Матиас поднял лампу повыше.
— Смотри, на косяке что-то написано. Мафусаил прочитал громко и медленно:
Сокровенное найдут В середине середин. Рэдволл — мой пароль и тут. Аистам, входи один.
Старик не стал скрывать своего разочарования:
— Хм! И это после всего, что я сделал, после бессчетных дней размышлений и поисков! Вот она, благодарность!
Но его слова остались неуслышанными: Матиас уже пересчитывал вбитые в дверь гвозди.
Мафусаил сделал вид, что ему все равно, но вскоре любопытство победило досаду, и он поинтересовался:
— Может, тебе помочь?
— Сорок два, сорок три, помолчи! Разве не видишь, я считаю.
Старик привратник надел очки:
— Что ж, значит, ты уже разгадал эту загадку самостоятельно.
Матиас подмигнул другу:
— По крайней мере мне так кажется. В этом четверостишии две подсказки: середина середин и пароль — Рэдволл. В слове «Рэдволл» семь букв. Если посмотреть внимательно на эти старинные гвозди…
— Это скрепы, — поправил Мафусаил. Матиас продолжал:
— Ладно, если присмотреться к этим самым скрепам, то видно: их семь рядов — столько же, сколько букв в слове «Рэдволл». Семь рядов сверху вниз и семь справа налево, всего сорок девять. Таким образом, двадцать пятый гвоздь оказывается точно в середине середин.
С этими словами Матиас надавил лапой на центральный гвоздь, и дверь со скрежетом отворилась Матиас положил лапу на плечо Мафусаила.
— Давай войдем вместе, — предложил он.
— Но сказано, что войти можешь только ты один, — возразил старый привратник.
Матиас ответил ему каким-то новым, властным голосом. Здесь, в подземелье, он вдруг показался Мафусаилу старше и выше ростом.
— Я — аистам Мартин — это Матиас, — промолвил мышонок — Как своему другу и верному спутнику, я позволяю тебе войти со мной.
Мафусаил неожиданно почувствовал, что рядом с ним находится некто, кто много старше его Высоко подняв лампы, друзья вошли в открытую дверь.
За дверью оказалась небольшая, с низким потолком комната, в центре которой возвышалась каменная плита Это была гробница Мартина Воителя!
Боковые стенки гробницы покрывала резьба, изображающая сцены из жизни Мартина: ратные подвиги и исцеление больных. Сверху на плите лежало изваяние Мартина в натуральную величину, одетое в знакомое им облачение Ордена Рэдволла — скромное, без всяких украшений.
Матиас благоговейно созерцал лицо легендарного героя.
Тишину прервал шепот Мафусаила:
— А вы с Мартином очень похожи.
Как только старик заговорил, дверь за ними со скрипом захлопнулась.
Матиас, ничуть не испугавшись, обернулся к двери. На внутренней ее стороне висели щит и перевязь для меча.
Круглый стальной щит, какими пользовались в старину, несмотря на все прошедшие годы, сверкал как новый, в центре его была выгравирована буква М.
Перевязь из блестящей черной кожи, с петлей для ножен, тоже выглядела совсем новой: мягкая и гибкая, она словно только что вышла из мастерской кожевника. Большая серебряная пряжка ярко сверкала в свете лампы.
Не говоря ни слова, Матиас развязал свой пояс послушника и, отдав его Мафусаилу, перепоясался перевязью. Та словно была сделана по его мерке. Матиас осторожно снял с двери щит и примерил его.
Под щитом на двери открылась надпись. Мафусаил прочел:
При луне в урочный час Щит над порогом возложи. Соедини с оружьем пас,
О луч, дорогу укажи. Я — аистам, иди на бон, Великий Рэдволл за тобой!
Как во сне, Матиас слегка потянул дверь на себя. Она легко отворилась.
Освещая себе путь лампами, Мартин и Мафусаил вернулись из потайной комнаты к теплу и свету жаркого июньского дня.
*7*
Со стены аббатства Констанция увидела, что к Рэдволлу идет молодой лис с палкой в лапах, на конце которой, в знак его мирных намерений, болталась белая тряпка. Барсучиха обеспокоилась. Она знала этого лиса из семьи старухи Селы. За таким нужно смотреть в оба!
— Стой, лис! Что тебе нужно? — крикнула Констанция.
