— Вот ещё! — не поверила Алёнка. — Слёзы!..
— Да, — сказал кум. — Вы вот в дереве дырок навертели, оно болеет теперь и плачет. Слёзы текут… Поплачет-поплачет, да и засохнет. И не будет больше берёз, одни пеньки останутся… Они ведь тоже живые, как вот, к примеру, Алёшка… или кот его рыжий…
— Вот ещё! — воскликнула Алёнка, подумала и спросила: — А если дырки залепить, заживёт это место?
— Тогда заживёт! — уверил кум и ушёл.
Неохота стало сок пить…
И Василёк сказал:
— Ничего в нём хорошего…
— Кислятина! — согласилась Алёнка, — Виноградный лучше, не сравнить!
— У меня он даже в животе бурчит, — сказал Алёша. — Я уже напился, больше не хочу…
— Мальчишки! — приказала Алёнка, — Несите пластилин, будем дырки залеплять, а то весь сок вытечет!
Принесли пластилину, залепили все дырки, и сок перестал вытекать.
Сверху ещё берёзовой шелухи налепили, чтобы совсем не заметно, где дырки были.
Отбежала Алёнка, посмотрела на берёзы и говорит:
— Сразу сильней зазеленели!.. И веточки стали другие…
Алёша с Васильком тоже заметили, что берёзы повеселели…
— Теперь пошли Пашке скажем, а то он не знает! — скомандовала Алёнка.
Но Пашка-букашка бестолковый был и упрямый.
— Ну и пускай плачут, — говорит. — Я соку напьюсь, и ладно…
— Твоя берёза засохнет, а наши дорастут до самого неба! — дразнила его Алёнка.
— Ну и ладно… — говорит Пашка. — Я весь сок выпью, и пускай засыхает!
Хотели его прогнать, а баночку забросить. Только у Пашки к берёзе лохматый Бобик привязан. Лежит смирно, но может рассердиться и укусить…
— Тебя Алёша нарисует страшного, как… крокодила! — пугала Пашку Алёнка.
— Ну и ладно… — упёрся Пашка.
— Из пластилина тебя слепим… пузатого! Как ты соку обпился!..
— Ну и пускай пузатого… — бормочет Пашка.
Так и ушли.
Выискали самую сухую и зелёную лужайку, начали на ней в космонавтов играть — в бочке кувыркаться.
Залез Алёша в деревянную бочку, руками и ногами в стенки упёрся, покатили его Алёнка с Васильком по лужайке!
Трудно в бочке удерживаться, а вылезешь — в глазах всё кружится и мелькает!..
Потом Василёк в бочку залезал, Алёша с Алёнкой его катили.
Потом Пашка соскучился один и пошёл посмотреть, как тут в бочке кувыркаются.
— Я тоже так умею… — говорит.
— Уходи от нас! — закричала Алёнка. — Не играем мы с тобой! И всю жизнь не будем, раз ты берёзу засыхаешь!
Но Пашка упрямый был, любил капризничать:
— Но дадите в бочке покувыркаться, — грозит, — я сейчас дышать перестану и задохнусь! А вам за меня влетит!
Зажал себе рот и нос, покраснел и не дышит…
— Ну и задыхайся на здоровье! — закричала Алёнка. — Не боимся! Тебе берёзы не жалко, а нам тебя не жалко!
Тогда Пашка залез на плетень, зацепился ногами, а сам весь свесился и грозит:
— Упаду сейчас и разобьюсь, если в бочку не пустите!
— И падай на здоровье! — кричит Алёнка. — Хоть с луны падай, всё равно не пустим!
Слез Пашка с плетня и сказал:
— Я за пластилином пришёл… для дырок! Раз вы залепили, и я залеплю… А я не могу залепить, что ль?..
Дали ему пластилину, и он тоже залепил дырки в своей берёзе.
За это Пашку пустили в бочку покувыркаться.
Залез Пашка в бочку, и покатили его по лужайке. Бочка катится, Пашка внутри воет от радости и со страху!
А берёзы уже не плачут, и с каждой минутой все больше зеленеют, распускают свои листочки…
ВЕСЕННИЙ СЕВ
Снег даже под забором растаял и пропал. Солнышко обогрело землю и везде начали вылезать разные травинки — расти, стараться, кто кого перерастёт!..
Одни травинки росли быстро, другие ещё быстрей. Одуванчики всех обогнали и уже расцвели жёлтыми цветочками.
