Внизу, в море, Рыбьеног и Камикадза наблюдали за ним, разинув рот.
– Что он ДЕЛАЕТ?
– Я думаю, – медленно проговорил Рыбьеног, – он собирается сражаться с Норбертом на мачте.
Битва Иккинга с Норбертом на верхушке мачты вошла в Викинговские Легенды.
Ещё никогда битва не проходила в таких сложных условиях, как эти, в верхней части оснастки и мачты стремительно тонущего корабля, в разгар грозы, и во время атаки снизу одного из главных Монстров Глубин. Норберт вытащил клинок левой рукой, как только оказался на одном уровне с Иккингом, с широким замахом сделал выпад в сторону мальчика, который Иккинг парировал в последний момент, и два великолепных меча со звоном столкнулись.
– Ещё не слишком поздно, Норберт, – пропыхтел Иккинг, отбивая Обжигающий?Ложный?Выпад и чуть не свалившись с такелажей. – Разве мы не можем отложить это на потом? Этот корабль ТОНЕТ.
Словно в ответ на это, корабль дёрнулся и ещё больше погрузился в воду, а Иккинг на секунду повис только на одной руке, пока ноги вновь не обрели хоть и ненадёжную (верёвки были жутко скользкими под проливным дождём), но всё же опору.
– Я БЫЛ терпеливым! – взревел Норберт, рассекая воздух Двойным?Смертельным?Финтом. – Пятнадцать лет торчал на Истерии! Построил две «Американские Мечты», которые разрушил ТЫ! Всё бы прошло по плану, если бы не ТЫ.
– Вообще?то, честно говоря, – возразил Иккинг, крепко держась за мачту и нанося два Молниеносных?Выпада?Кистью, а за ними Чернобородов Захват, – нам пришлось защищаться, потому что вы собирались убить нас, разве не так?
– О, у тебя всегда на всё есть отговорки, – яростно рявкнул Норберт. – Возможно, раньше мне и не следовало убивать тебя. Но сейчас я, непременно, разделаюсь с тобой, – и как бы в подтверждении серьёзности своих намерений, он прищурил безумный глаз и стремительно ринулся на Иккинга, орудуя топором.
Иккинг едва уклонился от Совершенного Бурава, порыв ветра оказался кстати, вовремя отбросив Иккинга немного назад. Он потерял опору под ногами и вновь повис на одной руке. Норберт подскочил и принялся отдавливать ногой пальцы Иккинга.
У покачивающихся на волнах Камикадзы и Рыбьенога перехватило дыхание и сжалось сердце от увиденного. Однако Иккинг изловчился подбросить вверх тикалку, она просвистела по воздуху, и верёвка обмоталась вокруг горизонтальной перекладины мачты чуть дальше вниз. Как раз в тот момент, когда его руки не выдержали, он про?о?о?летел на верёвке, вопя Хулиганский Боевой Клич, и благополучно приземлился в некотором отдалении от Норберта.
– Браво, Иккинг! – радостно подбодрила его Камикадза. – Крутой ход!
Беззубик, хлопая крыльями Норберта по лицу, дал Иккингу время устойчиво встать на снастях. Иккинг провёл несколько Изящных?Выпадов?Левой?Рукой, один из которых прошёл так близко от руки Норберта, мечом блокирующей удары, что сорвал правый рукав.
– Знаешь, Рыбьеног, я думаю, он выигрывает, – прощебетала Камикадза.
Это было необыкновенное зрелище.
Оглушительные удары грома жутко разгневанного Тора, далёкие серые очертания американского побережья, величественный, наполовину затонувший корабль, из трубы которого всё ещё валил пар, и высоко?высоко на его мачте две крошечные фигурки, которые сейчас забрались даже ещё выше и сражались в вороньем гнезде…
– О, ради Тора, – ошалел Рыбьеног, вцепившийся, как полу?утонувший паучок, в стол?карту. – Что ЭТО?
Левиаторган методично таранил снизу корабль, но «Американская Мечта 2», должно быть, была сделана очень прочно, на совесть, потому что только сейчас корпус поддался и раскололся, и голова огромного дракона пробилась сквозь палубу, яростно ревя и кромсая древесину клыками. Он запрокинул голову и издал долгий рык, одновременно выстреливая вверх три жала. Один из пылающих костяных дротиков пролетел прямо через бой на мечах, а другой чуть не попал в зад Норберта. (Это было бы некомфортно.)
