Так львом не станешь
По правде говоря, Гериберт был совершенно обыкновенным, нормальным парнишкой. Ну, может, не совсем обыкновенным, скорее, чуточку необыкновенным, но уж точно не ненормальным.
Он носил очки, потому что хотел лучше видеть, и собирал почтовые марки, потому что очки помогали лучше их разглядеть. В коллекции у него были действительно редкие серии: «Бульдозеры земли Гессен», «Очистные сооружения в ГДР» и «Пиявки Эквадора». А еще Гериберт был вегетарианцем, то есть из всего гамбургера съедал только булочку и салат. Подобные юноши, конечно, в наши дни встречаются нечасто, но пару-тройку таких можно найти везде, и странными их никто не считает. Правда, отец Гериберта придерживался иного мнения. Ему было ужасно стыдно за сына. Каждый вечер он напяливал очередную суровую мину (а их у него имелся изрядный запас) и говорил:
— Парень позорит нашу семью, ей-богу, я его загрызу.
Мама приходила в ужас:
— Даже не думай, Эрвин, он же твой ребенок!
— Иногда я в этом сомневаюсь… Кроме того, так часто делают, я видел по телевизору. Альфа-самец убивает всех потомков мужского пола, чтобы они не стали для него опасны.
— Но чем Гериберт может быть для тебя опасен?
— Он постоянно выставляет меня на посмешище перед стаей, и ты, Рита, прекрасно это знаешь.
Стая? Что еще за стая? Ах да, я ведь забыл упомянуть, что Гериберт был львенком и жил в львиной семье. Его отец работал вожаком стаи (хотя сам предпочитал называть себя техническим директором), и желание загрызть сына насмерть у него порой действительно возникало. Однако конкурентом отцу Гериберт определенно не был, и до сих пор это спасало ему жизнь.
По понедельникам Гериберт ходил медитировать в школу «Фламинго», по средам в клубе «Антилопа» обменивался марками с другими коллекционерами, по вторникам и четвергам помогал фройляйн Мвумбана, библиотекарше, обертывать и расставлять по полкам новые книги, а по пятницам на общественных началах дежурил на школьном водопое. Кроме того, вместе с несколькими зебрами и бородавочниками он пел в хоре «Саванна».
Вообще-то даже мама считала подобные занятия несколько странными. С одной стороны, Гериберт был милым ребенком, с другой же — львом, а львы, как известно, совсем не «милые». Во всяком случае, они не должны такими выглядеть. Льва никогда не назовут Герибертом, львы, как правило, носят имена Султан, или Паша, или Лео, а иной раз (правда, очень редко) — Эрвин. Папа Гериберта якобы знавал даже одного вожака стаи, которого звали Танкред Людвиг Дорст, впрочем, возможно, он просто ослышался. Для полной ясности следует упомянуть, что имя Гериберт у нашего героя было третьим. Сразу после рождения родители дали сыну красивое львиное имя Симеон Мэддокс, но, поскольку накануне к обеду у них был торговец пылесосами по имени Гериберт Типпман, имя этого посетителя тоже решили внести в свидетельство о рождении. Маленькому львенку оно так понравилось, что на все остальные он вскоре перестал отзываться.
К счастью, отец не очень интересовался делами сына, поскольку, как все нормальные львы, целыми днями спал.
Но однажды разразилась катастрофа. Отец как раз встал после освежающего девятнадцатичасового сна, надел свою лучшую гриву и собрался поохотиться на антилоп гну. Для возбуждения аппетита он принялся за омлет из страусиных яиц и тут заметил на столе маленькую карточку. Он взял ее в лапу и, ничего не понимая, долго вглядывался в загадочные знаки. Потом собрался уже отложить карточку в сторону, но вдруг заподозрил неладное и прорычал:
— Гериберт! Это что такое?
— Читательский билет, папа.
— И что с ним делают?
