Внезапно раздался страшный жестяной грохот. Из-за кустов появился Маукам, за ним тянулась длинная блестящая полоса. Когда он был уже близко, Тим увидел, что пес волочит за собой невероятной длины лужёную жестяную ленту, всю в круглых дырках. Лента была похожа на блестящее кружево и, несомненно, могла достать до дна.
Не теряя времени, Тим начал прикручивать ленту к самой верхней, сохранившейся скобе. Для этого ему пришлось нагнуться над ямой. Это было опасно, но по-другому не получалось. К тому же на дне нетерпеливо ёрзал Железный Роберт.
— Давай быстрее! — подгонял он Тима. — Я чувствую, что воздух становится прохладным, солнце, должно быть, давно уже село, близится час Ржавоеда.
И хотя солнце было ещё довольно высоко, оно уже не достигало дна ямы. Волнение Роберта передалось и Тиму.
В конце концов жестяную ленту удалось прочно закрепить. Тим крикнул Железному Роберту, чтобы тот отошёл подальше, а сам швырнул ленту в яму с такой силой, что она задребезжала. Правда, острые края её в двух местах сильно порезали ему руку, так что выступили капельки крови, но Тим даже не поморщился.
Дребезжанье не успело ещё затихнуть, как голова Железного Роберта уже показалась над краем ямы.
— Вполне крепкая лестница, — довольно объявил он.
После этого Роберт уселся на краю ямы, снял привязанную к ноге тоненькую проволочку и стал тянуть её из ямы, напевая:
Нам неведом страх, мы идём трах-трах.
— Что ты делаешь? — спросил Тим.
В море ли, в горах нам неведом страх, —
продолжал напевать Роберт. Внезапно показалась голубая шёлковая лента. На конце проволоки раскачивалась медаль Маукама. Увидев это, пёс дважды пролаял и, глубоко растроганный, кинулся лизать Железного Роберта.
— Да брось ты свои мокрые шутки! — предостерегающе вытянул вперёд руку Роберт. — Мне следовало бы с головой окунуться в масляную лужу, чтобы ты мог меня лизать.
И он надел медаль на шею Маукама.
— Ну что, поехали? — воскликнул он затем.
— Погоди, — попросил Тим. Скажи всё-таки, нравится тебе каменоломня? Здесь так много железа!
Железный Роберт наклонил голову набок и поверх плитняка посмотрел на ямы.
— Знаешь, — сказал он наконец, и в голосе его прозвучало смущение, он словно извинялся за свои слова. — Что касается железа, то тут, пожалуй, и вовсе неплохо. Есть, что потрогать, и есть, куда спрятаться.
— Ну, а что тебе в таком случае не нравится? — спросил Тим и, затаив дыхание, стал ждать ответа.
— Здесь железо ни на один дюйм не двигается, — сказал Железный Роберт. — Я не могу здесь жить. Я должен видеть, что железо двигается. А здесь будешь жить, как в мешке. Ни один брат не пришлёт мне сюда ни грамма железа, да и сам я никому даже весточки не смогу послать отсюда. Что это за жизнь!
VIII. Тим и Маукам выручают Роберта
Вскоре после того, как Тим и Маукам перенесли Роберта подальше от каменоломни, все стали собираться в обратный путь. Тим был огорчен тем, что Роберт не принял предложенный им выход, да и у Маукама был печально-задумчивый вид, как впрочем, почти всегда.
Тим позвал Маукама с собой.
— Ты его долго не задерживай! — крикнул им вслед Железный Роберт. — Коосу начнёт беспокоиться. Она никогда не садится ужинать, пока не вернётся Маукам.
— Не задержу, — пообещал Тим. — Нам надо кое о чём потолковать.
Редкие прохожие, встречавшиеся в этот предвечерний час на улице Калда, могли наблюдать необычную картину. На самом краю песчаного откоса сидели рядышком маленький мальчик и очень большая собака. Время от времени мальчик что-то говорил тихим голосом, и собака кивала ему. Казалось, будто они беседовали. Но люди, которые проходили мимо, отлично знали, что собаки говорить не умеют, и поэтому никто из них всерьёз не думал, что мальчик разговаривает с собакой. Все эти люди знали лишь обыкновенных дворняг, но отнюдь не Маукама.
