— За то, что я пригласила Нандо, пожалуй, не попадёт, — шёпотом ответила Джованна, — а вот за опоздание, должно быть, достанется: меня три часа уже нет дома, а я выбежала только на пять минут за колбасой.
Потом она взяла за руку Нандо, осторожно подвела его к лестнице и предупредила:
— Здесь нужно подняться всего на несколько ступенек; мы живём в первом этаже. — А потом добавила: — Ты не бойся, моя мама строгая, но очень добрая.
Когда девочка и Нандо скрылись в подъезде, все ребята ближе подошли к окнам и стали прислушиваться. Они хорошо знали тётушку Антонию: она частенько таскала их за уши, когда они шалили в школьных коридорах!
Луиза, на сей раз не покидавшая команду до самого вечера, восторженно воскликнула:
— Молодец Джованна! А насчёт восьмидесяти лир я ведь пошутила… Только бы ей не очень попало!
Затаив дыхание дети слышали, как робко прозвенел звонок и открылась дверь. Потом раздался крик, от которого все они вздрогнули:
— Ты когда возвращаешься домой?!. А это ещё кто такой?!
«Теперь его прогонят», — с грустью подумали ребята, увидев, как тётушка Антония засучивала рукава. Но, странное дело: больше до них не донеслось ни звука. В течение пяти минут дети с нетерпением заглядывали в окна. «Что там происходит?» — волновались они.
Вдруг одна ставня отворилась и появилось сияющее лицо тётушки Антонии.
— Чего вы тут ждёте? — проворчала седая женщина. — Марш домой, безобразники! Неужели вы могли подумать, что я выгоню Нандо?
С сильным шумом ставня снова захлопнулась.
— Ура! — воскликнул Джиджино и запрыгал от радости. И все остальные ребята, вне себя от восторга, разбежались по домам.
ГЛАВА XII,
в которой от футбола переходят к рукопашной
На следующий день — это было воскресенье — в половине десятого утра вся команда Сан Лоренцо собралась перед оградой футбольной площадки. Знаменитый матч между сан-лоренцианцами и командой Сан Джованни должен был начаться в десять часов.
Однако на воротах висел огромный замок.
— Не надо заранее уславливаться, если нет денег, — ворчал хозяин футбольной площадки, уходя домой.
— Извините, пожалуйста, — взмолился Пертика, — но мы вас убедительно просим говорить шёпотом, чтобы нас не услышали.
Дело в том, что среди двух десятков ребятишек, которые с поникшей головой ходили взад и вперёд, с досады пиная ногами камни, находился Нандо. Причёсанный, в чистом, выглаженном плаще, он наслаждался солнцем и вдыхал воздух полной грудью.
Это был первый день его новой жизни! Ночевал Нандо в доме Джованны, и здесь впервые ему привелось близко познакомиться с двумя взрослыми людьми: тётушкой Антонией и её мужем. Они приняли слепого очень радушно и сразу же стали относиться к нему заботливо и внимательно, как к родному сыну.
В это. утро родители Джованны сами настояли на том, чтобы девочка пошла с ним погулять. Джованна вела себя как-то странно: она всеми силами старалась улизнуть из дому одна.
— Нечего сказать, гостеприимная хозяйка! — бранила её мать, — сама убегаешь, а Нандо оставляешь одного дома. Возьми его с собой; сегодня чудесная погода…
Итак, Джованна вынуждена была взять с собой своего друга. Когда девочка выходила из дому, она украдкой сунула под мышку какой-то пакет.
Ребята радостно встретили слепого, но, отведя Джованну в сторону, стали ругать её:
— И как тебе только пришло в голову привести сюда Нандо? Разве ты забыла, что скоро должны прийти санджованнианцы? А что, если Нандо узнает обо всём?!
Но спорить было поздно. Девочка робко развернула пакет и сказала:
— Мне очень жаль, что теперь из-за меня не состоится матч. Но я подумала, может быть, вы как-нибудь приспособитесь и попробуете играть мячом, который я смастерила сегодня ночью.
Это был превосходно сшитый тряпичный мяч. Джованна с опаской протянула его Марко, но тот только покачал головой.
— Нет, мы не сможем играть твоим мячом, — сказал он. — Сегодня матч официальный, и без настоящего футбольного поля и мяча номер пять, такого, как принесли с собой санджованнианцы, когда пригласили нас, не обойтись. Ничего не поделаешь, мы обесчещены… Нам остаётся только смириться и молча переносить насмешки.
— Будем надеяться, Леоне не зайдёт слишком далеко, — добавил он задумчиво.
— Пусть только посмеет, я ему покажу! — вмешался Джиджино, выпятив колесом грудь.
Но детям было не до бахвальства. Они понимали: их ждёт унижение — и мечтали только о том, чтобы всё это как можно скорее кончилось. «Кроме того, — успокаивали они себя, — Нандо с нами, и мы всё-таки ему помогли. Жаль, конечно, что матч не состоится, но мы перенесём встречу на рождество… А согласятся ли санджованнианцы отложить матч?»
Нандо ощущал напряжённость атмосферы и пытался узнать, в чём дело.
— Уверяю тебя, ничего не случилось! — успокаивал его Марко. — Скажи лучше, почему ты не хочешь прогуляться с Джованной?
— Я предпочитаю остаться с вами, — ответил Нандо, подозревая неладное.
Пришла Луиза вместе с тремя подругами и высказала Джованне свой восторг по поводу того, что та пригласила слепого к себе в дом, потом несколько смущённо спросила, примут ли её в команду. Но Джованна, окинув взглядом нарядное платье Луизы, покачала головой.
— Ты всё ещё корчишь из себя барышню! — сказала она. — Мы тебя испытаем! В общем, будет видно!
Известие о приближении противника пришло совершенно неожиданно. И как бы вы думали, от кого? От нашего знакомого, Чезаре!
Вначале ребята его даже не узнали, да и не удивительно: впервые они видели его без галстука и не в белой официантской куртке. Больше того, он был одет так бедно, что его можно было принять за настоящего санлоренцианца. Чезаре шел не спеша с трамвайной остановки, но, едва увидел ребят, сразу замахал им руками и побежал навстречу.
— Ты сегодня выходной? — спросила его Джованна. — Зачем ты сюда приехал?
— Меня уволили, — спокойно ответил Чезаре. — Вчера хозяин всё-таки заметил моё отсутствие, и оно пришлось ему не по вкусу.
— О, как жаль! Там ты хорошо зарабатывал… — Ребята были очень расстроены; они знали, как мальчик дорожил своим местом. Но Чезаре вдруг расхохотался:
— Вот уж действительно заработки! Со мной обходились, как с собакой. Вы только подумайте: работали мы вчетвером, но вместо того, чтобы делить чаевые поровну, мне давали всего лишь триста лир в день! А у меня дома на руках трое малышей-братишек и отец безработный…
Увидев растерянные физиономии ребят, Чезаре дружески хлопнул по плечу Джиджино.
— Признаюсь, я немного преувеличивал, когда рассказывал вам о моей работе. Откровенно говоря, я даже рад, что меня уволили: найду место получше.
Чезаре, такой простой, без своей щегольской белой куртки, сразу показался всем гораздо симпатичнее: впервые он выглядел настоящим мальчиком, а не смешной марионеткой.
— Выходит, ты из наших! — воскликнул Пертика. — А мыто принимали тебя за барчука, за маменькина сыночка…
— Да, как бы не так, нашли барчука; я же из Трастёвере! Я притворялся благовоспитанным только на работе, но у нас в Трастёвере есть команда, которая ничем не отличается от вашей… Кстати, по пути в Сан Лоренцо я видел из трамвая десятка три ребят; они направляются сюда; они тоже из вашей команды?
Все замолчали и озабоченно посмотрели на Марко.
— Совсем наоборот, это санджованнианцы, наши враги! — воскликнул капитан, сжимая кулаки.
Можно было подумать, что электрический ток прошёл по ребятам.
Джованна и Луиза направились было к слепому, стоявшему с Казначеем в сторонке, когда из-за угла появился Леоне: на плече у него висели футбольные бутсы, привязанные друг к другу шнурками. Позади него тесной толпой шли дерзкие санджованнианцы. Некоторые из них несли бутсы в руках, а у вратаря были даже наколенники и перчатки.
— Сейчас ровно десять, — сказал Леоне, вплотную подходя к Марко, вокруг которого столпились все санлорен-цианцы. — Начнём?! Мне не терпится забить вам в ворота дюжину мячей…
— Всего лишь дюжину? — спросил кто-то из санджованнианцев. — Мы забьём им три дюжины; они ведь не настоящие футболисты, а только так… любители…
Санджованнианцы засмеялись, а Марко в досаде прикусил губу.
— Леоне, — пробормотал он, — случилось несчастье…
Джованна поняла: наступил критический момент — и попыталась увести Нандо. Однако слепой заподозрил недоброе и не желал двигаться с места.
— Нандо, не упрямься, пойдём отсюда… — умоляла его Джованна. Но тут раздался громкий голос Леоне:
— И вы ещё смеете называть себя командой?! Нет, вы не команда, а сборище трусов и бездельников! Вам надо сосать соску, а не играть в футбол! Приглашаете нас на матч, а в последнюю минуту заявляете, что вам снова пришлось истратить деньги. Второй раз вы нас разыгрываете; хватит, нам надоело… и, пожалуйста, говори громче, — я не люблю секретов…
— Кто это? — спросил Нандо. — Но каких деньгах идёт речь?
— Они шутят… Прошу тебя, уйдём отсюда, — умоляла слепого Джованна, которая прямо не знала, что и предпринять.
— Нет, я не уйду, — заявил мальчик и направился вперёд, но Джованна схватила его за локоть. — Пусти, — настаивал слепой, — я должен знать, в чём дело!..
Тут Нандо вспомнил своё посещение квартала Сан Лоренцо в тот день, когда Джиджино подрался с капитаном команды Сан Джованни. Слепого охватило тревожное предчувствие: нечто серьёзное происходит и сейчас; он слышал, как Джиджино, Марко и Пертика изо всех сил старались замять разговор с какими-то незнакомыми ребятами.
«Они боятся, как бы я не услышал», — подумал Нандо и вдруг понял: он является причиной ссоры.
— Попробуй только повысить голос! — закричал в этот самый момент Марко, и Нандо почувствовал, что тот разъярён.
— Я разговариваю так, как считаю нужным! — ответил Леоне. — Эй, вы, шуты гороховые, давайте мяч!
— Берегись! — пригрозил Марко.
— Вы опять накупили пирожных или, может быть, роздали деньги нищим? — не унимался капитан команды Сан Джованни.
В ответ Нандо услышал свирепый рёв Марко, набросившегося на Леоне. Все растерялись, но Леоне, опытный боксёр, отвёл удар и, бросив на землю бутсы, воскликнул:
— Санджованнианцы, в атаку! Проучим их как следует!
В мгновение ока полсотни мальчишек набросились друг на друга. Санлоренцианцы пытались отомстить за унижение и отвлечь внимание Нандо от истинной причины ссоры; санджованнианцы негодовали за то, что противники не сдержали
своего слова. Это было поистине величественное зрелище. Оно, конечно, навсегда войдёт в историю баталий между кварталами.
Нандо слышал шум неистовой драки. Хотя он не мог видеть ни Марко, сцепившегося с Леоне, ни Пертики, который кувыркался по мостов ой в обнимку с каким-то санджованнианцем, ни Беппоне, упавшего на землю от полученного в подбородок точного удара «правой», ни остальных санлоренцианцев, которые, словно рыбы, ныряли в толпы дерущихся, он понимал: происходит нечто страшное, и это бросало его в дрожь. Мальчику казалось, что весь окружающий его мрак превратился в груду сцепившихся ног и рук.
— Джованна! Джованна! — закричал он. — Останови их! Останови!
Но Джованна не ответила. Больше того, именно в этот момент она отпустила руку Нандо, и он очутился один посреди улицы.
Джованна, увидев, как кто-то из противников держит за плечи Джиджино, а другой в это время осыпает его ударами, не выдержала и бросилась на выручку.
— Луиза, Мария, Клементина, Леда, за мной! — закричала она. — Покажем нашим врагам, что такое девочки из Сан Лоренцо!
В первый момент, когда началась потасовка, девочки испугались, но поступок Джованны их воодушевил, и они последовали её примеру.
Первой побежала на помощь Джованне Луиза, забыв даже о своём новом платье; за ней остальные — Мария, Клементина и Леда; девочки дрались, словно разъярённые фурии. Джиджино, который к тому времени уже успел получить три удара в живот, вдруг увидел, как Джованна обрушилась на его противника, вцепилась ему в волосы и повалила на землю. Одновременно другой санджованнианец, державший его за плечи, зашатался и выпустил свою добычу: Мария и Луиза, схватив его за ноги, крикнули дружно: «Взяли!» — и тот грохнулся навзничь.
