Сюзан была озадачена и огорчена, когда тетя Рут и дядя Моррис сообщили ей, что намерены провести лето в лагере для рыбаков близ Мэрдокс-Миллз. Девочка так надеялась, что они забыли о своем намерении продать мельницу.
В последнее время дядя с тетей почти перестали разговаривать с Сюзан, а когда та входила в комнату, поспешно умолкали, словно обсуждали что-то, не предназначенное для ее ушей.
Сюзан было все равно. Она так тосковала по дедушке, что даже ходить в школу для нее стало невыносимо. Раньше она никогда не страдала от того, что была застенчива, не умела заводить друзей, плохо бегала и не могла участвовать в общих играх. У них с дедушкой были свои развлечения, и друг с другом им не было скучно!
Иногда дедушка снился ей, и эти сны были настолько реальными, что Сюзан просыпалась в уверенности, что дедушка вернулся. Но на нее с новой силой наваливалась тоска.
Ей не терпелось вновь увидеть старую мельницу. Она была единственным, что осталось Сюзан от дедушки.
Туманным майским утром машина вновь доползла по разбитым колеям до Мэрдокс-Миллз. И пока дядя и тетя разбирали вещи в арендованном домике, Сюзан решительно захромала через лес к старой мельнице.
Она ступила на мельничный мост, под которым журчала вода. На другом конце моста в тумане она разглядела женщину, закутанную в длинный плащ с капюшоном.
Сюзан замерла. Ей не хотелось встречаться с незнакомкой на мосту. Но фигура внезапно растаяла в тумане. Сюзан прищурилась, всматриваясь в даль, но больше ничего не увидела. Однако на каменном мосту остались мокрые следы...
Перебравшись на другой берег, Сюзан подошла к воротам, утопавшим в зарослях сирени. От аромата сирени, пропитавшего туман, у нее слегка закружилась голова. Девочка открыла скрипучие ворота и посмотрела по сторонам — женщины в длинном плаще нигде не было видно.
За воротами начинался заросший, запущенный сад: высокие лиловые ирисы выглядывали из сорной травы, на усыпанную гравием дорожку свешивались гроздья дицентры — «разбитого сердца». Впереди сквозь туман проступала стена из известняка и дерева.
Сюзан присела, чтобы сорвать нежный цветок «разбитое сердце». Она не сомневалась, что сад такой же старый, как и мельница. Кто посадил его?
Девочка вздохнула. Как жаль, что она невнимательно слушала рассказы дедушки о роде Мэрдок. У нее в голове перемешались все имена и даты. Кажется, была одна девушка со странным, старомодным именем...
ГЛАВА 4
Сюзан не сразу обрела способность дышать: что-то огромное придавливало ее к земле. Внезапно это зашевелилось. От страха Сюзан вскрикнула.
— Кто ты?
— Хейден. Хейден Хиткот. С тобой все в порядке? — Похоже, Хейден запутался в ворохе сухих веток. Его лицо оказалось совсем рядом с лицом Сюзан, и она уставилась на него.
Хейден был несколькими годами старше девочки. Мягкие каштановые волосы юноши падали на его высокий лоб. Лоб был рассечен, из ранки над темно-карим глазом струилась кровь.
Взгляды их встретились... Потом Сюзан вдруг сообразила, что Хейден лежит на ней, а сверху на него давит огромная ветка с неровным концом. Значит, вот что за треск она слышала. Если бы эта толстая ветка ударила ее по голове...
— Ты спас мне жизнь, — ошеломленно произнесла Сюзан, — и пострадал сам! — Не задумываясь, она протянула руку и коснулась его окровавленного лба.
Хейден вздрогнул и покачал головой:
— Пустяки, царапина. Я видел тебя на мосту и решил пойти следом на всякий случай. После бури здесь полно веток, которые держатся еле-еле.
— Спасибо, — прошептала Сюзан. Они по-прежнему смотрели друг другу в глаза. — Я Сюзан Мэрдок. Я просто... хотела посмотреть сад.
