Появление Марты
Бабушка с сумкой, дед с газетой, Галя и Андрей с надкушенными городскими пряниками в руках прошли в дом. Один Люкс остался во дворе.
Из дома доносились веселые восклицания:
— Ух, какой весь-весь черный! — звенел Галин голосок.
— Держите! Держите! Под кровать побежал! — кричал Андрей.
— Ладно, Андрюша, не тяни его за хвост, — распоряжался дед.
Услышав про хвост, Галя сразу запела:
Черный хвост и черный нос,
Вот так кот у нас нарос!
— Как это “нарос”? — спросил дед. — Надо говорить “вырос”.
— Если сказать “вырос”, будет нескладно, — отозвалась Галя.
Про Галю говорили, что она собирает по всему поселку, и еще неизвестно где, песенки. И, наверно, это была правда, потому что на каждый день у нее была новая песня. Вот и сейчас она скакала и пела про черный нос и черный хвост Егора.
— Чем мы его кормить будем? Где на него рыбы напасешься? — сокрушалась бабушка.
— Я наловлю, — успокаивал Андрей. — У нас с Колькой Самойленковым вчера вот такой сом сорвался. Мы его, бабушка, завтра обязательно поймаем…
Люкс слушал и вилял хвостом.
Когда голоса в доме немного затихли, из курятника выбежал петух Петя.
— Ну, как там, старик, дела? — спросил он у Люкса.
— Молока ему налили, — сообщил Люкс. — Галя под кровать поставила. А ты где это был, Петя?
— Да так, прошелся немного, — сказал петух.
Не мог же он признаться, что перепугался и просидел в курятнике самый ответственный момент.
Солнце уже опускалось за соседкин огород. Из курятника вышла курица Пеструшка. Дело шло к ночи, надо было что-нибудь поклевать перед сном.
— Пеструшка! — заорал на нее Петя. — Марш сейчас же в курятник!
— Ко-ко-конечно! — испугалась Пеструшка и кинулась выполнять Петино приказание.
В доме все успокоилось, только слышно было, как бабушка позвякивает посудой.
— Ну, что там у вас, ребята? — чирикнул из скворечника воробей.
— Порядок! — отозвался петух.
— Жертв нет? — спросил воробей.
— Какие жертвы? Что ты! — успокоил Люкс.
— Ты бы, Люкс, сходил в дом, посмотрел, какой он!
— Да неудобно как-то без приглашения, — отказался Люкс.
— Сейчас я посмотрю, — предложил Петя и взбежал на поленницу.
Хотя на улице еще было светло, но в доме, наверно из-за гостя, зажгли свет. Петя увидел, что бабушка на кухне жарит картошку, дед там же читает газету. Андрея, Галю и кота петух не увидел, и обо всем этом рассказал друзьям.
— Сходи, Люкс, ты же вхож в дом, — снова попросил воробей.
— Неудобно, — опять отказался Люкс.
— Может, ты, Петя? — упрашивал воробей. — Заскочишь, посмотришь и назад.
— Бабка будет ругаться, — сказал петух. — А что сам-то не залетишь?
— Ну что ты! Я если залечу, то мне придется подраться с Андрюшкой. Он когда мастерил скворечник, то оставил большую щель. А знаешь, как в нее дует! Может, слетать, попросить корову, а?
— Корову нельзя, — вздохнул Люкс. — Во-первых, она чужая, а во-вторых, ну зайдет она, и что скажет? “Здравствуйте. Как поживаете?” Не полезет же она под кровать смотреть, что там поделывает гость.
Петух хихикнул. В это время воробей зачирикал:
— Смотрите, смотрите! В наш огород залезла чужая коза!
Люкс вскочил на крылечко, петух Петя повернулся в сторону огорода. Там действительно, как у себя дома, преспокойно расхаживала неизвестная коза и выщипывала с грядки самые крупные листики бабушкиного молодого салата.
Лет пять назад, в молодые годы, Люкс моментально перескочил бы через ограду и крепко потрепал эту нахальную козу. Но сейчас пес уже не мог прыгать через заборы, поэтому он грозно спросил:
— Эй, ты, коза, что ты там делаешь в нашем огороде?!
Коза посмотрела на Люкса невинными глазами и спросила:
— Э-э, это вы ко мне обращаетесь?
— К тебе, а к кому же еще! — гавкнул Люкс.
— Видите ли, — склонила голову набок коза. — Зовут меня Марта. Вы тоже можете так меня называть. Я тут устроилась к вашей соседке работать молочницей. Я ведь даю в день целый стакан молока.
— А в нашем огороде ты что делаешь? — сердито крикнул петух.
— Ах, в огороде… Да тут у вас ветром, наверно, оторвало листик салата, а я хотела прилепить его обратно. Как вы думаете, он прирастет?
— Глупости какие! — рассердился петух. — Пойдем, Люкс, проучим эту нахалку!
— Ладно, Петя, не горячись, — сказал Люкс. — Я слышал, что соседка купила себе козу. Так, значит, это вы и есть!
— Как вам сказать… — задумалась коза и отщипнула еще один листик салата. — Хозяйка тоже говорит, что купила меня, но я считаю, что просто устроилась к ней на работу. Это ведь кто как думает…
Проговорив это, коза опять нагнулась к сочному листику салата. Люкс предостерегающе зарычал, и коза сделала вид, что она нагнулась только за тем, чтобы понюхать коленку на левой передней ноге, и как ни в чем не бывало, спросила:
— А что это у вас сегодня переполох такой?
Люкс был настроен миролюбиво и рассказал ей про приезд городского кота.
— Интересно, — сказала коза, — Но я лично не придала бы этому такого значения. Приехал и приехал… А то слышу, все бегают, лают, кукарекают.
Марта промолчала, что из-за любопытства пришлось ей изрядно потрясти рогами, прежде чем она отвязалась. Хозяйка еще не знала норова своей козы и привязала ее к колышку в огороде кое-как. Не рассказала Марта и о том, что, увидев в соседнем огороде салат, она перемахнула через забор.
Ах, этот салат! Марта считала, что зеленый салат и молоденькие кочаны капусты люди выращивают специально для коз. Но потом, наверно, забывают об этом и едят и салат, и капусту сами. И опять, словно в забывчивости, Марта отщипнула один за другим несколько листиков салата.
— Эй, эй, коза! Прекрати сейчас же! — рассердился петух.
— Вы бы лучше называли меня по имени, — заявила Марта, — а то “коза”, “коза”. Слово “Марта” приятнее для слуха, чем слово “коза”. А потом ведь, мое имя — иностранное…
Сказав это, Марта уставилась на петуха, чтобы увидеть, какое впечатление произвели на него ее слова. Правда, Марта знала, что назвали ее так, потому, что появилась она на свет в марте месяце, но надо же было чем-то блеснуть перед новыми знакомыми. Но иностранное имя Марты не удивило Петю, он вышагивал по поленнице и сердито поглядывал на козу. Тогда Марта спросила:
— А скажите, вот вас, например, как зовут?
— Вообще-то Петька, — ответил петух, — но друзья называют Петя.
— Вот видите, самое обычное имя. Я знала еще одного петуха, которого звали точно так же. А меня назвали Мартой. Значит, ко мне нельзя обращаться на “ты” только потому, что я случайно отщипнула у вас листик салата.
Петя смутился, но виду не подал. А Люкс хотел было заметить, что и у него имя непростое. Что слово “люкс” означает — высший, наилучший и назвали его так не зря. Но в это время скрипнула дверь в доме у Марты, и вышла ее хозяйка. И сразу же залаяла Пустобрешка.
— Ну, я, пожалуй, пойду, — заявила Марта и, отщипнув на прощание еще один листик салата, перескочила в свой огород.
— Пойду и я, посмотрю, как там куры, да и на боковую пора. Вставать-то мне приходится раньше всех, — пожаловался петух. — Эти хозяева никак не заведут себе будильник. Все надеются, что Петя их разбудит. Вот и приходится соскакивать ни свет ни заря и кукарекать.
— Иди, иди, — зевнул Люкс. — Воробей вон давно уже спит. А мне всю ночь дом сторожить.
Петя убежал в курятник, а Люкс поплелся в свою конуру.
Скоро в доме погаснет свет. Потом приедет на мотоцикле с завода, с ночной смены, молодой хозяин, отец Андрея и Гали, и свет опять ненадолго загорится. Еще позже за поселком в болоте перед Луковой поляной перестанут квакать лягушки. Потом начнет светать, и заголосит Петя. А там захлопает бич пастуха, и пройдет на луга по соседней улице совхозное стадо. Чуть попозже Петровна поведет на пастбище знакомую корову.
Так и ночь пройдет. И все будут думать, что старый Люкс спал. А он хоть и подремлет немного, но так, вполуха, и ни одного звука, ни одного шороха не пропустит.
Петя собрался на юг
С утра на заборе, одна нога на улице, другая во дворе, сидел друг Андрея Колька Самойленков и ждал новостей. В избу Колька идти боялся. Два дня назад он лазил в бабушкин огород за мячом и потоптал там укроп. Бабка тогда погрозила ему веником. Поэтому и сидел Колька на заборе верхом. Если покажется бабушка, можно с забора, как с лихого коня, соскочить на улицу, если позовет Андрюша, можно спрыгнуть во двор.
Изредка на крылечко выскакивали то Андрей, то Галя и сообщали:
— Еще спит, но уже открывал один глаз!..
— Бабушка говорит, что вечером будем его стирать. То есть мыть!
Колька ерзал на заборе и ждал дальнейших сообщений.
— Проснулся, проснулся! Потягивается!— выскочив из дверей, прокричала Галя и моментально исчезла.
— Колбасу не ест. Совали ему в рот, а он царапается! — докладывал Андрей.
Услышав про колбасу, Люкс выбрался из конуры и затрусил к крылечку. Если Егор отказался от колбасы, то, может быть, хозяева догадаются отдать ее тому, кто ее любит. Люкс не ошибся. Из дома выбежал Андрей и бросил ему пластик колбасы. Пес поймал его на лету и завилял хвостом, показывая, что он не прочь съесть еще один кусочек.
Потом Колька со своего забора услышал, как бабушка говорит:
— Этак он у нас совсем отощает. Пошел бы ты, Андрюша, на речку да поймал ему рыбки.
Что будет дальше, Колька знал хорошо… Через некоторое время выйдет Андрюшка в рыбацких залатанных штанах и счастливой кепке. В этой кепке он поймал однажды сазана и теперь всегда надевает ее на рыбалку. Вот вчера Андрей не надел ее и, пожалуйста, у них сорвался с закидушки большущий сом! Так что сегодня Андрей обязательно наденет счастливую кепку. Им же надо перехитрить того самого вчерашнего сома.
В своей счастливой кепке и рыбацких штанах Андрюшка будет бегать по двору, разыскивая банку с червями. Каждый раз, вернувшись с рыбалки, он ее старательно прячет, чтобы червей не исклевали петух и его куры. А собираясь на рыбалку, Андрей подолгу ищет банку, потому что забывает, куда ее поставил. Потом он возьмет удочки и через улицу станет кричать: “Ко-олька! Пошли рыба-ачить!”
Чтобы Андрейка особенно не надрывался и не называл его “копушей”, Колька соскочил с забора и побежал домой за своими удочками и собственной банкой червей.
Когда Андрюша собрался, Люкс запрыгал вокруг него. Весь его вид говорил: ты посмотри, я не такой уж и старый, и составлю вам с Колькой хорошую компанию.
Но Андрейка прикрикнул:
— Люкс! Сиди дома! — и выбежал на улицу.
Пес проводил рыбака за калитку и уселся на траве. Он долго смотрел, как мальчишки шагают к переулку и рассуждают про хитрого сома, а на их плечах покачиваются удилища. В эту минуту Люкс вспоминал то счастливое время, когда без него не ходили ни на рыбалку, ни на охоту. Потом Люкс услышал, как во двор вышла бабка и сказала:
— Благодать-то какая, денек-то какой теплый!
Денек выдался действительно хороший. Спину Люкса пригревало солнце. Из летней кухни так приятно пахло вареным, пареным и жареным, что пес зажмурил глаза, чтобы ничто не мешало ему нюхать. И вообще, летом было лучше, чем зимой. Люкс немало прожил и догадывался, почему летом тепло, а зимой холодно. Причина, конечно, заключалась в том, что зимой светит всего одно солнце и одному ему трудно согреть весь поселок, и речку, и луга.
Другое дело летом. Летом расцветают одуванчики, а это тоже маленькие солнца. Вон как они усыпали всю улицу. Когда одуванчики отцветут — распустятся подсолнухи. И будут они греть — солнце сверху, а подсолнухи — с огородов. Недаром их называют — “под-солнухи”. А уж дальше, к осени, когда подсолнухи начнут созревать и семечки в некоторых из них поклюет воробей — жди зимы. Потому что солнце останется одно– одинешенько, а попробуй один, погрей!
Так рассуждал Люкс, старый охотничий пес.
Под теплым солнышком, под жужжание пчел Люкс даже немного вздремнул. Но бабка на летней кухне звякнула его миской, и Люкс встрепенулся. Этот звук Люкс знал отлично и побежал во двор.
А во дворе на поленнице стоял чем-то обиженный петух Петя и из-под крыла смотрел в далекие дали. За улицу, по которой ушли рыбаки, Андрей и Колька, за луга у речки. Внизу у поленницы обеспокоенно суетились куры Пеструшка, Хохлатка и Белушка и сокрушенно кудахтали:
— Куд-куда ты, Петя, собрался?
— На ко-ко-ково ты нас покидаешь?
— Улечу! — отрезал Петя и снова стал смотреть на далекое голубое небо, на синюю полоску гор у самого края земли.
— Что ты там, Петя, высматриваешь? — поинтересовался Люкс.
— Кур он высматривает, кур… — загалдели Пеструшка, Хохлатка и Белушка.
— Жду куриного перелета, — сердито поправил Петя, и, не взглянув на Люкса, все смотрел и смотрел в дальнюю даль.
— Куриного перелета он ждет, — подал голос с крыши летней кухни воробей. — Но что-то я ни разу не видел куриного перелета. Утки весной летели, гусиный перелет был. Журавли летели, а вот куры — не помню.
— Зачем тебе, Петя, куриный перелет? — спросил удивленно Люкс.
— Улечу я от вас! — решительно заявил петух. — Вот дождусь куриного перелета и улечу с ними на юг.
— Обидели Петра, ах, как обидели! — пожаловалась Пеструшка.
На кур жалко было смотреть. Так уж им не хотелось, чтобы петух Петя улетел на какой-то юг.
— Кто тебя обидел?! — зарычал сердито Люкс, готовый сию же минуту наказать обидчика.
— Все, — сказал Петя.
— И коза, и бабка, и ты, Люкс, и мы… — кудахтали курицы.
Петух был сердит. Он ходил взад и вперед по поленнице, встряхивал красным гребешком, хлопал золотистыми крыльями, отбрасывал шпорами щепки и жаловался…
Оказалось, что коза Марта оскорбила его тем, что заявила, будто бы у него самое обычное имя. На бабку петух сердился за то, что она занялась городским котом и до сих пор не несет курицам корм. Пеструшка, Хохлатка и Белушка обидели его расспросами все о том же коте. “Ко-ко-ко-какой он? Ко-ко-когда он покажется?” — передразнивал Петя куриц.
— А ты, Люкс, хоть и друг мне, а до сих пор не подойдешь, не спросишь: что с тобой, Петя?.. Нет, улечу я от вас, улечу!
— Да брось ты, Петя! — заявил воробей. — Я получше твоего летаю, и то на юг не собираюсь. Чего я там не видел!..
— Останься, Петенька, останься!
— Куд-куда ты, петушок! Куд-ку-да ты! — уговаривали курицы.
— Улечу! — твердо сказал Петя и опять стал высматривать из-под крыла куриные стаи на голубом летнем небе.
Люкс вспомнил, что когда он был молодым, совсем молодым, другие собаки рассказывали, будто бы один домашний гусь, с дальнего конца поселка, улетел-таки с дикими гусями. И псу стало жалко Петю, а вдруг и правда возьмет и улетит. Люкс тоже стал пугать петуха дальней дорогой, разными опасностями и попугаями.
— Есть на юге такая птица — попугай, — сказал Люкс. — Она там всех пугает. За это и зовут ее “попугаем”.
— Она как тебя испугает, как испугает, — поддержали куры.
А воробей вспомнил, что когда он дрался со скворцами, отвоевывая скворечник, они кричали: “Ну, попадешься ты нам на юге! Мы тебе там покажем!”
— И тебе, Петя, они что-то такое покажут, что я просто не знаю, что будет…
Но и это грозное предупреждение не подействовало на петуха.
— Все равно улечу! — стоял он на своем.
Хорошо, что бабушка в это время вынесла Люксу его алюминиевую миску с едой, а Галя выскочила на крылечко, и, припевая, стала сзывать кур:
— Эй, Хохлатка, эй, Пеструшка,
Принесла я корму вам!
Не придете — чушке-хрюшке
Все до зернышка отдам!