Витя смущенно взглянул на дядю Костю — не смеется ли. Но дядя Костя не смеялся. Он смотрел на Витю очень серьезно, и мальчику даже показалось, что он где-то уже видел эти глаза, только не мог припомнить — где.
— Вот что, друг, — сказал дядя Костя. — Да какие же недобрые люди внушили тебе, что ты не удался? Да знаешь ли ты, кто ты такой? Волшебник, вот кто. Ты рассказывал, а я будто с тобой вместе побывал и на этой планете машинной, и в стране этой самой... Из таких, как ты, самые интересные люди вырастают. А двойки — что же? Постараешься — исправишь. Отметки — не самое главное.
— Да как же не главное? Галина Григорьевна говорит, что от отметки зависит судьба человека...
Дядя Костя махнул рукой.
— Нет, не главное, — повторил он. — А вот что главное...
Он наклонился к мальчику и положил руку ему на плечо. И Витя почувствовал, что сейчас старик скажет ему что-то очень важное. Самое важное. Он подался вперед.
— Поверь в себя, — тихо произнес дядя Костя. — Поверь в свои силы. Это — главное. Скажи сам себе: я могу. И — сможешь. Тогда исполнится все, что ты захочешь.
— Поверить в себя? — с удивлением повторил Витя. — А как мне в себя поверить?
— А так же, как я поверил в тебя. Я зря не скажу. Я сразу увидел, что ты многое можешь, только сам своей силы не знаешь.
— И тогда все исполнится, что я хочу?! — еще не очень веря, воскликнул Витя. — Знаете, чего я хочу? Очень, очень хочу никогда больше не видеть Галину Григорьевну! Очень, очень хочу получить наконец хоть одну пятерку! И еще хочу, очень хочу — подружиться с Сашей Левченко! Только ведь это не может быть... — закончил он грустно. — Как же все это исполнится? По щучьему велению, что ли?
— Ну, может, не сразу, — ответил дядя Костя. — А только все так и будет, как ты сказал. Главное — поверь в свои силы. Человек, который верит в свои силы, может чудеса творить.
Дядя Костя взглянул на часы:
— А ведь тебе, наверное, домой пора. Бабушка-то небось с ног сбилась.
— Можно, я у вас останусь? — попросил Витя. — А завтра я к бабе Клаве уйду.
— Милый ты мой! — грустно ответил дядя Костя. — Я бы с радостью тебя оставил. Ты пришел — и словно солнышко у меня засветило. А только нельзя. Нельзя бабушку обижать. Ведь она — бабушка. Я вон из-за кошки и то волновался, а тут — внук пропал. Ты мне лучше обещай, что не забудешь ко мне дорогу. Я тебя ждать буду.
— Обещаю! Можно, я завтра приду?
— Приходи. А теперь пойдем, провожу тебя. А то уж стемнело.
Оказалось, что на троллейбусе до той улицы, где жила Елизавета Викторовна, всего две остановки. Они вышли и медленно — дядя Костя не мог идти быстро — направились к бабушкиному дому. Витя крепко прижимал к себе деревянную скульптуру — мальчика верхом на рыбе.
— Хорошо бы она меня не ругала, — вслух подумал Витя.
— Это уж вряд ли получится, — усмехнулся дядя Костя. — Убежал — не сказал куда. А она у тебя, по всей видимости, строгая.
— А я очень, очень хочу, чтобы она меня не ругала! Мне так хорошо у вас было! Я не хочу, чтобы она все испортила!
Горели фонари, светились редкие витрины небольших магазинов. В их неярком свете Витя заметил на противоположной стороне тротуара устало бредущую, знакомую женскую фигуру.
— Это, по-моему, бабушка, — сказал Витя и громко окликнул: — Бабушка!
Женщина обернулась, вскрикнула и бросилась к ним:
— Витя! Боже мой, наконец-то!
Всегда непроницаемое лицо Елизаветы Викторовны распухло от слез. Дрожащими руками она гладила мальчика, приговаривая сквозь всхлипывания:
— Какое счастье! Ты жив! Ах, Витя! Прости меня! Я виновата, я все поняла! Я больше никогда, никогда не буду тебя обижать! Что я только не передумала, господи, мальчик мой родной! Не делай больше так никогда, обещай мне! Лучше скажи своей глупой бабке, что она глупа, бесчувственна, бестактна! Только не убегай от меня, ведь у меня нет никого на свете дороже тебя...
