Глава III
ПРОПАВШИЕ БУКЛЕТЫ
Когда Славка ввел Джима в дом, торжественно при этом улыбаясь, его восторг совершенно искренне разделили все: и мама, и папа, и бабушка. Во-первых, Джим давным-давно был полноправным членом семьи Стекловых, с тех самых пор, как его месячным щенком Славка принес за пазухой. А во-вторых, на ребенка последние четыре дня невозможно было смотреть без боли — так он переживал из-за пропажи своего любимца. Но теперь, к счастью, все осталось позади, — Слава богу, нашелся! — воскликнула бабушка, когда Джим, радостно поприветствовав всех, деловито потрусил в Славкину комнату на свою подстилку.
Ну-ка расскажи, как ты его нашел? — обратился к сыну Алексей Александрович.
Славка изложил во всех подробностях то, как он с новыми друзьями ездил в дачный поселок под названием Медовка, как встретился с Джимом и заполучил его обратно. И тут же вспомнил об опасениях, высказанных Ромкой с Артемом.
— Мама, папа, проверьте, пожалуйста, у нас в доме ничего не пропало? Ведь Джима три дня не было. И бабушка позавчера в поликлинику ходила, а квартира-то в это время совсем пустой оставалась, — Славка тревожным взглядом окинул комнату.
Алексей Александрович недоверчиво посмотрел на сына, но тем не менее бросился в свой кабинет, перетряхнул на столе все бумаги, вздохнув с облегчением, вернулся в большую комнату.
— Ну и напугал ты меня. Есть у меня кое-что такое, что кое-кто не отказался бы заполучить. Но, к счастью, твои подозрения напрасны: все цело. Паникер ты, Славка, — потрепал журналист сына по плечу.
— Успокойтесь, никто нас не грабил, — вернулась из спальни и Светлана Анатольевна. — Вот эту золотую цепочку я еще в четверг на тумбочке оставила — как лежала, так и лежит. И деньги в столе все целы. Что-то, я погляжу, у вас воображение разыгралось.
Мальчик перевел дух. Версия об ограблении отпадала.
На другой день на перемене Славка увидел Ромку, подбежал к нему и весело объявил:
Слышь, Роман, никакого ограбления не было. Да и что у нас грабить-то? Вот у дядьки моего — это да! Там есть чем ворам поживиться.
А кто он, твой дядька? — заинтересовался Ромка.
Он вообще-то обыкновенный доцент, кандидат наук. Но еще и коллекционер. Вернее, библиофил. Он книжки редкие собирает. Старинные.
Знаешь, их у него сколько! Еще наш прадед начал составлять библиотеку, потом дед продолжил его дело, а потом все книжки дяде Андрею достались.
Потому что папа сказал, что нельзя их разделять, и свою половину ему отдал. Тем более что дядя Андрей до сих пор ищет всякие старые книжки, а папа говорит, что ему самому этим некогда заниматься.
Послушай — Славка вдруг прервал сам себя и побледнел. — А вдруг это не нас, а его хотели ограбить?
При чем тут он? — удивился Ромка.
Дело в том, что на позапрошлой неделе я готовился к докладу по истории и сидел у него чуть не до ночи. Вместе с Джимом. А дядька совсем не далеко от нас живет, через два дома. Как ты думаешь, могли грабители решить, что Джим — его собака?
Вряд ли. Что они, совсем дураки? А вообще-то надо проверить, даже если есть подозрение хоть на одну десятую процента. Если хочешь, давай к нему после уроков зайдем.
Давай, — обрадовался Славка.
Когда мальчишки выходили из школы, к ним присоединилась Лешка.
Вы домой? — спросила она.
Нет, мы идет к моему дядьке, — ответил Славка. — Чтобы до конца убедиться, что никаких грабителей не существует.
Я с вами, — безапелляционно заявила девочка, твердо зная, что теперь брат ей не сможет ничего возразить и даже подумать не посмеет о том, чтобы не взять ее с собой: ведь именно ей он обязан своему знакомству со Славкой. А Славка, если бы не она, до сих пор бы искал своего Джима.
Андрей Александрович, Славкин дядя, на звонок сразу открыл дверь.
"В его взгляде читалось беспокойство", — отметил про себя Ромка. Во всяком случае, именно такую фразу он написал бы в своем будущем произведении и добавил бы еще, что это свое беспокойство Славкин дядька далее не пытался скрыть.