Весело было всем вырастать!
Алёша с бабушкой копали в огороде грядки.
Бабушка копала, Алёша ей помогал — выбирал из земли длинных красных червяков и относил курам.
Много Алёша с бабушкой грядок накопали.
Потом начали сажать в них семечки из разноцветных бумажных конвертиков. В одном конвертике были длинненькие огуречные семена, в другом — черненькие редисковые. Много разных семечек сидело в своих конвертиках, дожидаясь, когда их посадят и можно будет тоже начинать расти!
Алёша с бабушкой сажали их в разные грядки: редиску — отдельно, огурцы — отдельно, петрушку — тоже отдельно.
— Присыпем землицей, водичкой польём, они и примутся! — говорила бабушка.
Во все грядки семечек посадили, а в конвертиках ещё оставались.
— А эти куда? — спросил Алёша.
— Никуда, — ответила бабушка. — Им места нету, так останутся…
Потом бабушка ушла. Алёша сторожил грядки от птиц, чтобы они оттуда семечки не повыклевали.
Ходит Алеша по дорожкам, птиц пугает и про семечки думает. Лежали они всю зиму в шкафу, в темноте, боялись, что забудут про них, не посадят в грядку. Но Алёша с бабушкой не забыли. Теперь семечки полежат в земле и вырастут на солнышко, под дождики!
Тут Алёша увидел конвертики, заглянул в них: сколько много ещё осталось семечек непосаженных! Не хватило им места! Как жалко: все будут расти, радоваться, а эти — лежать в темноте, в бумажке…
В огород к Алёше пришла Алёнка. Сказал ей Алёша про оставшиеся семечки, она сразу придумала:
— Вот ещё! Давай их посадим! Во все грядки понемножку! Ничего, что тесно… вырастут!
Только Алёша позабыл, в какую грядку что посажено…
— А! Ничего! — махнула рукой Алёнка. — Сажай вперемежку! Вылезут они из земли, друг друга увидят: «Ты откуда?» — «Я из зелёненького конвертика!» — «А я из красненького! Давай вместе расти?» — «Давай!»
Так и сделали. Начали в грядках пальцем норочки протыкать и сажать туда семечки: и в редиску сажали, и в огурцы, и в петрушку… все семечки посадили, ни одного не осталось непосаженного!..
Пришла бабушка, увидела пустые конвертики и спрашивает:
— А где же семечки… тут оставались?..
— Их уже нет! — сообщил Алёша. — Они посажены… растут!
— Где? — ахнула бабушка.
— Везде! Мы с Алёнкой их во все грядки посадили!
— В какие же?
— Да я позабыл… Всё спуталось, потому что мы вперемежку сажали!
— Вот так огородники! — покачала головой бабушка. — Вот так агрономы! Это небось Алёнка-командир придумала?
— Немножко она… Немножко я… — скромно сказал Алёша. — Мы вместе, поровну думали.
— Ну, а поливать ты их будешь? — спросила бабушка.
— А как же! — пообещал Алёша. — Каждый день! И утром буду!.. И вечером!.. И в обед…, и после…
— Это ты больно часто, — сказала бабушка. — Пореже.
— Ну, пореже, — согласился Алёша.
Ему было всё равно, сколько поливать, только бы семечки хорошо вырастали.
БЕСЕНЯТА
Бабушка читала Алёше сказку о попе и работнике его Балде — как Балда бесенка обманывал.
Больше всего Алёше понравился бесёнок на картинке: смешной и с хвостиком!
Начал он у бабушки расспрашивать:
— А чего бесенята делают?
— Озорничают сильно! — ответила бабушка. — Слыхал небось в книжке? А так их не бывает…
Тогда Алёша решил сам стать бесенёнком и озорничать.
Алёнка с Васильком тоже захотели стать бесенятами.
Сделали всем хвосты из верёвочек.
Алёша был самый главный бесенёнок, у него хвост — самый длинный, даже по земле волочился. У Алёнки — чуть покороче, а у Василька — самый короткий.
Прицепили хвосты, пошли бабушке показаться.
Увидела их бабушка с хвостами и удивилась:
— Это что такое?
— Мы бесенята! — объяснил ей Алёша. — Озорничать начинаем!
— Ну, озорничайте, озорничайте, — согласилась бабушка. — Только не очень сильно.
