он уже в мужской раздевалке. Поздно мы вышли…
– А вот ни фига не поздно! – Нинка решительно потянула меня в сторону спортивной площадки, с которой двухметровыми шагами уверенно шел Игорь. – Смотри! Вот он идет. Пошли скорее!
– Может, это не он? – пронудила я и посмотрела на Нинку умоляющими глазами, будто не хотела уже идти знакомиться с парнем своей мечты.
– Ну, как же не он?! Конечно же, это Игорь, и он сейчас один. Самый подходящий момент!
Игорь шел по направлению к школе со стороны гаражей. Нинка снова вцепилась мне в руку и потащила навстречу ему.
– Может, не надо? – упиралась я.
– Не тормози, а то упустим момент! Идем скорее, – не унималась Нинка и тащила меня дальше. – Смотри, он нас уже заметил.
– Тебе кажется… Нин, может… может, я сама с ним познакомлюсь?
– Хорошо, – внезапно согласилась Нинка, отпустив мою руку. – Давай договоримся так. Пока ты с ним не познакомишься, я с тобой не разговариваю, не здороваюсь. И «Вконтакте» мне тоже не пиши! И на эсэмэски твои я отвечать не буду. До тех пор, пока ты этого не сделаешь. Ты меня поняла? Или ты берешь себя в руки, и я тебя с ним знакомлю, или – ты все делаешь сама.
– Ладно, знакомь, – сдалась я.
– Пойдем.
Игорь был в нескольких метрах от нас. Остановился и вопросительно посмотрел.
– Приветик, Игорь! – широко улыбнулась Нинка.
– Привет! – с удивленным смущением ответил он. – Как дела?
– У меня отлично, – сказала она. – Это моя подруга Наташа, познакомьтесь, – выпалила Нина и повернулась, чтобы уйти.
– А ты куда? – вдруг спросил Игорь, не глядя на меня.
– А мне к математичке нужно подойти, договориться кое о чем.
– Привет… – промямлила я.
– Привет… – без эмоций ответил Игорь.
– Как дела?
– Дела нормально.
– Какой у вас урок?
– Никакой… – пожал плечами Игорь. – Физра, только я форму забыл.
Я стояла рядом с ним, нерешительно пытаясь смотреть в глаза. Разговор не клеился, неловкие моменты, хуже не придумаешь. В такой ситуации я была впервые и совершенно не знала, как себя вести и что говорить.
– Ну, ладно, пока… Я пойду.
– Пока… – логично ответил он. Я знала, что именно так он и ответит.
У школьного крыльца шустро носились ученики младших классов из продленки. Игорь, он такой классный, такой красивый и милый, а я вела себя как дура, двух слов связать не могла. Теперь уверена – я влюбилась. А он – даже номера телефона не попросил, но это и неудивительно.
– Наташ! – крикнула Нинка, когда я появилась на первом этаже. – Ты куда? Вы так быстро поговорили?
– Да, – натянула улыбку. – Все хорошо.
– Да? А о чем вы говорили?
– Да ни о чем. Просто поболтали, и я ушла.
– Как ни о чем? – искренне удивилась Нина. – И почему ты ушла? Он взял у тебя номер мобилы?
– Нет, не взял.
– Бли-и-ин, – измученно протянула Нинка, падая в кресло в школьной раздевалке. – И ты говоришь, что все хорошо?
– Он такой классный, я просто не могу…
– Ну, ничего, – взбодрилась Нинка. – Времени много. Если сейчас немного облажалась, то еще успеешь наверстать упущенное. Я тоже поначалу так Сэма стеснялась, весь инглиш из головы куда-то вылетел, а потом ничего – разговорились. Не волнуйся, все у вас будет хорошо.
Но я-то думала иначе. Ничего хорошо не будет.
Познакомилась. А дальше-то что делать? Взамен одной проблемы появилась другая.
* * *
Сашке недавно исполнилось пять. На семейных праздниках она похожа на большую фарфоровую куклу из Детского мира.
Загляденье для гостей. Ужас – для воспитателей детского сада.
Утром ее приводят туда родители, а я иногда забираю.
Когда я пришла, Сашка сидела грустная на скамейке у шкафчика и задумчиво рассматривала свои ноги. Какой-то худой парень застегнул кофту младшему брату, взял за руку и направился к выходу. Серый капюшон толстовки торчал над воротником его куртки.
– Привет! – сказал мелкий, проходя мимо меня и трогая за колено.
– Пойдем уже, – тянул его за руку старший. – Опоздаем.
Сашка потянулась ладонями до колен и вздохнула.
– Кто тебя обидел? – спросила, садясь рядом.
– Никто, – еще один горький вздох.
– Тогда надевай куртку и пойдем, – стараюсь быть хорошей старшей сестрой.
– Наташ, почему так?
– Что почему? – не поняла я.
– Мама заплела мне утром самую крутую косу, одела в мое любимое платье, – рассказывала Сашка. – Я даже новые белые колготки сама надела. Красивые, правда?
– Ну, – киваю. – Все так. А в чем проблема?
– Он сегодня не пришел.
– Кто не пришел?
