Прямо перед ними, на ржавом железном троне, испуганно поджав под себя ноги, сидел уродливый человечище и орал благим матом: «Мама! Мама!..» Все остальные — нечёсаные, немытые людишки — в страхе жались к стенкам.
Павлик и Зоря встали на ноги и открыли свои шлемы. Ещё раз осмотревшись, Павлик спросил:
— Куда мы попали?
Из толпы выкатился тощий хлыщ в соломенной шляпе, с тросточкой в руках. Он осторожно заглянул Павлику в лицо, затем Зоре и расплылся в радостной улыбке.
— Вы попали точно по адресу. И притом самым коротким путём, — он указал тросточкой на пробитый потолок. — Но это пустяки, каждый является на приём по-своему…
— Я спрашиваю, где мы находимся? — настойчиво повторил Павлик. — На какой земле?
— Вы прибыли на лучшую из планет, на знаменитый Серый Свинус! Разве не сюда вы спешили?
— Да, сюда! — согласились ребята.
— Вот мы и рады видеть у себя уважаемого Павлика и его уважаемую подружку Зорю! — сказал Зазнай и с гордостью взглянул на толпу, окружавшую трон. Из неё тотчас же выбились Неуч и Лень и тоже громогласно заявили:
— И мы рады! И мы!..
Павлик и Зоря удивлённо переглянулись.
— Откуда вы нас знаете?
— О, мы имели честь познакомиться с вами на вершине знаменитой горы Иглы и лететь на вашей ракете! — разъяснил Зазнай и лукаво добавил. — Наши пути разошлись на межпланетной станции.
— Ах, так это вы украли нашего Тимку?! — возмущённо закричала Зоря.
— Кто ж, как не они! — прошипел Павлик.
— Зачем же так грубо? — ехидно промяукал Зазнай. — Тимофей сам пожелал лететь. Мы с ним давно приятели. — Он кивнул головой на Лень и Неуча.
— Ладно, потом разберёмся! — махнул рукой Павлик. — Показывайте Тимку, да поживей!
— Конечно, конечно, вы скоро его увидите, но прежде будете иметь честь беседовать с нашим повелителем… Ваше Порочество, — обратился Зазнай к Великому Пороку. — Не желаете ли вы что-нибудь сказать нашим гостям?
Великий Порок мотнул головой и, изобразив на своём лице самое сладкое выражение, протянул Павлику и Зоре колоду карт.
— Перекинемся в картишки, что ли?… Давайте, никто не увидит! — сказал он, подмигивая поочерёдно то левым, то правым глазом.
Зоря покраснела, а Павлик сделал шаг вперёд и решительно потребовал:
— Вы должны немедленно освободить нашего Тимку! Мы не собираемся задерживаться на вашей планете!
Великий Порок побагровел. С трудом сдерживая гнев, он сказал:
— Напрасно вы спешите! Ведь вы находитесь на планете свободы и веселья! Ваш друг Тима уже наслаждается полной свободой. О, я уверен, вы ещё это оцените. Стать нашим гражданином — дело несложное, нужно только верно служить мне — Великому Пороку!..
— Что?! — вскипел Павлик. — Да как вы смеете нам такое предлагать?!
Вид его был до того грозен и непоколебим, что Великий Порок не выдержал:
— Держите меня! — завопил он, соскакивая с трона. — Держите, не то я себя поколочу!.. Держите, не то я от вас удеру!
На крик немедленно сбежалась личная охрана правителя — дюжина дубоголовых — и плотным кольцом окружила ребят.
— Что ты натворил?! — прошептала Зоря.
— Но ведь это же неимоверно! — возмущался Павлик. — Служить Пороку?!
— Слушай меня и молчи! — приказала Зоря. — Прежде всего прекрати скандалить. С твоим упрямством мы здесь совсем пропадём. С ними надо иначе!
Она вышла вперёд и примирительно сказала:
— Успокойтесь, Великий Порок, Павлик погорячился. Это потому, что он устал с дороги.
Зорин ровный голос заставил всех прислушаться. Лицо Великого Порока расплылось в улыбке, и он снова уселся на трон, готовый слушать её дальше. Этим и воспользовалась Зоря. Она продолжала:
— Мы оценили ваше гостеприимство, но нам надо ещё денёк подумать, посмотреть, а потом уже решать — оставаться или нет.