«Что это?! — ликующе подумал Витя. — Я сказал: хочу, чтобы она меня не ругала, — и это исполнилось! Значит, я могу! Все могу! Дядя Костя прав! Могу! Ура!»
— Сейчас я успокоюсь... Сейчас... Ах, боже мой!
Елизавета Викторовна вынула из кармана носовой платок, закрыла им лицо, плечи ее затряслись.
— Не надо, бабушка! — просил Витя. — Успокойся, бабушка!
Елизавета Викторовна высморкалась и протерла пальцами очки.
— Это вы его нашли? — обратилась она к дяде Косте. — Спасибо вам! Спасибо!
— Ну, Витя, до свидания, — сказал дядя Костя. — Видишь? Стоило тебе только захотеть...
Он вежливо поклонился бабушке, повернулся и, тяжело опираясь на палку, зашагал к остановке троллейбуса.
— До свидания! — крикнул ему вслед мальчик.
— Кто это? — спросила бабушка. — О чем он? Что «стоило тебе захотеть»?
Витя не ответил.
Елизавета Викторовна, крепко держа внука за руку, вела его домой. Она то и дело замедляла шаг и с удивлением оглядывала Витю. Что за чудо произошло с мальчиком? Походка стала твердой, выпрямилась спина... А глаза! Глаза стали совсем другими. Они сияли.
9
Прозвенел звонок, и в класс вошла...
Нет, это не сон. Все как прежде: цветы на подоконниках, географическая карта на стене, телевизор в углу, а под ним на столике — книжки и фигурки из пластилина, альбомы с гербариями... Или это все-таки сон?..
— Здравствуйте, Мари-Ванна! — вразнобой закричали ребята.
— Здравствуйте, мои милые! Как же я соскучилась по вас! Батюшки, а выросли-то как! Не узнаешь! Петя! Это ты или не ты?
— Я, Мари-Ванна, — смущенно отозвался Петька Лебедев.
— А ведь был меньше всех в классе! Верочка Портнова, а ты почему так похудела?
— Я в больнице была, Мари-Ванна. Мне гланды вырезали.
— Да что ты! Ах ты, бедная! Ну и как теперь? Все хорошо?
— Ага. Только еще физкультурой нельзя заниматься.
— Мари-Ванна, а почему вас так долго не было? — спросила Федорова Людка. — Тоже болели?
— Нет, ребятки, я не болела. А не была я так долго потому... У меня родилась дочка, вот почему!
В классе заахали, заойкали, особенно девочки.
— А как ее зовут, Мари-Ванна?
— Ксеничкой. Вы, ребята, приходите ко мне в гости, я вам ее покажу. Она такая веселенькая, смешная!
— А сколько ей месяцев? — опять вылезла Федорова.
— Полгодика через две недели. Но мне интересно о вас узнать. Как вы тут ладили с Галиной Григорьевной?
— Не очень ладили!
— Вы — лучше!
— Она очень кричит всегда!
— Мы о вас скучали, Мари-Ванна!
— Ну что вы, ребята! Галина Григорьевна — знающий преподаватель, у нее два диплома. Ну, ладно. А у вас какие новости? Наташа Карцева, ты все еще мечтаешь стать знаменитой спортсменкой и чтобы папа и мама увидели тебя по телевизору?
— Да! Знаете, Мари-Ванна, я теперь хожу в спортивную школу!
— Молодец! Значит, идешь навстречу своей мечте. Ну а ты, Алеша? Как твои успехи в музыкальной школе?
— Я сейчас этюд Шопена разучиваю. На экзамене буду исполнять.
— Ну вот видишь, как хорошо! А ты, Володя Комаров, по-прежнему мечтаешь стать космонавтом, как твой тезка?.. А у нас, я вижу, новый ученик. Как тебя зовут?
— Снежков, Витя...
— Ты давно у нас? С начала года? Ну как, привык к новому коллективу? С кем ты подружился? А почему ты сидишь один на парте?
Все обернулись к Вите и ждали, что он ответит. А он не мог ничего ответить. Не привык... Не подружился...
«Только бы не зареветь!» — подумал он и почувствовал, что у него начал дрожать подбородок. Вот сейчас все заметят, и начнется хихиканье...
— Садись, — сказала учительница и быстро обернулась к другому ряду парт: — Люся! А где же твои косички?..
И все отвели глаза от Вити и тоже обернулись к Люсе Караваевой. Он облегченно вздохнул и затаился на своей парте.
