— Эй, Лукас! Лукас!
— Что там такое? — отозвался Лукас из-под паровоза.
— Знаешь, здесь поналетели какие-то здоровенные птицы, — объяснил Джим. — Целая стая. Сидят тут и, кажется, чего-то хотят.
— Как они выглядят? — поинтересовался Лукас.
— Довольно противно, — ответил Джим. — Голые шеи, кривые клювы, зеленые глаза. На крыше уже сидит одна такая и не спускает с меня глаз.
— А, это всего-навсего грифы, — спокойно сказал Лукас.
— Понятно, — отозвался Джим без особой радости в голосе. Потом он немножко подумал и решил все-таки уточнить: — Интересно, а грифы хищные птицы или нет? Как ты думаешь, Лукас?
— Они, конечно, хищные, — пояснил Лукас, — но пока человек жив, ему нечего их опасаться, потому что грифы живых не трогают, только мертвых, так как они питаются падалью.
— Ах вот оно что, — протянул Джим задумчиво. — А ты уверен в этом? — спросил он через несколько минут.
— В чем? — полюбопытствовал Лукас.
— Ты уверен в том, что эти зверюги не делают исключения для маленьких черных мальчиков? Может быть, маленьких черных мальчиков они предпочитают есть живьем? — уточнил свой вопрос Джим.
— Тебе нечего бояться, — постарался успокоить Джима Лукас. — Грифов еще называют «могильщиками пустыни» именно потому, что они питаются падалью.
— Ну, тогда ладно, — пробормотал Джим, — хорошо.
На самом-то деле ничего хорошего не было. У грифа, сидящего на паровозе, был такой хищный клюв, что Джим никак не мог отделаться от чувства, что все же грифы, пожалуй, вполне могут отказаться от своей привычки есть падаль ради удовольствия полакомиться свеженьким черненьким мальчиком.
А вдруг так и не удастся починить Кристи? Как тогда? Тогда им придется остаться здесь, в этой страшной пустыне, среди этих омерзительных могильщиков, которые уже расселись тут в ожидании своего ужина. Теперь им не может помочь ни одна душа, ведь люди остались так далеко, не говоря уже о Медландии, которая и вовсе на другом конце земли. Значит, это все! И никогда больше они не увидят Медландию, никогда!
Стоило Джиму подумать об этом, как он почувствовал себя страшно одиноким, он не мог больше сдерживаться, и из глаз у него брызнули слезы.
В этот момент Лукас как раз вылез из-под паровоза и стал обтирать тряпкой грязные руки.
— Что-нибудь стряслось, дружище? — спросил он, тактично глядя в сторону. Лукас, конечно же, сразу понял, что стряслось.
— Нет, нет, ничего не случилось, — поспешил с ответом Джим, — просто… просто… на меня… икота… напала.
— Ах вот что, — пробормотал Лукас.
— Скажи честно, Лукас, — спросил тихонько Джим, — у нас есть надежда?
Лукас задумчиво смотрел куда-то вдаль, потом перевел взгляд на Джима и серьезно сказал:
— Послушай меня, Джим Пуговка! Ты мой друг, и потому я обязан говорить тебе только правду. Я в общем-то разобрался, в чем там дело, и сделал все, что мог. Осталось только открутить одну гайку. Это можно сделать только изнутри. Если забраться в котел. Но я туда не пролезу, так как я слишком большой и толстый. Вот какая дурацкая история получается.
Джим посмотрел на грифа, восседавшего на кабине машиниста, и на тех грифов, что маячили неподалеку. Видя, как они потихоньку начали подвигаться ближе, вытянув от любопытства свои тощие морщинистые шеи, Джим собрался с духом и сказал:
— Я полезу в котел.
Лукас одобрительно кивнул:
— В сущности, другого выхода у нас нет. Но это довольно опасно. Тебе придется работать под водой. Мы не можем спустить из котла воду, потому что здесь, в пустыне, нам нечем будет заправиться. И еще — тебе придется работать впотьмах. Значит, все зависит от того, сумеешь ли ты все сделать на ощупь. Подумай как следует, готов ли ты пойти на это. Я пойму тебя, если ты скажешь «нет».
Джим подумал немножко. Плавать и нырять он умеет. К тому же ведь Лукас сказал, что другого выхода у них нет. Стало быть, делать нечего.
