От этих стен и яблок у Люси кругом пошла голова.
Неужели никто не знает?
Я знаю! сказала Лаковая Молния. Надо писать в облаках.
Правильно, похвалила ласку девочка. Вот вам кусочек Вафельного Отметника.
А мне не дадут Отметника? спросил устенный Устин.
Люся не знала, как ей быть дать ему понюхать плитку вафли в наказание за неграмотность или, наоборот, похвалить его за старательность и отломить кусочек. Она решила угостить волка. А нюхательно-воспитательные меры пока отложить. Яблоковый Устин аж засветился от радости неярким серым светом.
Прогудел начинальник. Меховая братия забегала и замоталась, малышня повисла на Люсе.
Что мы будем делать? кричали они.
Не знаю.
Давайте в залезалки играть. Давайте!
Это что такое?
Игра такая. Надо на крышу залезть. Кто выше всех залезет, тот победил. А остальные его стаскивают, объяснил ежик Иглосски. В прошлый раз победил Мохнурка.
И где он? спросила Люся.
В ночевальне лежит. Перебинтованный. Он слетел сверху и поцарапался по дороге.
Это уже не залезалки, а бинтовалки получаются, сказала девочка-учительница. Только сегодня мы в это играть не будем. Мне пора домой. Меня папа с мамой ждут. Я боюсь, что мне дома влеталки и разгонялки устроят.
Это хорошая игра, во влеталки, сказала белочка. Это влетать куда-нибудь надо?
Зверята проводили Люсю до ворот и долго махали лапами вслед и кидали вверх разные вещи. Эти вещи еще много времени взлетали над забором.
Междуглавие третье. СПИСОК МЕШАНИЙ УЧИТЕЛЯМ НА УРОКАХ СО СТОРОНЫ УЧАЩИХСЯ
Всю неделю ученица-учительница Люся Брюкина внимательно наблюдала за своими коллегами по учебе. Смотрела на тех, кто обучает, и на тех, кто обучается.
И вот что было замечено.
ПОНЕДЕЛЬНИК
Спальников намазал доску воском, как лыжи. Поэтому Лушина, которая всю неделю учила арифметику с папой, не сумела даже написать условие задачи. Мел скользил. Учительница сердилась.
Ты, Лушина, нарочно это сделала. Потому что урока не выучила.
Я выучила, Мария Яковлевна. Это кто-то другой доску намазал.
А вот мы сейчас проведем контрольную работу на вычитание дробей и выявим, кто у нас диверсант. Ясно, что отличники доску натирать не станут.
Кандидатами в диверсанты оказались: Спальников, Игорь Трофимов, Кира Тарасова и бедная Карина Мариношвили. Ей эта двойка была нужна больше всех. У нее и так по арифметике было две.
ВТОРНИК
Великолепный Киселев подрисовал усы на портрете знаменитого писателя Маяковского. Он оправдывался:
Все писатели как люди. И Чехов, и Толстой, и Некрасов, а он отрывается. Он какой-то ненастоящий, потому что без усов.
А ты много читал Маяковского?
Потому и не читал, что он без усов. Теперь начну.
Теперь ты пойдешь домой и приведешь родителей, говорила Эмилия Игнатьевна завуч. Очень умная и опасная женщина. Твой папа без бороды и усов. Но я думаю, он настоящий и всыплет тебе как следует, по-настоящему.
Язвительный Игорь Трофимов подумал и сказал:
Вот учителя! Вот завучи! Человек в беду попал, а они острят, шутят. Нет, с такими людьми мы никуда не придем.
СРЕДА
На родительском собрании сердился дедушка Киры Тарасовой:
Моя Кира говорит: Если не купишь мне джинсы, я в школу не пойду. У нас все учащиеся в джинсах ходят. Даже директор. Я одна как из сельской местности в юбке югославской. Будто я отсталая. А где ж я ей эти джинсы возьму? Да ведь не простые надо, а фирмы Врангеля. Я ей говорю: Этого Врангеля мы прогнали в революцию не для того, чтобы его штаны носить! Она мне в ответ: Темный ты, дедушка, ничего в истории не понимаешь. И в экономике. Вы ведь Врангеля прогоняли, а это Вранглер.
