Фейерверк мог быть опасен. Она слышала, что те, кто запускал ракеты, иногда получали ожоги, случалось кое-что и похуже. Но они добровольно рисковали своей жизнью, чтобы в течение нескольких минут порадовать Динотопию. Она не знала, что задумали эти странные люди, но была уверена в том, что это совершалось не для красоты.
В небе не появилось никаких огненных цветов, никаких вспышек света. Что-то похожее на злобную осу, только невидимое и никак не пахнущее, впилось ей в голову. «Странный вид фейерверка», — думала она на бегу.
Преодолев еще одно упавшее дерево, толщиной добрых два фута, она поняла, что не может так больше бежать, не зная, что творится позади. Оглянувшись, она увидела, что ее преследуют полдюжины человек. Пока она смотрела, один из них остановился и вытянул длинную железную трубу в ее сторону.
Так значит, они направили фейерверк в нее. Они пытались сжечь ее или ослепить светом. Только никакого света не было. Это самый странный фейерверк, о котором она когда-либо слышала. Она инстинктивно пригнула голову, используя тело для защиты.
Раздалось еще несколько гулких звуков, и невидимые осы расщепили дерево впереди нее. Она свернула вправо и ускорила бег. Хоть и не такая быстрая, как взрослые стратиомимусы, она все же была очень проворной и в хорошей спортивной форме.
«В этом фейерверке никакой красоты, — думала она, переводя дух, — никакой прелести нет в их фейерверке».
В затихающих вдали криках слышалась ненависть. Ставший уже привычным гул раздавался теперь далеко, и похожие на ос штуки больше не настигали ее. Может быть, у них кончились запасы. Пробираясь по лесу, она все думала, какое трудное задание ей предстоит выполнить.
Хотя погоня осталась где-то далеко, Килк не замедляла шага в течение нескольких часов. Деревья, цветы, соблазнительные фрукты, досадно мешающие ветки проносились мимо. Вдруг острые колючки зацепили ее, причинив боль. Наклонившись, она увидела капли крови, выступившие на кончиках пальцев. Но она не стала останавливаться.
Прижав передние лапы к груди, словно кузнечик-богомол, она бежала дальше. «Что бы ни случилось, что бы ты ни услышала, не оглядывайся», — повторяла она слова отца. Сгорая от любопытства, она все же старалась держать слово. Ведь от нее зависела не только ее собственная жизнь, но и жизни ее родных.
Впереди лежала неведомая Дождливая долина, которая, как отчаянно надеялась Килк, останется такой же неведомой и впредь.
Пустившиеся в погоню Мкузи и Анбайя действительно были близки к цели и чуть было не настигли беглянку. Но в конце концов они поняли всю безнадежность их затеи и остановились, поджидая отставших охотников. Разгоряченный зулус, тяжело дыша, вытащил из кармана штанов головную повязку и вытер ею покрывшиеся испариной щеки.
— Твоя видеть, как бегает? Прям страус.
— Так быстро! — Молукканец сел на влажную, мягкую землю и сложил руки на коленях. Хотя и маленький. Я, когда был молодой совсем, быстрее всех бегал в своей деревне, но эту птицу и мне не догнать.
— Да. В этом лесу — нам не гоняться. — Мкузи поймал себя на том, что тревожно вглядывается в лесную чащу. Ему вообще было неуютно с тех пор, как они с Анбайей остались одни. Он уверял себя, что бояться нечего. С тех пор как они высадились на берег, они не встретили тут ни одной живой души, если не считать зверей, которых взяли в плен. И тем не менее по его телу бегали мурашки. Он чувствовал чье-то невидимое присутствие. Если бы Мкузи был дома, он обязательно отправился бы за советом к местному колдуну. Но никакого колдуна на тысячу миль в округе было не найти, и оставалось рассчитывать только на себя и свою осторожность.
Кроме того, ничего не могло быть страшнее гнева Блэкстрапа. Потерпев неудачу, Мкузи и Анбайя боялись показаться ему на глаза.
— Надо остальных связать покрепче, — сказал Анбайя. — Капитан будет в ярости.
— Пускай. — Мкузи кивнул на непроходимые заросли, где скрылась их добыча. — Разве тут отыскать кого?
Высоко на вершинах деревьев птицы, потревоженные выстрелами пиратских ружей, выражали свое неудовольствие. Вскоре остальные преследователи присоединились к тем, кто возглавлял погоню.
— Что случилось?.. Взяли его?.. Куда он делся?
— Ушел, — сказал им Анбайя. — Слишком, слишком быстрый.
Уставшим морякам оставалось теперь только выкрикивать всевозможные ругательства.
— Ну и хорошо, на одного меньше надо будет сторожить, — проворчал Самуэль.
— Да, — заявил Уотфорд. — У нас осталось еще четверо пленников, и мы будем теперь следить, так что никто больше не сможет убежать.
Копперхид кивнул:
— Капитану придется смириться. Может, удастся отловить еще одного.
Трегганг выглядел менее веселым.
— А теперь что мы ему скажем? Большой зулус пожал плечами:
— Правду. Эта птица слишком быстро бегать. Будто дьявол гоняться за ней. Может, она думать, мы демоны.
Несколько неуверенных смешков поддержали эту слабую претензию на юмор.
Узнав, что один из его драгоценных любимцев совершил удачный побег, Блэкстрап взорвался подобно одной из двенадцати пушек «Кондора». Как всегда, Смиггенсу пришлось его успокаивать, они с Мкузи твердили, что у них все равно осталось еще четыре особи и, если судьба улыбнется им, могут встретиться и другие животные. Оставшиеся пленники, на первый взгляд, воспринимали побег одного из них совершенно бесстрастно, уставившись на своих захватчиков, как тупые животные, за которых их, собственно, и принимали. Смиггенс и его приятели были бы сильно поражены, если б узнали, какие страсти бушуют в сердцах стратов.
Блэкстрап, словно медведь, оставшийся недовольный своим обедом, выслушал несчастного охранника и так врезал ему по голове, что ухо у бедняги раздулось, как цветная капуста. Моряк не возмущался, про себя он благодарил судьбу за то, что в этот момент у капитана не оказалось под рукой ни ножа, ни сабли.
Смиггенс делал все возможное, чтобы успокоить своего друга и предводителя:
— Забудь об этом, Брогнар. Кто знает, какие чудеса поджидают нас у следующего камня, у следующего дерева? Если нам улыбнется удача, мы встретим еще более удивительных животных.
— Ладно, пожалуй, ты прав, Смиггенс. Ты часто бываешь прав. — Он кивнул туда, куда убежал зверь, и сказал почти безразлично: — Пусть себе бежит. Это будет нам уроком. — И затем добавил, пристально глядя на команду: — Всегда учитесь на своих ошибках. Мне это удается. Вот почему я до сих пор жив.
Раздались смешки, в которых сквозило облегчение. Пираты ожидали совсем другой реакции, но капитан уже почти смягчился.
Предположение помощника капитана о том, что на пути отряда еще встретятся диковинные животные, было весьма близким к истине. Однако если бы пираты знали, что за создания обитают в дождливой долине, они бы куда меньше стремились встретиться с представителями местной фауны.
ГЛАВА 7
Килк бежала не останавливаясь, пока вовсе не выбилась из сил. Ноги ее подкашивались, грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась. Она решила передохнуть под сенью огромной кекропии. Килк старалась дышать как можно тише и принималась вертеть головой, стоило ей услышать самый отдаленный звук. Несмотря на свои огромные размеры, хозяева Дождливой долины могли двигаться по лесу с поразительным проворством. К тому же они обладали способностью замирать совершенно неподвижно, притворяясь спящими, пока неосторожная жертва не оказывалась в пределах их досягаемости.
