Софья Леонидовна Прокофьева. Белоснежка в подводном царстве
ГЛАВА I. Волшебные Водяные глаза
В угрюмом замке Мортигер королева Морганда не находила покоя.
«Ненавистная Белоснежка, ты осмелилась превзойти меня красотой! — вот о чем думала королева Морганда, и ее черные глаза вспыхивали, как костер в ночи. — Все мое могучее колдовство бессильно. Я старалась погубить тебя, заставить смертельно тосковать и страдать! Я поднесла тебе отравленное яблоко. Но ты всегда ускользаешь от меня, живая и невредимая. Какие светлые силы охраняют тебя? А о твоей прелести и красоте летит молва от замка к замку…»
От этих мыслей сердце Морганды наполнилось такой лютой яростью, что начало светиться алым огнем сквозь кожу и кости, сквозь бархат и шелк ее платья.
Королева приказала слугам открыть все окна. По залам пронесся ледяной зимний ветер, роем влетели игольчатые снежинки. Но ничто не могло охладить пылающее злобой сердце королевы Морганды.
Тогда королева вышла из замка. Она подошла к морю и поднялась на крутую обледенелую скалу. Внизу бушевали волны, со звоном бились льдины об острые уступы.
Вдруг высоко поднялась Зеленая Волна, украшенная пеной, словно жемчужным кружевом.
Из темных глубин появился сам Морской царь.
Ничего не скажешь, был он красив и могуч. Но грозно и мрачно сверкали его глаза из-под густых бровей. То и дело вспыхивал в них зловещий зеленый огонь. Голову Морского царя венчала алмазная корона, а в густой бороде играла стайка мелкой серебристой рыбешки.
— Приветствую тебя, королева Морганда, — проговорил Морской царь, поглаживая свою любимицу, Зеленую Волну. Она так и ластилась к нему, обвивала его широкие плечи.
— Прими и ты мой привет, — равнодушно откликнулась Морганда. Ей было не до него. Совсем другим были заняты ее мысли.
— Ты не была доброй мачехой принцессе Белоснежке, — покачал тяжелой головой Морской царь.
— Не была… Не была… — лукаво подхватила Зеленая Волна.
— К чему ты мне это говоришь? — недовольно спросила Морганда.
— Царица Южных морей хотела стать моей женой, — словно бы между прочим проговорил Морской царь. — Королева русалок твердит, что тоскует, любит меня…
— Мне-то что до этого? — нетерпеливо воскликнула Морганда.
— Один раз, всего один раз я видел принцессу Белоснежку, когда она гуляла по берегу моря, — хрипло проговорил Морской царь. — Ее нежность и красота очаровали меня. Она, только она достойна стать моей женой! Приведи Белоснежку на эту обледенелую скалу. Столкни ее в море и больше ты ее никогда не увидишь!
— Не увидишь… — вкрадчиво повторила Зеленая Волна, ласкаясь к своему повелителю.
— Ты, верно, шутишь надо мной! — гневно воскликнула Морганда. — Как я заманю сюда Белоснежку?
— Ну-ка, Зеленая Волна, позови сюда моих дочерей, — приказал Морской царь.
Зеленая Волна послушно отхлынула с легким плеском, и тут же из моря поднялись две прекрасные царевны.
Были они дивно хороши, но не похожи на земных красавиц. Казалось, их прозрачные лица выточены из хрусталя, а глаза полны холодного лунного света. Длинные голубые косы, перевитые жемчугом, падали на плечи, а их головы украшали короны из влажных изумрудов.
В руках царевны держали большую перламутровую раковину.
— В этой раковине я храню бесценное сокровище — волшебные Водяные глаза! — с торжеством проговорил Морской царь. — Возьми их, королева Морганда, скажи колдовское заклинание, и твои глаза тут же станут светлыми и ясными. Каждый, кто поглядит в них — поверит тебе!
Королева Морганда дрожащими от жадности руками схватила раковину, а Морской царь с шумом и плеском погрузился в волны.
— Постой, вернись! — вскрикнула Морганда. — Ты забыл мне сказать волшебное заклинание!
Снова забурлило море, со звоном ударили в скалу острые льдины.
— Слушай, королева Морганда, — проговорил Морской царь, поднимаясь из глубины. — Слушай и запомни! Ты должна сказать:
Были глаза чернее угля!
Станьте прозрачней хрусталя!
А если ты шепнешь: «Плачьте, мои глазки», польются из глаз прозрачные слезы — морская вода.
Опустился на дно Морской царь. С ним его прекрасные дочери. Только плеснули в волнах голубые косы, перевитые жемчугом.
А королева Морганда поспешила назад в свой замок.
— Нельзя терять ни минуты, — прошептала она, поднимаясь по мраморной лестнице. — Мои верные слуги, летучие мыши, разузнали, что принц Теодор отправился навестить своего больного отца. Но завтра — Рождество. И уж наверно принц Теодор поспешит вернуться к своей любимой Белоснежке. Надо торопиться…
ГЛАВА II. Страшная гостья
Белоснежка стояла у высокого окна. Она не сводила глаз с заснеженной дороги. Зима украсила деревья блестящими ледяными цепями и ожерельями.
«Дорога через лес Грюневельт зимой трудна и опасна, — с тревогой подумала Белоснежка. — Конь так и вязнет в снегу. Но я знаю, мой любимый вернется к Рождеству. Уж скорее бы прошел этот день и эта ночь. Как медленно тянется время, будто длинная-длинная серая нить…»
Вдруг холодный вихрь пронесся по залу. Белоснежка оглянулась.
Позади нее стояла королева Морганда.
На ней были простые темные одежды, только на голове золотой обруч с бесценным кроваво-алым рубином.
Сердце Белоснежки замерло. Зачем, зачем злая королева явилась в замок Тэнтинель? Не жди добра!
Но королева смиренно опустилась перед Белоснежкой на колени.
Белоснежка смотрела на нее в изумлении, узнавая королеву и не узнавая.
— Молю, прости меня, принцесса Белоснежка! — тихо и покаянно проговорила королева, не вставая с колен. — Много бед я принесла тебе и тем, кого ты любишь. Но поверь, я раскаиваюсь в содеянном зле. Совесть сжигает меня день и ночь. Я умру, если ты не простишь меня!
Белоснежка в растерянности молчала, не зная, что сказать.
— Не верь ей, Белоснежка! — пискнул мышонок Обжоркин, выбегая из норки. — Клянусь сладким пирогом, не верь!
— Плачьте, мои глазки, — еле слышно шепнула Морганда.
— Что ты шепчешь, о королева? — спросила Белоснежка.
— И вслух и про себя я прошу у тебя прощения! — ответила Морганда.
Из глаз королевы полились крупные слезы. Одна слезинка упала прямо на нос мышонку Обжоркину.
— Ух, какая соленая! — Обжоркин лапкой стряхнул слезу.
— Почему ты плачешь, королева? — спросила Белоснежка.
— Потому что я боюсь, ты не простишь меня, — сокрушенно вздохнула Морганда.
— Все равно не верь этой злюке! — мышонок Обжоркин прижался к ноге Белоснежки.
— Ты не прав, мой милый Обжоркин, — возразила Белоснежка. — Посмотри на глаза королевы. Раньше они были чернее угля, темнее беззвездной ночи, а теперь они светлые и ясные.
— Так-то оно так, — пробормотал мышонок, — и все-таки…
— Я прощаю тебе от всего сердца, — Белоснежка протянула руку и подняла королеву с колен. — Возвращайся в свой замок Мортигер и живи спокойно и счастливо!
— Нет, нет, Белоснежка, — поспешно возразила Морганда. — Я не могу больше жить в замке Мортигер. Нищая, печальная, я хочу уехать в далекие края, где меня никто не знает. А замок Мортигер, все мои земли я хочу принести в дар тебе и принцу Теодору.
Но Белоснежка покачала головой.
— Нет, королева, мне не нужны твои богатства.
— В знак того, что ты меня простила, красавица Белоснежка, поедем со мной в замок Мортигер, — с мольбой проговорила Морганда. — Всего один только часок побудь в моем замке. Если ты не поедешь со мной, значит, где-то в глубине сердца ты все же затаила обиду.
— Что ж, будь по-твоему, — нехотя согласилась Белоснежка.
— Да ты верно спятила! — Обжоркин в отчаянии протянул к Белоснежке дрожащие лапки. — Не вздумай ехать!
Белоснежка наклонилась к нему и ласково погладила мышонка по мягкой спинке.
— Раскаяние — святое чувство, — сказала она. — Я не могу обидеть королеву отказом. Эй, слуги, седлайте моего коня!
— Кони ждут нас, принцесса, — сказала Морганда. — Выгляни в окно!
И правда, там, где только что нетерпеливо бил копытом о землю черный конь Морганды, теперь рядом стоял еще один конь, белый, без единого темного пятнышка. Он казался призрачным, еле видным на белом снегу.
— В лесу Грюневельт царит зимний холод. Накинь теплый плащ, милое дитя, — заботливо сказала Морганда. — О, как бы я хотела назвать тебя моей любимой дочерью!
Королева Морганда и Белоснежка вышли из зала.
— Батюшка еще не проснулся, — сказала Белоснежка, остановившись на минуту.
— Не будем тревожить старого короля Унгера, — торопливо подхватила Морганда.
Мышонок Обжоркин бросился вслед за ними, но лапки его разъехались на мокром от слез мраморном полу.
— Король Унгер! Король Унгер, беда! — что есть мочи запищал мышонок.
Но старый король Унгер, отец Белоснежки, крепко спал и ничего не слышал. Пока мышонок добрался до его опочивальни и начал царапаться в дверь, королева Морганда и Белоснежка уже скрылись среди заснеженных деревьев леса Грюневельт.
ГЛАВА III. Скала над Северным морем
Кони медленно ступали по глубокому снегу. Тишина окутала лес Грюневельт. Птицы молчали. Верный друг Белоснежки — белка, госпожа Пушистый Хвост крепко спала в своем дупле, натянув на нос теплое стеганое одеяло.
Чем дальше ехали королева и Белоснежка, тем тяжелей и тоскливей становилось на душе у юной принцессы.
— Расстанемся здесь, королева, — не выдержав, сказала Белоснежка. — Я хочу вернуться назад, в замок Тэнтинель.
— О, значит, ты не простила меня! — с притворным отчаянием воскликнула Морганда. Она что-то прошептала, и тут же из ее прозрачных глаз потекли крупные сверкающие слезы. Они замерзали в воздухе и со звоном разбивались, упав на обледенелую дорогу.
— Посмотри, вон уже виден мой замок Мортигер! — королева протянула руку, указывая на туманный замок, поднимавшийся над заснеженными верхушками.
Белоснежка вздохнула и ничего не сказала.
«Я побуду в замке совсем недолго. И успею засветло вернуться домой», — подумала она.
Стараясь унять невольную дрожь, Белоснежка поднялась по мраморной лестнице и вошла в богато убранные сумрачные покои.
Королева Морганда открыла тяжелые сундуки, полные драгоценностей. Но Белоснежке показалось, что они полны золотых змей и алмазных пауков.
— Возьми на память о несчастной королеве все, что пожелаешь! — сказала Морганда.
Но Белоснежка отстранила протянутое ожерелье.
— Раздай эти драгоценности беднякам, королева, — сказала она. — Я исполнила твое желание и приехала в замок Мортигер. А теперь прощай! Я возвращаюсь домой. Зимние дни такие короткие.
— Да, теперь я верю, что ты простила меня, доброе дитя! — Глаза королевы Морганды странно сверкнули. — Однако есть еще одна тайна, последняя тайна, которая мучает меня больше всего. Но не здесь в замке, а под открытым небом я хочу поведать ее тебе. Поднимемся вдвоем вон на ту скалу над морем, и там ты все узнаешь. Иначе не знать мне покоя и радости до конца дней!
Белоснежка вздохнула и неохотно пошла за королевой.
Королева обернула свою руку плащом и подала Белоснежке, помогая ей подняться на обледенелую скалу. Но даже сквозь мех и бархат принцесса чувствовала, как холодна рука королевы.
«Она холоднее снега и льда…» — содрогаясь, подумала Белоснежка.
Наконец они поднялись на самую вершину скалы.
Белоснежка глянула вниз, и сердце ее замерло. Там, под скалой, буйно плескались тяжелые волны. А еще глубже, далеко на самом дне что-то тускло блестело.
— Так узнай же мою последнюю тайну, Белоснежка, — с торжеством воскликнула Морганда. — Сейчас ты задрожишь, но не от холода и ветра, а от смертного ужаса! Ты услышишь сейчас имя моего хозяина и господина. Это — дьявол! Ему я давно продала свою бессмертную душу. И вовсе не совесть сжигает мне сердце, а черная зависть и злоба! О, как я ненавижу тебя, красавица Белоснежка!
— Ах! — вскрикнула Белоснежка, но поздно.
Морганда с силой толкнула ее. Белоснежка не удержалась на скользком краю и упала прямо в бушующее море.
Из воды появились могучие руки. Они на лету подхватили Белоснежку и скрылись с ней в бездонной пучине.
ГЛАВА IV. На поиски Белоснежки
Наконец дорога вывела принца к замку Мортигер.
Молчаливые слуги в серых одеждах распахнули перед ним двери. Их гладкие шелковые плащи были похожи на сложенные крылья летучих мышей.
Королева Морганда сидела на высоком троне. На ней было платье, усыпанное драгоценными камнями, а рубины на ее короне сверкали, словно капельки крови. Маленькими глотками она пила из золотого кубка густое темное вино.
— Где моя супруга, принцесса Белоснежка? — пристально глядя на нее, спросил принц Теодор.
— Принцесса Белоснежка… — протянула королева Морганда. Голос ее был спокоен, но черные глаза полыхнули багровым огнем.
«Какие страшные глаза! — невольно вздрогнул принц Теодор. — Они угрюмей беззвездной ненастной ночи…»