— Я хочу видеть вашего настоятеля! — прокричал Куроед. — У меня есть очень важные сведения, которые я готов продать!
Барсучиха и бровью не повела.
— Мне все равно, что у тебя есть. В аббатство ты не войдешь, а если тебе есть что сказать — скажи мне. А если тебе это не нравится, можешь убираться туда, откуда пришел.
Куроед развернул кусок коры и показал его Констанции:
— Это важное послание лично настоятелю.
— Бросай его мне, я передам.
Ни лесть, ни уговоры не помогли Барсучиха оставалась непреклонной. В конце концов Куроеду не осталось ничего другого, как бросить ей послание Селы.
— Я буду ждать ответа здесь! — прокричал лис.
Барсучиха только фыркнула. Пригнувшись, чтобы лис не мог ее видеть, она прочитала письмо. Подождав, пока пройдет достаточно времени, она встала, для вида тяжело дыша, словно после быстрого бега.
— Скажи Селе, что аббат встретится с ней через два дня в десять часов вечера в Лесу Цветущих Мхов, у большого пня. И чтоб никаких фокусов!
Куроед радостно взмахнул флагом:
— Отлично, я понял, толстуха. Только пусть аббат захватит с собой побольше золота!
Рассерженная Констанция свесилась со стены:
— Проваливай, да побыстрей, а то я сейчас спущусь и задам тебе хорошую трепку!
Она пригнулась и громко затопала лапами. Когда она выглянула, перепуганный Куроед в облаке пыли уже несся по дороге.
Пожалуй, не стоит беспокоить аббата. Констанция и сама справится с коварными лисами.
Проголодавшийся Матиас обедал вместе с Молчуном Сэмом и его родителями, а также с Полевкинсами и зайцем Бэзилом Оленем. Ел он машинально, не проронив ни слова. Последнее найденное ими четверостишие о луне, севере и каком-то пороге не шло у него из головы. Мафусаил, быстро поев, удалился в свою келью, где, как он утверждал, ему думалось лучше всего.
За столом было шумно. Матиас в задумчивости улыбался и кивал, но не вслушивался в болтовню Полевкинсов и белок.
Наконец Матиас отвлекся от своих раздумий и, оглядевшись, увидел, что маленький Сэм с интересом рассматривает его перевязь.
— Что, Сэм, нравится? Это перевязь знаменитого воина. У меня пока нет меча, но скоро, очень скоро он обязательно будет!
Тогда Сэм, склонив голову набок, указал на себя. Матиас шутливо ткнул его в животик:
— Ты тоже хочешь меч, Сэм? Даже не знаю, что тебе сказать. Наверное, твоим маме и папе не очень-то понравится, если ты начнешь разгуливать по дому вооруженный до зубов.
Выручил Матиаса Бэзил Олень. Он достал красивый маленький нож в искусно сделанных из ивовой коры ножнах и подозвал к себе Сэма:
— Иди сюда, маленький разбойник! У меня кое-что для тебя есть. Это настоящий заячий кинжал — такой есть у каждого зайца. Иди ко мне, юный пират, сейчас примерим его на тебя, а?
Бэзил подобрал с пола старую, брошенную кем-то сандалию и, вынув из нее ремешок, надел на него кинжал и опоясал ремешком бельчонка.
— Теперь ты самый настоящий разбойник! — усмехнулся заяц.
Сэм в восторге расхаживал взад и вперед по столу, он размахивал кинжалом, словно сражаясь с невидимым врагом, и не переставал при этом шумно сосать другую лапу.
Матиас рассмеялся, а родители Сэма сердечно поблагодарили зайца за столь щедрый подарок. Забыв о своих заботах, Матиас повеселел. Особенно он обрадовался, когда появилась Василика и присела рядом с ним. Бэзил тихонько толкнул Матиаса в бок:
— Замечательная мышка! Знаешь, она может в мгновение ока принести столько еды, что сразу и не съешь! Попомни мои слова, мой юный друг: она будет отличной женой. Заметил, как она на тебя смотрит? Так оленихи смотрят на оленей. Эх, олени, что за благородные животные! Думаю, ты мог бы стать ее оленем. Почему бы и нет!
Василика смутилась, и Матиас уже собирался заткнуть Бэзилу рот какой-нибудь ватрушкой, но в это время в дверях появился Мафусаил и поманил к себе Матиаса. Тот извинился перед гостями и поспешил к старику.
Крайне взволнованный, Мафусаил вел своего молодого друга к воротам.
— Матиас, я знаю, что такое порог!
Больше старик не сказал ничего до тех пор, пока они не пришли в его келью над главными воротами аббатства и не закрыли за собой дверь. Но даже и после этого он поначалу не сказал ничего вразумительного, а принялся рыться в старых манускриптах и книгах.
— Куда они подевались? Пять минут назад я держал их в руках. А это что еще такое?.. А, договор с пчелами Рэдволла. — Мафусаил отбросил пыльный свиток в сторону, чуть не угодив в своего друга. — Подожди немного. Наверное, я положил его вон туда.
Матиас с любопытством разглядывал тесную, захламленную келью Мафусаила, забитую книгами, свитками и старинными манускриптами. Старик с грохотом выдвинул несколько ящиков письменного стола и стал перебирать бумаги. Наконец он с торжествующим видом извлек пожелтевший том.
— Эврика! Нашел! Чертежи аббатства, составленные Мартином Воителем, перевод сестры Жермены. Он принялся торопливо листать книгу.
— Так: «Сады», «Кельи», «Колокольни»… А, вот, вот оно: «Главная стена и ворота».
Старик заговорщически подмигнул Матиасу и поправил очки.
— Слушай: «В западной стене будут устроены главные ворота, чтобы звери могли свободно входить в аббатство Рэдволл и выходить из него. Этот вход должен охраняться днем и ночью, ибо это есть главные врата в аббатство, его порог». Значит, ворота — это и есть порог!
Двое мышей крепко обнялись. Они заплясали среди разбросанных по полу бумаг.
— Теперь нам известно немного больше, чем раньше, — сказал Мафусаил, — но все же мы еще мало что знаем. Ведь остаются еще неразгаданные строчки:
Где луч луны скользит, В ночи, в дня первый час, Что север отразит. Узри с порога…
Матиас перебил старого привратника:
— Первые две строчки наводят на мысль о том, что разгадку следует искать ночью: «Ищите меч в лучах луны, в ночи».
— Согласен, — ответил Мафусаил. — Но следующая строчка важнее, в ней точно говорится, когда следует искать: «в дня первый час».
Они вместе медленно повторили: «В дня первый час».
Мафусаил ссутулился в своем кресле:
— К сожалению, я пока ничего не понимаю.
— Стой! — вскричал Матиас. — В полночь истекает последний час суток, так что, если исходить из этого, час ночи — это первый час нового дня, хотя это еще и ночь. Так и сказано: «В ночи, в дня первый час».
— Пожалуй, ты прав, — отозвался старик. — «Дня первый час» — это не час после рассвета, а час ночи, когда еще темно.
Матиас устало прислонился к высокой стопке книг.
— Но если ворота — это порог, то где все-таки мы должны встать, чтобы что-то увидеть оттуда в час ночи?
— Это легко, — усмехнулся Мафусаил. — Там же сказано: «Узри с порога». Все ясно! Что, по-твоему, сейчас у нас над головой?
— Думаю, стена, — пожал плечами Матиас. Мафусаил с силой ударил лапой по подлокотнику кресла:
— Вот именно! Где же можно стоять на стене, кроме ее верха?
И тут Матиасу тоже стало все ясно.
— Понял! — радостно воскликнул он. — Значит, мы должны стоять на стене прямо над воротами.
Они бросились к лестнице, что вела на стену. Выбежав наверх и остановившись прямо над воротами, Матиас ударил лапой по камням:
— Это где-то здесь. Как думаешь, Мафусаил? Старый привратник ответил с грустью:
— «Где-то» — это слишком приблизительно.
Матиасу не оставалось ничего другого, как согласиться. Расстроенный, он сел на кучу камней и мусора, поднятых на стену во время осады.
— Ну и что же теперь делать? Ждать здесь до полуночи и надеяться на чудо?
Старик привратник предупреждающе поднял лапу:
— Терпение, мой юный друг, терпение. Давай еще раз вспомним, что нам известно. Дай мне на минуту свой нож.
Матиас вынул из ножен кинжал Призрака и протянул его другу. Кончиком клинка старик принялся писать на покрытых пылью камнях:
«Первое: Мартин — это Матиас.
Второе: мы обнаружили гробницу Мартина.
Третье: мы нашли его щит и перевязь.
Четвертое: наша задача — найти меч Мартина.
Пятое: откуда начать поиски? Отсюда, со стены над воротами.
Шестое: когда? В час ночи, при лунном свете.
Седьмое: в каком направлении? В северном».
— Предположим, мы смотрим на север, — сказал Матиас.
Оба повернули головы к северу.
— Ну и что же ты видишь? — поинтересовался Мафусаил.
Матиас ответил разочарованно:
— Аббатство, пасеку, северную часть стены и деревья над ней. А ты что видишь?
— То же самое, что и ты, только, пожалуй, немного хуже. Однако не стоит отчаиваться. Посмотрим еще разок, может быть, в конце концов что-нибудь интересное и увидим.
Они снова стали смотреть на север. Забыв убрать кинжал в ножны, Матиас сидел неподвижно, пока не заболела шея и не заслезились глаза. Мафусаил тем временем пригрел с я на солнце и заснул.
Матиас с досадой воткнул кинжал в кучу мусора:
— Я же говорил, что мы зря сейчас теряем время. Ты что, не можешь не засыпать каждые пять минут? Старик проснулся и захлопал глазами:
— А? Что? Я, кажется, задремал. Прости, это больше не повторится.
Но Матиас не слышал его: он уже копал кинжалом кучу мусора. Мафусаил с интересом взглянул на него:
— Что это ты делаешь?
Матиас яростно расшвыривал мусор:
— Кажется, я нашел то, что нам нужно! Здесь в камне что-то вырезано. Вон видишь, вроде бы буквы? Только из-за мусора невозможно прочитать всю надпись. Придется опять звать на помощь кротов.
Пыхтя, на стену взобрался Кротоначальник со всей своей артелью. Тяжело дыша, кроты первым делом повалились на кучу мусора.
— У нас, кротов, лапы коротковаты. Смекаю, вам, мышам, опять наша помощь понадобилась?
— Да, уважаемый Кротоначальник, — тотчас ответил Матиас. — Не могли бы вы со своей артелью сдвинуть эту кучу камней и мусора? Под ней находится кое-что, до чего мы хотим добраться.
Кротоначальник развел в стороны свои мощные лапы и улыбнулся:
— Что ж, ребята, сбросим эту кучу туда, где взяли.
Артель принялась за дело. Кряхтя, кроты стали сгребать огромную кучу к краю стены, и вскоре земля кусками посыпалась вниз, в траншею, откуда она и была поднята.
Куча таяла прямо на глазах, и привратник сказал:
— Кроты передают свое ремесло из поколения в поколение. Они могут справиться с чем угодно, будь то земля, песок, булыжники или корни. Знаешь, ведь именно кроты сделали фундамент нашего аббатства. А нынешний Кротоначальник ведет свой род по прямой линии от того крота, который руководил строительством. И за это Мартин Воитель дал ему титул Кротоначальника.
Пока мыши разговаривали, кроты закончили сбрасывать мусор и принялись подметать плиты.
Когда все было сделано, Кротоначальник тотчас попрощался:
— Х-рр, все готово, бывайте здоровы. И кротов со стены как ветром сдуло.
— Кроты не особенно-то любят высоту, — заметил Мафусаил. — Ну, давай посмотрим, что они расчистили.
На плитах стены был вырезан круг.
Одна его сторона была глубже другой, в середине находилась куполообразная выпуклость с двумя прорезями. В центре ее — буква М, окруженная тринадцатью маленькими кружками в виде улыбающихся лиц.
На стену поднялась барсучиха.
— Собираетесь сидеть здесь целый день, да? Если не поторопитесь, останетесь без чая.
Разглядывая вырезанные на камне изображения, Матиас ответил:
— Спасибо, Констанция, мы скоро спустимся. Барсучиха подошла поближе. Мельком взглянув на изображение, она комически всплеснула лапами:
— Батюшки! Никак опять загадки да головоломки! Мафусаил строго посмотрел на нее поверх очков:
— Дорогая Констанция, не смейся над тем, чего не понимаешь. Предоставь это специалистам. — Повернувшись к Матиасу, старик продолжал: — Весьма любопытно, не правда ли, мой юный и ученый друг? Как думаешь, что означают эти тринадцать кружков с улыбающимися лицами?
Матиас только покачал головой. Он понятия не имел, что это могло бы означать.