— По нему можно на время брать книги на дом и…
— Брать на время? Ты что, совсем спятил? Ну, теперь смотри в оба, глядишь, кое-чему от меня научишься.
Отец решительно взялся за телефон, несколько раз хрипло прорычал что-то в трубку, и через минуту-другую вся львиная стая собралась возле его дома.
— Мы скоро вернемся, — крикнул Эрвин жене, и львы скрылись из виду.
Вскоре где-то вдали послышались рычание, звон разбитых стекол и пронзительный крик. «Разве бывают стеклянные антилопы гну?» — подумала в этот момент мама, раскладывая по шкафам свежевыстиранные гривы, хвосты и выходные шкуры. Гериберт как раз собирался разместить в альбоме серию бракованных негашеных марок из Свазиленда с изображением немецких президентов, когда отец снова появился в дверях. В зубах он сжимал…
— Фройляйн Мвумбана! — в ужасе закричал Гериберт.
Отец уронил библиотекаршу на пол.
— Молодец, мой мальчик, узнал. Настоящий лев не просит, чтобы ему дали книжку на время, а просто ее забирает. Он охотится на книгу и продолжает гон до тех пор, пока та не станет его добычей. А если при случае еще и библиотекарша подвернется — тем лучше.
— Но как ты мог?
— Очень просто: мы окружили эту дурацкую библиотеку, а потом вошли прямо через главный вход. Конечно, дверь можно было бы сначала открыть… — смущенно признался отец, извлекая из шерсти осколки стекла. — Библиотекарша, хитрая бестия, отбивалась толстыми справочниками, но мы ее все равно зацапали.
— У меня нет слов, Эрвин, — вмешалась в разговор мама.
— Н-да, словами такое описать трудновато — я бы точно не смог. Я свалил ее одним ударом лапы — прямо как в книжке… Может, как раз вот в этой… — отец наклонился к безжизненному телу фройляйн Мвумбана и извлек у нее из-под мышки книгу. Это оказался классический труд Лео Леони «Большая книга смертельных ударов лапой». Отец Гериберта, хотя и не умел читать, инстинктивно нашел самую нужную для себя книгу.
— Надеюсь, это послужит тебе наукой, сынок. За книгой надо охотиться, а не брать ее на время. Так ведет себя настоящий лев. Мы ведь не берем взаймы антилопу гну, когда хотим есть, и не возвращаем ее через месяц обратно.
Глаза Гериберта наполнились слезами.
— Прекрати выть, воют только гиены! Настоящий лев рычит. Ну да ведь ты не лев, ты трусливый книжный червяк!
Отец хлопнул дверью и потому не услышал, как Гериберт упрямо крикнул:
— А все-таки я лев! Ты еще в этом убедишься!
Мама с жалостью и любовью взглянула на него. Нет, Гериберт и вправду не лев. Одни очки чего стоят! В стае хватает близоруких львов, но очки никто из них надеть не решается. Лучше уж промахнуться в прыжке, а после объяснять, что сделано это нарочно, для остроты ощущений. Ясно одно: Гериберту здесь оставаться нельзя, иначе отец рано или поздно его загрызет. Такого Рита допустить не могла: она любила сына. И к тому же полагала, что раз уж очки — довольно дорогие — куплены, пусть Гериберт годик-другой их поносит.
Мальчик должен уйти из дома — но куда? Мама растерянно листала газету «Саванное обозрение». Раздел рекламы пестрел заманчивыми объявлениями:
Ищем вомбатов — связь по кодовому номеру 334.
Что можно узнать о вашем характере по гриве?
Как стать альфа-самцом?
Требуются гиены для вспомогательных услуг во время облавной охоты.
Домашнему мастеру на заметку. Продаю старую антилопу для разделки на запчасти.
Было и одно предложение постоянной работы:
Требуется молодой лев — опыт рычания желателен, но не обязателен. Оплата по тарифу ХИТ-2[1] Заинтересованным лицам обращаться в дирекцию зоопарка, с понедельника.
