«Кто такой?» Иваныч широко раскрыл глаза, растопырил усы и осторожно шагнул к незнакомцу. Шагнул ещё, ещё раз. Подошёл вплотную и с опаской начал его обнюхивать. В этот момент Барсик проснулся. Но по-видимому, Иваныч не показался ему страшным зверем. Барсучонок потянулся к нему и неожиданно лизнул Иваныча прямо в нос. Кот фыркнул, тряхнул головой, однако принял с одобрением дружеское приветствие. Он замурлыкал, выгнул спину, прошёлся по дивану, потом снова подошёл к барсучонку и улёгся рядом, напевая свою обычную неторопливую песенку.
— Вот и познакомились, — сказала, входя в комнату, мама.
Так благополучно обошлось всё при знакомстве барсучонка с Иванычем. Но с Джеком тёплые, дружеские отношения у Барсика наладились далеко не сразу.
Я снял барсучонка с дивана, и он отправился разгуливать по полу, осматривая и обнюхивая все уголки.
Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вбежал Джек… Он был большой, шумливый. От быстрого бега Джек запыхался, тяжело дышал, раскрыв свою зубастую пасть, будто готовясь разорвать кого-то. Барсик взглянул на пса и затрясся от страха: «Сейчас съест!»
Джек с изумлением взглянул на зверька, остановился посреди комнаты, склонил голову на один бок, на другой, потом завилял хвостом и пошёл знакомиться.
Но тут Барсик неожиданно весь распушился, стал совсем круглый, как серебряный шар. Начал подпрыгивать на одном месте, сердито фыркая и ворча.
На старой добродушной морде Джека выразилось явное недоумение: «Зачем он так скачет?» Пёс перестал вилять хвостом, отошёл в сторону и лёг на солнышке, не обращая никакого внимания на незнакомого забияку. Он растянулся на полу и задремал.
Зато теперь уже Барсик заинтересовался большим добродушным Джеком. Как же хотелось барсучонку подойти и обнюхать его. И хочется, и боязно. Уж он ходил, ходил вокруг Джека, даже один раз осмелился приблизиться к его задней ноге.
В это время во сне пёс немного подвинулся.
Барсик, как мяч, отскочил от него и вновь весь распушился. Так в этот день барсучонок и не решился подойти к Джеку. А тот больше и внимания на него не обращал: «Стоит ли заниматься такой мелюзгой!»
За свою долгую жизнь Джек уже привык к тому, что ни с того ни с сего у нас в доме вдруг появлялся зайчонок, ёжик или лисёнок, жил некоторое время, а потом исчезал: возвращался в родной лес. Эти появления и исчезновения давно уже перестали интересовать пожилого, солидного пса.
Первые два дня Барсик всё присматривался к Джеку, но, видимо, побаивался к нему подойти. Окончательное знакомство состоялось только на третий день и совсем неожиданно.
За завтраком мама налила Иванычу в миску молока. Кот от угощенья отказался.
— Тогда ты, Джек, поешь за него, — сказала мама.
Джек подошёл к миске, начал осторожно лакать.
Неожиданно из-за двери показалась полосатая мордочка.
Барсучонок потянул носом, зачуял молоко и потихоньку, бочком-бочком тоже направился к миске.
Заметя непрошеного соседа, Джек посторонился. Тогда Барсик сунул морду в молоко и давай тыкать носом в дно миски. Джека совсем от еды оттеснил. Зато сам кое-как приладился и начал лакать. Лакает, мордочкой в миску тычет, так и везёт её по полу. Возил, возил, пока не опрокинул и не разлил молоко. Тут уже Джек всё подлизал, а заодно и мордочку барсучонку вылизал. Но зверёк больше уже не дичился, не фыркал и не прыгал, как мячик.
После этого Барсик совсем перестал бояться Джека, даже наоборот стал по пятам бегать за ним: куда Джек, туда и барсучонок. Наверное, он решил, что большой толстый пёс сродни барсукам доводится.
* * *
Папа не ошибся: Барсик действительно очень скоро сделался ручным, как будто с самого рождения жил вместе с нами. Бывало, увидит меня, маму или отца, сразу бежит навстречу, мордочку в руки суёт, просит, чтобы его чем-нибудь угостили. Носик у него холодный, влажный, очень приятно, когда он им в ладонь тычет. Сам руку вынюхивает, а сам не то урчит, не то похрюкивает. Такой потешный!
Первое время барсучонок жил у нас в пустой кладовке. Но вскоре мы с папой устроили ему очень удобное жилище. Взяли фанерный ящик, выпилили в одной стенке круглое отверстие — вход, а внутри ящика наложили побольше свежего сена.
Барсиков домик я поставил в углу своей комнаты. Там зверёк никому не мог помешать, и его никто бы не тревожил. Но понравится ли наше сооружение самому Барсику? Ведь в лесу он с рожденья жил в глубокой норе. Мы с папой решили не сажать зверька насильно в ящик, а посмотреть, как он сам отнесётся к такому убежищу.
Я принёс барсучонка в комнату. Барсик проворно забегал по полу. По своему обыкновению, он стал залезать во все углы и всё обнюхивать. Так он добрался до ящика. Барсик обошёл вокруг, обследовал его со всех сторон и в нерешительности остановился перед входом: «Залезть или нет?» Зверёк потоптался на месте, сунул мордочку в отверстие, обнюхал подстилку и, наконец решившись, быстро юркнул внутрь домика.
Мы с папой сидели тихонько, прислушиваясь к тому, как барсучонок ворочался в ящике, видимо устраиваясь поудобнее. Наконец всё затихло. Я на цыпочках подкрался к ящику и приоткрыл крышку. Барсучонка не было видно. Он совсем зарылся в сено. И всё же зверьку не понравилось моё посещение. Барсик сердито заворчал и начал царапать когтями стенку ящика, очевидно стараясь зарыться ещё глубже.
Я поспешил закрыть крышку и отойти.
Новое жилище пришлось барсучонку как раз по душе. Он стал проводить в нём целые дни и очень сердился, когда кто-нибудь его там беспокоил.
С тех пор фанерный ящик, набитый сеном, с успехом заменил барсучонку его родную нору в лесу.
* * *
Когда Барсик не спал в своём домике, он повсюду бегал за мной. Я во двор, и он туда же, я в сад, и Барсик не отстаёт, спешит, переваливается с боку на бок, как толстый, неповоротливый щенок.
Сперва он никак не мог приспособиться по ступенькам с крыльца спускаться. Только наклонится, хочет передними лапами до следующей нижней ступеньки дотянуться, а толстый зад перевесит, он кувырком через голову раз, другой… и шлёпнется прямо на землю. Но барсучонок не обижался, встряхнётся и как ни в чём не бывало затопает лапками, засеменит ими по дорожке.
Только по гладкой песчаной дорожке бегать он не любил. Доберётся до первой лужайки — и сразу в траву. Бегает по траве, роется в ней, всё что-то отыскивает. А потом начнёт лапками землю рыть. Выкопает корешок, отправит в рот, прямо, как поросёнок, зачавкает.
Мне было очень интересно узнать, что же такое Барсик в траве находит? И вот один раз гляжу — ползёт по стеблю какой-то жучок. Заметил его барсучонок, схватил и съел. Потом кузнечика поймал, тоже съел. Вот, значит, за кем он в траве охотится! А из земли он не только корешки выкапывал. Как-то на моих глазах выкопал белую личинку майского жука, в один миг с нею управился.
Вернулись мы с прогулки домой. Я рассказал отцу, как славно Барсик в саду закусывает. Но папа нисколько не удивился.
— Барсуки, — говорит, — звери всеядные. Они и растительную, и животную пищу, всё едят.
И Барсик очень скоро сам доказал, что он действительно всеядный зверёк.
Вот как это случилось.
Собрались мы с папой рыбу ловить. Я накопал целую банку червей и поставил её в уголок рядом с удочками, чтобы как-нибудь не забыть.
Пришёл папа с работы, пообедал. Ну, пора и на рыбалку. Взяли удочки. А где черви? Банка лежит на боку, земля по полу рассыпана, и ни одного червяка. Кто же здесь нахозяйничал? А виновник и сам тут как тут.
Глядим, из-под стола вылезает Барсик. Вся мордочка в земле. Выбежал и прямо к банке. Лапами её шевелит, внутрь заглядывает — не осталось ли там ещё червячка?
Так в этот день без рыбалки мы и остались. Очень я горевал об этом, да ничего не поделаешь!
* * *
У нас в доме стало твориться что-то непонятное. Началось всё с того, что из кухни вдруг исчезла половая тряпка. Обыскали все комнаты, так и не нашли. Мама сердилась, говорила, что, наверное, это я куда-нибудь затащил и бросил.
Через несколько дней обнаружилась вторая пропажа. Проснулся я утром, хотел надеть носки, а их нет. Куда же они девались? Помню хорошо, что положил прямо на тапочки. Тапочки на месте, а носки пропали.
Потом у мамы чулок исчез. Один на полу возле постели лежит, а второго нет. Чудеса, да и только!
Слушая наши рассказы о загадочных пропажах, папа посмеивался.
— Вы скоро и шапку с головы потеряете!
И его предсказание сбылось. Через день из передней исчезла мягкая шляпа, только не наша, а папина.
Тут и отец удивился:
— Я вчера свою палку в угол поставил и на неё шляпу надел. А теперь палка на полу валяется, а шляпы вовсе нет.
Какой же такой жулик-шутник в нашем доме завёлся?
Этого жулика в конце концов я и поймал. Вернее, он сам на месте преступления попался.
Как-то под утро, на рассвете, просыпаюсь и чувствую, что с меня простыня сползает. Хотел натянуть, а она ещё дальше ползёт. Что такое? Привстал, гляжу — у постели Барсик. Ухватил зубами простыню за самый конец и тянет её. Я не стал мешать. Наблюдаю, что дальше будет. А Барсик тем временем стащил простыню на пол и поволок в свой домик. Влез в него и простыню начал туда же затаскивать. Половину втащил, а другая не входит, так на полу и осталась.
После этого случая мы открыли крышку в Барсиковом домике, всё его гнездо распотрошили и все пропавшие вещи там нашли. Видно, подстилка из сена ему не понравилась, захотелось получше постель устроить. Вот он и стал по ночам разные мягкие вещи в комнатах подбирать, в свой домик прятать.
Сразу всех нас приучил ничего не разбрасывать из одежды и ничего мягкого на пол не класть. А если недосмотрел, пеняй на себя. Барсик живо найдёт и к себе в домик на подстилку утащит.
* * *
Сидели мы как-то в столовой. Вдруг видим — с балкона в комнату Барсик входит, еле-еле идёт.
Мы как взглянули на него, так и ахнули: кто же его так искусал, изранил?! Вся мордочка, грудь и передние лапы в крови.
Папа из-за стола выскочил, побежал к себе в кабинет за бинтом, за ватой, а мама в кухню поспешила за тёплой водой.
Взяли мы барсучонка на руки. А он — такой умница — и не сопротивляется, понимает, что ему зла не сделают, только тихонечко стонет. Мама его на колени посадила, гладит по спинке, успокаивает. Папа окунул вату в тёплую воду, начал осторожно кровь с шерсти смывать. Провёл по грудке, глядит на вату. На ней что-то густое, красное, только на кровь не похоже.
Мама тоже на вату взглянула да как вскочит. Барсик, словно мешок, на пол свалился, только крякнул.
А мама на балкон побежала. Слышим, кричит оттуда:
— Ах, негодяй, всё варенье разлил.
Тут только мы и вспомнили, что мама ещё утром варенье сварила, на балкон остудить поставила. Вот Барсик и полакомился, да, видно, перестарался, даже раздулся весь и ходить не может, охает, стонет, бедняга.
Долго потом мама никак этот случай забыть не могла. Всё сердилась, что и труды и варенье даром пропали.
И Барсик тоже, как видно, случай с вареньем запомнил. Частенько потом на балкон заглядывал. Наверное, думал: не найдётся ли там ещё тазик такой же вкусной еды?
* * *
Летом мы постоянно выезжали на дачу, брали туда с собой и Джека с Барсиком. Барсучонка я прямо в ящике на дачу возил.
Помню, как-то раз пошёл я в лес за грибами. И Джек со мной отправился. Отошли немного от дома, гляжу — Джек обернулся, хвостом завилял. Я тоже обернулся и что же вижу? Следом за нами по дорожке Барсик бежит, торопится, спотыкается, такой смешной, неуклюжий. Наверное, я калитку неплотно закрыл, вот он и выскочил. Как же быть? Домой отнести или с собой в лес взять? А ну-ка в лесу потеряется или убежит от меня?
Стою, не знаю, что и делать. А Барсик к Джеку уже подбежал и следом за ним прямо в кусты. Вижу, от Джека далеко не убегает. Ну будь что будет. Возьму с собой.
В лесу Барсик от нас никуда не удирал, всё по кустам лазил. Так мордочкой прошлогоднюю листву и ворошит, роется в ней, достаёт что-то.
А я гриб увидал, да не какой-нибудь, а гриб боровик. Стал тут же рядом искать — ещё один из травы выглядывает. И ещё, и ещё… Шесть штук на одной полянке нашёл. Занялся грибами, про Барсика совсем и забыл. Потом вспомнил — где же он? Джек неподалёку бегает, а Барсика не видать. Наверное, совсем убежал.
Я начал по кустам лазить, звать его: «Барсик, Барсик», — нет, не приходит.
Гляжу, за кустами овраг, глубокий, глухой, весь бурьяном зарос. Джек в овраг полез, я за ним. Смотрю, на склоне чья-то нора, должно быть, лисья. Только, видно, старая, около входа нет свеженарытой земли. И звериных следов не видать. Наверное, давно уже в этой норе никто не живёт.
Но Джек, как подбежал, сразу сунул туда нос и хвостом завилял. Может, учуял кого?
А мне не до норы, не до диких зверей, я Барсика своего ищу. Стою на склоне оврага, а сам всё кричу:
— Барсик, Барсик!
И вдруг вижу, из норы знакомая мордочка выглянула. Прямо нос к носу с Джеком. Обнюхала приятеля и вновь под землёй скрылась. Вот, значит, куда мой Барсик девался, в старую нору залез. Как же его оттуда выманить?
Уж я звал, звал и звать уморился. Нет, видно, не вызову. В норе ему больше, чем у нас в ящике, понравилось. Напрасно мы только с папой трудились — для него домик устраивали.
Помню — мне так вдруг обидно стало, что я и грибы больше не захотел собирать. Позвал Джека и пошёл домой.
Уже из леса вышел. Вдруг слышу — сзади топочет кто-то. Гляжу — Барсик нас догоняет. Совсем запыхался, насилу догнал.
— Ах ты, толстушка этакий!
Подхватил его на руки, тяжёлый он, еле до дома донёс.
Дома ему сырого мяса дал и молока с булкой, с сахаром. Он ведь сластёна, сладкое очень любил.
Наелся Барсик и в свой ящик отдыхать залез.
После этой прогулки я уж его каждый раз в лес с собой брал. И каждый раз он непременно, бывало, в старые норы заглянет. Посидит в них и вылезет. Я уж об этом не беспокоился.
* * *
Однажды ходили мы с Джеком и Барсиком по лесу. Я грибы собирал, Джек за птичками охотился, а Барсик разных жуков, червячков под опавшей листвой отыскивал. Долго бродили и выбрались наконец на полянку. Самое хорошее место посидеть, отдохнуть.
Уселся я под куст, хотел в корзине грибы перебрать. Джек возле меня в холодок улёгся, а Барсика что-то не видно, может, опять какую-нибудь нору нашёл и залез в неё. Нет, вон он шуршит в кустах. Выбрался из-под веток, подбежал к нам и вдруг начал носом водить: что-то учуял.
От нас прямо к дуплистому пню побежал. Мордой в дупло уткнулся и давай лапами труху разгребать.
Что там такое, я и не понял. Только слышу, как зажужжит, загудит кто-то. Смотрю: из дупла оса, другая, третья… целый рой. Все над Барсиком кружатся, жужжат, а ему хоть бы что. Он, значит, осиное гнездо заприметил, разломал его, всех личинок поел. Осы ему не страшны — шерсть у него густая, попробуй ужаль его. Закусил и как ни в чём не бывало прямо ко мне. А осы за ним.
Я корзину с грибами бросил да бежать. Джек тоже удирать пустился.
И всё-таки не удрали. Одна оса меня в шею ужалила, а другая Джека прямо в губу. Один Барсик не пострадал. Он личинками полакомился, а нам с Джеком за его лакомство расплатиться пришлось.
* * *
До сих пор не забуду, как я один раз испугался. Это случилось уже в конце лета. Мы с Барсиком возвращались из леса. Я шёл по дорожке, а Барсик, как всегда, бегал тут же, в кустах.
Вдруг вижу — через дорожку переползает гадюка. Я хорошо знал, что гадюка змея ядовитая, в зубах у неё яд. Укусит и в ранку каплю яда выпустит. От этого будешь долго болеть, и даже умереть можно. Гадюку лучше не трогать. Увидишь — и отойди в сторонку. Она первая на тебя никогда не бросится.
Вот я и остановился, чтобы змея без помехи через дорожку переползла. Она бы и перебралась, да только, откуда ни возьмись, — Барсик. Выскочил на дорожку. Я ему кричу: «Барсик, ко мне!» А он и слушать не хочет, прямо к змее бросился.