— Так, значит, договорились, — сказал в заключение Тим после того, как они с Маукамом уже довольно долго просидели на склоне. — Приходи завтра пораньше, я буду ждать тебя.
Маукам медленно кивнул. Потом поднялся, размял онемевшие лапы и побрёл прочь. Тим несколько секунд смотрел ему вслед, а затем направился к дому, так как прямо-таки предчувствовал, что не позже чем через четверть часа бабушка появится у ворот и начнёт громким голосом звать:
— Ти-им! Ти-им! Сейчас же иди ку-ушать!..
На следующее утро Тим встал чуть свет. Отец и мать очень удивились, что он явился завтракать вместе с ними: обычно Тим ещё спал, когда они уходили на работу, и просыпался только спустя час или два.
— Разве это дело так долго спать, я в его возрасте уже других детей нянчила, — прошлась по этому поводу бабушка.
Наспех проглотив творог, Тим выбежал из дома. Отец с матерью всё ещё возились, надевая плащи. Тим помчался прямиком на склад старого железа. Спрятался за знакомый кузов 27–64 и стал ждать.
Из засады ему хорошо был виден кран. Казалось, он ещё дремал, кабина была пуста и её стекла сонно поблёскивали в косых лучах утреннего солнца. Тим чувствовал, как от зевоты у него прямо-таки сводит рот, а от утренней прохлады пробирает дрожь.
Он поспел как раз вовремя. Работа на складе ещё не началась. Вдалеке, у въездных ворот, прохаживался казавшийся отсюда маленьким сторож, на территории склада не было ни души. Перед краном стоял оставшийся там со вчерашнего дня недогруженный вагон.
Тим напряжённо озирался по сторонам. Он ждал. И только когда заметил мелькнувшую среди лома пятнистую шубу Маукама, успокоился. Теперь всё было в порядке.
Дальше события развивались очень быстро. Вскоре гудок завода по изготовлению губок, находившегося за лесом, возвестил, что уже восемь часов. Сразу после этого со стороны ворот показался явившийся на работу крановщик. На затылке у него была кепка, в руке — маленький чемоданчик с завтраком. Беззаботно насвистывая, он направился к своему крану.
Когда крановщик был уже совсем близко, из-за груды железа внезапно выскочил страшный зверь со вздыбленной шерстью и оскаленными зубами. Пес зарычал так громко, что у крановщика чемоданчик выпал из рук. Даже у Тима пробежал по спине мороз, он поразился, как это Маукам сумел превратиться в такого страшного хищника.
Крановщик беспомощно размахивал руками, от страха он даже пискнуть не мог. Да и ноги не слушались, чтобы можно было убежать. А если бы даже и слушались, то едва ли он решился бы побежать и тем самым подставить спину страшному зверю. У Маукама был такой свирепый вид, будто он сию минуту вцепится в горло крановщику.
Поначалу Тим предоставил событиям развиваться своим чередом. Маукам рычал и бил хвостом, чтобы показать, какой он ужасно злой, и время от времени хрипло и страшно лаял. Крановщик жадно хватал ртом воздух. Барахтаясь, он даже уронил свою кепку, но не решился её поднять. Когда Маукам сделал шаг в его сторону, крановщик, защищаясь, выставил вперёд руки и испуганно закричал.
Подержав некоторое время крановщика в страхе, Тим решил, что настала пора действовать. Он вышел из-за кузова и бесстрашно направился к Маукаму.
— Ах ты..! — сказал он. — А ну пошёл отсюда! — Нечего тут людей пугать!
Маукам ещё раз прорычал, затем перестал бить хвостом, повернулся и неторопливо побрёл к железному хламу, где вскоре скрылся из глаз.
Крановщик с изумлением глядел на Тима.
— Ка-ак, как ты решился? — заикаясь, произнёс он после того, как вновь обрел способность говорить.
— Чего там, я собак не боюсь, — небрежно ответил Тим.
Крановщик покачал головой и поднял с земли свой чемоданчик и кепку.
— Невероятно! — пробормотал он. — Этакий страшный пес — и слушается мальчишку.
Внезапно в его взгляде мелькнуло недоверие.