— Ну, а куда ходили за это время? Что хорошего прочитали?
— Мари-Ванна, мы на «Аленький цветочек» ходили!
— Нас в клуб имени Крупской водят, рассказывают про пионерскую организацию!
— Нас скоро в пионеры будут принимать!
— Не всех! Кому десять исполнилось!
— Мне уже есть десять!
— Ну и сиди, не хвастайся! Мари-Ванна, а меня весной примут, в День Победы!
— Мари-Ванна, а мы с Лебедевым книгу читаем — ух, сила! Про подвиги партизан!
— Мари-Ванна! А недавно один взрослый, из восьмого класса, одному первоклашке камнем по голове стукнул! До крови!
— А у нас будет карнавал, Мари-Ванночка! Мне костюм достали Дюймовочки!
— Мари-Ванна, а у нас по физкультуре теперь не Кира Семеновна, а Роза Алексеевна! Мы в плавательный бассейн ходили!
«О какой чепухе они болтают», — думал Витя.
Вот если бы новая учительница попросила его рассказать что-нибудь интересное... этой учительнице он бы рассказал. Хотя... Нет, лучше не надо. Ребята его и слушать не будут. Начнут издеваться. А вдруг новая учительница тоже скажет: «Побыстрее, побыстрее, всех задерживаешь!» Нет, не надо.
И все-таки очень хотелось, чтобы Марья Ивановна хотя бы еще раз на него взглянула, спросила о чем-нибудь.
— Дорогие вы мои! — сказала Марья Ивановна. — Как же я рада, что к вам вернулась! И все по-прежнему. Этот воздух школы...
Она обвела глазами класс, ряды парт, задержалась взглядом на Вите, сжавшемся на своей парте.
— Ну, а какие же у вас появились новые мечты?
Тимофеев поднял руку.
— Коля? Ну-ка, интересно!
— Я хочу стать сильным! — мрачно сказал Тимофеев.
— И все? — удивилась Марья Ивановна. — Разве это так важно?
— Я бы тому восьмикласснику так залепил! Чего он маленьких обижает?
— Ну что ж, тебя можно понять. Садись, Коля. Ну а ты? — мягко обратилась она к Вите. — Расскажи нам что-нибудь о себе. О своей мечте. Уж наверно, у тебя есть мечта. Правда?
— У него мечта — спать на уроках! — крикнул Лебедев.
— С кошками возиться! — отомстила Федорова Людка.
— Он ведь вам не мешал! — нахмурилась Марья Ивановна. — Пусть он сам за себя скажет.
Она улыбнулась Вите. Он неловко поднялся, хлопнув крышкой парты. Пусть смеются. Ничего он им не расскажет.
— Неужели у тебя нет никакой мечты? Или ты просто не хочешь говорить? Ну ладно, садись.
Он сел. И почувствовал обиду, разочарование. Вот сейчас могло что-то решиться. Что? Он и сам не знал. Но очень важное. А он испугался, отступил. Нет, если он и сейчас забьется в свой уголок, ничего не изменится в его жизни. А он так больше не хочет, не может!
Он снова встал. Пусть смеются!
— У меня есть мечта.
— Так!.. — заинтересованно подняла голову учительница.
— Вот... Знаете... Когда я был еще маленьким... — начал он хриплым почему-то голосом.
— Так!..
— И вот... То я... То мама показала мне один диафильм...
— «Три поросенка», — подсказал Лебедев.
— «Мойдодыр», — поддержала Федорова.
В классе захихикали. Витя замолчал и растерянно взглянул на учительницу.
— Продолжай, Витя. Какой же диафильм тебе показала мама?
— «Кто в море живет». Про рыб и морских животных. И вот... И там... В общем, ученые обнаружили на дне моря, на очень большой глубине...
— Бутылку от водки! — подсказал кто-то сзади.
— Обнаружили на большой глубине, — с усилием продолжал Витя, — странный след...
— Галоши сорок пятого размера! — выкрикнул Лебедев.
— Замолкни, Лебедев! — это, кажется, Маслов. — Ну и чего?
— Ты суть давай! Суть!! — пискнула Карцева, и все захохотали.
— Не буду рассказывать! — Витя почти упал на парту и уткнулся лицом в сложенные руки.
— Да ладно, чего там, давай рассказывай!
— Федорова, получишь!
— А пусть не воображает!