Что случилось? — торопливо спросил хозяин квартиры, оглядывая неожиданных гостей.
Ничего не случилось. То есть случилось, но хорошее: Джим нашелся, — сообщил Славка, внимательно глядя на дядю.
Это замечательно, — как-то равнодушно кивнул Андрей Александрович. — Да вы проходите.
Ой, сколько у вас книг! — воскликнула Лешка.
Действительно, книги стояли в шкафах, на стеллажах, на полках, прибитых над дверями. Здесь были и огромные, тисненные золотом, в кожаных переплетах фолианты, и тоненькие, в бумажных обложках брошюры, и многотомные издания разных лет.
Славка окинул внимательным взглядом дядькины сокровища:
Дядя Андрей, у тебя случайно ничего не пропало? Из книг? Мы пришли об этом спросить. Раз Джима украли. А я ведь у тебя с ним тогда, считай, поселился. Может быть, они решили, что это твоя собака?
Нет, Славик, у меня все цело, уж поверь.
Дверь с сигнализацией, так что воров я не очень боюсь. То есть, конечно, зарекаться нельзя, всякое может случиться, но пока, к счастью, ничего такого не было, — как-то вымученно улыбнулся Андрей Александрович. Было видно, что он не очень-то рад визиту ребят.
Ну что ж, тогда мы пойдем?
Идите, идите, — быстро проговорил дядя и проводил гостей до двери.
Пошли, ребята. — Славка первым выскочил в подъезд. — Как видишь, и эта версия оказалась ложной, — обернулся он к Ромке.
Да, жаль, конечно, — вздохнул тот и тут же опомнился: — То есть что я говорю: это же хорошо, что у твоего дядьки все книжки в целости и сохранности.
Как оно и должно быть, — закончила Лешка. — Фантазеры вы, однако. А чего это он такой мрачный? — подозрительно спросил Ромка. — Если у него ничего не украли?
Не знаю, — пожал плечами Славка. — Мало ли почему. Обычно он веселый. Надо у бабушки спросить, может быть, она знает.
А он что, один живет? — спросила Лешка. — Жена-то у него есть?
Жены у него нет, они давно развелись, а живет с ним дочь. Ирка. Она уже большая, ей двадцать лет. Только ее сейчас нет, она за границу уехала.
Ясно. Здесь ловить некого, — с сожалением констатировал Ромка и обратился к сестре: —Пошли, что ли, домой.
— Я вот что хотел спросить, — уже подходя к своему подъезду, тронул Лешку за рукав Славка. — Почему тебя Лешкой зовут? Это же мужское имя.
Ромка расхохотался:
Да Оля она на самом-то деле. А Лешкой я ее прозвал. Мама рассказывала, что, когда она родилась, вернее, немного спустя после этого события, я только начал говорить. Все называли ее Олюшкой, а у меня так длинно не получалось, выходило: Лешка. Взрослые меня сначала передразнивали, а потом и сами привыкли к такому прозвищу.
Вот она и осталась Лешкой. Понятно?
Понятно. — Славка помялся снова. — Я вот что еще хотел сказать… А давайте дружить!
А мы разве уже не дружим? — улыбнулся Ромка.
Лешка даже боялась показать свою радость. Теперь ей не надо играть со Светкой на надоевшей приставке и смотреть по видаку одни и те же фильмы, отныне ее жизнь станет в тысячу раз интереснее.
А ты приходи к нам. С Джимом, — пригласила она мальчика. — Наши предки не станут возражать.
Как-нибудь приду, — согласился Славка. — А сейчас мне погулять с ним надо. Хотите со мной?
Хотим, — кивнула в ответ девочка. — Да, Рома? Давай только сумки отнесем и сразу выйдем.
Мам, мы потом пообедаем. Через полчасика. Мы с Джимом хотим погулять, — бросая в коридоре сумки с учебниками, ответила Лешка на немой вопрос Валерии Михайловны и вместе с братом тут же выскочила обратно. Они подбежали к соседнему подъезду и стали ждать своего нового друга. Хлопнула дверь лифта.
Это, наверное, они, Славка с Джимом, — сказала Лешка, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
Однако из подъезда вышла бледная девушка с длинными черными волосами, в джинсах и кожаной куртке. Она посмотрела по сторонам, отодвинула рукав куртки и взглянула на часы.