— Послушай, а это случайно не твоя собака была? — спросил он.
— Не моя, — покачал головой Тим и честно посмотрел на крановщика. — У меня нет собаки. Я бы хотел иметь собаку, но мне не покупают.
— Странно, как это она попала сюда и почему кинулась на меня? — продолжал рассуждать крановщик.
Тим пожал плечами.
— Может, она здесь живёт? — предположил он.
— Глупости, — разозлился крановщик. — Этого не может быть, здесь нет ни одной собаки. По-твоему, где им тут жить среди железа и что бы они стали тут есть, а?
Тим опять пожал плечами.
— Может, у него где-то здесь гнездо?
— Ах, поди ты! — Крановщик махнул рукой и стал подниматься в кабину. — У собак нет гнезд, у них — дом.
— Никогда нельзя знать наперед, — заявил Тим, но крановщик уже не слушал его.
Тим немного посмотрел, как работает кран, а затем отправился своей дорогой.
На следующее утро всё повторилось сначала. Едва появился крановщик, как выскочил Маукам и с рёвом, ещё более страшным, чем накануне, кинулся на него; и снова спустя несколько минут Тим явился на помощь попавшему в переделку крановщику и прогнал собаку.
— Странное дело! — в сердцах сказал крановщик и рукавом вытер холодный пот со лба. — Какого лешего это страшилище подкарауливает меня, а?
Тим и на этот раз пожал плечами.
— А может, ему не нравится, что вы расчищаете склад старого железа? — предположил он.
Крановщик подозрительно посмотрел на Тима.
— Послушай, а как это ты всякий раз оказываешься в это время именно здесь? — спросил он.
— А что? — спокойно ответил Тим. — Подумал, а вдруг эта собака опять кинется на вас. Я и раньше её здесь не раз видел.
— Гм… — задумался крановщик. — А почему ты решил, будто этому псу не нравится, что я расчищаю склад от старого железа? Он что — говорил тебе?
При этих словах крановщик испытующе посмотрел на Тима.
Может быть, у неё всё-таки где-то здесь гнездо со щенками и она боится за них, — с хитрым видом предположил Тим. — Вот и охраняет их. Я слышал, что собаки очень опасны, когда охраняют своё гнездо!
Крановщик надвинул кепку на лоб и почесал затылок.
— Да пошёл ты! — на всякий случай сказал он Тиму. — Нет у неё здесь никакого гнезда, она же не волк. И вообще, кто это разрешает такому страшилищу свободно разгуливать? На его хозяина следует наложить штраф, этот пёс опасен для жизни!
— Да она же никого не трогает, — быстро вставил Тим. — Если её гнездо не в опасности. — Мне… то есть я много раз видел, как она проходит мимо людей и ни на кого даже внимания не обращает.
Крановщик не знал, что и думать.
— Ну ладно. Предположим, что ты прав и у неё где-то здесь гнездо, — сказал он и огляделся, хотя я и не слишком-то этому верю. Как же теперь быть? У меня приказ всё железо отсюда собрать — и дело с концом. Думаешь, я из-за этой паршивой собаки брошу работу на половине, а? Хорошенькая была бы история. Я порога конторы не осмелился бы переступить — они бы там засмеяли меня! Нет уж, пусть собака живёт себе, где хочет, а я буду делать своё дело!
Он подошёл к крану и по железной лестнице полез в кабину.
Тим пришёл в смятение.
— А вдруг она как-нибудь утром всё-таки кинется на вас! — крикнул он крановщику. — Я же не могу каждый день приходить отгонять её!
Крановщик остановился и, крепко держась за перекладину лестницы, через плечо глянул на Тима.
— Ну, это мы ещё посмотрим! — с угрозой проговорил он. — Теперь, когда буду идти утром на работу, позову с собой сторожа. Пусть пальнет в неё из дробовика, если уж нельзя иначе. А из шкуры сошьёт себе на зиму тёплую шубу.
Крановщик залез в кабину и уселся на своё, до блеска вытертое, сидение. Тим не стал дожидаться, пока кран начнет работать. Он повернулся и грустно побрёл прочь. Отойдя уже настолько далеко, что крановщик из своей будки не мог его видеть, Тим остановился и свистнул. Вскоре около него появился Маукам. Маукам вопросительно посмотрел на мальчика. Тим потрепал его по спине.