Как будто очнувшись ото сна, Норберт посмотрел вниз и увидел разрушенную палубу с головой Монстра, протиснувшейся сквозь неё и глядящей снизу вверх на него и Иккинга.
От его клыков разило ужасным зловонием давно умерших тюленей и разлагающихся морских свиней (эти огромные Морские Монстры всегда дурно пахнут, боюсь, из?за их плотоядной диеты), а в его пещерообразной глотке исчезали несчастные Истерики, чьи ноги уже были едва видны.
Концентрация Норберта дрогнула на секунду, когда он осознал, куда его занесла его собственная ярость, и что сейчас Смерть смотрит ему прямо в лицо.
У Иккинга был удобный момент, – но, к изумлению Камикадзы и Рыбьенога, во все глаза следящими за ним с далёкой поверхности воды, он НЕ воспользовался им, чтобы пронзить мечом на краткий миг незащищённое сердце Норберта.
Нет, он посмотрел на небо, вложил меч в ножны, скинул башмаки и быстро вскарабкался на самую верхушку корабля.
– Что он делает? – обомлела Камикадза. – Он вложил МЕЧ в ножны! А, Борода Фрейи, ни одна ДЕВЧОНКА никогда бы так не поступила… мальчишки… Не понимаю…
Как кто?нибудь может сморозить такую глупость, вложить меч в ножны, при таких?то обстоятельствах – это было совершенно за пределами понимания Камикадзы.
Иккинг осторожно выбрался на самый верх мачты, как канатоходец, балансируя руками. Дерево холодило его босые ноги, а ветер рвал одежду.
Он поднял лицо к бушующему грозовому чёрному небу.
– ХОРОШО, ТОР! – закричал Иккинг. – ЭТО ТВОЙ ШАНС ПОКАЗАТЬ МНЕ, ТЫ НА МОЕЙ СТОРОНЕ ИЛИ НЕТ?
Маленький мальчик качался и пошатывался на мачте тонущего корабля, с простёртыми вверх руками – то ли балансируя, то ли в молитве к штормовому небу.
На одно мгновение показалось, что корабль перестал тонуть. Левиаторган, на мощных лапах подтягивающий своё огромное тело вверх по мачте, с жадно раззявленной пастью, застыл, как статуя. Даже шторм, казалось, замер на миг.
– Норберт! – заорал Иккинг, перекрывая завывания ветра. – Если во всём, как ты говоришь, виноват я, то убей меня сейчас, тогда, по крайней мере, один из нас умрёт счастливым!
Ещё одна пауза.
А потом всё произошло очень быстро.
Норберт вскарабкался выше, к самой верхушке.
Иккинг был прав. По крайней мере, он пойдёт в Валгаллу в момент триумфа.
С победным воплем он поднял Топор Судьбы над головой, готовый опустить его на безоружного мальчика с распростёртыми руками и запрокинутой головой. Воздух над головой свистел электрической энергией, потрескивая, взрываясь, рыская, разыскивая путь к морю.
И он его нашёл.
Вот он, Топор Судьбы, теперь возвышающийся ровно на три фута и восемь дюймов над мачтой тонущей «Американской Мечты 2», самая высокая точка на мили и мили вокруг, созданный из лучшего металла, который Норберт Сумасброд смог раздобыть в то время.
Идеальный молниеотвод.
Изогнутая стрела громаднейшей молнии скользнула от туч и ударила в чёрную часть топора.
За секунду до удара, ноги Иккинга оторвались от мачты: он спрыгнул и ласточкой (не?совсем?уж?идеальной) устремился в воду.
Молния ударила в Топор Судьбы, и триста тысяч вольт и миллионы ампер электричества побежали, искрясь, вниз по руке Норберта Сумасброда, сверкая ощетинившимися пиками, вниз по мачте и прямо через тело Левиаторгана.
Искры слетали с носа Норберта и безумно спрыгивали с дерева мачты, поджигая его, и прожигали каждый покрытый шипами участок подергивающегося тела Левиаторгана, в красивом, импровизированном фейерверке.
Тело Норберта Сумасброда упало с верха мачты, в море.
Левиаторган тоже рухнул, проламывая корпус корабля, подняв ещё один каскад воды и обломков. А потом стала ПОГРУЖАТЬСЯ «Американская Мечта 2», очень эффектно, с мачтами, охваченными огнём.
Тонул самый крупный, самый технически продвинутый корабль, когда?либо построенный Викингом, уже превращающийся в деревянный каркас, призрак, пока он медленно опускался сквозь холодные, мрачные воды на морское дно. А в нём, как в гробу, погружалось в темноту мёртвое тело Левиаторгана.
Он попытался съесть корабль, но в итоге с кораблём, поглотившим его, его белые, дочиста обглоданные кости на веки вечные упокоились в брюхе корабля?призрака на морском дне. А другого такого корабля Викинги так никогда и не построили, насколько я знаю.
Норберт Сумасброд, возможно, был психом, но безумие и гениальность очень близки друг к другу, и должен признать, что он был великим Мечтателем.
Вероятно, сумасшедшие изобретатели Будущего будут вновь грезить такими же мечтами.
Но сейчас корабля уже не было, он затонул, смерть Мечты Норберта, гибель всех его надежд.
И, кстати, их единственный способ возвратиться на Архипелаг.
19. ШЕВЕЛИ НОГАМИ. ДОЛГОЕ ПЛАВАНИЕ ДОМОЙ
Что случилось с Иккингом?
Как я уже сказал, он спрыгнул с мачты и не?совсем?уж?идеальной ласточкой нырнул в воду. Беззубик ринулся за ним, сложив крылья на спине. Это был долгий путь вниз, и к тому времени, когда Иккинг достиг холодного моря, останавливающего дыхание, он двигался на приличной скорости.
По инерции Иккинг глубоко погрузился под воду, а когда он всплывал на поверхность, ударился головой о котёл, который медленно опускался на дно. Иккинг выплюнул воду, переводя дыхание, и озадаченно посмотрел по сторонам. Похоже, он не понимал, ни где он находится, ни кто он такой, ни что происходит. Кровь заливала ему глаза, и он потерял сознание.
Беззубик в тревоге завопил Камикадзе и Рыбьеногу и нырнул в воду, чтобы подтолкнуть своего Хозяина вверх так, чтобы его лицо было над водой. Камикадза тут же направилась размашистым кролем на помощь, на она была слишком далеко от Иккинга, так что у неё не было никаких шансов успеть его спасти. Рыбьеног, с другой стороны, был очень близко.
Когда Иккинг исчез под водой во второй раз, Рыбьеног отпустил стол и, бессистемно молотя руками и ногами и поднимая фонтаны брызг, поплыл к своему другу.
Он добрался?таки до Иккинга, всё ещё находившегося без сознания, и с трудом дотянул его пару ярдов до относительно надёжного плавающего стола.
– О, ради Тора, ради Тора… он в порядке? – выдохнула Камикадза, едва добравшись до них. Иккинг распластался на спине, обмякший, ещё дыша, но глаза его были закрыты, а одна рука безвольно болталась в воде.
– Я не знаю… – с тревогой ответил Рыбьеног. – Он ещё жив, но в отключке. Я думаю, что он ударился головой обо что?то под водой.
– Нам нужно вытащить его, скорее, – воскликнула Камикадза, – и согреть его.
Гроза прошла так же внезапно, как и началась, и уже двигалась к земле, называемой Америкой, оставляя хаос позади себя. Как будто сердитый бог перевернул корабль вверх дном, вытряхнул его содержимое и швырнул корабль на глубину. Все оставшиеся в живых Истерики направлялись к Американскому берегу, в море вокруг плавало множество предметов.
Кастрюли, стулья, столы, гамаки, шахматные доски, табуретки, рыболовные снасти, пары брюк: Норберт был очень амбициозным в отношении количества ВЕЩЕЙ, которые он брал в Америку. И всё это теперь было разбросано по волнами и в течение многих лет будет выбрасываться на эти белые отмели, и мне любопытно, что Американские Индейцы с ними делали когда находили.
Камикадза попыталась направить стол к земле, но Рыбьеногу было чрезвычайно интересно, что те маленькие фигурки, слоняющиеся по взморью, сделают из НИХ, когда они доплывут до берега.
Одно дело появиться в новой стране во всём великолепии и с помпой на грандиозном большом корабле, вооружённом до зубов и доверху нагруженном товарами для еды и торговли. И совсем другое дело, как могут поведать тебе бедные беженцы всех времён и народов, оказаться практически голым, безоружным, беззащитным и с пустыми руками.
Как встретят здесь незнакомых чужестранцев? Проявят ли к ним интерес и милосердие? Или их встретят со страхом и градом стрел?
– Нет! – воскликнул Рыбьеног и потянул в другую сторону. – Нет! Я думаю, мы должны плыть туда! – и он указал на море.
– Ты совсем рехнулся? – опешила Камикадза. – Архипелаг в тысячах и тысячах километров через Великий Западный Океан. Ты думаешь, что мы доберёмся до него ВПЛАВЬ???
– Нет, конечно, нет, – отплевался и отдышался Рыбьеног, случайно наглотавшийся морской воды. – Но я думаю, что вижу очертания корабля на горизонте… Просто у меня очень сильное предчувствие, что для нас высадиться на том берегу – не очень хорошая идея…
Слабые вскрики, доносившиеся с берега, похоже, усиливали это чувство.
– О, я не знаю, – Камикадза дрожала, ослабевшая от усталости и холода. – Ладно, давай немного отплывём. Мы всегда можем передумать, – согласилась она.
И они начали уплывать от берега.
– Но вы не можете жить в океане! У людей нет жабр! – заметила Штормилка.
Беззубик обмахивал крыльями лицо Иккинга, пытаясь привести его в чувство:
– Ты нам н?н?нужен, Х?х?хозяин! Эти ч?ч?человеки сами не знают, что делают!
Дело в том, что через некоторое время, удаляясь от берега всё дальше и дальше, стало ясно, что передумать не так?то уж и получится.
Они настолько ослабли от холода и настолько изнемогали от усталости, что плыли совсем небыстро, особенно потому, что между ними двумя был стол, который им нужно было толкать по всё ещё волнующемуся морю. Но, должно быть, под ними было сильное невидимое течение, потому что двигались они в открытое море с очень высокой скоростью. Однако паруса, которые видел Рыбьеног, как будто исчезли в морском тумане, когда они поплыли к ним, и Рыбьеног начал сомневаться, а видел ли он их вообще или только думал, что видел.
Они не говорили об этом, хотя оба знали, что происходит.
Они слишком замёрзли и слишком устали, чтобы говорить, и им нужны были все их силы, чтобы шевелить ногами.
– Шевели ногами… шевели ногами… шевели ногами… – бормотал Рыбьеног.
Странно, как иногда кажется, что история заканчивается тем, с чего началась, что события развиваются по кругу.
Они отправились, уплывая от берега, над которым нависали Смертоносные Горы, несколько недель назад.
И вот сейчас они плыли в тот же самый Океан, но с противоположной стороны и от совершенно другого берега.
Вскоре земля позади них укрылась туманом. И они стали просто ещё одним странным плавающим объектом в чужом мире, два ребёнка Викингов, толкающих стол с распростёртым на нём телом другого ребёнка, через бескрайний и одинокой Океан.
Над ними парили два дракона, широко расправив крылья и ловя воздушные потоки.
Море ещё немного волновалось, поэтому они поднимались на волнах, а затем должны были держать головы как можно выше, когда волна обливала их, пока они не опускались и не подхватывались другой волной. Их ноги настолько окоченели, что они едва могли ими двигать, и уже не чувствовали своих рук.
Беззубик пытался помочь, ловя рыбу и предлагая её им, но бедные человечки, они были такие беспомощные, что даже не было похоже, что они хотят её есть.
Примерно через полчаса Камикадза произнесла онемевшими и обледеневшими губами:
– А ведь ты НАУЧИЛСЯ?ТАКИ плавать, смотри?ка. Ты вытащил Иккинга, ни за что не держась. Я же говорила тебе, что ты сможешь плавать!
– Я плавал, да? – изумился Рыбьеног. – Я даже не думал об этом, – он неуверенно рассмеялся. – Ну, тогда это всё того стоило, скажи? Какой отличный способ научиться плавать!
Камикадза начала смеяться, истерически и слабо, а потом сказала:
– Может быть, нам следует сейчас вернуться.
– Немного попозже, возможно, – сказал Рыбьеног. – Шевели ногами… шевели ногами…
Через двадцать минут Камикадза сказала:
– Думаю, я немного вздремну. Я очень устала…
– Ладно, – сказал Рыбьеног. – Мы немного поспим, а потом продолжим плыть.
Два дракона устроились на двух ножках стола, сидя прямо и неподвижно, как два ангела?хранителя на столбиках роскошной кровати. Два Викинга положили свои уставшие, замёрзшие головы на стол, и Рыбьеног уже начал засыпать, когда увидел сквозь полузакрытые глаза…
…корабль, на удивление близко, вынырнувший из тумана.
– Сюда, – прошептал он, его гортань настолько замёрзла, что едва могла издать звук, а потом чуть громче, и подтянувшись на локтях, – СЮДА!
Он стянул с себя жилетку, приподнялся повыше над водой, опираясь на стол, и отчаянно замахал над головой жилеткой.