«Ну и лукавая девчонка! — сообразил Павлик. — Интересно, что это она надумала?» А Зоря тем временем говорила:
— Конечно, мы ещё не знаем, как вам служить, но я, например, могла бы для вас готовить, убирать. Вы хоть и Порок, но питаться вам всё-таки надо?
— Надо! Надо-о! — зарычал от удовольствия Разгильдяй Третий. — Я теперь прогоню этого железного бездельника! Он совсем разболтался, скрипит, не повинуется, каши варит несолёные, непоперченные!.. Я разберу его! Я его сдам в металлолом!
Зоря решила, что речь идёт о железной печке, которая стала плохо готовить, однако, чтобы Порок не изменил своего решения, спросила:
— А вы любите каши пресные или острые?
— Острые! Острые! Чтобы перцу побольше!.. Потом он обратился к Павлику:
— И тебе работа найдётся. Будешь дрова колоть и двери на ночь запирать, чтобы я не сбежал. Да ещё следить, чтоб я чего-нибудь не украл. А то при моём положении заниматься этим неудобно.
— Хорошо, Великий Порок, — сказал Павлик. — Вы будете нашей работой довольны, можете не сомневаться. Я сперва погорячился, но теперь понимаю, что Зоря права. Так и вам, и нам будет лучше.
— Лучше! Лучше! — запрыгал от радости Порок, а подпорочники, дубоголовые и все, кто присутствовал на этом приёме, радостно зашептали:
— Обломали! Обломали! Самых стойких обломали!
Зоря, воспользовавшись моментом, снова обратилась к Великому Пороку:
— Ну, а теперь скажите, где наш Тимка?
— Теперь скажу и покажу! — самодовольно пробасил Порок и приказал: — Отведите их к Тимофею!
Зазнай, Лень и Неуч бросились исполнять приказание повелителя. Пробивая дорогу в толпе подпорочников, они вывели ребят, из зала.
ГЛАВА 15 — о встрече с Тимкой. Четвёртый союзник
Через несколько минут Павлик и Зоря очутились в комнате, где под охраной Робота находился их друг.
Тимка был так удручён своим положением, так злился на самого себя, что сидел, не поднимая головы, надвинув низко на глаза дурацкий колпак. Когда в помещение вошли, он отвернулся к стене, чтобы никого не видеть. Да и узнать его было очень трудно. Завёрнутый в огромный халат, он казался мешком на табурете.
— А вот и ваш дружок! — пропел Зазнай. — Надеюсь, теперь вы довольны.
— Довольны! Довольны! — повторили вслед за Зазнаем Лень и Неуч и стали разгонять дым, который густо валил от железной печки.
Павлик и Зоря сперва заметили только Робота. Скрипя и кряхтя, тот хозяйничал у дымящей печки и ни на кого не обращал внимания.
— А где же Тимка? — спросил Павлик.
— Здесь, здесь! — сказал Зазнай и похлопал Тимку по спине. — Тимофей Иваныч, повернитесь! Ваши друзья пришли!
Тимка медленно повернулся и грустно посмотрел на вошедших. Но когда убедился, что перед ним не кто иной, как Павлик и Зоря, бросился к ним с радостным криком:
— Вы?! Неужели это вы?!
— Конечно, мы! — подтвердил Павлик. — Но тебя-то можно узнать только по голосу. Что за наряд?! И вообще, как тебя угораздило попасть в эту историю?
Тимка зло посмотрел на Зазная и его компанию:
— Это не я… это всё они!
— Но и ты хорош, нашёл с кем водиться?! Да я бы таких типчиков… — Павлик замахнулся было рукой на Зазная, но Зоря вовремя остановила его.
— Ох, что ты?! — воскликнула она. — У тебя снова нервы расшалились. — И обратилась к Зазнаю, Лени и Неучу. — Оставьте, пожалуйста, нас одних, мы должны успокоиться и во всём разобраться.
Когда Зазнай, Лень и Неуч скрылись за дверью, Тимка стал бить себя кулаками в грудь, со слезами в голосе доказывая:
— Честное слово, я этого не хотел! Заберите меня, пожалуйста, отсюда, заберите!.. Я не хотел!..
— Тебя полагалось бы оставить здесь насовсем! — закричал Павлик. — Сидел бы со своими дружками на этой дрянной допотопной планете, где, кроме сплошного серого свинства, ничего нет…
— Тс-с, тише! — сказала Зоря. — Здесь кто-то есть!
И все посмотрели на Робота, который хлопотал у печки, не обращая на них внимания.