Первый день в зоопарке
Мама была в восторге. Ей казалось, она нашла именно то, что нужно. Легкая, сидячая работа — с регулярным питанием и пенсионными отчислениями. А кроме того, в зоопарке сын научится разным полезным вещам.
Она нарядила Гериберта в самую лучшую шкуру, собрала в чемоданчик три смены белья и альбомы с почтовыми марками — и проводила к ближайшему поезду до зоопарка. Где, после трех часов ожидания, его принял сам директор.
Гериберт набрал было воздуху, чтобы начать разговор.
— Чего тебе? — опередив львенка, неприветливо спросил директор.
— Я хотел бы у вас работать!
— Ага, и кем же?
Вопрос застал Гериберта врасплох.
— А вы разве не видите?
Директор зоопарка, внимательно изучавший каталог анестезирующих ружей, оторвался от чтения, некоторое время разглядывал Гериберта, потом пожал плечами и раздраженно произнес:
— Подскажи-ка, я что-то не соображу!
— Но я же лев.
— Да что ты! И как по-твоему, сколько парней заявляются сюда каждый день и утверждают, что они львы? Я мог бы всю контору оклеить львами. — Он обвел рукой стены кабинета, оклеенные обоями с узором, похожим на шкуру жирафа.
Или, может, это были настоящие шкуры? Гериберт помрачнел: очень уж этот директор непонятливый.
— Но я самый настоящий лев.
— Это любой может сказать, а где доказательства?
Гериберт выложил на стол стопку справок.
— Так-так, первое место на конкурсе чтецов, свидетельство о сдаче нормы по плаванию вольным стилем, лицензия школьного распорядителя, диплом об окончании курсов медитации, справка об участии в семинаре по раздельному питанию… Гм-м, все это замечательно, однако здесь требуются другие умения. Скажем, водительские права для сумчатых меня бы больше устроили. Впрочем, давай попробуем, пойдем-ка со мной.
По длинному извилистому коридору директор провел Гериберта в маленькую, очень тесную и пыльную комнату.
— Ну вот, это твой офис. С 7:00 до 10:00 будешь заниматься корреспонденцией, а потом до 18:30 работать в Доме ночных животных. Обеденный перерыв с 13:00 до 13:30. Не забывай отмечать время прихода и ухода — вот на этой карточке.
— Не знал, что в обязанности льва входит чтение писем.
— Хватит болтать ерунду, ты здесь не львом работаешь.
— А кем же?
— Вомбатом. Здесь в папке все написано. Рабочую одежду возьми у фрау Шлютер в комнате 232. Сегодня после обеда я к тебе еще раз загляну.
Гериберт растерялся. Похоже, все с самого начала пошло вкривь и вкось. Директору наверняка требуются очки, иначе он бы разглядел, что Гериберт выглядит как лев — во всяком случае, большей частью. Ну да ладно, рано или поздно этот вопрос прояснится. Гериберт решил для начала просмотреть содержимое папки.
«Вомбат, или сумчатый неуклюжник, обитает в юго-восточной Австралии. Питается корнями и листьями, не пренебрегает мелкими жуками и прочими насекомыми».
А что, наверно, это забавно. Есть жуков да насекомых и носиться по загону сумчатым неуклюжником… Для этого, видно, и нужны «сумчатые» водительские права. Он-то представлял себе работу в зоопарке несколько иначе. Гериберт обследовал свой письменный стол. Удивительно, сколько почты получал такой вот вомбат. Некая фрау Грефенштайн из Майнерцхагена очень хотела бы взять «шефство над вомбатом» или — на выбор — учредить банк зоопарка. А профсоюз сумчатых животных приглашал на ежегодное общее собрание. Среди прочего там предполагалось обсудить следующие темы: «Быть сумчатым по совместительству — проклятие или благословение?», «Поэтапные надбавки для членов профсоюза, ведущих ночной образ жизни» и «Кенгуру, новый член производственного совета, представится коллегам». Далее один посетитель зоопарка жаловался: «Вомбаты все время только лениво лежат. На табличке написано, что они активны ночью, но об активности даже говорить смешно. Если это активность, я даже знать не хочу, как выглядит пассивный вомбат. Я требую, чтобы мне вернули деньги за входной билет. С глубоким уважением — Крамм, заместитель директора школы в отставке».
Гериберт вконец растерялся, но любопытство одержало верх. На картинках, во всяком случае, вомбаты выглядели заманчиво. Он решил разыскать фрау Шлютер и обеспечить себя рабочей одеждой. Покидая бюро, он чуть не столкнулся с самцом зебры, тащившим огромную кипу канцелярских папок.
— Нельзя ли поосторожнее? Кто ты вообще такой?
— Гериберт, меня зовут Гериберт.
— Дурацкое имя, ничего не скажешь. Как можно жить с таким именем?
— Ну в общем… — смущенно промямлил Гериберт. — Я был… э-э, то есть я и сейчас лев.
— А я уж испугался, что ты придурковатый вомбат. Ладно, открою тебе секрет, — он с важным видом наклонился к Гериберту. — Я зебра. Н-да, а по виду этого никак не скажешь, правда? Я выгляжу не совсем зебристо, так все говорят, но умею все, что нужно уметь зебре. А теперь посторонись-ка, пожалуйста, мне нужно отнести шефу новые каталоги с образцами полос. Мы наверняка скоро снова увидимся. И держись подальше от сумчатых неуклюжников, понятно?!
— Будет сделано! — воскликнул Гериберт, и тут вдруг вспомнил, что скоро сам станет неуклюжником. Размышляя на ходу о странной зебре, он и не заметил, как очутился перед дверью комнаты 232.
«Фрау Шлютер. Прежде чем войти — постучать или три раза хрюкнуть», — гласила большая табличка. Гериберт решительно постучал, вошел и остановился в некотором изумлении, ибо фрау Шлютер оказалась крупной, весьма дородной свиньей. Свиньей в норвежском пуловере, на котором вывязаны два лиловых северных оленя…
— Чего ты на меня так вытаращился? Свиньи никогда не видел?
— Я… ммм… я ищу фрау Шлютер.
— Ты разве читать не умеешь? Если на двери написано «Фрау Шлютер», то и в комнате будет фрау Шлютер. — Фыркнув, свинья указала себе на грудь — там поблескивал металлический значок с именем «ФРАУ ШЛЮТЕР». А ниже, буквами помельче, значилось: «Наш зоопарк — зверское удовольствие».
— А-а-а, понимаю, — сказал Гериберт, который вообще-то уже ничегошеньки не понимал.
— Ты, стало быть, Гериберт: кандидат в львы, или непрофессиональный лев, или что-то в этом роде — шеф мне уже все рассказал. Начнешь вомбатом, тебе очень повезло. На прошлой неделе мы приняли на работу пингвина, так тот начал омаром. Омаром, мой мальчик, — можешь себе представить, сколько ему придется работать, чтобы подняться по служебной лестнице? Бедняга был бы на седьмом небе от радости, получив должность вомбата. Ну ладно, давай-ка посмотрим. — Она измерила Гериберту задние лапы. — Сорок второй, так я и думала. Тут у меня есть почти неношеный костюм твоего предшественника. Переодевайся!
С этими словами фрау Шлютер открыла большой шкаф, о подлинных размерах и содержимом которого в полутемном кабинете судить было трудно. Она извлекла оттуда одежду бурого цвета и протянула Гериберту:
— Ну-ка, примерь.
Гериберт нерешительно влез в костюм, похожий на комбинезон, и застегнул молнию до самой шеи.
— Сидит превосходно. Именно так и должен выглядеть вомбат, если тебя интересует мое мнение. Вон там зеркало. Погляди-ка на себя.