— Милые мои ребята! — сказала Марья Ивановна. — Ведь вы же добрые, я знаю. Зачем же вы так? Ведь это очень ранит, когда хочешь что-то сказать, поделиться мечтой, а на тебя обрушиваются насмешки. Не надо! Прошу вас!
Она подошла к Витиной парте:
— Ты мне расскажи, ладно? Не классу, а мне. Очень интересно начал. Только не волнуйся, не торопись.
Он поднял голову. Первый раз учительница сказала ему «Не торопись». Это его поразило. Он встал.
— След, — начал он, глядя на учительницу, в ее заинтересованные глаза, — очень напоминал след гусеницы огромного трактора. Такой след могло оставить только очень крупное морское животное. Но найти это животное ученые так и не смогли. Так диафильм заканчивался. И вот я с тех пор часто думаю: что же это за животное? И вот какая у меня мечта: я хочу спуститься на дно моря в батискафе. Это такой шар для исследования морских глубин... Я отыщу этот след, надену скафандр и выйду из батискафа...
Витя вдруг удивился наступившей тишине. Слушают его? Или обдумывают новые насмешки? Все равно. Вот он, спасительный, подбадривающий взгляд учительницы.
— ...И я пойду по следу. Он приведет меня в подводный город. Там живут морские чудовища, вроде ихтиозавров. Но они только с виду страшные. А на самом деле это разумные существа...
— Вроде тебя! — высказался Лебедев.
Но на этот раз его не поддержал никто:
— Хватит тебе!
— Надоел своими остротами!
— Давай рассказывай, Снежков!
Во взгляде Марьи Ивановны мелькнуло торжество. Она склонила голову набок и чуть-чуть подняла брови. Взгляд ее как бы сказал Вите: «Видишь? Пошло дело».
— Ну вот, — осмелев, продолжал Витя. — Это очень древние существа. Они жили на земле, когда еще людей не было. Даже обезьян. А потом ушли под воду и стали жить на дне. А люди думали, что они давно уже вымерли, потому что археологи находили скелеты этих животных. И вот я набрел на их подводный город...
Портнова оглянулась и пересела на свободную парту, поближе к Вите.
— Он, конечно, не похож на наши города. Дома там — как огромные купола. Меня привели в один такой купол. Они окружили меня, и один из них заговорил со мной...
— По-французски! — не выдержал Лебедев.
— Тише ты! Не мешай!
— А правда, как он с тобой заговорил, Снежков?
— Я это еще не продумал как следует, — сказал Витя. — Но как-то мы все-таки понимали друг друга. Ну, я не знаю — как!
— Ладно, потом придумаешь! Дальше давай!
— Они мне рассказали, как им тяжело живется. Они гибнут, их пожирают глубоководные хищники. А у них нет никакого оружия, чтобы защищаться. Они знали, что на земле тоже есть разумные существа, потому что видели затонувшие корабли. Но сами они не могли подняться на поверхность, потому что привыкли жить только на большой глубине, а на поверхности воды они погибали. Только два или три раза они все-таки посылали своих разведчиков. В скафандрах. Там, под водой эти скафандры выращивают из водорослей. Один скафандр за несколько лет. Но ни один разведчик не вернулся. Люди ведь не знали, что это разумные существа. Они видят: огромное чудовище плывет на них — и сразу стреляют.
— Эх! — огорченно махнул рукой Саша Левченко.
— Они бы знак какой-нибудь подали, чтобы люди догадались! — посоветовала Портнова.
— Да они, может, и подавали, а люди не поняли! — объяснил Тимофеев.
— Ладно, тихо! И чего дальше было, Снежков?
— А для них достаточно одной пули. В дырку попадает воздух — и все. Воздух для них — гибель. А те, которые оставались на дне, — они все ждали своих разведчиков. И когда я появился у них, они решили, что я пришел их спасать. Их осталось совсем мало: двадцать взрослых и восемь детенышей. Они спасались в своих куполах, но ведь им нужно было добывать пищу, а тут-то их и подстерегали хищники.
— Ты им помог? — с волнением спросила Федорова.
— А как я им помогу? У меня с собой нет ничего, кроме подводного ружья. Они ружье и не ухватят своими ластами.
— И как же? Что же им теперь, погибать? — спросила Портнова.
— Нет, как-то им нужно помочь, но вот как? Аппараты, например, такие есть — направленные лучи огромной силы.
— Точно! Вооружить их всех этими аппаратами!
— Дурак! Они же не ухватят твой аппарат!