ГЛАВА 9, в которой заканчивается первая часть, но события только разворачиваются
— Это возмутительно! — сказал Павлик. — Это, наконец, предательство!..
— А может, он полетел обратно, домой!.. Не дождался нас, струсил и полетел, — размышляла Зоря.
— Все равно!..
Новые космические друзья в молчании стояли вокруг них.
Подошёл Мик и сказал:
— Мы можем узнать, куда полетел ваш друг. На станции есть приборы, которые всё вам скажут.
Он подвёл их к небольшой надстройке с продолговатым стеклянным глазом и круглым отверстием, затянутым мелкой сеткой. Надстройка медленно вращалась вокруг своей оси, но, как только к ней подошли, остановилась.
Мик — старший звёздной команды — нажал белую кнопку, торчавшую между глазом и сеткой, и дважды спросил:
— Куда направилась ракета? Куда направилась ракета?
Павлик и Зоря замерли. За сеткой раздалось негромкое шипение, и приятный голос произнёс:
— Даю справку точка. Ракета с четырьмя пассажирами отбыла на Свинус точка. Повторяю: на Свинус.
Павлик и Зоря даже не дослушали, что сказала станция.
— Каких четыре пассажира?! — воскликнул Павлик. — Это, наверное, не наша ракета…
Но станция по собственной инициативе уточнила:
— Других ракет не было точка.
— Что же теперь делать? — растерялся Павлик и вдруг, обернувшись к звёздным ребятам, спросил; — Постойте, а что это за штука такая, Свинус? Куда они полетели?
Но те почему-то смутились, помрачнели, а кое-кто захихикал.
— Говорите, пожалуйста! — попросила Зоря. — Вы, наверное, знаете.
Наконец Мик, поборов смущение, объяснил:
— Это — планета… Такая планета, но на неё уже давно никто не летает, даже на экскурсию:…
— А мы всё равно туда полетим! Мы должны найти Тимку!
— Конечно! — подтвердил Павлик. — Только как же мы без ракеты это сделаем?
Мик немного подумал и сказал:
— Нам туда летать запрещают, но… — Лицо его вдруг прояснилось. — Но мы вам поможем!
— Дадите ракету?! — обрадовался Павлик.
— Нет, не ракету, а — это, — он показал на свои реактивные летающие штаны. — Дадим две пары.
— Ну, а как же вы? — забеспокоился Павлик.
— Не страшно! — успокоили его. — Ребята полетят с нами.
— Но мы же ещё не умеем ими пользоваться, — принимая чудесные штаны, сказала Зоря.
— Это очень просто, — объяснил Мик. — Один раз нажали кнопки — полетели; два раза нажали — торможение; три раза — остановка… Догнать вы их не догоните, но на планету прилетите. Ну, а там будет видно… Желаем успеха!
— Счастливого пути! Удачи вам! Будьте осторожны на Свинусе! — посыпались пожелания и советы звёздных друзей.
— Спасибо! — отвечали Зоря и Павлик. — Спасибо за всё!.. Может быть, когда-нибудь ещё встретимся…
Они уже натянули чудесные штаны, и пальцы их готовы были каждую секунду нажать красные кнопки.
— Мы тоже отправляемся, — сказал Мик и произнёс что-то на своём языке. И тотчас же ребят, которые пожертвовали путешественникам свои чудесные штаны, друзья подхватили под мышки.
Павлик и Зоря взялись за руки и посмотрели на тающий дымок — след улетевшей ракеты.
— Вперёд! — прозвучала команда. И недавние друзья разлетелись в разные стороны.
Павлик и Зоря молчали. Впереди была неизвестность.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ — СЕРЫЙ СВИНУС
ГЛАВА 10 — о том, как ракета с пленником припланетилась в неизвестной галактике
Тимка мучился от неимоверной духоты и жары. С трудом поворачиваясь в тесном багажнике, он стащил с себя рубаху, штаны и лишь потом стал припоминать, что с ним произошло.
Как раз в это время ракета содрогнулась и замерла — стала на твёрдую почву. Тимка услышал, как над ним затопали ноги и хлопнула дверь кабины.