— Мы немножко будем, — пообещал Алёша.
Вышли бесенята на улицу, стали придумывать какое-нибудь озорство. А оно никак не придумывается.
Тут бабушка позвала:
— Эй, бесенята! Подите сюда! — И приказала: — Бегите, принесите ведёрко воды!
Бесенята сходили к колодцу за водой. Все, кто видел их с хвостами, спрашивали:
— Вы кто же такие будете?
— Бесенята мы! — рассказывал Алёша. — Вот они у нас — хвостищи какие! Я — главный, у меня — самый длинный! У них — короче…
— А чем же вы занимаетесь?
— Сейчас бабушке воду несём, потом озорничать будем!
Все удивлялись.
Пашка-букашка позавидовал и стал проситься:
— Примите меня… У меня тоже есть хвост… длинный!..
Но Алёнка на него с утра сердилась: он ей от шоколадки откусить не дал.
— Не примем! — закричала она на всю улицу. — Пускай будет у тебя хвост, хоть до самого вон до того дома, всё равно не примем!
И не приняли в бесенята жадного Пашку-букашку.
Принесли бабушке воды, она их похвалила:
— Молодцы, бесенята! Теперь помогайте мне прелые листья собирать… Я их граблями грести буду, а вы в кучу стаскивайте! А то они молодым росткам не дают вылезти, солнышко им заслоняют!
Сгребла бабушка граблями грязные прошлогодние листья, а под ними ростки оказались, слабенькие да бледные — совсем завяли без солнышка!
— Давай, бабушка, греби сильней! — разволновался Алёша. — Ни одного росточка не пропускай!
Стала бабушка сгребать прелые листья, а бесенята их в кучу стаскивать.
Столько всяких ростков открыли, что и сосчитать нельзя! Привольно им стало подрастать па свежем воздухе и на солнышке.
Только с прелыми листьями разделались, сели отдыхать, приехал кум на Гнедом — бабушке целый воз поленьев привёз.
Увидел бесенят с хвостами и спрашивает:
— Это кто такие объявились тут — хвостатые?..
— Это мои бесенята! — сказала куму бабушка. — Озорничать любят!
— А вот я их сейчас к делу приставлю! — сказал кум и свалил с телеги дрова. — А ну, еловые головы, таскайте поленья во двор. Самая работа для бесенят! Они всегда с дровами возятся!
И поехал дальше.
А бесенята начали поленья таскать во двор.
Сначала по одному таскали, потом по два — в каждой руке по полену.
Бабушка поленницу складывала.
Хвосты, волочась по весенним лужицам, намокли и только мешались.
Сияли их бесенята, развесили сушить на заборе.
Без хвостов дело ещё быстрей пошло!
Перетаскали все дрова, сели с бабушкой отдыхать. А хвосты отдельно сохнут.
Скоро кум опять подъехал и спрашивает:
— Как тут бесенята? Что они озорничали?
— Они мне воды принесли, — начала рассказывать бабушка. — Листья со мной сгребли — эна какую кучу! И все дрова с улицы перетаскали!..
— Какие бесенята умные да трудолюбивые! — похвалил кум. — Столько всяких дел поделали!.. Надо их за это на телеге покатать! Садись, еловые головы!
Забрались бесенята в телегу, поехали. А хвосты остались висеть па заборе до другого раза.
ТРУДНЫЙ УГОВОР
Раз придумала Алёнка:
— Давай будем: кто первый заговорит, на том ехать до самого вон того дерева и обратно!
Понравилось Алёше:
— Давай!
Алёша замолчал, Алёнка замолчала.
Сидят друг против друга и молчат: ждут, кто первый заговорит.
Алёша, чтобы какое-нибудь слово само не выскочило, губы пальцами сжал и щёки надул.
Алёнка тоже губы сжала и щёки надула.
Пришла бабушка и спрашивает:
— Вы чего надулись, как мышь на крупу?
Смешно стало Алёше. Только хотел спросить про мышь, зачем она на крупу надувается, да вспомнил про уговор, промолчал.
— Что это с ним? — спрашивает бабушка у Алёнки.
Алёнка открыла рот, хотела ответить, но тоже вспомнила про уговор, промолчала. А бабушка допытывается:
— Или вы говорить разучились?
Алёша помотал головой: нет, не разучились…
— А что же?
Молчит Алёша, Алёнка молчит.
— Может, у вас языки отвалились?