Именно на такие, о каких давным-давно мечтала Лешка: довольно большие, с блестящим циферблатом и переливающимся ободком. В точности как у Ленки Шипиловой из Лешкиного класса, ей их отец из Парижа привез, и она ими страшно гордилась. Лешка втайне надеялась, что Эля из своей Америки привезет ей такие же, хотя понимала, что телепатии не существует и Эля просто не может знать, какие часы нужны Лешке и нужны ли ей часы вообще.
Может быть, позвонить Эле и попросить о них?" — мелькнуло у девочки в голове. Лешка внимательно оглядела незнакомку на предмет того, достойна ли та столь замечательных часов.
Девушка почувствовала на себе взгляд, оглянулась, и Лешка заметила небольшую, но четкую родинку у нее на щеке. Затем незнакомка быстро пошла вперед.
В это время из подъезда выскочил Джим, за ним, едва поспевая, — Славка. Пес приветливо помахал Ромке с Лешкой хвостом и принялся обнюхивать куст. Но внезапно он прекратил это занятие. Джим встрепенулся и залаял на вышедшего из подъезда мужчину в старой джинсовой куртке, из-под которой торчала мятая рубашка. Славка с трудом удержал собаку. Мужчина вдруг резко побледнел и, ничего не сказав, быстро пошел вслед за девушкой. Они сели в стоявшую невдалеке машину. Это были серые Жигули".
"Девятка", — машинально отметил про себя Ромка. Хлопнула дверца, и через несколько секунд машина, завернув за угол, скрылась из виду.
Что это с Джимом? — спросил Ромка у Славки. — Он ведь у тебя вроде воспитанный, на людей не кидается.
Никогда, — подтвердил хозяин пса. — Но он и сейчас не кинулся, то есть кинулся не затем, чтобы укусить, а, видно, что-то хотел ему сказать. Ты заметил, он лаял и в то же время махал хвостом, как будто приветствовал старого знакомого. Джим, — Славка присел перед собакой на корточки, — ответь, откуда ты его знаешь? Но Джим лишь лизнул хозяина в нос.
Мне показалось, что этот тип его тоже узнал, — заметил Ромка.
Если бы узнал, не испугался бы так, — возразил Славка.
Тогда это его похититель, — вдруг ни с того ни с сего вырвалось у Лешки.
И тебе тоже стали мерещиться на каждом шагу похитители и грабители? — усмехнулся Славка. — Скорее всего этот человек с детства боится собак. Так его воспитали. Людей таких знаешь сколько! Иной идет, за сто метров дрожит и спрашивает: "Не укусит твоя собака?" Ему отвечаешь: "Нет", а собака тут же, как назло, лает. И получается, что он не зря боялся. А на самом деле от страха люди адреналин выделяют, а собаки его чуют и трусов терпеть не могут.
Этот точно выделил. Но боялся он как-то неадекватно, — с удовольствием произнес Ромка умное слово и заключил: — Точно, похититель и есть. И я знаю, как это проверить.
Как?
А так. Надо опросить всех жильцов этого подъезда и выяснить, к кому приходила эта парочка. Если найдем к кому, то узнаем, кто они такие.
А если не найдем? — наморщил лоб Славка.
А тогда, значит, они пустую квартиру грабили. Непонятно, что ли?
Почему? Они могли прийти к кому-то и не застать его дома.
Ну да! А почему они тогда порознь вышли? Если у кого-то были, тогда понятно: она пошла вперед, а он, например, в туалет зашел или попить попросил. А уж если никого дома на застали, то вместе и выходить должны. Так что скорее всего один из них грабил, а другой на стреме стоял.
И не парочка это вовсе, — добавила Лешка.
Почему это? — не понял Славка.
Потому что она вся из себя, а он… замшелый какой-то. И рожа тупая.
Резонно. И что же вы предлагаете? Обойти все квартиры?
А что тут такого? И потом, не все. Два первых этажа отпадают, потому что она на лифте ехала, мы слышали. Третий, по идее, тоже, но лучше не рисковать.
Ромка достал из кармана красивую темно-коричневую ручку с вытисненными на ней разноцветными словами.
Вот! Скажем, они обронили, а мы подобрали и ищем, кому вернуть.
И тебе не жалко такой ручки? — удивился Славка.