Конечно, путники, проезжавшие по этой территории, хорошо кормили их, и хищникам не нужно было охотиться. Но часто аллозаврами руководили древние инстинкты, неподвластные логике и разуму. Поэтому обитателей долины всегда считали опасными. Все жители Динотопии знали об этом уже с раннего детства.
Килк настороженно прислушивалась, прикидывая, что может означать чириканье птиц или шуршание насекомых. Каждый куст, каждое дерево могли таить невидимую опасность. Это Дождливая долина — и Килк здесь одна, совсем одна! Так далеко от привычных, обжитых равнин Кор-нукопии!
Стараясь избегать открытых мест, Килк подошла к бурному ручью и наклонилась попить воды, а затем погрузила в воду шею и голову. Свежая и прохладная вода, стекающая с отрогов Спинного Хребта, утолила ее жажду. Только теперь у нее возникла мысль: неужели она действительно сбежала от этих ужасных людей? Уже долгое время она не видела и не слышала погони. Но даже если и так, еще не время, чтобы вздыхать с облегчением. Килк спаслась от людей, но теперь ее подстерегает иная опасность.
Выпрямившись во весь рост, Килк посмотрела на скалы, видневшиеся за вершинами деревьев. Каменная стена, которой она наконец достигла, была слишком крутой и ненадежной, чтобы попытаться взобраться на нее.
Помня о родительском наказе, она не собиралась пробираться каньоном. Значит, придется сделать крюк, но Килк это вовсе не огорчило. Все равно надо преодолеть Спинной Хребет, который тянулся в этом направлении.
Килк понимала, что возле голых скал она будет совершенно беззащитной, тем не менее, выйдя из леса, она двинулась на восток, стараясь использовать для укрытия любую попадающуюся на пути растительность. К этому времени она окончательно убедилась, что избавилась от преследования и ей не угрожает этот странный злой фейерверк.
Она остановилась только с наступлением глубоких сумерек, поскольку дальше двигаться было невозможно. Лучше было задержаться для недолгого сна, чем повредить ноги, продолжая путь. К тому же она очень нуждалась в отдыхе.
За цветущим кустом гигантского филодендрона Килк обнаружила небольшую расщелину и кое-как втиснулась туда. Широкие зеленые листья скрывали ее от посторонних глаз. Начался дождь, и она обрадовалась, что удалось найти временное убежище. В это время года часто бывают ливни.
Затаившись в непроглядной темноте, прислушиваясь к незнакомым шорохам, она чувствовала себя такой одинокой и беззащитной, как никогда в жизни. Каково сейчас маме, папе и брату с сестрой? В конце концов, убаюканная ночными звуками, Килк забылась беспокойным сном.
Несколько раз ее потревожил далекий шум в зарослях, но больше не доносилось ни шорохов, ни неприятных запахов. Однажды Килк застонала в полусне — и тут же съежилась и замерла от страха, стараясь не издать больше ни звука. Нельзя было выдавать свое присутствие.
Уже брезжило утро, когда она проснулась с ощущением, что кто-то огромный целеустремленно движется невдалеке. Килк настороженно вглядывалась в заросли, освещенные лучами солнца, пробивающимися сквозь дымку. Ее ноздри тревожно втягивали воздух.
Треск усилился. Она втянула голову и шею в плечи и затаилась, боясь вздохнуть. Ей когда-то объясняли, что надо делать в таких ситуациях, но лишь мимоходом, ведь никакой необходимости в усиленном обучении не было. Никому и в голову не могло прийти отправиться в одиночку на вечернюю прогулку по Дождливой долине.
Как часто бывает, когда недостает умения, выручают инстинкты.
Полными ужаса глазами Килк смотрела, как кто-то, размером с небольшую гору, шагает по лесу прямо к ней. Голова чудища покачивалась на такой высоте, что почти скрывалась в кронах деревьев, только громадные желтые глаза светились в тумане.