— Я готов, — заявил Джим.
— Ну хорошо, — помедлив, сказал Лукас. — Возьми разводной ключ, я думаю, он подойдет. Винт находится приблизительно здесь.
Лукас показал снаружи то место, где приблизительно располагался винт.
Джим постарался хорошенько все запомнить и полез в котел.
Гриф с интересом наблюдал за его перемещениями. В этот момент луна неожиданно вышла из-за туч, и стало немножко светлее.
Всякий, кто хоть сколько-нибудь разбирается в локомотивах, знает, что рядом с трубой есть такая круглая блямбочка, которая выглядит тоже как труба, но только немного поуже и пониже. Эту штуку можно открыть. И тогда будет виден проход, ведущий в котел.
Джим снял башмаки и бросил их Лукасу. Затем он полез в котел через трубу-блямбочку. Труба была довольно узкой. У Джима отчаянно билось сердце. Но он, сжав зубы, упорно протискивался вниз. Когда осталось только втянуть голову, Джим напоследок помахал Лукасу и постарался поскорее спуститься в котел. Через секунду его пятки уже коснулись воды. Она была еще довольно теплой. Джим набрал побольше воздуха и нырнул вниз.
Лукас остался ждать возле локомотива. Он страшно побледнел, насколько это, конечно, было возможно при его коже, вечно вымазанной в саже и масле. Что он будет делать, если с Джимом что-нибудь случится?
Ничего. Ведь ему самому не залезть в котел. От напряжения на лбу у него выступили капельки пота.
Теперь он услышал, как Джим орудует в недрах котла. И вдруг что-то звякнуло и упало на землю.
— Это гайка! — закричал Лукас. — Джим, вылезай!
Но Джим как в воду канул — ни слуху ни духу. Секунды мучительно тянулись одна за другой.
От страха за своего маленького друга Лукас уже совершенно потерял голову. Он забрался на паровоз, заглянул в маленькую трубу и стал кричать как сумасшедший:
— Джим! Джим! Выходи! Джим, ты где?
Но вот наконец появилась совершенно мокрая черная мордашка Джима, который отчаянно хватал ртом воздух. Потом показалась одна рука. Лукас подхватил эту ручонку и вытащил своего друга из котла. Осторожно взяв Джима на руки, Лукас спустился вниз.
— Джим, старина Джим, — все твердил Лукас.
Мальчик тяжело дышал. Слабая улыбка блуждала по его лицу. Время от времени он сплевывал воду.
Наконец он прошептал:
— Вот видишь, Лукас, как хорошо, что ты взял меня с собою!
— Джим Пуговка! — сказал на это Лукас. — Ты самый замечательный парень на свете, и без тебя я бы сейчас просто пропал!
— Ох, знал бы ты, как я там себя чувствовал, — со вздохом признался Джим. — Сначала все вроде шло хорошо. Гайку я нашел сразу и открутил ее довольно легко. А вот когда мне уже надо было возвращаться наверх, я никак не мог найти дыры. Но потом вроде как все обошлось благополучно.
Лукас снял с Джима мокрые вещички и закутал его получше в теплое одеяло. Потом дал ему горячего чая из императорского термоса.
— Ну вот, — сказал он, — теперь тебе нужно отдыхать. С остальным я уже сам как-нибудь справлюсь.
Тут он вдруг стукнул себя по лбу и испуганно закричал:
— Черт побери! Ведь из дыры, где была гайка, теперь вытекает вода!
Так оно и было. Но к счастью, за это время вытекло не так уж много воды, не больше чем пол-литра.
Лукас довольно быстро заменил поршень и все снова как следует свинтил-привинтил. Ту гайку, которую откручивал Джим, теперь он завинтил снаружи. Получилось ничем не хуже. Ну а после этого он аккуратно собрал весь паровоз снова. Затянув потуже последнюю гайку, Лукас радостно воскликнул:
— Ну, Джим! Что ты на это скажешь?
— А что я должен на это сказать? — поинтересовался Джим.
— Послушай как следует! — весело сказал Лукас.
Джим прислушался. И действительно, Кристи снова дышал. Правда, еще совсем слабо, еле-еле, но ошибиться тут было невозможно — Кристи дышал!
— Лукас! — вне себя от счастья заорал Джим. — Наш Кристи в порядке! Мы спасены!
И друзья рассмеялись на радостях и пожали друг другу руки.
Зато грифы выглядели слегка разочарованными. Правда, они еще не теряли надежды. Только на всякий случай отошли немножко подальше.
— Так, — сказал Лукас довольным голосом, — теперь Кристи нужно как следует выспаться, чтобы набраться сил, да и нам, пожалуй, не помешает вздремнуть часок-другой.
Друзья забрались в кабину машиниста и закрыли поплотнее дверь. Потом они немного перекусили — поели фруктов и сладостей из корзины, приготовленной главным поваром, и запили чаем из золотого термоса. Ну а после ужина Лукас выкурил еще трубочку.
Джим к этому времени уже давно сладко спал. Во сне он улыбался, и видно было, что это улыбка гордости, так может улыбаться только человек, который, рискуя собственной жизнью, производит сложнейший ремонт и превращает груду металла в действующий паровоз.
Лукас хорошенько накрыл его одеялом и убрал со лба разметавшиеся мокрые пряди волос.
— Ты большой молодчина, мой маленький Джим, — сказал он тихонько, с нежностью глядя на своего помощника.
Потом Лукас выбил трубку и еще раз выглянул в окошко. В ярком лунном свете он увидел грифов, сидевших на почтительном расстоянии. Они сомкнулись плотным кольцом и дружно вытянули шеи, так что со стороны казалось, будто у них идет необычайно важное заседание.
— Не дождетесь, — пробормотал Лукас, — нас-то вам не видать как собственных ушей.
Потом он наконец лег, устроился поудобнее, вздохнул, зевнул и сразу же заснул.
Глава пятнадцатая, в которой путешественники попадают в фантастическую местность и обнаруживают таинственные следы
На следующее утро Джим и Лукас поднялись довольно поздно. Оно и понятно, ведь легли-то друзья Далеко за полночь. Солнце уже стояло высоко и палило нещадно. В пустыне, где не найдешь ни деревца, ни кустика, под которым можно было бы укрыться от жары, воздух довольно скоро нагревается и становится таким же горячим, как в печке.
Друзья наскоро позавтракали и не мешкая отправились в путь. Они весело катили вперед, держа курс на север. Правда, компаса у них не было, поэтому они решили, что будут ориентироваться по Полосатым горам — нужно ехать так, чтобы горы оставались все время справа.
По их расчетам, если двигаться строго на север, то рано или поздно попадется Желтая река, и тогда нужно будет идти вверх по течению до самого драконьего города. Карта им теперь все равно ничем не могла помочь, так что приходилось полагаться только на собственную смекалку.
Кристи чувствовал себя превосходно. Тяжелый ремонт уже забылся. Несмотря на свой преклонный возраст и некоторую склонность к полноте, Кристи был еще паровозом хоть куда.
Солнце поднималось все выше и выше. Из-за жары воздух так нагрелся, что даже стал немного дрожать. Лукас и Джим наглухо закрыли все окна. Правда, и в кабине из-за топки было довольно тепло, но все равно это не шло ни в какое сравнение с тем пеклом, которое было снаружи.
На пути им попадались останки диких животных — там мелькнет торчащий из-под песка череп, там побелевшие на ветру кости или чей-то скелет. Друзья задумчиво смотрели на это грустное зрелище.
Было, наверное, что-то около полудня, когда Лукас вдруг закричал:
— Вот так штука!
— Что случилось? — ошарашенно спросил Джим, очнувшись ото сна. От жары его разморило, и он уже даже слегка задремал.
— Кажется, мы сбились с пути, — ответил Лукас.
— Ты уверен?
— Посмотри направо! Горы до сих пор были от нас по правую руку. А теперь они совсем с другой стороны.
И действительно, все было так, как говорил Лукас. Справа виднелась бескрайняя пустыня, слева — Полосатые красно-белые горы.
Конечно, тут что-то было не в порядке, но что еще удивительнее — сами горы выглядели как-то подозрительно. Казалось, что они не стоят на земле, а вроде как парят над нею.
— Что это с ними? — спросил с тревогой Джим.
— Сам не знаю, — ответил Лукас, — но как бы там ни было, нам нужно развернуться.