– Максим…
– Аа, вот оно что. Не грусти, придет завтра. Так часто бывает, Саш. Ты надеваешь красивые колготки, а он не приходит. – Я стараюсь говорить с ней, как со взрослой. – Но это не повод для грусти.
Когда мы вышли за ворота детского сада, Сашка моментально забыла о своей печали.
– У Катьки новая Барби, – сообщила она.
– Еще одна? – усмехнулась Наташа. – Барби-Русалка? Или, может, Барби – Баба-яга?
– Барби-Фея, – гордо ответила Сашка. – У нее есть волшебная палочка и птичка.
– А птичка зачем?
– Не знаю. Она кричит, когда ее бросаешь.
– Неудивительно. Если я тебя подброшу и не буду ловить, ты тоже завопишь, а потом еще и маме наябедничаешь.
Сашка уже не слушала меня – теперь ее привлекла надпись на кирпичной стене.
– Наташ, а что это за буква? На столик похожа…
– Это буква «пэ».
– М-м… А вон та, через одну, какая? Похожа на перевернутый стульчик…
– А это «че».
– Наташ, а что это за слово вообще?
– Это слово «почта», – отвечала я, начиная терять терпение, однако это было только начало нашей ежедневной программы.
Сашка проявляла интерес ко всем встречным надписям, неизвестным явлениям и предметам. Таким образом, чтобы забрать сестру из детского сада, мне требовалось два с лишним часа.
На двери подъезда сестра заметила небольшое объявление.
– Ой… какая интересная буква… – восторженно протянула Сашка, пока я набирала код домофона.
– Какая?
– Посмотри. Когда ты приходишь домой поздно, папа похож на эту букву. Он ставит руки в боки… Как называется эта буква?
– А-а… – догадалась я. – Это буква «фэ». Проходи уже давай.
Сашка понимающе кивнула и прошла в подъезд.
Ваня
Эля не похожа на тусовщицу, всеобщую любимицу, самую популярную девчонку школы. В друзьях у нее ходили в основном парни, одноклассники, а подруга была только одна.
В друзьях – не больше пятидесяти человек. Последний раз она загружала фотки еще в прошлом году. Последний раз заходила на страницу неделю назад, с мобильного телефона.
Каждый день на большой перемене мы встречались в столовой, покупали себе горячие пирожки и садились за первый столик у окна.
Нас часто видели вместе, ведь мы почти не расставались, даже после школы. Вместе гуляли по первому этажу, вместе ходили завтракать, вместе возвращались домой после уроков.
Вечерами вместе выгуливали своих собак у школы. Мы сидели на желтом лабиринте в школьном дворе, а наши собаки носились по футбольному полю, отнимая друг у друга толстую обкусанную палку.
– Ничего, что я сегодня при всех запрыгнула тебе на шею? – спросила она, снова кидая палку собакам.
– Мне понравилось.
– Правда?
– Конечно. Это было здорово.
– О нас уже вся школа знает.
– Мне все равно, пусть говорят.
– Этот прыжок… я увидела его, когда мне было лет девять или десять. Я тогда перешла в пятый класс. Шла по коридору и увидела страшеклассников. Девочка увидела парня, обрадовалась, побежала к нему, подпрыгнула, обняла ногами, и он закружил ее по коридору. Они были такими счастливыми. С тех пор у меня появилась мечта. Я дала себе обещание, что когда вырасту, обязательно повторю этот прыжок на шею.
– Получается, твоя мечта сегодня сбылась. Надеюсь, это была не единственная твоя мечта?
– Не единственная.
– Какие еще есть?
– Я думаю исполнить ее завтра, – хитро улыбнулась Эля.
– После уроков?
– Нет, – смеялась она. – Вместо седьмого урока.
* * *
Когда детские крики на первом этаже стихли и прозвенел звонок на урок, мы с Элей спрятались между вешалок с куртками и сумками.
– Погода супер, – сказала она. – Пойдем на ВДНХ.
Так мы сбежали с седьмого урока и пошли гулять.
– Сегодня сбудется моя вторая мечта, – говорила Эля, держа меня за руку, когда мы уже шли по ВДНХ. – Чувствуешь запах?
– Нет, а что?
Было просто тепло и солнечно. Никаких особых запахов я не заметил. Эля села на бортик фонтана Дружбы народов, я сел рядом.
– Это пахнет сладкой ватой.
– Как это связано с твоей мечтой?
– Никак, – ответила она, пробуя рукой воду. – Просто сказала.
– Как вода?
– Нормальная.
– Купаться уже холодно.
Эля встала на бортик, вынула из кармана телефон и передала мне, сняла часы и плетеный браслет с руки. Пихнула мне в руки свой пиджак и скинула туфли, оставшись в одном, все еще летнем платье в мелких цветах.
– Слабак, – улыбнулась она и спустилась в воду. – Иди сюда! Чего ты там сидишь?! Здесь же здорово! И совсем не холодно.
Я неохотно подвернул джинсы, снял кеды и пошел за ней в воду. Она стояла под мощными струями воды и невозмутимо улыбалась, глядя на меня. Вода была почти ледяной, но Элю, казалось, это не волновало. Поравнявшись, мы молча стали целоваться.