Килк могла рассмотреть лишь расплывчатые очертания кого-то огромного и очень сильного, и от этого неведения было еще страшнее. Она только порадовалась, что не видит ни кривых острых зубов, заполняющих бездонную пасть, ни мощных трехпалых лап, то и дело сжимающихся в предвкушении плоти, которую можно рвать и терзать.
Аллозавр был громадный, чуть не тридцать пять футов от носа до кончика хвоста, и весил не одну тонну. Хотя он еще не был виден отчетливо, Килк слышала его ритмичное дыхание. Его объемистые легкие работали как меха. Для такого великана малышка Килк была на один зуб.
Она заметила, как он пригнулся к земле и стал принюхиваться. Напал на след? А если да, то чей? «Вряд ли это мой след», — решила она опрометчиво. Он пришел с юга и не мог пересечь эту тропу. А что, если он почуял ее запах сейчас? Вообще-то этой ночью шел сильный дождь, но у аллозавров обостренное обоняние. Если он разнюхает, где она прячется, то сможет ли она договориться с ним? Она знала несколько слов на диалекте карнозавров, с ними иногда можно было поговорить. Все зависит от того, насколько он проголодался. У карнозавров есть неприятная привычка без раздумий хватать жертву, оставляя разговоры на потом.
Правда, у Килк было одно естественное преимущество: она вряд ли смогла бы утолить голод взрослого аллозавра. Он, может, и не подумает напрягаться из-за нее. Несколько небольших косточек да тугих сухожилий — вот и все, что в ней было. Даже на легкий завтрак не хватит. Это обстоятельство внушало робкую надежду.
Килк замерла и стала внушать себе: «Я камень, серый камень в лесу. Здесь нет ничего, ничего живого, ничего, что годилось бы в пищу».
Разинув огромную пасть, аллозавр чихнул и затряс головой. Возможно, он вдохнул что-то, что ему не понравилось. Земля в лесу была покрыта толстым слоем спор и плесени. Если бы он напал на ее след до того, как наступила ночь, до того, как пошел ливень, Килк не сомневалась, что он сразу бы ее обнаружил. А сейчас тропа, которой она шла, уже заполнилась грибными и всякими другими беспорядочными запахами.
Пожиратель мяса выпрямился в полный рост. Посмотрел налево, направо. Дрожа от ужаса в своем убежище, Килк зажмурилась.
Когда она открыла глаза, аллозавр уже удалился. До нее еще доносился шум, который он производил, двигаясь напролом. Он направился на юг. Сознавая, что любое движение выдаст ее другому охотнику, прячущемуся где-нибудь неподалеку, она оставалась в таком же положении еще час. И только потом, расхрабрившись, вылезла из своего убежища, понимая, что чем дольше она задержится, тем позже прибудет помощь ее семье. От долгого сидения в одной позе мышцы Килк затекли, но она не обратила на это внимания. Главное, она жива и в состоянии идти за помощью для родителей и брата с сестрой.
Тишину нарушали лишь болтовня говорливого попугая да стук последних капель дождя. Бросив прощальный взгляд на спасительный куст, Килк продолжила свой путь уже шагом, преодолевая страх, подгонявший ее бежать, бежать без оглядки, пока не поздно. Она знала, что движется проворнее и быстрее, чем аллозавр, но тот мог одним своим шагом покрыть десяток ее шагов. С таким чудовищем шутки плохи.
Голод заставил ее остановиться. Невозможно было идти целый день на пустой желудок, ее приучили заботиться о своем теле. Опрометчивый путешественник, рискнувший отправиться в Дождливую долину, не испытывал бы недостатка в пище. Правда, как следует изучить окрестности, чтобы удостовериться в отсутствии хищников, было невозможно, но ситуация не оставляла Килк выбора. Надо было поддерживать силы.