Для дела ничего не жалко, — торжественно объявил Ромка. — А вообще-то она давно не пишет. Ты гуляй пока, а мы с Лешкой пойдем и все выясним.
Девочка охотно пошла за братом.
— Давай сверху начнем, — предложила она. — Поднимемся на лифте на девятый этаж, а потом станем спускаться и звонить во все двери подряд.
Обход подъезда занял совсем немного времени. Многие еще не вернулись с работы, и поэтому из двадцати семи обследованных квартир на звонки откликнулись человек пятнадцать: никто к ним не наведывался, непишущая Ромкина ручка осталась в целости и сохранности.
Что я вам говорил? — торжествовал Ромка. — Это на сто семь процентов похитители или грабители.
И я это говорила, — вставила Лешка.
Даже если вы правы на сто восемь процентов, — сказал Славка, — то все равно эти люди уже скрылись, и даже номера машины мы не знаем.
Жаль, я не догадалась запомнить, — огорчилась девочка.
Значит, поезд уже ушел, — констатировал Славка, — по квартирам только зря ходили.
А ты следи получше за Джимом, — отпарировал Ромка. — Вдруг его опять украдут?
Хозяин пса даже в лице переменился:
Теперь я этого не допущу ни за что, правда, Джим? — Он присел на корточки, обнял своего питомца за шею и обратил Ромкино внимание на новенький поводок.
Сегодня купили. Теперь по вечерам я Джима вообще не буду с него спускать, хоть это и вредно для его здоровья.
Это почему? — спросила Лешка.
Потому что овчарка должна очень много бегать. Километров тридцать пять в день. А он у меня теперь и пяти не пробегает, — объяснил Славка.
И ты тоже должен бегать вместе с ним? — пожалела нового друга девочка.
Зачем? Я ему палку кидаю или камешек, он приносит и таким образом набегает свой метраж, вернее, километраж.
А давайте вечером снова вместе гулять пойдем, — предложил Ромка.
— Я — с удовольствием, — ответил Славка. А Лешку и спрашивать было не надо.
Когда Славка вернулся домой, на пороге его встретила бабушка, Мария Андреевна.
Славик, — сказала она, — будь добр, поднимись на восьмой этаж в квартиру к Ольге Ивановне, спроси, не звонила ли ей Таня. Вот уже больше часа пытаюсь набрать ее номер, а там все время занято.
А зачем, баб?
Ну как зачем? Ты же знаешь, Таня вместе с нашей Ирочкой уехала, и вот уже неделю от них ни слуху ни духу. А я очень волнуюсь. Сердце болит, и голова гудит, не переставая, — поднесла руки к вискам Мария Андреевна. — Как бы чего не стряслось!
Да что там может с ней стрястись? Они же не одни поехали, и потом, она уже один раз тебе звонила.
Да, звонила из какого-то аэропорта. Даже не знаю, из какой страны. У них там была почему-то вынужденная посадка. И все, как отрезало. А обещала звонить через каждые три дня!
Во-первых, это, наверное, очень дорого — звонить из-за границы, а во-вторых, ей, должно быть, некогда. Она ведь там на гастролях? С ансамблем, да? — Славка был так занят в последние дни — сначала написанием доклада, потом поисками Джима, что совсем не вникал в Иркины дела и бабушкины тревоги.
В том-то и дело, что не с ансамблем, — вздохнула Мария Андреевна. — Ансамбль их уже полгода как распался. Андрюша хотел, чтобы она в институт вернулась, восстановилась и продолжала учебу, а она вместо того с Татьяной за границу поехала — та нашла какое-то агентство, оно набирало молодых людей работать и одновременно учиться гостиничному бизнесу на Мальте. Это теперь вроде модно.
Они мигом оформились и отправились чартерным рейсом. Вот я и волнуюсь: где она, что делает, что за посадка такая вынужденная?
А дяде Андрею она тоже не звонила?
Ему-то тем более. Она же с ним поссорилась незадолго до отъезда. Он не хотел ее туда пускать, настаивал, чтобы она продолжала учебу здесь, а она ни в какую, поеду и все. А теперь он места себе не находит оттого, что не настоял на своем и отпустил ее.
Так вот почему он такой мрачный! Я к нему сегодня заходил. — Славка прошел на кухню и приподнял крышку сковородки.
Ты уж сходи, пожалуйста, потом есть будешь, — попросила бабушка.