— Ничего не вышло, брат Маукам, — озабоченно произнёс он.
IX. Большая операция
После того как затея с Маукамом провалилась, Тим несколько дней бродил мрачнее тучи. Он всё думал и думал, как бы помочь Железному Роберту, но в голову не приходило ни одной стоящей мысли.
Наконец помог случай.
Отец Тима работал в одном весьма важном городском ведомстве, где занимались всем на свете. Так говорили мама и бабушка, а иногда и дяди с тётями, которые приходили по вечерам пить кофе. Если кому-то надо было что-то узнать, то всегда спрашивали у отца Тима, и он каждый раз знал именно то, что хотели услышать дяди и тёти.
За ужином Тим не выдержал.
— Папа, а ты не знаешь, зачем увозят с нашего склада старое железо? — спросил он.
— Знаю, — серьёзно ответил отец. — Здесь несколько раз происходили какие-то взрывы, и это опасно. Склад переведут теперь в другое место, где нет поблизости домов.
— А скоро? — с опаской спросил Тим.
— Как успеют, — равнодушно заметил отец. — Да, верно, — припомнил он внезапно, — они уже давно должны были прислать нам из своей конторы бумагу, чтобы ликвидировать склад. Я им завтра же напомню, а то и вовсе забудут.
И он повернулся к телевизору, где знакомая всем зрителям семья Кооста как раз садилась за стол.
— Жаль, что этот склад вывезут, — неожиданно сказала бабушка. — От него было довольно много проку: как только понадобится Тим, выйдешь на откос и крикнешь: парень тут же появится из-за какой-нибудь груды лома. Где я теперь буду его искать?
— Господи! — всплеснула руками мама. — Неужели Тим бродит среди этого хлама, где все время что-то взрывается? Это ужасно!
— Да что там, — пренебрежительно махнула рукой бабушка, — и вовсе не все время. — Она повернулась к Тиму: — Или взрывается?
— Я так ни разу не слышал, — поспешил заверить Тим.
— Ну вот, а я что говорила! — торжествующе сказала бабушка. — Я ведь не глухая, услышала бы.
Но мама всё не могла успокоиться. Она дёрнула отца за рукав:
— Скоро ли переведут этот склад?
— Скоро, скоро, — рассеянно ответил отец, не отрывая взгляда от телевизора. — Как только мы получим эту нужную бумагу, так сразу дадим распоряжение, и дело с концом.
Мама облегчённо вздохнула.
— Прекрасно! Но бабушка, я тебя всё же серьёзно прошу, последи, чтобы Тим больше не ходил на эту свалку, пока всё железо не будет вывезено!
Настроение у Тима упало.
— Я ведь далеко не хожу… — испуганно пробормотал он.
— Нет, нет, нет! — сказала мама. — Ни далеко, ни близко. Ты просто больше не пойдёшь туда, пока там всё не уберут.
— Да куда он пойдёт, если оттуда все вывозят, — заметила бабушка. — И вообще, чего ты горячишься? Пусть себе ходит, быстрее мужчиной станет.
К счастью, мама не услышала последних слов бабушки. Она взглянула на часы и вдруг вспомнила, что обещала позвонить одной своей знакомой.
— Мальчик небось не фарфоровый! — поворчала бабушка, когда мама вышла в другую комнату, и снова взяла со стола газету, которую не успела дочитать.
На следующий день Тим долго сидел на откосе и смотрел на склад старого железа. Рядом с воротами, где стоял сторож с охотничьим ружьём, виднелось двухэтажное здание конторы из белого силикатного кирпича. На первом этаже, как предполагал Тим, находились умывальные и раздевалки. Часть окон была из белого матового стекла, сквозь остальные виднелись ряды платяных шкафов. На втором этаже, без сомнения, находилась сама контора. Там на окнах развевались лёгкие весёлые занавески и всё время сновали люди. Шофёры, прибывавшие с грузом, входили туда и выходили с бумагами в руках. Стучали пишущие машинки и хлопали двери. Если внимательно прислушаться, то можно было услышать, как на втором этаже конторы переговариваются. Время от времени разговоры прерывались телефонными звонками.