«Вышли, черти! — догадался он и решил: — Что будет, то будет!»
А возле ракеты уже стояли Зазнай, Лень, Неуч и потирали руки.
— Порядочек! — самодовольно сказал Зазнай.
Неуч по-дурацки хихикнул и, толкнув Зазная кулаком в бок, спросил:
— А премию нам за него дадут?
Зазнай брезгливо отвернулся и промолчал. Но Лень не поленилась ответить:
— Ещё бы! Так и жди, что дадут обед из трёх блюд. На первое — тумаки, на второе — подзатыльники с маком, на третье — три щелчка в лоб.
— Э-э! — скривился Зазнай. — Помолчали бы… Может, вам и не дадут, а мне — дадут! Орден Зазная первой степени…
Тут Тимка забарабанил в дверь.
— Ну что, выпускать будем? — спросил Неуч.
— Открывай! — скомандовал Зазнай.
Неуч бросился открывать люк.
— Эй, выбирайся! — хором закричали все трое, когда дверца распахнулась.
Но в тёмной дыре люка беспомощно дрыгались Тимкины башмаки, словно кто-то в глубине держал его за руки и не отпускал.
— Чего медлишь? — сердито спросил Зазнай.
Тогда из глубины багажника, как из пустой бочки, раздался Тимкин голос:
— Сейчас! Вот надену рубаху и штаны.
— Ни к чему тебе они, выходи так! — крикнул Неуч и стал тянуть Тимку за ноги. Потом за них уцепились Зазнай и Лень, и все вместе вытащили его из люка.
— В трусах очень хорошо! — сказал Неуч, любуясь полуголым Тимкой.
— Тебе дадут королевскую одежду! — захихикала Лень.
— Кончай разговоры! — приказал Зазнай. — Шагом марш во дворец! — и подтолкнул Тимку своей тросточкой. — Вперёд! Вперёд!
Конвой с пленником тронулся в путь.
Они шагали по какому-то заброшенному пустырю, где старые лужи затянуло пылью и тиной, а редкая серая трава, казалось, хотела залезть обратно в землю. Даже ворона, которая сидела на их пути, напоминала старое облезшее чучело.
— Куда я попал? — спросил Тимка.
Зазнай показал рукой на окружавший их пустырь и сказал:
— Разве ты не догадываешься, что это за великолепная земля?!
— Догадываюсь… — пробормотал Тимка. — А разве я сюда должен был попасть?
— Конечно, куда же ещё?!
Тимка хотел спросить, где же Павлик и Зоря, но Зазнай сердито сказал:
— Хватит болтать! Придём на место — всё узнаешь!..
Наконец вдали замаячили какие-то домишки и появилась дорога.
«Ладно, — подумал Тимка, — потом всё узнаю. Скорей бы уж куда-нибудь добраться…»
И они ускорили шаг.
ГЛАВА 11, в которой Тимка знакомится с главным городом планеты Ненуженском и его обитателями
Вдоль немощёной дороги потянулись хибары-завалюхи. Подслеповатые, перекошенные, обросшие мхом, эти жалкие домишки едва жили на свете. Тимке они напоминали карикатуры в смешном журнале. Между хибарами-завалюхами, точно заборы, тянулись густые сети паутины. Видимо, её годами никто не срывал.
Не лучше выглядели и сами жители хибар. Они бродили прямо по лужам, а иногда даже сидели в одной компании со свиньями. Заросшие, как дикари, с чёрными ногтями, они еле передвигали ноги.
Тимка не удержался и спросил:
— Что это за город и кто такие эти… — Он хотел сказать чучела, но вовремя спохватился и сказал: — Люди?
Лень, которая плелась позади и замыкала шествие, услыхав Тимкин вопрос, сразу ожила. Не скрывая своего удовольствия, она начала ему объяснять:
— О уважаемый Тимофей, ты здесь находишься среди своих. Ты прибыл в главный город нашей планеты, в знаменитый Ненуженск! Сейчас ты проходишь по улице Бездельников. А это, — Лень указала на безобразных типчиков, — её достойные жители — замухрышки!