А моя просит счетную машинку! сказала бабушка Карины Мариношвили. Я ей было купила в магазине харьковскую за двести рублей. А она кричит: Ты что мне покупаешь? Ее же надо в розетку включать. У всех японские машинки на батарейках. Размером с записную книжку. Они их под партой держат. И считают незаметно от учителя. Я с таким ящиком что делать буду? Ты бы мне еще телевизор приобрела. Чтобы я под партой клуб кинопутешествий смотрела! А где мне купить эту японскую машинку? Мы, уборщицы, редко ездим в Японию подметать. Мы все здесь работаем. На трех работах. Уймите внучку!
ЧЕТВЕРГ
В классе событие. Пропал Главный Бумажный Получальник. То есть классный журнал. А так как Вафельного Отметника у нас не завели, пришлось притормозить школьные занятия.
В поисках журнала перевернули учительскую, кабинет директора и три тонны макулатуры, собранной энтузиастами-прогрессистами из второго Б класса. Они прогрессисты потому, что собирали макулатуру не по указанию руководства школы, а по велению сердца. Но журнала не нашли.
В конце дня пришла расстроенная отличница Королева и принесла журнал. Он был у нее в портфеле. Конечно, его похитила и запихнула туда не она. Это были чьи-то происки. Кто-то мечтал сорвать занятия по иностранному английскому языку.
Провели контрольную с целью выяснения знаний учащихся и с целью выяснения проискантов.
Кандидатами оказались Спальников, Игорь Трофимов, Кира Тарасова, блистательный Киселев и опять Карина Мариношвили. Ей эта двойка опять была нужнее всех. У нее по английскому была всего одна.
ПЯТНИЦА
Киселев и Тарасова решили попробовать курить. Купили в ларьке пачку Явы. Сказали, что для больного папы.
Тарасова красиво держала сигарету и по-красивому вытаращивала глаза.
Киселев сделал две затяжки и упал. Оказалось, сигареты были бракованные. В табачную машину попал эбонитовый шарик от ручки. И она его искрошила. Тренированные курильщики выдерживали с трудом.
Нетренированный Киселев чуть не пропал. На урок его привели под руки Трофимов и Спальников. Тарасова объяснила учительнице, что Киселев шатается, потому что тушил пожар. Вытаскивал пожарных из огня. У них была тренировка, а он не понял и спасал их за ноги.
Мария Яковлевна не очень верила в спасение пожарных. Несмотря на убедительную деталь в смысле тренировки. Но от Киселева так несло жженым эбонитом, что пришлось согласиться. И Киселева в качестве награды за правдивость пустили проветриться в коридор.
Там его увидел директор и сказал, что дышать свежим воздухом лучше всего во дворе с метелкой.
И народный спаситель пожарных целых сорок пять минут превращал школу в город-сад.
СУББОТА
На уроке истории учитель Косолапов объяснял, что в средние века были феодалы князья, их вассалы помещики, и крестьяне, которые на всех работали.
На что быстрый разумом Киселев заявил:
Точно. Как у нас в школе. Директор феодал. Учителя вассалы, а мы крепостные крестьяне.
Учитель Косолапов разбушевался:
Ничего себе крепостные! Барчуки вы! Живут в хороших квартирах.
Им тепло на квартиру доставляют, вместо дров. Воду на квартиру. Для них телевизор изобрели к ним зрелища на дом приходят. Они лошадь не то что запрячь не сумеют, просто не видели ее никогда! А учителя с ними бьются, в их башки знания впихивают. Да раньше ни один сын императора в таких хороших условиях не рос.
И велел крепостному Киселеву к следующему разу составить режим дня среднего крестьянина средней полосы России в средние века. А еще лучше крестьянки. С учетом топки печки, кормления домашних животных. (Причем не попугайчиков, хомячков и морских свинок, а коров, овец, лошадей, птицы.) С учетом приготовления обеда, стирки и других мелких радостей.
К следующему разу выяснилось, что жизнь у крестьян средних веков была значительно тяжелее, чем у Киселева. Развлечений практически не было, если не считать работу в огороде прополку и окучивание. Насчет каникул Киселев явно обходил крестьян. У них были только религиозные каникулы: Ильин день, пасха, рождество, может быть крещенские, и все! А трехмесячных летних и всяких там зимних не было.
Да и в смысле еды сегодняшний крепостной Киселев далеко ушел вперед. В его школьной крепостной столовой был большой выбор блюд. И упитанные крестьяне младших классов за небольшую цену уничтожали продукты не хуже средневековой саранчи. И не только сельские щи да кашу, но и всевозможные пирожные. (Правда, с крестьянским уклоном: в виде корзиночек и картошки.) Особенным спросом, пользовался деревенский средневековый напиток Пепси-кола.
Что касается быта, модными были средневековые джинсы, карманные магнитофоны с записями народных мелодий и жевательная резинка клубничная рижская.
Короче, жизнь сегодняшних Киселевских крепостных была во много раз лучше. И взрывчатая ситуация среди младших классов угасла. Все сразу успокоились, даже главный вождь всех школьных волнений, неформальный лидер знаменитый Стенька Киселев.
Глава четвертая. ХЕНДРИКИ ПРИЛЕТЕЛИ
Вот оно новое воскресенье. Вся меховая мелкота с воплем выкатилась навстречу девочке Люсе. Они ждали ее у самых ворот дачного поселка. Очевидно, о ее приезде они узнали от дежурного по нюхоскопу. Там, на балконе, наверняка дежурил загадочный перебинтованный Мохнурка победитель игры в залезалки. Потому что его среди встречающих не было.
Люся и зверята в обнимку пошли в поселок к интернатскому зданию.
Застенчивая белочка в очках сказала Люсе:
Мой пап приехал.
Может быть, папа?
Нет, мой пап! Пап это же он. Вот он и приехал. А если бы мама, то она приехала бы.
Вон ее пап стоит! сказала Фьюалка. Видите, рядом с Мехмехом.
У дверей в класс, на крыльце, стоял Мехмех в легкомысленной зеленой шляпке с украшениями. А рядом невысокий, начинающий полнеть белк. В светлом плаще с красиво поднятым воротником.
Здравствуйте, шагнул он навстречу Люсе. Это вам. От папо-мамовского собирания.
Он протянул маленький прозрачный флакончик с зернышками.
Что это такое? удивилась Люся.
Камертоновые семена. Целая музыкальная октава. Их надо посадить в землю и поливать купоросовой водой.
И что получится?
Музыка из живых цветов. Они будут тихонечко звенеть от ветра. И играть разные мелодии. Вы очень обрадуетесь.
Спасибо, большое спасибо, сказала Люся.
Про светомузыку она когда-то слыхала. Но про музыку из цветов
Интересно, а бывает дерево-музыка? Наверное, бывает. Тогда, значит, есть и целые лесо-симфонии у них У кого у них? У меховых интернатников.
А что такое папо-мамовское собирание? спросила она.
Обычный родительский комитет, пояснил Меховой Механик. Родители учеников к вам очень хорошо относятся. Интернатники в своих письмах только про вас и пишут.
Очень хорошее пишут, сказал улыбчивый пап. Можно я у вас на уроке посижу? Мне интересно посмотреть, чем живет сегодняшняя молодежь.
Сидите, пожалуйста, сухо сказала Люся (Тоже мне, меховой инспектор из роно!) и пошла в директорскую за Получальником.
По Получальнику она выяснила, что неопрошенными в ее классе оставались только хитрющая белочка в очках с первой парты (та самая, к которой приехал пап) и загадочный Мохнурка. Который в Получальнике записан не был. Может быть, он сидит на потолке, в дыре вместе с сиреневотрусовым трусным В дыре вместе с Плюмбум-Чоки?