Алёша высунул напоказ язык.
— Цел! — удивилась бабушка. — Да большущий-то какой, чисто у барана!..
Спрятал язык Алёша.
— Значит, вы со мной разговаривать не желаете?
Молчат Алёша с Алёнкой.
— Тогда становитесь в угол, коли такое дело! — рассердилась бабушка.
Пришлось Алёше с Алёнкой в углы становиться: ведь рассказать нельзя, что это игра такая…
Алёша себе хороший угол занял, с открытым окном. Можно стоять и в окно смотреть.
Во дворе куры кудахчут, поросёнок кричит, воробьи чирикают вокруг скворечника, где на яйцах сидит воробьиха.
Алёша с Алёнкой стоят по углам и молчат.
Пришла тётя Оля, а бабушка ей рассказывает:
— Мои-то разговаривать перестали! Не то разучились, не то языки проглотили…
Тётя Оля говорит:
— А я им черешни принесла… Да им, видать, не нужно, коль языков нету…
И спрашивает Алёшу с Алёнкой:
— Давать вам черешни?
Быстро закивали Алёша и Алёнка: давать, давать!
А бабушка никак не поймёт.
— Должно, не нуждаются…
Еще сильней кивают Алёша с Алёнкой: давать, обязательно!
Но бабушка опять не поняла:
— Не хотят, — говорит. — Видишь, головами мотают, как кони хорошие!
— Тогда я свои черешни обратно беру! — сказала тётя Оля, забрала стакан с черешнями и пошла.
Затопал Алёша ногами, замахала Алёнка руками. Из угла выйти нельзя и сказать ничего нельзя.
— Эко их разбирает!.. — удивляется бабушка.
От обиды совсем отвернулся Алёша к окну, во двор смотрит.
А там Зубастик пришёл под скворечницу, сел и на воробьев облизывается — мечтает их поймать.
Потом полез по дереву к скворечнику.
Заволновался Алёша, показывает бабушке во двор.
— Ничего не понимаю, — говорит бабушка. — Не обязана я твоих выкрутасов понимать… Говори языком!
А Зубастик уже по самому скворечнику лазает и лапой примеривается, как бы воробьиху оттуда достать…
Не стерпел Алёша, высунулся в окно, да как крикнет:
— Т-ты куда полез! Я тебе дам!
Зубастик с перепугу отцепил свои когти и шлепнулся вниз.
Алёнка захлопала в ладоши:
— Первый заговорил! Первый заговорил!
И бабушка обрадовалась:
— Прорвало! Да голоса-то какие громкие, прямо-таки оглушили!
Выпустила их бабушка из углов на улицу. Там Алёнка скомандовала:
— Подставляй спину! Поехали! Но-о.
С Алёнкой на спине поскакал Алёша, сильно топая ногами, чтобы похоже было, будто это настоящая лошадь скачет.
А воробьи летают кругом и чирикают:
— Спасибо тебе, Алёша, что нашу воробьиху спас!
Плохо, если б люди говорить совсем не умели!..
КАК ДРАЛИСЬ ПЕТУХИ
Алёшин петух разгуливал по двору с курами. Потом соскучился, взлетел на дрова, надулся и заорал во всё горло:
— Ку-ка-ре-ку-у-у!
По-петушиному это значило:
— Дураки-и!
Такая у петухов привычка — дразниться. Алёнкин петух на споём дворе услыхал и тоже закричал:
— Ку-ка-ре-ку-у-у!
Что по-петушиному значило:
— Сам дурак!
Алёшин петух обиделся и крикнул:
— Кукареку-у! Замолчи!
Алёнкин петух сразу ответил:
— Кукареку-у! Сам замолчи!
Алёша, Алёнка и Василёк перестали играть. Стали слушать, как петухи друг па друга кричат, кто кого перекричит.
Алёнкин петух первый замолчал.
Алёшин гордо воскликнул:
— Кок-ко-ко-ко! Покричи у меня!
И пошёл опять к курам, а они его хвалили:
— Какой ты у нас, Петя, умный!
— Я т-такой! — гордился петух.
— Наш Петька лучше кричит! — сказал Алёша.
— Вот ещё! — обиделась за своего петуха Алёнка. — Наш не хотел связываться!.. Зато наш красивее! И красненькие есть перышки, и синенькие, а твой весь серый, как… как дурак!
— А наш больше! — закричал Алёша.