— Кто это? — спросил Павлик.
— Не знаю, какой-то железный человек, — ответил Тимка.
— Вот это да! — вместе сказали Павлик и Зоря и приблизились к скрипящему и охающему Роботу.
Каково же было их удивление, когда они увидели на нём передник и огромные домашние шлёпанцы. Робот светил своим единственным глазом в кастрюлю и ложкой пробовал какое-то варево.
«Так вот кто этот железный бездельник!» — припомнила Зоря слова Порока. Ей почему-то очень жаль стало этого огромного, тяжело вздыхающего, железного человека.
Как только Робот опустил ложку и посмотрел на них, ребята вежливо с ним поздоровались:
— Здравствуйте!
Но в ответ Робот с негодованием прохрипел:
— И вы, чик-чирик, сюда же!.. Эх, снял бы я с вас, чик-чирик, да всыпал бы по, чик-чирик. Я хочу сказать не по чик-чирик, а по первое число. Только боюсь — рука у меня тяжёлая, железная… Не пойму, какими вас пряниками сюда, чик-чирик, заманывают?!
Павлик удивлённо переглянулся с Зорей.
— Зря вы так о нас думаете, мы вовсе не собираемся здесь задерживаться…
Зоря незаметно дёрнула Павлика за рукав, чтобы не говорил лишнего. Но от одноглазого Робота это не ускользнуло. Его единственный глаз загорелся ярче и лицо от этого как будто улыбнулось. А сам он уже мягче сказал:
— Ах, так вот оно что!.. Ясно, ясно… Ну, что ж, ребятки, тогда можете меня, чик-чирик, не бояться. Я, пожалуй, тут единственный, кто вас не выдаст… Сам в беде, чик-чирик, нахожусь…
Он вздохнул, достал из шкатулочки на полке трубку и, чиркнув зажигалкой, которая была в его большом пальце, закурил.
— Гляди, железный, а курит?! — засмеялась Зоря.
Робот покачал головой и, медленно чеканя каждое слово, ответил:
— Тут не то что курить, тут по-кошачьи, чик-чирик, мяукать начнёшь. Я вот железный, а не выдержал — закурил! — И он стал жаловаться на свою судьбу: — Они думают, чик-чирик, если я Робот, так со мной по-человечески обращаться не нужно. Тружусь круглые сутки, перегреваюсь, и никого это, чик-чирик, не волнует… Аккумуляторы мои сели, запчастей нет, масло тоже чик-чирикнуло… Шестерёнки на челюстях стерлись, и я, как воробей, чирикаю. Прямо стыд и срам!.. Скоро совсем распадусь на части. Вот винты на спине совсем расчикчирикались, а завинтить некому… Ох, ох!
Он по-человечески закашлялся и загремел металлическими внутренностями. Всем стало очень жаль старого Робота, который нуждался в человеческом отношении. Павлик вежливо спросил:
— Простите, может, это не скромно, но нам хотелось бы знать, а как же вы здесь очутились?
— Хэ-хэ! — горько усмехнулся Робот. — Конечно, чик-чирик, не по доброй воле. Это меня ребята из 147 школы делали, да недоделали. Будь я исправной отличной машиной — никогда сюда не попал бы… Я, братцы, бракованный, вот что. А сюда только всякий брак и попадает… Эх, мне бы в хорошую, чик-чирик, мастерскую на ремонт, я ещё себя показал бы! Я бы и на скрипке, чик-чирик, играл, и полечку танцевал. А раньше всего сбежал бы отсюда. Да разве от этих дубоголовых неучей удерёшь?! За каждым шагом, чик-чирик, следят.
— Значит, говорите, отсюда выбраться нелегко? — с тревогой в голосе спросил Павлик.
А как же ты с планеты, чик-чирик, сбежишь?
— Да нет, я спрашиваю, не будут ли гнаться за нами?
— Как, чик-чирик, не будут? Будут! Но путь всё равно один — улететь с этой свинской планеты… А на чём?
Тут Тимка оживился:
— У нас есть на чём! Наша ракета стоит на пустыре за городом.
— А ты дорогу туда помнишь? — спросил Павлик.
— Помню.
— Очень хорошо!.. Будем драться, как черти, а здесь ни за что не останемся!.. Дядюшка Робот, если вы поможете нам выбраться отсюда, мы и вас с собой заберём… *
Вдруг что-то в углу зашуршало.
— Что это? — спросила Зоря и пошла в угол, откуда послышался шорох. Но она ничего там не обнаружила.