— Молодец Джованна! — закричал восторженно Джиджино. — Да здравствует команда Сан Лоренцо!
Джиджино невозможно было узнать: из робкого мальчика он превратился в настоящего гладиатора! А Луиза, в разорванном платье, взлохмаченная, бежала следом за Джованной туда, где ожесточённее всего разгорался бой. И даже Чезаре, воодушевлённый порывом санлоренцианцев, устремился им на помощь.
Это была героическая битва! Жаль только, что всего несколько человек наблюдали за ней из окон, да к тому же люди эти, судя по возмущённым крикам и брани, оказались не способными оценить событие по достоинству.
Джованна, освободив Джиджино, стала искать глазами Марко и вдруг увидела, как Леоне и несколько санджован-нианцев прижали его к земле.
— Я вам покажу! — воскликнула приведённая в ярость девочка, бросилась к Леоне и ударом головы в бок повалила его на землю. Джованна, торжествуя, уже собиралась возвестить о своей победе, когда Леоне вскочил, словно сорвавшаяся пружина, и залепил девочке здоровую оплеуху. Джованна заплакала от боли.
Нандо стоял прижавшись к стене, один, растерянный, словно тонущий во время бури; услышав всхлипывания девочки, он устремился вперёд, шатаясь, с крепко стиснутыми кулаками.
— Джованна! Джованна! — закричал Нандо.
Вокруг него шумели, дрались, а он был один, бессильный, в безграничной тьме. Обида за то, что он слепой и не может помочь своей подруге, привела Нандо в ярость. Исполненный отчаяния мальчик быстро зашагал в ту сторону, откуда доносился голос Джованны, и замахал своими худенькими руками. Он хотел схватить и ударить Того, кто причинил зло девочку.
Случайно Нандо задел кого-то и от ответного удара чуть не упал. Слепой попытался удержаться на ногах, но тут чья-то костистая рука чуть не раздробила ему челюсть: это Леоне, задетый кулаком Нандо, внезапно повернулся и, не глядя, ударил его.
Слепой упал и, не столько от боли, сколько от испуга, что он падает навзничь, в отчаянии закричал:
— Джованна!
Он попытался подняться, но не сумел.
— Джованна! Где ты? Помоги мне!.. — взывал Нандо.
Две руки схватили его, подняли, и ещё до того, как раздался голос, Нандо понял, что это она. Джованна, стараясь защитить своего друга, прижимала его к себе и тем временем кричала возмущённым, сердитым голосом:
— Негодяи, вы ударили слепого!
— Это трюк; они испугались нас! — закричал кто-то из санджованнианцев. — Давайте всыпем им как следует!
Но Леоне, очутившийся лицом к лицу с Нандо, растерянно посмотрел на его голубые, неподвижные, лишённые света глаза, и вдруг громко произнёс:
— Плохо придётся тому, кто двинется с. места! Убирайтесь все прочь! Он на самом деле слепой!
Марко и Джиджино, встревоженные, тяжело дыша, подбежали к Нандо и стали его обнимать.
— Ты ушибся? Кто обидел тебя? — наперебой спрашивали они.
Но Нандо, дрожащий и изменившийся до неузнаваемости, закричал:
— Все вы меня обидели! Все вы виноваты!
Санджованнианцы, с поникшими головами, собрались вокруг своего капитана.
— Назад, в Сан Джованни! — скомандовал Леоне и, подобрав бутсы, двинулся во главе отряда.
Ошеломлённые происшедшим, санлоренцианцы не знали, что и делать. Первым взял себя в руки Пертика.
— Бежим, пока не пришли полицейские! — предложил он.
Команда рассеялась.
Марко, Джиджино, Пертика, Казначей и Джованна окружили Нандо и увлекли его за собой. Но, когда добрались до площади Сан Лоренцо, слепой вдруг остановился, схватил за руку Джованну и умоляющим и в то же время повелительным голосом сказал:
— Вы поссорились из-за меня: вместо того, чтобы купить мяч, вы… угощали меня пирожными и возили к морю… Джованна, я должен знать правду; ответь мне, — это так?
Девочка молчала. Тогда Нандо принялся её трясти и с дрожью в голосе бормотать: