Барсук остановился возле входа, угрожающе покачивая головой и оглядывая поляну крошечными, полными злобы глазками. Белка хотела броситься на него, но новые жуткие звуки заставили ее прирасти к земле. Следом за первым барсуком показались другие: их было больше, чем она могла сосчитать! Один за одним они вламывались в лагерь, легко, словно траву, притаптывая кусты.
А потом, с диким ревом, подхваченным множеством глоток, барсуки бросились в атаку. В мгновение ока овраг превратился в месиво разинутых пастей и мелькающих когтей. Белка увидела, как один из барсуков схватил Сероуса за лапу и высоко подбросил в воздух: серый воин с глухим звуком упал на землю и остался лежать неподвижно.
В следующий миг полосатая морда оказалась прямо перед носом Белки. Рыжая воительница отскочила назад, в заросли папоротника и с шипением приземлилась на все четыре лапы. В горле у нее запершило от омерзительного барсучьего запаха.
— Убирайся, пока я тебе всю шерсть не выдрала! — прохрипела Белка.
Кто-то отпихнул ее в сторону, так что Белка едва удержалась на лапах, и она увидела Уголька, смело бросившегося между ней и барсуком.
— Я сама могу за себя постоять! — зашипела она, но Уголек уже кинулся вперед, вцепился барсуку в ухо и принялся бешено драть его когтями. Животное хрипло зарычало и принялось дергать головой, чтобы стряхнуть с себя назойливого кота.
— Белка! — раздался хриплый голос над самым ее ухом. Это был Ежевика — весь в крови, с разодранным плечом. — Мне необходима твоя помощь. Нужно увести из оврага Ромашку и котят. И Медуницу, разумеется.
Не дожидаясь ответа, он бросился к детской, стараясь держаться подальше от центра поляны. Белка кинулась за ним, обогнув Долголапа с Сумраком, которые с громким мявом драли когтями барсучиху. Огромная тварь вертела головой из стороны в сторону, бестолково щелкала пастью, но нападающие были гораздо проворнее.
Ежевика ворвался в детскую, а Белка осталась охранять вход. На поляне коты сражались, чтобы выжить, а барсуки — чтобы убить. Каменные стены оврага, которые все это время казались такой надежной защитой, теперь превратились в ловушку. Коты не могли ни убежать, ни спастись от врагов, забравшись на деревья. Белка видела, как Березовик в страхе вскарабкался на стену и забился в узкую трещину, куда барсук не мог дотянуться зубами.
Как же мы сможем спасти Ромашку с котятами и Медуницу? Ромашка беспомощна, как котенок, а Медуница сейчас тоже не могла защитить себя.
Может быть, забраться на Каменный карниз и укрыться в палатке Огнезвезда? Но барсуки легко могут подняться туда по камням, и тогда кошки снова окажутся в ловушке.
Тем временем все новые и новые барсуки лезли на поляну через лаз в колючках. Огнезвезд яростно сражался возле входа, рядом с ним бились Дым, Песчаная Буря и Терновник. На глазах у Белки огромная барсучья лапа подхватила Терновника и швырнула в крапиву; дрожащие стебли сомкнулись над его головой и больше не шелохнулись.
Белка видела, как Огнезвезд подпрыгнул и повис на плече у барсука, целясь когтями в маленькие злобные глазки. Но другой барсук легко смахнул его лапой, и Белка потеряла отца из виду.
— Где Ромашка? — хрипло спросил кто-то. Белка обернулась и увидела хромающего к ней Белохвоста; шерсть его была покрыта пылью, но в глазах горело неукротимое пламя битвы.
— Здесь, — Белка кивнула на заросли ежевики. — Ежевика пошел за ней.
В этот миг полосатый воин вылез из детской вместе с Ромашкой. В зубах он держал хнычущего Ягодку.
— Они убьют нас всех! — в ужасе выла Ромашка. — Бедные мои котятки! Что же с ними будет?
— Мы спасем твоих котят, — крикнула Яролика, которая со всех лап бежала к ним из пещеры целительницы. — Бедняжки не виноваты в том, что мать принесла их сюда, — сердито прибавила она, скрываясь в детской. Белохвост побежал следом, чтобы вытащить третьего малыша.
— Но нам некуда идти! — стонала Ромашка, в ужасе глядя на кипящий бой.
— Есть куда! — воскликнула Белка. Она вдруг вспомнила о насыпи, по которой Листвичка убегала из лагеря по ночам. — Я знаю выход!