Робот, покачав головой, тихо сказал:
— Зря мы тут, чик-чирик, разоткровенничались! Нельзя было здесь об этом говорить. За мной следят, а может, и подслушивают. У Порока сотни шпионов!.. Но предложение ваше с радостью, чик-чирик, принимаю, и чем могу — помогу… Ох, шестерёнки мои, чик-чирик, ломит, винтики ноют!..
— Дядюшка Робот, садитесь, отдыхайте! — захлопотала Зоря. — Теперь вы сможете подремонтироваться: сам Порок велел мне стряпать для него, а ему, — она указала на Павлика, — дрова рубить.
— Это верно, — подтвердил Павлик. — Давайте-ка я сразу ваши винты на спине зачикчирикаю, то есть заверчу.
— За это спасибо, ребята! — сказал Робот. — А то ведь я, чик-чирик, и впрямь совсем расшатался да разболтался. Приборы мои так расстроились, что даже каши, чик-чирик, как следует сготовить не могут: то недосолю, то недоперчу…
Зоря и Павлик поспешно сняли с себя космические одежды, аккуратно сложили их и взялись за дело.
Павлик отыскал на спине Робота разболтавшиеся винты и, действуя ножом, как отвёрткой, стал приводить их в порядок. Зоря же принялась хозяйничать у плиты и заставила работать Тимку.
— Конец твоему безделью! — решительно заявила она. — Коли дрова да бросай в печь!
Тимка, не говоря ни слова, бросился исполнять Зорино приказание.
Робот с наслаждением покуривал, расправляя свои изрядно заржавевшие рычаги, а Зоря, лукаво ухмыляясь, хлопотала у печки. Она сняла с полок все острые приправы и, высыпая их в кастрюлю с кипящей кашей, приговаривала:
— Сегодня Великий Порок вдоволь поест остренького! У меня приборы не испорчены — я ему перца не пожалею, от всего сердца насыплю!..
И сыпала до тех пор, пока не опустели баночки, пузырьки и кулёчки.
В углу снова что-то зашуршало, и от стены к стене прошмыгнула какая-то тень. Павлик бросился за ней, но она исчезла. В тот же миг дверь отворилась, и один из подпорочников торжественно объявил:
— Его порочество хотят ужинать! Они просят каши!
Дверь снова затворилась. Робот понюхал Зорино варево, покачал головой и сказал:
— Ну, что ж, несите, чик-чирик, эту кашу. Может, ваша ему больше, чик-чирик, понравится. Да только чует мой прибор, что с приправами, кажется, переборщили.
Он подмигнул своим единственным глазом и проводил всех троих до двери, которая вела в тронный зал.
ГЛАВА 16, о том, как горел Великий Порок и какой приказ издал после своего спасения
Трое новых жителей планеты торжественно подали кашу повелителю всех проходимцев и бездельников — всемогущему Пороку Разгильдяю Третьему.
Дымок, струящийся из кастрюли, разносил по всему залу запахи корицы, миндаля, ванили, яблочной и грушевой эссенции и ловко притаившегося среди них аромата красного и чёрного перца.
У всех, кто находился в зале, носы ходили ходуном, настраиваясь на душистые волны. Великий Порок уже давно стоял ногами на троне и пытался с высоты своего положения заглянуть в кастрюлю с необычной кашей. Когда же ему торжественно преподнесли ужин, он выхватил из-за пояса ложку внушительных размеров и жадно дрожащей рукой зачерпнул горячую, как лава, кашу.
Но прежде чем попробовать её, он от алчности опустил веки и глубоко вдохнул дымок.
Подпорочники, как по команде, звучно причмокнули и хором сказали:
— Приятного аппетита, ваше порочество!
Зоря тут же добавила:
— Ешьте на здоровье! Понравится — ещё сварю!
Гам! — сказал Великий Порок и целиком сунул в рот ложку. С трудом выдернув её изо рта, он быстро проглотил ещё несколько порций. Зоря разочарованно смотрела, как в пасти Порока исчезала каша, и зачем-то считала: «Одна, вторая, третья, четвёртая… седьмая… девятая…» На десятой ложке Порок вдруг залился алой краской. Глаза его начали вылезать из орбит. На двенадцатой ложке у него изо рта пошёл дым и ложка с кашей выпала из рук. Он опустился на трон, завертел красной, как бурак, головой и, пуская изо рта струю дыма, закричал: