— Я ведь тебя давно знаю, — ответила девушка. — Ты Джонни-бедняк.
— Откуда ты меня знаешь?
— Я видела тебя в замке у короля Эштёра. И… ты не рассердишься, если я тебе скажу?
— Что?
— Что я полюбила тебя с первого взгляда, — выпалила девушка, потупив глаза.
— Знаешь, красавица, — произнес Джонни-бедняк, — я жених Арники, дочери короля Эштёра. К ней сейчас и тороплюсь.
— Жалко мне тебя, Джонни, — заметила красавица. — Пока ты бродил по белу свету, Арника совсем забыла тебя.
— Неправда! — воскликнул Джонни-бедняк в страхе.
— Нет, правда! Она уж давно вышла замуж за какого-то королевича. И вообще забыла, что ты есть на белом свете.
Джонни-бедняк побелел как мел, сердце его учащенно забилось.
— Не верю, — резко бросил он.
— Коль не веришь моим словам, можешь сам в этом убедиться. Они и замок свой забросили, и с Круглого озера ушли навсегда, чтобы ты их никогда больше не нашел.
Джонни-бедняк сидел в кресле сгорбившись, как бессильный старик. Руки и ноги его словно налились свинцом, ему казалось, что он больше никогда не сможет пошевелить ими.
Пригорюнившись, Джонни-бедняк уселся на берегу озера, чтобы немного отдохнуть да обдумать, что делать дальше. Так он сидел, размышлял и вдруг заметил, что утки в озере заволновались: захлопали крыльями по воде, закрякали. И вот Джонни-бедняк увидел, как красивая белая утка направилась прямо к нему. Утка вышла из воды, подошла к Джонни, положила голову к нему на колени и грустно-грустно посмотрела на него. Джонни-бедняк тоже печально посмотрел на утку, потом стал поглаживать ее и приговаривать:
— Уточка белая, не встречала ли ты мою Арнику?
И только он это сказал, как раздался подземный гул, земля вздрогнула — хоп! — и на берегу Круглого озера снова возник замок с тридцатью шестью башнями и тремя сотнями окон, а утки снова превратились в людей.
— Эй, эй, эй, эй! Тону! — раздался отчаянный крик откуда-то с середины Круглого озера.
Это надрывался не умеющий плавать Главный счетовод его величества. К счастью, другие придворные плавать умели, и Главного счетовода с грехом пополам вытащили на берег. Арника снова превратилась в пригожую девушку. Она даже, кажется, стала еще краше, чем была. Человеческий облик вернулся и к королю Эштёру. Как только немного поутихли радости и восторг по случаю освобождения от злых чар, Арника вдруг в страхе воскликнула:
— Ой, Джонни, что с тобой случилось?
И вправду, с Джонни произошло нечто необыкновенное. В тот момент, когда всем вернулся человеческий облик, Джонни, наоборот, превратился в селезня.
Люди смотрели, дивились и мрачнели.
— Черт возьми! Тут что-то не так! — говорили придворные мудрецы.
Стали ломать головы придворные мудрецы, умники-разумники. И придворные дураки, дурни и глупцы тоже не остались в стороне. Все шевелили мозгами, но никто ничего не мог придумать. Одно было ясно: Джонни-бедняк освободил всех от злых чар, но сам превратился в селезня. Тут явно не обошлось без колдовства. Правда, это ни на йоту не приблизило их к решению, ведь про колдовскую силу мы с вами и без них знаем.
Арника рыдала, плакала, убивалась, слезы так и лились из ее глаз, когда она гладила селезня, и, наконец, она сквозь слезы промолвила:
— Раз так получилось, я не хочу быть человеком. Уж лучше
К счастью, среди дворцовой челяди была одна древняя старушка, которая тоже не раз слышала о добрых чудесах Семиглавой Феи.
— Отправляйтесь-ка вы к Семиглавой Фее. Только она может помочь вам, — посоветовала старушка.
— А где живет Семиглавая Фея? — спросила Арника.
— Этого я, увы, не знаю, — ответила старушка.
— Ничего, мы ее непременно найдем, — решил Джонни-бедняк, — даже если она живет на другом конце света.
Недолго думая они попрощались с королем Эштёром, с министрами, с Главным счетоводом его величества, попрощались со всеми обитателями замка и сразу же двинулись в путь.
— Хорошо, что мы можем идти и днем и ночью, — заметила Арника.
— Как это? — удивился Джонни-бедняк. — Спать-то нам все-таки надо.
— Очень просто, — пояснила Арника. — С утра до вечера я буду человеком, а ты — селезнем. Я возьму тебя под мышку и спокойно пойду по дороге. А тем временем ты можешь спать, сколько твоей душе угодно. Вечером же мы поменяемся: ты возьмешь меня под мышку и будешь нести до самого утра. А я спокойно высплюсь. Таким образом мы с тобой не будем терять ни минуты. Увидишь, мы очень быстро отыщем Семиглавую Фею.
Джонни-бедняк очень обрадовался: он понял, что Арника к тому же умница-разумница. Он гордился ею. И поскольку в это время как раз стемнело, Джонни-бедняк принял человеческий облик, а Арника стала уткой. Джонни-бедняк взял утку под мышку и быстро зашагал по дороге. Конечно, на этот раз он не преминул обойти стороной владения Столикой Ведьмы в Квадратно-Круглом Лесу.
Так они шли целых семь дней и семь ночей и не встретили в пути ни единого человека.
— Как ты думаешь, Арника, не сбились ли мы с дороги? — встревожился Джонни-бедняк.
— Не бойся, милый, — проговорила она в ответ, — надо только по-настоящему захотеть, и мы непременно отыщем Семиглавую Фею.
Хоп! И желание его осуществилось. Тут и Джонни не составило труда пролезть сквозь прутья. Теперь они опять могли двинуться в путь.
— Видишь, Джонни, — сказала Арника. — Нет худа без добра.
— А это правда, что нет худа без добра?
— Так говорят.
— Скажи, да или нет.
— Бывает худо с добром, но бывает самое худое худо без всякого добра.
— А если, например, я порежу ножом палец, какое же здесь добро?
— Ты поймешь, что с ножом надо обращаться очень осторожно, узнаешь, что такое боль.
— А в том, что дядюшка Винце умер, разве есть добро?
— Конечно, нет. Это как раз самое худое худо.
Тут Джонни-бедняк снова принял человеческий облик, Арника же опять стала уткой. Джонни собрался с духом и побежал изо всех сил.