В классе все были на своих местах, и все встали назадние
Люся обратилась к ученикам:
Кто мне объяснит, почему юный Мохнурка сидит в печке? И почему он прячется от света?
Все интернатники подняли лапы вверх. Даже хулиганистый Кара-Кусек.
Скажите вы, попросила Люся Лаковую Молнию. Фьюалка встала из-за парты и сказала:
Он норный.
Дверца печки приоткрылась на спичечный коробок, и высунулся кусочек носа:
Я норный. Я очень норный.
Фьюалка продолжала:
Все норные боятся света. Живут в темноте.
Очень живут! Очень живут! забормотал носик из печки.
Спасибо, поблагодарила Люся Фыоалку. Но что же, он все время так и сидит в печке? Или его приносят сюда в чемодане? Или у него есть сюда подземный ход из спальни?
Лаковая Молния разволновалась. Она стала цокать, сокращаться и вытягиваться:
Его не но-йс-сят в цеймодане. Его в ойсках, в оцках нойсят Он сам ойски нойсит. Церные.
Ношу! Ношу! прокуковал Мохнурка из печки, как кукушка из часов. Черные очки. Очень черные.
Разговор запутывался, и вмешался еще один разъяснитель Сева Бобров. Он так объяснил:
Девочка Люся, он из кротовых. Они под землей живут. Они темноту любят. А на улице очки носят темные. От солнца.
Да! затараторила Цоки-Цоки. У меня простые очки, стеклянные. А у него черные.
Где же его очки? спросила Люся. Почему он без них?
Можно я скажу? закричал ежик Иглосски. Когда он в залезалки играл, они разбились.
Очень, очень разбились! закуковал Мохнурка.
Его перебинтовали, и он выздоровел, продолжал ежик.
А очки перебинтовать не удалось! горестно высунулся крот из печки, как из справочного окошка.
А ну, малыш, примерь вот это! раздался голос с задней парты.
Это белочкин пап достал роскошные противосолнечные очки.
Всеволод Бобров взял очки и засунул их в печку. Дверца распахнулась, и оттуда торжественно выбрался наружу упитанный кротенок. Черный-пречерный, и вдобавок весь в саже.
Он подошел к Люсе, протянул ей лапу и вежливо представился:
Мохнурка Великолепный.
Люся пожала лапу и увидела, что она тоже в саже.
Вот что, уважаемый Мохнурка, возьмите веник и подметите себя.
Потом пойдите на пруд вместе с Бобровым и вымойтесь как надо. После этого мы будем знакомиться.
Мохнурка не стал бунтовать. Он взял веник и стал смахивать на всех сажу.
Не подметается! сказал он, пытаясь хлестать себя, как в бане.
Можно я его подмету? Можно я? захлопотала белочка. Я и пропылесосить могу.
Хорошо, разрешила Люся. Берите этого очень норного юношу, отчистите и приведите обратно.
Троица с удовольствием удалилась. А Люся сказала:
Сегодня мы будем проходить будем мы будем разбирать предложение на составные части.
Она сложила руки за спиной и важно зашагала по классу.
Возьмем хотя бы такое предложение. Она задумчиво посмотрела на потолок. Там предложения не было На учеников. Они не подсказывали. На белочного папа Он сам ждал, что же возьмут? И наконец в окне она увидала. Там было предложение: Грузовик едет. Возьмите ваши тетрадки и запишите такое предложение.
Лохматый Устин в облаках поднял лапу:
Учительница девочка Люся, а что такое тетрадки? Люся подумала и вытащила из портфеля тетрадку по английскому и показала ее классу.
Только издалека. (Кому хочется вблизи показывать свою тройку за контрольную.)
Учительница девочка Люся, сказал Устин, мы не знали, что это называется тетрадка. Мы называем это листалка. Бывает листалка в клетку, а бывает в ромбик или в горошек. Какую достать?
Что делать с ромбиковой листалкой или горошиковой, Люся не знала.