Но не успел он это сказать, как горы и вовсе исчезли из виду. Теперь их не было ни слева, ни справа, нигде. Зато друзья явственно различали невдалеке берег моря с высоченными пальмами, которые раскачивались на ветру.
— Ничего себе дела, ты только посмотри! — пробормотал Лукас, совершенно уже сбитый с толку. — Ты что-нибудь понимаешь, Джим?
— Нет, — честно признался Джим.
— Веселенькое местечко, ничего не скажешь. Ну и влипли мы.
Джим обернулся, чтобы посмотреть, как там обстановка сзади. К своему необычайному изумлению, он обнаружил, что Полосатые красно-белые горы преспокойно стоят себе позади паровоза, только вот почему-то вверх тормашками! Они, так сказать, вырастали прямо из неба.
— Что-то тут неладно! — процедил сквозь зубы Лукас, не вынимая трубку изо рта.
— А что же нам делать? — робко спросил Джим. — Если так и дальше все тут будет кувыркаться, мы никогда не выберемся отсюда.
— Это ж черт знает что, а не пустыня. Самое разумное будет, наверное, ехать дальше, все прямо и прямо, до тех пор пока мы не выберемся из этой проклятой дыры.
И друзья поехали прямо. Только лучше от того не стало. Наоборот. Вокруг творилось что-то совершенно невообразимое. То вдруг огромные айсберги неторопливо проплыли по небу. Это выглядело совершенно дико и нелепо. Ведь на самом-то деле при такой жаре айсберги обязательно должны были растаять. Потом неизвестно откуда возникла Эйфелева башня, которой положено стоять в Париже, а не прогуливаться по неведомым пустыням. Слева как из-под земли вырос целый лагерь индейцев — посередине был разведен огромный костер, вокруг которого воины в головных уборах из перьев и с боевой раскраской на теле исполняли свои дикие воинственные пляски. Справа же почему-то возвышался Пекин с его золотыми крышами. Прошло какое-то время, и вдруг все исчезло таким же загадочным и непостижимым образом, как и появилось. Вокруг была только бескрайняя голая пустыня. Не прошло и нескольких минут, как на горизонте снова замаячили какие-то новые видения.
Лукас очень надеялся, что после полудня, когда солнце уже начнет клониться к закату, он сумеет как-нибудь определить, где север. Но не тут-то было. Солнце, как обезумевшее, скакало по небу, появляясь то слева, то справа, а то и сразу с двух сторон. Кажется, оно научилось размножаться. Мир попросту сошел с ума.
Под конец все видения настолько перемешались, что получилась полная ерунда. Ну куда это годится, если церковь вдруг оказывается вверх тормашками и где-то над нею повисает озеро, по которому мирно прогуливаются коровы, как будто это пастбище, а не гора.
— Да, такой кутерьмы я еще ни разу в жизни не видел! — озадаченно пробормотал Лукас, которого вся эта неразбериха даже немножко забавляла.
В этот момент в воздухе появилась ветряная мельница, умостившаяся на спинах двух белых слонов.
— Со стороны смотреть, так вроде как даже и весело. А подумаешь, что выбираться надо из этого дурдома, сразу же все веселье пропадает.
Теперь по небу пронесся гигантский парусник, из которого струился на землю мощный водопад.
— Я ничего не понимаю… — пробормотал Джим и потряс головой, надеясь избавиться таким образом от навязчивых картин. — Знаешь, мне это все здорово не нравится… Я хочу поскорее выбраться отсюда.
Прямо перед ними проскакала бешеным галопом половинка от чертова колеса, какое обыкновенно бывает на ярмарках и аттракционах. Эти полколеса неслись как угорелые, словно хотели догнать где-то в пустыне свою вторую половинку. Но так нигде и не смогли ее обнаружить.
— Я бы тоже не прочь поскорее отсюда выскочить, — признался Лукас, задумчиво почесывая за ухом. — Будем надеяться, что рано или поздно нам это удастся. Не век же нам болтаться в этой дурацкой пустыне. По моим подсчетам, за полдня мы сегодня отмахали добрых сто миль. Вот уж действительно глупо, что мы не взяли с собой компаса.
Некоторое время друзья молча ехали вперед, с любопытством наблюдая за разнообразными картинами, которые то появлялись, то исчезали. И только Лукас собрался было показать своему маленькому другу три солнца, которые одновременно появились на небе, как его прервал радостный крик Джима.