— Вот чудеса, — изумилась Марья Ивановна. — Откуда собака его взяла? И почему оба на льдине? — Марья Ивановна вопросительно взглянула на ребят, спасших собаку с котёнком. Но оба мальчика смотрели на спасённых с неменьшим изумлением и, видимо, даже не знали, что с ними дальше делать.
— Вы их себе возьмёте? — робко спросила Любочка.
— На что нам, — улыбнулся один парнишка. — У нас дома своя собака и кошка есть.
— А можно, чтобы они у нас пожили? — стали просить Марью Ивановну ребятишки.
— Конечно, можно, — согласилась она. — Мы им устроим тёплую постельку, будем кормить, ухаживать за ними.
— Ой, как хорошо! — обрадовались детишки, лаская собаку. А Любочка уже подхватила на руки котёнка и пыталась его хоть немножко согреть.
— А вы, ребята, приходите к нам в Детский сад их проведать, — весело сказала Марья Ивановна, указывая на собаку с котёнком.
— Хорошо, придём, — застенчиво улыбаясь, ответил старший мальчуган. — Ну, Саша, пошли домой.
— Пошли, — кивнул головой другой. — Прощай, тютька, — потрепал он собачку по голове, и оба приятеля, захватив доску, отправились к дому.
Увидя, что они уходят, собачка заволновалась. Она бросилась к Любочке, пытаясь отнять у неё котёнка, потом хотела бежать за ребятами, но Марья Ивановна успела её поймать.
— Подожди, пёсик, куда ты? — ласково сказала она. — Оставайся у нас, мы тебя не обидим.
Среди чужих
Ребятишки притащили нежданных гостей в детский сад и принялись устраивать им в передней жилище. Нашли большой деревянный ящик, поставили его боком, вышел отличный домик. Тем временем Марья Ивановна достала из кладовки старый половик и сшила из него наволочку. А ребята набили её разными тряпками, лоскутами, ватой — получилась хорошая мягкая подстилка. Её положили в ящик. Вот и постель готова.
— Теперь наших питомцев нужно покормить, — сказала Марья Ивановна. Она сходила на кухню и принесла оттуда мисочку супа. В суп покрошили хлеба и забелили молоком. Получилась очень вкусная еда.
— Ну, покушайте, — сказала Любочка, подставляя миску собаке и подсаживая к ней котёнка. Но ни тот, ни другой даже не притронулся к еде.
Посидев в уголке, собака потихоньку залезла в приготовленный ей ящик и улеглась там. А котёнок тут же забрался ей на спину и тоже улёгся, свернувшись калачиком.
— Пусть отдохнут, — сказала Марья Ивановна, — давайте уйдём, может, они без нас и поедят.
Дети убежали играть во двор.
После обеда все опять пришли навестить своих питомцев. Они по-прежнему лежали в ящике. Еда и питьё были нетронуты.
Ребята очень огорчились.
— Ведь они так и умереть могут, — встревоженно говорили дети.
— Нет, от этого не умрут, — утешила их Марья Ивановна. — Отдохнут сегодня, а завтра поедят. Только вот жаль, что мы не знаем, как их звать. Ну, котёнок ещё мал, а вот пёсик, конечно, свою кличку знает.
Дети с Марьей Ивановной перебрали все клички, которые вспомнили, но собака ни на одну из них не отозвалась.
— Придётся новую придумать, — сказала Марья Ивановна.
Тут каждый из ребят стал предлагать своё: Мушка, Жучка, Находка…
— А знаете, как я предлагаю, — сказала Марья Ивановна. — Мы ведь о ней ничего не знаем: откуда она, почему попала на льдину и зачем притащила котёнка. Всё это для нас загадка. Вот и назовём её Загадкой.
— Верно, верно, — обрадовались ребята.
Так и решили. Кличка была найдена, но собака на неё, конечно, не отзывалась. Нужно было ещё приучать.
В этот день до самого вечера собака с котёнком не выходили из своей конурки.
А на другое утро они встретили ребят каждый по-своему. Загадка по-прежнему лежала на подстилке и глядела на детей умными, усталыми глазами. Она так и не вышла из своего домика. Зато котёнок, видимо, за ночь совсем оправился, отдохнул и повеселел. Он тут же выскочил навстречу детишкам, распушил хвост и стал тереться об их ноги.
