— Правда? — удивился Иккинг. Не в привычках Стоика было о
Самый большой каток был отведен под соревнования по Фигурному-Фехтованию-на-Коньках. Если кто не в курсе, это очень сложная и очень жестокая спортивная игра, для которой нужны клюшки, мячи и коньки. Правил никто в точности не знает, поэтому их выдумывают прямо на ходу, кто во что горазд, а тот, кто недоволен, затевает драку.
Первыми на лед предстояло выйти Юным Героям, а после них — Взрослым Воинам. Их противниками должны были стать воинственные Бой-Бабы, специально приглашенные на праздник.
Бой-Бабы были племенем грозных воительниц, они обитали на острове, расположенном к западу от Олуха. Их Вождь, Большегрулая Берта, стояла неподалеку, поглощала пиво кружку за кружкой и задумчиво почесывала щетину на подбородке.
А на катке тренировалась в Размахивании Клюшкой ее дочь Камикадза — маленькая, донельзя развязная девчонка с самой лохматой шевелюрой на всех Внутренних Островах.
Иккинг, который дружил с Камикадзой, подошел спросить, не видела ли она нынче утром Рыбьенога.
— Не-а. — бодро ответила Камикадза. — Трепещите, жалкие мальчишки! Мы, Бой-Бабы, разобьем вас, чахлых хлюпиков, ВДРЕБЕЗГИ. Все вы, Хулиганы, не умеете клюшки в руках держать. Кроме, конечно, тебя, Иккинг. — добавила она, Камикадза боготворила Иккин-га с тех самых пор, как в Форте Жестокусе он спас ее от страшной гибели в челюстях кровожадных Акулогадов*.
Тут, как на грех, мимо проезжал Сопляк Мордоворот. От хохота он едва не свалился с коньков.
—
Мальчишки и девчонки сбились в лохматую кучу-малу, остервенело молотя друг друга по головам деревянными клюшками. Не прошло и минуты, как Кабанчик, Бестолков, Громилочка и Смертоносная Дорис распростерлись на льду. Камикадза каким-то образом сумела выбраться из мешанины и с головокружительной скоростью помчалась навстречу Иккингу и Рыбьеногу. Рыбьеног кинулся ей наперерез, но дерзкая девчонка натянула ему шлем на глаза, так, что Рыбье-ног ничего не видел, а потом ловко забросила мяч в ворота.
Бой-Бабы радостно взвыли:
Неожиданно с Рыбьеногом произошла разительная перемена.
Он сорвал с головы шлем и зафыркал, как рассерженный бык, готовящийся к битве.
— Ой-ой-ой, — проговорил Иккинг. Он уже видел друга в таком состоянии. — Погоди немножко, Рыбьеног, не принимай поспешных решений...
- ОНА СЖУЛИЛА! — пропищал Рыбьеног.
Он покатил к возвышавшейся надо льдом исполинской фигуре Брехуна Крикливого, исполнявшего роль судьи. Ехал от, будто краб,
- БРЕХУН, АХ ТЫ ДУБИНА СТОЕРОСОВАЯ, БАБУИН НЕОТЕСАННЫЙ! ТЫ ЧТО, ОСЛЕП? ОНА ЖЕ НАРУШИЛА ПРАВИЛА!
Брехун отшатнулся. Если бы маленькая розовая креветка на тарелке вдруг подскочила и укусила его за нос, он, пожалуй, удивился бы меньше.
- Рыбьеног, ЧТО ты сказал? — ошалело проревел Брехун.
- У ТЕБЯ В ПРИДАЧУ И УШИ ЗАЛОЖИЛО? — пищал Рыбьеног. — ТЫ ГЛУПЕЕ НЕ-СТРИЖЕННОЙ ОВЦЫ! САМАЯ ХЛИПКАЯ МЕДУЗА И ТА ОБЫГРАЛА БЫ ТЕБЯ В ШАХМАТЫ!
Брехун раздулся, как воздушный шар, вог-вот готовый лопнуть.
- СТОЙ, БРЕХУН, Я С НИМ САМ РАЗБЕРУСЬ! — крикнул Стоик Обширный и величественно покатил к месту чрезвычайного происшествия.
Стоик Обширный поглядел на Рыбьенога с высоты своего шест и-с-половиной-футового роста.
- МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, — проревел он. — С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЕТ ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ ЛОХМАТЫХ ХУЛИГАНОВ! СЕГОДНЯ У НАС ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ДЕНЬ... НА ПРАЗДНИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ БОЙ-БАБЫ... - Стоик указал на грозных воительниц, которые покатывались со смеху.
Рыбьеног на мгновение замолчал, поднял глаза на Вождя, и вдруг...
— ТОЛСТЯК! — завизжал Рыбьеног.
Стоик Обширный выпучил глаза.
-
Старый Сморчок коснулся дряхлой старческой ладонью Рыбьеногова лба и снова покачал головой.
— Очень, очень горячий, — пробормотал он себе под нос. — И потный. — Потом приставил к груди Рыбьенога странный инструмент, похожий на пастушечью дудочку, послушал немного и покачал головой в третий раз.
Старый Сморчок подбросил в костер несколько веточек и поворошил пламя длинной железной кочергой.
— Ох, Один меня возьми! — ахнул он, всматриваясь в красные угли.
— Звучит обнадеживающе, — Рыбьеног поежился.
— Огонь сообщает мне, что твой Друг Ры-бьеног подхватил ЗМЕЕПАТИТ — болезнь, вызываемую укусом ГАДЮЧКИ ОТРАВНОЙ, — печально сообщил Старый Сморчок. — Вы в последнее время, случайно, не сталкивались с Гадючкой Отравной?
У Иккинга неприятно засосало под ложечкой.
— Мы и правда сталкивались с Гадючкой Отравной, — подтвердил он. — Пару месяцев назад... Гадючка упада Рыбьеногу на руку, когда мы бежали из Форта Жестокуса.
— Уф, слава Тору, — с громадным облегчением вздохнул Иккинг. — Значит, противоядие все-таки СУЩЕСТВУЕТ...
Рыбьеног слушал их разговор разинув рот.
— Ноя же просто ПРОСТУДИЛСЯ! — запротестовал он. — У меня ОБЫЧНАЯ ПРОСТУДА, а вы говорите, что жить мне осталось всего один день!
Иккинг пропустил его слова мимо ушей.
— Какое же оно, это противоядие?
— Вот в этом-то и заключается главная загвоздка... — прошелестел Старый Сморчок, — Дело в том, что противоядием к укусу Гадючки Отравной является
— А еще больше людей утверждает, — возразил Иккинг, — что Америки тоже НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Люди говорят, что Америка — страна сказочная, и верят в нес только отпетые чудаки. Люди говорят, что Земля плоская, как блин, и если уплыть слишком далеко на Запад, то можно свалиться с ее края.
— Да, так утверждает большинстволюдей, — признался Старый Сморчок, пожал плечами и запыхтел трубкой.
— И даже если бы в этой так называемойАмерике была эта так называемаяКартошка, — не унимался Иккинг — то мы всё равно не смогли бы доплыть туда и найти противоядие за ОДИН ДЕНЬ. В один день и из Угрюмого Моря-то не выплывешь... Нет, это НЕВОЗМОЖНО!