— Он безнадежно запущен! — Хейден сбросил с себя ветку и поднялся. — Я собрал и спилил здесь целый грузовик сухих сучьев, по работы еще очень много... за садом давно не ухаживали. Но это уже неважно — скоро его продадут. — Он хмуро покосился на табличку «Продается».
— Мельницу хотят продать мои опекуны, а я — нет! — заявила Сюзан.
Хейден с удивлением уставился на нее, потом протянул руку, чтобы помочь ей встать.
У Сюзан упало сердце. Сейчас Хейден заметит ее искалеченную ногу, и на его лице отразится сначала удивление, а потом — отвращение или жалость. У Сюзан было миловидное личико, ореховые глаза, волосы оттенка меда, чистая кожа. Но стоило ей сделать несколько шагов, как люди, особенно мальчишки, отводили глаза!
— Я сама. — Сюзан поднялась. — Значит, ты здесь работаешь? — К ее удивлению, собственный голос вдруг зазвучал холодно и сухо, словно она обращалась к слуге.
— Да. Я государственный служащий, а подрабатываю в рыбачьем лагере и здесь — повсюду, где нужна помощь. Хочешь, я... подвезу тебя? У меня вон там стоит пикап... — Он указал в сторону ворот сада.
— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Сюзан. — Я пройду через мост, как и пришла сюда. — Она развернулась и быстро зашагала прочь, чтобы не видеть его лица.
..Летний лагерь на Песчаном озере, куда направлялась Сюзан, находился посреди леса. Отдыхающие жили в коттедже с желтыми стенами, зеленой крышей и широкой тенистой верандой.
Веранда домика тонула в тумане. Сюзан Мэрдок поднялась по ступеням и внезапно заметила, что в дальнем конце веранды в кресле-качалке сидит старушка в шерстяной шали.
Сюзан уставилась на нее, словно увидела призрак. Но у старушки был вполне земной вид: красные, как яблочки, щеки и круглые очки с толстыми стеклами.
— Проходи и садись, милая, — на удивление молодым голосом произнесла незнакомка. — Похоже, ты чем-то напугана.
Природная застенчивость обычно заставляла Сюзан отказываться от таких предложений и поспешно уходить. Но в незнакомой старушке было что-то притягательное...
— Откуда вы знаете? — вырвалось у Сюзан.
— Не нужно быть особо наблюдательной для того, чтобы заметить, что твои красивые белые туфельки и вся юбка испачканы грязью... — Старушка засмеялась. — С тех пор как построили лагерь, я провожу здесь уже пятидесятое лето и потому замечаю каждую мелочь. Меня зовут миссис Барнс. Хочешь чаю?
Сюзан заметила, что на маленьком круглом столике возле качалки стоит коричневый заварной чайник, чашки с блюдцами, сахарница и молочник.
— Да! — кивнула Сюзан, вдруг почувствовав усталость и жажду. Она присела к столу и приняла чашку дымящегося чая из дрожащих рук миссис Барнс. Странно, но пить чай в густом тумане и представлять, что, кроме них двоих, не осталось больше никого на всем белом свете, было необыкновенно приятно.
— Не обращай внимания на чаинки, — посоветовала миссис Барнс. — Я завариваю чай так, как привыкла с юности. Когда ты допьешь его, я предскажу твою судьбу по «чайной гуще» — разумеется, даром.
— Это было бы чудесно, — отозвалась Сюзан, — я давно мечтала узнать свою судьбу. — И вдруг ей захотелось рассказать миссис Барнс обо всем, что случилось у мельницы. — Вы правы, я испугалась, — продолжала она. — Огромная ветка чуть не свалилась мне на голову. К счастью, тамошний рабочий, Хейден, успел оттолкнуть меня в сторону.
— Если ты уже познакомилась с нашим Хейденом, значит, тебе очень повезло, — засмеялась миссис Барнс. — Он мой любимец.
— Но до того как упала ветка, я слышала в саду у мельницы голоса, — добавила Сюзан. — Они обращались ко мне и говорили между собой. Неужели я сошла с ума?
— Один из голосов принадлежал молодой девушке? — Миссис Барнс подалась вперед, глядя на Сюзан сквозь толстые стекла очков.
— Да, она сказала, что ее зовут Мод. Мод Мэрдок. Но, может быть, у меня разыгралась фантазия. Дедушка столько рассказывал мне про Мэрдоков, что мне могло что-нибудь пригрезиться... Кстати, моя фамилия тоже Мэрдок.
Миссис Барнс кивнула:
— Потому-то они и заговорили с тобой! Нет, фантазии тут ни при чем. Ты видела в саду кого-нибудь, кроме Хейдена?
— Нет, но в тумане было трудно что-либо разглядеть. Я видела только неясный силуэт и мокрые следы на мосту.
— А, вот как! — Миссис Барнс печально покачала головой. — Значит, это все-таки была Мод, дочь мельника. Когда она была еще ребенком, с ней произошел несчастный случай: ее платье затянуло в механизм мельницы, и малышка сильно ударилась о вал. Она поправилась, но нога срослась неправильно, и девочка осталась хромой. Мод была прехорошенькой и к тому же большой умницей, но выросла застенчивой и робкой. Она утонула, когда ей едва минуло восемнадцать лет. Говорят, ее призрак оставляет цепочки мокрых следов повсюду, где появляется.
Сюзан невольно вздрогнула. Неужели миссис Барнс нарочно запугивает ее? Она залпом допила чай.
— Мне пора.
— Подожди, милая, а как же судьба? — Миссис Барнс осторожно взяла у нее чашку и быстрым движением опрокинула ее на блюдечко.
— Не знаю, стоит ли...
— Не бойся, — улыбнулась миссис Барнс. — Это просто шутка. — Она снова перевернула чашку и вгляделась в остатки заварки на ее дне и стенках. — О Господи! — вдруг вскрикнула она. — Господи!
— Что там? — Почему-то Сюзан показалось, что гадание на чайной заварке миссис Барнс вовсе не считает шуткой.
... — Что же она там увидела? — спросила Джо, когда Чарли замолчала и поднесла к губам банку.
— Попью — скажу, — невнятно пробормотала Чарли, взяв в рот соломинку.
— Ты неисправима! — не выдержала Алекс. — Каждый раз ты умолкаешь на самом интересном месте!
Чарли пропустила ее слова мимо ушей.
— Твой ход, Джо, — напомнила она, кивнув на доску для скраббла. — Составляй слово. Я хочу проверить, действительно ли игра как-то связана с этой историей.
— Но ведь этого не может быть, правда? — дрогнувшим голосом спросила Луиза. — Мы просто играем...
— Мы разбудили потусторонние силы, когда начали рассказывать эту историю, — замогильным голосом проговорила Чарли, и ее глаза опасно блеснули.
Джо посмотрела на доску.
— Вот так! — объявила она, выкладывая на нее семь букв. — «Никогда» — потому, что ты никогда не закончишь рассказ, если будешь то и дело отвлекаться. Годится?
— Само собой, — усмехнулась Чарли.
— Моя очередь? — Алекс покачала на ладони девять квадратиков с буквами и быстро выложила их на доску, — Вот вам и «опасность» — от буквы «о» в слове «никогда».
Чарли обвела взглядом подруг:
— Да, чашка Сюзан Мэрдок предсказывала ей опасность... но это еще не все!
ГЛАВА 5
— Давай, Чарли, рассказывай! — умоляющим тоном попросила Луиза. — Что ужасного было в той чашке?
— Сейчас объясню, — пообещала Чарли. — Но сначала открою окно — очень жарко. — Она потянула за шнур, открывая окно в стенке палатки. Маленькое окошко прикрывала нейлоновая сетка.
— Вы только посмотрите, как комары облепили сетку! — ахнула Луиза. — Ужас!