— Веди, — буркнул Ежевика, не выпуская из пасти котенка.
Белка сунула голову в детскую и громко заорала:
— Шевелитесь побыстрее!
В тот же миг на пороге появилась Яролика, но пасть ее была пуста.
— Бегите за Пепелицей! — прохрипела она. — Медуница… Она сейчас окотится.
Ужас сковал лапы Белке. «Великое Звездное племя, почему именно сейчас?» Она обвела глазами поляну, но Пепелицы нигде не увидела, зато заметила Бурого, который яростно сражался с барсуком в двух хвостах от детской. Было ясно, что молодой воин пытается пробиться к своей подруге.
— Беги, Бурый! — завопила Белка, кидаясь сзади на барсука.
Зверь обернулся, и этого оказалось достаточно, чтобы Бурый успел отскочить в сторону и очутиться возле входа в детскую.
Белка увернулась от барсука и вернулась к входу.
— Медуница сейчас окотится, — пропыхтела она. — Нет! — воскликнула она, увидев, что Бурый рванулся в детскую. — Тебе нечего там делать. Разыщи Пепелицу.
Глаза Бурого помутнели от страха, но он послушно развернулся и помчался через поляну к пещере Пепелицы. Белка увидела, как целительница выскочила из своей пещеры, и захромала в сторону детской следом за Бурым.
— Медуница не может никуда идти, — быстро сказала Пепелица. — Один из вас должен остаться охранять вход. А остальные пусть спасают себя и котят, — приказала она, скрываясь в детской.
— Я останусь! — немедленно вызвался Бурый.
— Я вернусь и помогу тебе, — пообещала Белка. — Только покажу им выход из лагеря. Это где-то…
Она лихорадочно обвела глазами поляну, пытаясь припомнить, где находился потайной ход. На противоположной стороне! К этому времени совсем стемнело, и хотя месяц слабо освещал центр поляны, края тонули в густой тьме. Всем известно, что барсуки отлично видят в темноте, поэтому оставалось надеяться лишь на то, что увлеченные кровавой битвой, они не заметят, как несколько котов прошмыгнут возле самой стены.
— Не отходи от меня ни на шаг, — предупредила Белка Ромашку.
Она осторожно пошла вдоль оврага, стараясь держаться поближе к зарослям ежевики и папоротника. За ее спиной слышалось прерывистое дыхание насмерть перепуганной Ромашки, сзади тихонько попискивали ее котята, но все эти звуки тонули в реве и визге побоища.
— Что случилось? — громко спросил Мышонок. — Что это за шум?
— И почему нас куда-то тащат? — поддержал брата Ягодка. — Я уже большой и сам могу ходить!
— Вас несут, потому что на поляну пришли барсуки, — торопливо пояснила им Ромашка. — Они такие огромные и неуклюжие, что могут растоптать вас в темноте.
Белка с неожиданным уважением покосилась на домашнюю кошку, которая, даже умирая от страха, старалась не напугать своих малышей.
— Пусть попробует на меня наступить, — подала голос Орешинка. — Я его так укушу, надолго запомнит.
— Лучше не надо, — ответила мать. — А теперь закройте рты и перестаньте вертеться.
Проходя мимо стены, они видели, как огромный барсук с громким ревом пытался сбросить Терновника, который висел у него на плече и рвал когтями ухо. Очутившись возле орешника, в котором устроили себе палатку старейшины, Белка увидела Кисточку. Бурая кошка сидела, выпустив когти и злобно сверкая глазами. Златошейка и Долгохвост стояли за ее спиной.
— Пошли с нами, — негромко окликнула их Белка. — Я знаю, как выбраться из лагеря.
— Слепому коту ни за что не подняться по стене, — скорбно покачала головой Кисточка, покосившись на Долгохвоста.
— Иди сама, — попросил ее Долгохвост. — Я еще достаточно силен, чтобы вцепиться в морду барсуку!
— Мы останемся с тобой, — шикнула на него Кисточка. — И закончим этот разговор.
Белке некогда было с ними спорить. Ромашка вся тряслась от страха, и вот-вот могла удариться в панику. Ежевика, Белохвост и Яролика с трудом тащили тяжелых котят, а Ягодка капризно пропищал:
— Почему мы остановились?
— Тогда попробуйте спрятаться под Каменным карнизом, — быстро сказала Белка Кисточке. — Туда Долгохвост без труда сможет подняться.
Возможно, в пещере Огнезвезда тоже небезопасно, но здесь стариков ожидала верная смерть.
— Ладно, — кивнула бурая кошка. — Вставай, Долгохвост. Возьми меня зубами за хвост и пошли.
Белка снова двинулась вперед. Возле воинской палатки на них выскочил барсук: бок его был залит кровью, глаза трусовато бегали по сторонам. Было очевидно, что он торопится поскорее унести лапы. Следом за ним выскочила Песчаная Буря и грозно закричала:
— Убирайся, и больше не смей возвращаться!
Белка пошевелила ушами, приветствуя мать, но времени на разговоры не было.
Когда они прошли почти половину пути, какая-то серая тень преградила им дорогу. Белка узнала Уголька: одно ухо у него было надорвано, кровь струилась из глубокой раны на боку.
— Белка, ты цела? — прохрипел он.
— Да. Я хочу вывести отсюда Ромашку и ее котят.
— Я пойду с тобой!
Белка с досадой повела усами.
— Нет. Иди в детскую, помоги Бурому. Уголек заколебался, и Белке показалось, что он откажется. Но потом он молча лизнул ее в ухо и, пробежав мимо них, скрылся в темноте. Какой-то барсук заметил его и с ревом бросился следом, но Белка даже не могла остановиться, чтобы прийти на помощь другу.
— Пошли, — процедила она. — Уже близко. Холодея от страха, Белка поняла, что крики боли и страха начинают заглушать шум битвы. Поляна пришла в смятение, огромные барсуки преследовали свою добычу, а крошечные фигурки котов сновали между ними, то наскакивая, то отпрыгивая и уворачиваясь от ударов.
С того места, где они очутились, не было видно входа в лагерь, но Белка догадалась, что барсуков стало еще больше.
«Великое Звездное племя, значит — это конец?»
Глава XXII
Белка помотала головой, стряхивая липкий ужас. Сначала нужно спасти котят, а потом можно будет присоединиться к сражающимся возле входа. Взмахнув хвостом, она снова пошла вперед.
К счастью, ежевика, скрывавшая потайной лаз, не была примята, так что в ней легко можно было спрятаться. Коты просочились в лаз и с сомнением уставились на осыпавшуюся стену.
— Туда очень просто подняться, — заверила Белка. — Я вам покажу. Ежевика, дай мне котенка. Если вдруг появится барсук, задержи его.
Что-то кольнуло у нее в сердце, когда Белка поняла, насколько доверяет этому полосатому воину, оставляя его прикрывать отступление.
Ежевика молча пощекотал ее хвостом по уху и передал котенка. Ягодка давно перестал жаловаться: он просто онемел от страха. Белка цапнула его зубами за загривок и бросилась вперед. Выскочив из ежевики, она ухватилась когтями за куст, торчавший из трещины в стене. Ягодка тоненько взвизгнул, больно ударившись о скалу.
— Прости, малыш, — промычала Белка.
С силой отталкиваясь задними лапами, она добралась до осыпи и, цепляясь за кустики травы, вскарабкалась на край обрыва.
Юркнув в папоротники, где она пряталась в тот раз, когда выслеживала Листвичку, Белка положила Ягодку на землю и поспешно лизнула.
— Ну вот, малыш, теперь ты в безопасности!
Она осторожно высунула голову из папоротников. Здесь шум битвы был почти не слышен, а мерзкий запах чувствовался гораздо слабее. Значит, барсуков тут нет. Припав животом к траве, Белка выползла из куста и свесила голову с края обрыва.
— Тут все спокойно! — крикнула она. — Поднимайтесь!
Белохвост с зажатой в пасти Орешинкой уже карабкался наверх, прихрамывая на раненую лапу. Белка показала ему, куда положить котенка, и Белохвост с облегчением разжал пасть. Вскоре на обрыв вылезла и Яролика с Мышонком.
— Стой здесь, — приказал ей Белохвост. — Нужно, чтобы кто-то охранял Ромашку с котятами на случай, если барсуки сюда доберутся.
— Сам оставайся, — прикрикнула на него Яролика. — Я иду драться. А ты ранен.
— Великое Звездное племя, нашли время грызться между собой! — разозлилась Белка. — Мы все спускаемся вниз. Ромашка сама прекрасно справится. Никаких барсуков тут нет, а у Грозового племени каждый воин на счету.
Яролика, не говоря ни слова, скрылась за краем обрыва.
— Ох уж эти кошки! — процедил Белохвост, бросаясь следом за ней.
Белка в последний раз сунула нос в папоротники, убедилась, что котята чувствуют себя прекрасно, и вернулась к насыпи как раз в тот момент, когда на краю показалась Ромашка.
— Где мои детки? — пропыхтела кошка.
Белка махнула хвостом на куст, и Ромашка опрометью кинулась туда.
— Спасибо! — крикнула она на бегу. — Удачи вам всем!
— Она нам понадобится, — мрачно ответила Белка и начала спускаться.
Внизу Ежевика охранял путь к спасению. Рядом с ним уже стояли Тростинка с Березовиком. Молодой оруженосец пошатывался от слабости, задние лапы у него были ободраны, один глаз заплыл. Шерсть на боку у Тростинки промокла от крови, сочившейся из глубоких царапин.
— Тростинка, поднимайся наверх, — говорил Ежевика. — И Березовик пусть уходит.
Увидев потайной выход, Березовик так и застыл с разинутой пастью, но мать мягко подтолкнула его к каменной стене.
— Держитесь вместе, — предупредила Белка. — Ромашка с котятами уже там. С вами им будет спокойнее.
Тростинка с благодарностью посмотрела на нее и следом за Березовиком полезла в заросли.
Ежевика выглянул из кустов на поляну.
— Я иду на помощь Огнезвезду. Он сражается возле входа в лагерь.
Белка судорожно втянула в себя воздух.
— Он жив?
— Я только что его видел, — ответил Ежевика. — Битва еще не закончена. Увидимся, Белка, — бросил он и убежал, взмахнув хвостом на прощание.
Когда он скрылся в бушующем водовороте битвы, у Белки вдруг подогнулись лапы. Увидятся ли они снова? Или уже слишком поздно исправить все то, что произошло между ними?
«Нет, я не могу его потерять!» Белка рванулась следом за Ежевикой, но чей-то тихий стон заставил ее остановиться. Обернувшись, она заметила в темноте черную шерсть Сумрака. Молодой воин полз по земле, волоча за собой задние лапы.
— Сюда, Сумрак! — позвала Белка.
Черный воин с трудом приподнял голову: он был так оглушен болью, что не мог понять, откуда доносится крик. Белка бросилась к нему, кое-как подняла на лапы, подставила плечо и повела в заросли ежевики.
— Здесь можно выбраться из лагеря, — сказала она, показывая хвостом на обрушенную стену.
Сумрак сморгнул капли крови с глаз и пошатнулся.
— Не смогу… Не смогу влезть… — прохрипел он.
— Ты должен!
Белка подтащила его к стене. Сумрак в отчаянии заскреб когтями, но обе задние лапы его были сломаны, и он не мог ими оттолкнуться. Кое-как ему удалось вскарабкаться на несколько хвостов вверх, но потом он сорвался и с мучительным криком упал вниз.
В тот же миг кусты ежевики раздвинулись в стороны, и огромная барсучиха, ломая лапами ветки, кинулась на Сумрака. Белка успела заметить зажившие шрамы, покрывавшие бок самки, и когти ее немедленно заныли от воспоминания о грубой барсучьей шерсти. Да это же та самая мамаша, которую они прогнали с территории Грозового племени!
Белка впилась глазами в маленькие глазки барсучихи. «А я-то еще тебя жалела! — горько подумала она. — Неужели мы заслужили все это?»
Сумрак поднял голову и замахнулся на нее лапой, а Белка подскочила к барсучихе сзади и вцепилась зубами в ее заднюю лапу. Но самка стряхнула ее, как назойливую муху, и Белка, пролетев по воздуху, врезалась в стену. Темнота накрыла ее с головой.
Когда Белка снова пришла в себя, барсучиха с треском уходила в темноту, а черный воин, вытянувшись, неподвижно лежал на земле.
— Сумрак! — отчаянно крикнула Белка, бросаясь к нему. Горло молодого воина было разорвано, глаза безжизненно смотрели в небо.
— Великое Звездное племя! — взвыла Белка. — Почему ты это допускаешь?!
Но у нее не было времени оплакивать погибшего. Нужно было возвращаться в детскую. Чтобы скоротать путь, Белка решила не идти кругом, а перебежать прямо через поляну, уворачиваясь от визжащих пастей и острых когтей.