Потом она обернулась к огромной луже, отливавшей всеми цветами радуги, и поклонилась грязному толстяку. Толстяк сидел на трухлявом пне и, сложив руки на животе, крутил большими пальцами.
— А этот, — гордо шепнула Тимке Лень, — владелец всех луж на этой улице! Очень уважаемый человек в Ненуженске!
Тимка не мог удержаться от нового вопроса:
— Зачем чинить? — удивилась Лень. — Эта улица тем и славится, что на ней живут образцовые бездельники… При желании ты тоже сможешь здесь поселиться, — добавила она и доверительно подмигнула.
Да, улица была до того неприглядна, что даже сами замухрышки при посторонних отворачивались и стыдливо шмыгали носами.
«Неужели я тоже похож на этих замухрышек?!» — подумал Тимка, и ему стало не по себе.
На повороте он увидел указатель новой улицы. Это был обломок нетёсаной доски, на котором углём были нарисованы не то крокодилы, не то бегемоты. Подойдя ближе, Тимка увидел, что это буквы, и с трудом прочитал:
Здесь и вправду вместо домов были пещеры и землянки. Местами виднелись следы костров и обглоданные кости. Если бы где-нибудь поблизости гулял волосатый мамонт, то вся эта картина напоминала бы стойбище первобытных людей.
Стены и камни были испещрены текстами и рисунками, которые свидетельствовали о ничтожных знаниях её обитателей.
Не прошли они и десяти шагов по улице, как из пещер, землянок и прямо с деревьев посыпались жители этого допотопного края. Чернобородые, рыжебородые, с дубинками и рогатками в руках, они то и дело опускались на четвереньки, издавая дикие возгласы, в которых с трудом можно было узнать слова: «Приветик!», «Как делишки?» и тому подобное.
Но самое удивительное то, что на этих верзилах были остатки школьной формы, причём на взрослых мужчинах — короткие штанишки. Впрочем, догадаться, что это именно школьная форма, мог только ученик, который и свою довёл до такого состояния…
Тимка очень удивился форме головы этих людишек. «Конечно, — наконец догадался он. — Да это же неучи! Такие же дубоголовые…»
Конвойный Неуч, старый Тимкин знакомый, словно прочёл его мысли и завопил, приветствуя себе подобных:
— Приветик, братишки! Как поживаем?!
— Улю-лю! Мирово! — заревели братишки-неучи.
Тимкин Неуч просиял, а Зазнай заносчиво разъяснил:
— Это все, кого из вторых и третьих классов за неуспеваемость вышибли. Лучшие образцы неучей… Им здесь хорошо!
Тимка не удержался:
— Ну и докатились типчики! Этак и до обезьян недалеко.
— Недалеко! — согласилась Лень. — Вот последние буквы и цифры забудут и переселятся на деревья.
Неуч положил руку Тимке на плечо и дружески предложил:
— Поживи здесь, и сам таким очень скоро станешь!
Тимка сбросил с плеча руку Неуча и обиженно проворчал:
— Подумаешь, если у меня есть двоечки, то это ещё не значит…
Он не закончил, потому что Зазнай громко и торжественно объявил:
— Гордость нашего города — улица Самоуважаемская!
Тотчас же на новом повороте в глаза ударила пёстрая табличка с названием:
Каждая буква на ней пыжилась и старалась заслонить другую.
Тимке показалось, что эта улица была застроена приличными домами. Однако вблизи всё выглядело иначе. Небольшие дома, казалось, были надуты изнутри. Каждый из них имел толстые колонны и старался выдвинуться ими подальше на тротуар — оттеснить назад соседа. У подъездов на задних лапах сидели уродливые глиняные львы, на стенах были вылеплены разные гербы, а на водосточных трубах раздувались огромные шёлковые банты. Все дома были пёстро раскрашены, и каждый как будто кричал: «Глядите, я здесь самый заметный! Я самый важный!»