Любочка принесла ему в блюде молока.
— Кис, кис, кис… — поманила она.
Котёнок мигом подбежал к блюдечку, уселся возле него и стал жадно лакать молоко.
— Ты бы тоже поела, хоть немножко, — предлагала Любочка собаке, обмакивая в молоко кусок хлеба и поднося к её морде.
Но Загадка только отворачивалась.
— Может, она простудилась, заболела? — волновались дети.
— Нет, она не больна, — сказала подошедшая Марья Ивановна. — Просто очень скучает о своём хозяине.
— А почему же киска не скучает? — удивился маленький Петя.
— Потому что собака больше привыкает к хозяину, — ответила Марья Ивановна. — А этот малыш к тому же ещё совсем глупенький. Вон как с бумажкой играет.
Котёнок действительно нашёл на полу какую-то бумажку. Подбрасывая её, прыгал и ловил цепкими лапками.
Ребята привязали бумажку на ниточку и потащили по полу. Котёнок во всю прыть пустился вдогонку.
Но не успел он отбежать и десяти шагов, как вдруг Загадка жалобно заскулила, выскочила из ящика, схватила котёнка за шиворот и потащила обратно.
Дети стояли в полном недоумении.
Положив котёнка на подстилку, Загадка принялась его вылизывать. А он, лёжа на боку, глядел весёлыми, озорными глазками на собаку и всё пытался схватить её лапками за язык. Потом он вскочил на все четыре лапки, вспрыгнул собаке на спину и принялся теребить её за ухо, будто хотел этим сказать: «Не пускаешь бегать, ну так давай здесь поиграем!» Но играть Загадке, видимо, не хотелось. Она только трясла головой и плотнее прижимала уши.
Поиграв немного один, котёнок вновь свернулся в клубочек, угрелся в мягкой собачьей шерсти и задремал.
Радостная встреча
На следующий день повторилось опять то же самое. Котёнок весело встретил ребят, с аппетитом поел молока, потом бегал и прыгал около ящика. А Загадка всё так же грустно лежала на своей подстилке и тревожно поглядывала, чтобы её маленький шустрый приятель далеко не убегал. От еды она по-прежнему отказалась и только попила немного воды.
Но днём она, наконец, выбралась из ящика и улеглась на крыльце на солнышке. Она дремала, поминутно вздрагивая, будто бы ей было холодно.
Дети издали наблюдали за собакой.
Может, полежит на солнышке, погреется и станет веселее, говорили они.
В это время по улице, мимо забора, проходили, переговариваясь, какие-то ребята.
— Зайди-ка сюда, опроси. Говорят, они на днях откуда-то привели, — громко сказал один из проходивших.
— Зайду спрошу, — ответил другой.
И тут случилось что-то совсем непонятное. Будто невидимая пружина подбросила вверх Загадку. Она взвизгнула, помчалась к забору, начала с оглушительным лаем кружиться возле него.
Не успели дети и Марья Ивановна опомниться, как калитка распахнулась, и во двор вбежал какой-то мальчик.
— Найдочка, — крикнул он и в следующий миг уже обнимал собаку.
А она не то лая, не то визжа, даже захлёбывалась от восторга и так быстро вертела своим пушистым хвостом, что он только мелькал в воздухе. В эту минуту она даже забыла о своём четвероногом приятеле — о котёнке. А он в недоумении бегал вокруг, вздёрнув хвостик и, видимо, совсем не понимая, что такое здесь происходит.
Наконец немного успокоившись от такой радостной встречи, мальчик привстал с земли и начал рассказывать Марье Ивановне и детям, как у него пропала собака вместе с котёнком.
— Они уже давно дружат, куда Найда — туда и Пушок, — рассказывал мальчик. — И едят, и играют, и спят вместе. Он Найду за хвост, за язык ловит, а она его прямо всего целиком в рот забирает, того гляди проглотит. Иной раз за голову возьмёт и тащит. Он, как мешок висит, а сам хоть бы что — даже не пикнет. А потом как вырвется, отряхнётся и опять за игру…
— Ну, а как же они на льдину попали? — спросила Марья Ивановна.
— А это, наверное, вот как случилось, — ответил мальчик. — У нас тётя в другом селе за рекой живёт. Сестрёнка к ней пошла и Пушка с собой захватила — показать, какой он большой вырос. Найда тоже, конечно, увязалась с ними. А наутро лёд на реке тронулся. Сестрёнка у тёти осталась, а Найда, верно, домой побежала и котёнка с собой поволокла. Выскочила на лёд, да и застряла. Хорошо ещё, что не утонули.
Мальчик погладил собаку и взял, на руки котёнка.
— Я все эти дни их ищу, у кого, кого только ни спрашивал, — добавил он.
— Ну вот и ответ на нашу загадку, — сказала Марья Ивановна. — А теперь давайте как следует угостим нашего гостя и на прощанье получше накормим Найдочку. Думаю, что теперь она от еды не откажется.
Действительно, опомнившись от своей безумной радости, Найда с такой жадностью накинулась на еду, что дети смеялись, как бы она и миску не проглотила.
А потом Найда схватила в зубы котёнка и во всю прыть понеслась с ним по двору. Ребятишки никак не могли её догнать.
Наконец нежданный гость собрался домой. Детям было очень жаль расставаться с Пушком и в особенности с Найдой, которая вдруг стала такая забавная и весёлая. Но ничего ведь не поделаешь.
Зато на прощанье хозяин собачки сказал малышам: «Когда у Найды родятся щенки, я вам самого лучшего подарю».
Мальчик забрал собаку, посадил котёнка за пазуху и отправился на берег реки. Он обязательно хотел разыскать и поблагодарить тех ребят, которые выручили из беды его маленького верного друга.
Я расскажу вам сказку
Весенняя песня
Это случилось давным-давно. Прилетела с юга в наши края Весна-Красна. Собралась она леса зелёной листвой обрядить, на лугах пёстрый ковёр из трав и цветов раскинуть. Да вот беда: Зима никак уходить не хочет, видно, понравилось ей у нас гостить; что ни день, то задорней становится: закрутит пургу, метель, во всю мочь разгуляется…
— Когда ж ты к себе на Север уйдёшь? — спрашивает её Весна.
— Подожди, — отвечает Зима, — твоё время ещё не пришло.
Ждала, ждала Весна и ждать устала. А тут ещё все птицы и звери — всё живое взмолилось к ней: «Прогони Зиму, заморозила нас совсем, дай хоть погреться на солнышке, поваляться в зелёной траве».
Опять Весна спрашивает Зиму:
— Скоро ли ты уйдёшь?
А Зима хитра, вот что придумала:
— Стара я стала, — отвечает Весне. — Все месяцы перепутала, не помню, когда мне срок настаёт в дальний путь собираться. Давай так решим: как запоёт по-весеннему первая птица, так, значит, я и отправляюсь на Север.
Согласилась Весна. Полетела она по полям, по лесам, созвала всех птиц, которые в этих краях зимовали, и говорит им:
— Запойте скорее весёлые песни! Зима, как услышит их, так и уйдёт отсюда.
— Это нетрудно, — с радостью согласились птицы. — Мы завтра же утром, как только выглянет солнце, так сразу и запоём.
Настало утро, поднялось солнце. Хотело на землю взглянуть, да не тут-то было: Зима затянула всё небо серыми тучами и ну давай посыпать поля и леса хлопьями снега. А потом как закрутит метелью, света белого не видать.
Все птицы попрятались кто куда. А Зима и рада. Говорит Весне:
— Что-то не слышу я птичьей весёлой песенки. Значит, рано мне уходить. Поживу ещё месяц, а то и два.
И на другой, и на третий день — всё непогода: то снег идёт, а то и дождь вместе со снегом.
«Как же Зиму прогнать?» — думают птицы.
Наконец самые озорные из них — воробьи — решили запеть. Не беда, что на воле холодно, сыро. Расчирикались воробьи за деревенской околицей, прямо удержу нет. Крылышки распускают, хвостики растопырили, наскакивают друг на друга, кричат, шумят, из кожи лезут вон, так стараются.
— Слышишь, как весело воробьи поют? — говорит Весна Зиме. Но та и слушать не стала.
— Да разве это пение?! — ответила она. — У меня снегири да клесты с утра до ночи кричат. Я это за пение и не считаю…
Услышал их разговор пёстрый дятел и говорит Весне:
— Видно, без моей помощи никак не обойдёшься. Завтра же я за дело примусь: такой концерт в лесу устрою, любо-дорого будет послушать.
Согласилась Весна, ждёт с нетерпением — какой весенний концерт устроит в лесу пёстрый дятел.
Только долго ждать ей не пришлось. Едва рассвело, взлетел дятел на верхушку сухой сосны, уселся там поудобнее на её ствол, цепкими коготками за кору ухватился, опёрся на растопыренный хвост да как застучит клювом по сухому дереву.
Далеко по лесу разнесло эхо барабанную дробь лесного барабанщика — дятла. И сейчас же с разных концов послышалась ответная трескотня. Все дятлы, как по команде, принялись барабанить, приветствуя приход Весны.
— Слышишь, как радостно дятлы меня встречают? Пора тебе уходить! — говорит Весна Зиме.
А Зима только рукой махнула.
— Послушай-ка, — отвечает, — как скрипят в бурю старые сосны и ели, ещё забавнее получается. Дятлы твои совсем петь не умеют, только носами стучат. Какая же это песня?!
«Что правда, то правда», — вздохнула Весна. Решила она других певцов поискать.
— Давай-ка я попробую, — предложила синица, — мне ни снег, ни мороз не страшны. Пусть только солнышко выглянет, я сразу и запою.
Дождалась синица, когда солнце выбралось из-за туч. Начала она перепархивать с ветки на ветку, а сама звонким голоском распевает: «Чик-чику, чик-чику….» Ловко так у неё получается, будто серебряный колокольчик звенит.
— Слышишь, как хорошо синица поёт? — спросила Весна у Зимы. — Или ты и это за песенку не считаешь?
— Конечно, нет, — отвечает Зима. — Пойдём-ка со мною в лес, послушай лучше, как звенят сосульки на ветках, когда их качает ветер. Куда лучше выходит. Нет, это совсем не песня.
Хитрит Зима. Не хочет синицу настоящим певцом признавать. Что поделаешь, придётся искать другого.
— А если я попытаю счастья? — предложила свои услуги длиннохвостая серенькая овсянка. — Я всю зиму с воробьями на деревенских гумнах жила, а теперь перебралась на лесную поляну. Там я и спою свою первую песенку.
— Ну что ж, попробуй, — согласилась Весна.
И вот, как только настало утро, овсянка уселась на верхушку дерева и тоненьким голоском запела: «Зинь-зинь-зинь-з-и-и-и-и-и-нь». Помолчала, передохнула немножко и снова: «Зинь-зинь-зинь-зииииииииинь».
Простенькая получилась песенка, но зато такая хорошая, задушевная.
— Слышишь, как славно овсянка поёт? — сказала Весна Зиме. — Значит, пришла пора тебе в дальний путь отправляться.
Рассмеялась Зима:
— Ну и песенка, ну и певец! Да у меня в лесу корольки и пищухи с утра до ночи пищат. Я это за песню никак не считаю.
Загрустила Весна. К какому же ей певцу ещё обратиться? Уж и не знает, кого просить.
А тут, глядь, откуда ни возьмись — тетерев-косач прилетел. С виду красавец: перья чёрные с сизым отливом, брови красные, хвост косицами на две стороны завивается. Сразу видно — лесной артист.
— Давно бы меня попросили, — сказал он Весне. — Я на весь лес и запою. И птицы, и звери — все моё пение хорошо знают.
Обрадовалась Весна: «Наконец-то настоящий певец нашёлся. Теперь Зиме уж не отговориться».
И вот, только настало утро, с высокой берёзы раздался задорный крик тетерева. «Чу-фшшшшшш! Чуфшшшшшшшш!» — шипел он, да так громко, что было слышно не только в лесу, но и в полях, и во всей округе.
— Ишь, тетерев зачуфыкал, — говорили люди в соседней деревне, — значит, скоро тепло настанет.
Полетела Весна к Зиме.
— Слышишь, как громко поёт в лесу тетерев? Люди в деревне толкуют, что это к теплу он так распелся, значит, пора тебе уходить восвояси.
— А какое дело мне до людей? — заносчиво отвечает Зима. — Ты заставь птиц петь по-весеннему, тогда я и уйду. А тетерев совсем не поёт, только шипит по-змеиному. Разве это можно песней назвать!