Она хлопнула ладонью по сетке, целая туча комаров взвилась в воздух и снова уселась на прежнее место, пытаясь протиснуться сквозь крохотные ячейки сетки.
— Ну и что? — пожала плечами Чарли. — К счастью, в этих местах уже никто не болеет болотной лихорадкой. Не бойся, сквозь сетку они не пролезут. Но если кто-нибудь откроет дверь... — И она указала на застегнутый на молнию вход в палатку.
— Послушайте! — остановила ее Джо, вздрогнув от отвращения. — Послушайте, как они гудят!
Девочки умолкли. Казалось, в тишине писк тысяч крохотных комаров нарастает и становится оглушительным.
— Лучше рассказывай дальше, — предложила Алекс. — Иначе мы совсем перепугаемся и с воплями помчимся к катеру!
— Ладно, — Чарли допила содержимое банки и снова, скрестив ноги, устроилась на своем спальном мешке. В темноте ее голос звучал таинственно. — Сюзан ждала, когда миссис Барнс прочтет ее судьбу.
Миссис Барнс вертела чашку в руках и качала головой.
— Здесь целое богатство, милая, но вместе с ним — смертельная опасность, — заявила она. — Тебе понадобится вся сила и смелость, присущие Мэрдокам...
— Но я не смелая и... слабая. — Сюзан печально перевела взгляд на свою ногу.
Похоже, миссис Барнс умела читать мысли.
— Никакие болезни и увечья не лишат человека врожденной храбрости, — возразила она. — Ты же носишь фамилию Мэрдок. Не разрешай опекунам продать мельницу — иначе быть беде...
— Но как я могу им помешать?.. — начала Сюзан.
В этот момент дверь на веранду распахнулась, и на пороге появились дядя и тетя Сюзан. Дядя Моррис широко ухмылялся. Его обычно унылое бледное лицо раскраснелось, и он довольно приглаживал усы. А вот тетя Рут была явно взволнована. Не обращая внимания на миссис Барнс, они бросились к Сюзан.
— А мы как раз искали тебя. У нас прекрасная идея! — затараторила тетя Рут. — Мы с твоим дядей хотим перебраться на мельницу...
— Вы хотите сказать — пожить там? — переспросила Сюзан. — Ночевать и тому подобное? Но разве это возможно? — Дедушка редко рассказывал ей о самой мельнице, но у Сюзан создалось впечатление, что внутри мельница выглядит как старая заброшенная фабрика — сплошная паутина и ржавые механизмы.
— Если верить Леоне, официантке, один из прежних хозяев отремонтировал второй этаж и летом сдавал его туристам, — объяснила тетя Рут. — Сам он жил в Южной Африке, но часто отдыхал в Мэрдокс-Миллз. Перебравшись туда, мы могли бы быстро привести мельницу в порядок, чтобы поскорее найти покупателя.
— Я не против... — пробормотала Сюзан. В этом внезапно проснувшемся интересе к мельнице было что-то странное. Девочке почему-то казалось, что он никак не связан с продажей. Ее дядя и тетя прямо-таки сгорали от нетерпения.
Спустя два дня они переселились на мельницу. Она ничем не походила на заброшенную фабрику. Наоборот, все вокруг напоминало о том, что когда-то здесь кипела жизнь. Сюзан понравилось слушать журчание воды под фундаментом. Сквозь отверстие в полу нижнего этажа был виден сам механизм мельницы, и девочка представляла себе, как он перетирает зерно.
Из окон первого этажа открывался вид на тихий пруд, мост над ним, на шлюзы и проплывающие мимо лодки. В доме было прохладно, под высокими потолками темнели прочные деревянные балки. Здесь чудесно пахло — деревом, чистой водой, зерном и мукой, но, может быть, этот запах только чудился Сюзан. Ведь мельница не работала уже много лет.
В день переезда Сюзан увидела в саду Хейдена. Он продолжал спиливать цепной пилой сломанные бурей ветки.