По улице медленно разъезжали пышные кареты и фаэтоны. Но самым любопытным зрелищем оказались жители Самоуважаемской улицы. Они вышагивали вдоль своих домов с высоко поднятыми носами и не глядели друг на друга. Зато через каждые десять метров посреди мостовой стояли огромные усатые постовые с саблями на боку и торжественно отдавали жителям всевозможные почести: мужчинам козыряли, женщинам слали воздушные поцелуи, а собакам кланялись. Между прочим, собаки во всём подражали своим хозяевам: хвостатые и бесхвостые зазнайки гордо проходили мимо своих соплеменников и даже не обнюхивались с ними.
Тимка сразу догадался, что на Самоуважаемской улице живут зазнайцы. Ведь как только они ступили на эту знаменитую улицу, конвойный Зазнай моментально надулся и пошёл гоголем, точно был королём всех этих надутых красавцев.
Тимка смотрел, смотрел на эту картину и чуть не прыснул со смеху. Но сдержался и спросил:
— Что ж это, выходит, они только сами себя уважают?
— Зачем же, — ехидно сказала Лень. — Специальных постовых держат… А так — больше некому, другие не уважают.
И вдруг на их глазах произошёл несчастный случай. Самый толстый из зазнайцев посинел, стал быстро округляться, толстеть, и вдруг раздался глухой, но весьма громкий взрыв. Тимка зажмурил глаза. А когда открыл их, то увидел на тротуаре только сапоги и шляпу пострадавшего. Оболочка разлетелась на кусочки, и больше ничего не осталось. Оказалось, что внутри он был пуст.
После секундной тишины, вместо ожидаемых сожалений, послышался смех. Зазнайцы указывали пальцами на остатки погибшего и хохотали. Только усатые постовые стояли навытяжку, отдавая честь сапогам и шляпе.
Тимкин Зазнай вёл себя скромнее: он ухмылялся. Потом сказал, указывая на остатки погибшего:
— Он думал, что самый главный… Не надо дуться больше, чем полагается!
И Тимка заметил, как Зазнай малость подобрал свой живот.
Смех и пересуды зазнайцев остались позади, а впереди, на большой захламлённой площади, показался дворец правителя планеты.
ГЛАВА 12, в которой Зазнай, Лень и Неуч получают награды
— Ну и ну! — по привычке сказал Тимка, глядя на дворец правителя.
Он сначала подумал, что этот дом собрали из остатков от разных строительств, а чего не хватило — добавили старыми сараями. Колонны, подпиравшие кривую крышу, напоминали нестройную шеренгу толстых, тощих, высоких и низкорослых людей. Там, где куцая колонна не доставала до крыши, были подставлены обломки скульптурных фигур: одни вверх головой (если голова была), другие — вниз. Окна же были сплошь в решётках, словно это была тюрьма, а не дворец. Ну, а над всем этим возвышался огромный герб-щит, криво висевший над входом. Там была изображена грязно-жёлтая перина, на которой, развалясь, возлежала серая свинья в штанах.
Тимка, конечно, немедленно расхохотался бы, если б не увидел, в какой торжественности замерли перед гербом Зазнай, Лень и Неуч, Зазнай снял свою соломенную плоскую шляпу и трижды ею взмахнул.
Голоса, похожие на скрип немазаных колёс, затянули гимн. Зазнай, Лень и Неуч пели:
Когда нестройный хор замолк, Зазнай надел шляпу и дёрнул ручку, висевшую у двери. Раздался глухой звон, и дверь отворилась. Вернее, её изнутри открыли два странных существа. Тимке показалось, что это барбосы, ходящие на задних лапах. Но потом он понял, что это просто заросшие, нечёсаные парняги, исполнявшие роль придворных.
В большой комнате, куда они вошли, было десятка два таких же нечёсаных. Они тотчас же бросились к Тимке и с криками: «Новенький!» начали его ощупывать.
От их грязных рук Тимке стало противно. Хорошо, что Зазнай и Неуч решительно прогнали всех любопытных и потащили Тимку вперёд ко входу в новое помещение. Над резными дверьми, на которых изображались подвиги какого-то героя, золотом по стене было написано несколько слов. Тимка пригляделся и прочитал вслух: