Корпуса концерна «Генополис» казались сплошь стеклянными. Даже не понять, где вход. В гигантском главном здании светились только несколько окон на двадцатом этаже.
— Вот где сидят эти гангстеры, — сказал Грегор.
А Франц Фердинанд быстро взлетел ввысь, приземлился и доложил:
— Они весьма уютно устроились: шампанское, булочки с филе синего кита и тому подобное.
— Вопрос в том, — сказала Шакира, — как мы заберемся наверх и как потом выйдем.
— Никаких проблем, — ответил Гериберт. — Кто-то должен перепрыгнуть через забор, одолеть сторожа и открыть нам ворота. Остальное — пара пустяков.
По крайней мере, так гласил план полковника. Однако новоиспеченный вожак стаи не учел, что на ответственное задание вызовется его отец. Эрвин легко перескочил через забор, помчался к входу и вмиг исчез внутри здания. Послышался звон разбитого стекла и, похоже, треск ломаемой мебели, потом какой-то мужчина в фирменной униформе стремглав скатился с крыльца и побежал к воротам, за которыми в напряженном ожидании сгрудились члены стаи.
— Он все испортил, — вздохнул Грегор.
«Стареет отец, — подумал Гериберт, — прежде с ним бы такого не случилось».
Между тем служащий в униформе был уже у ворот, ключ в замке повернулся, и все услышали хорошо знакомый голос:
— Не изволите ли войти?
— Что ты сделал с охранником?
— Я его… э-э… только оглушил, чтобы он оставался свежим.
Быстро и почти бесшумно они пересекли двор, вошли в здание и на лифте поднялись до освещенного этажа, где звенели бокалы и слышались громкие голоса.
— Их четверо, — сказал пеликан.
— Подойдите, пожалуйста, все ко мне. Поближе, пожалуйста! Так, еще ближе…
И едва слышным голосом Гериберт изложил стае свой план, суть которого сводилась к тому, что надо с ужасным рычанием ворваться в помещение и загнать всех присутствующих в угол.
Глава концерна «Генополис» просматривал компьютерную презентацию на тему «Животные и разнообразные возможности их использования». Схемы и рисунки показывали, как должны выглядеть результаты генных манипуляций. Одна иллюстрация изображала льва с овечьим телом, видимо, предназначенного для производства шерсти. Кроме того, имелись впечатляющие четырехцветные графики, прогнозирующие рост прибылей фирмы.
Овцелев! Даже для Гериберта это было чересчур. Он ринулся в комнату, следом за ним — его отец и тапир Игнац. Буквально в десять секунд они одолели генных спекулянтов.
— Но, господин… э-э… Эрвин, ведь еще позавчера мы были в вашей стае, вы же не можете теперь так просто… — голосом оскорбленной невинности проблеяла фрау Зёдербаум.
— Весьма сожалею, сударыня, но стая не моя. По всем вопросам обращайтесь к моему сыну. Впрочем, боюсь, это вам не поможет: парень беспощаден, — с отцовской гордостью объявил Эрвин.
Доктор Греве, фрау доктор Зёдербаум, господин Бройштедт и… но кто же был четвертым?
— Ба, да ведь это профессор Морелли! — изумился отец Гериберта. — В таком случае мы для начала конфискуем его портфельчик. Ну что ж, господин профессор, я полагаю, что, пусть не сразу, но вы все-таки встроились в мою пищевую схему.
Ученый яростно засопел.
— Что вы имеете в виду?
— Прежде всего то, что сейчас я образцово поделю вас на всю стаю…
— Как вожак, я нахожу эту идею не слишком удачной, — вмешался Гериберт. — Есть мы никого не будем — по крайней мере, сейчас. Сначала устроим небольшую облавную охоту.
Остальные бурно выразили свою радость. Каэтано, боевой гну, объяснил растерявшемуся доктору Греве ситуацию:
— Мы все, знаете ли, по большому счету львы, а потому не любим получать добычу слишком легко. Тут важен еще и спортивный момент.
Доктор Греве обреченно покачал головой.
— Кошмар, звери окончательно сбрендили. Они всерьез считают себя львами. Я же вам говорил, надо было проверить этих скотов на наличие коровьего бешенства, прежде чем покупать их всем скопом.
— Хватит болтать! — решительно оборвал его Гериберт. — Даем вам две минуты форы. Но чтоб без фокусов — вам разрешено пользоваться только лестницей.
Руководители «Генополиса», не заставляя себя упрашивать, бросились вон из комнаты, но в коридоре, разумеется, тут же вскочили в лифт.
— Прискорбно, — сказал Франц Фердинанд, вывинтив предохранители как раз в тот момент, когда подъемник достиг первого этажа. Звери неторопливо спустились по лестнице, и отец Гериберта энергично раздвинул двери лифта, за которыми скорчились четыре испуганных генных предпринимателя. Гериберт, скрестив лапы на груди, встал перед ними и сказал:
— Теперь у вас только минута форы, на вашем месте я бы уже бежал.
Четверка так и сделала. Ровно через шестьдесят секунд звери начали преследование. Обнаружить след было нетрудно. Франц Фердинанд осуществлял разведку с воздуха, и вскоре вспомогательные львы уже дышали в спину убегающим. К счастью, большинство горожан давно мирно почивали в своих постелях, ибо зрелище было не для слабонервных: улюлюкающая банда, все члены которой, по-видимому, считали себя львами, устроила облаву на трех господ в сшитых на заказ костюмах и даму в вечернем платье… Однако генные фабриканты проявили поразительное проворство, и на ближайшем перекрестке им даже улыбнулась удача. Там стояло такси, в которое они невероятно быстро запрыгнули, умудрившись разместиться вчетвером на заднем сиденье.
— В полицию! — прохрипел доктор Морелли. — Нас преследуют львы.
— Какой ужас, — отозвался водитель, — я бы на вашем месте тут же помер со страху. — И изо всей силы нажал на газ.
— Послушайте, — воскликнула фрау доктор Зёдербаум, — но вы же совсем не в полицию едете!
— Не прямо туда, — согласился водитель и обернулся. Ошалевшая от ужаса четверка увидела перед собой улыбающуюся физиономию отца Гериберта, который в форменной одежде охранника и в самом деле смотрелся как настоящий шофер.
— Вот мы и у цели, — сказал Эрвин, останавливая машину перед домом директора зоопарка. — Пару минут подождем остальных, а дальше события будут развиваться своим, то есть нашим ходом.
Вскоре стая Гериберта собралась возле машины, а затем дружно прошествовала в гостиную директора, который как раз складывал в чемодан пачки денег.
— Добрый вечер, господин директор! Простите, пожалуйста, за беспокойство, но нам с вами нужно урегулировать несколько вопросов, — сказал Гериберт. Сейчас он выглядел так, будто с самого рождения был вожаком львиной стаи. — У меня тут счет: невыплаченные зарплаты за последние двадцать два года на сумму пять с половиной миллионов евро. Похоже, вы ни разу не заплатили своим сотрудникам ни цента.
— Зато вас досыта кормили! А бесплатная прививка от бешенства?! А три разные ежедневные газеты… Все это денег стоило! — закричал директор и вцепился в чемодан, который Игнац хотел у него отобрать. — Могу поделиться с вами доходами от продажи попкорна, как вы на это смотрите?
— Очень любезно с вашей стороны, — прощелкал Франц Фердинанд. — Мы подумаем над вашим предложением. А пока — передайте, пожалуйста, чемодан господину Игнацу! И не делайте резких движений!
Директор повиновался, ибо характер чепрачных тапиров знал досконально. Более того, на всем белом свете никто не разбирался в них лучше господина директора: он три года прожил инкогнито среди чепрачных тапиров и потом написал о них несколько книг. Одна из них называлась «Чудачества чепрачных», другая — «Вторжение непарнокопытных». Поэтому директор понимал: уж если чепрачный тапир во что вцепится, он может так резко дернуть головой, что с легкостью переломает человеку все кости. Так что лучше, не медля ни минуты, отдать чепрачному тапиру все, чего тот пожелает.
Возвращение вожаков
Охотники за генными прохиндеями вновь воспользовались потайным ходом и вернулись на свои рабочие места — конечно же, прихватив с собой не только набитый деньгами чемодан, но и директора зоопарка вкупе с четырьмя предпринимателями. В зоопарке Гериберту и его стае устроили триумфальный прием. Гонзо, Мокка и Шульц даже сочинили по этому случаю «Гимн Гериберта», еще не совсем складный, но именно поэтому растрогавший все сердца. Одна из строф гимна звучала так:
Хоть и с очками на носу,
Он постоянно на посту.
В филателии знает толк,
Ему не страшен даже волк.
Так грянем хором свой припев:
Да здравствует наш юный лев!
Львам было очень-очень стыдно, что в трудную минуту они не поддержали Гериберта, но он только махнул лапой:
— Меня это не удивляет: месяц назад я сам поступил бы так же. Не будем ворошить прошлое. У нас еще столько дел! Через час зоопарк открывается, нужно успеть навести порядок.
Ровно в восемь тридцать Гериберт сидел в кресле директора зоопарка и с улыбкой разглядывал пятерых запуганных людишек.
— Так-так, — снисходительно проговорил он. — Стало быть, если я вас правильно понял, вы все хотите поменять профессию. — Он поднял телефонную трубку:
— Фрау Шлютер, зайдите-ка ко мне в кабинет.
И, посовещавшись с сотрудницей, Гериберт постановил: — Доктор Греве начнет свою карьеру скунсом-вонючкой. Фрау Зёдербаум получит место кистеперой рыбы — это очень спокойная должность, мадам. Господин Бройштедт станет электрическим угрем, а доктор Морелли будет трудиться в контактном зоопарке — я его назначаю вислобрюхой свиньей. Ну что ж, желаю вам всяческих успехов на новом поприще! Фрау Шлютер выдаст каждому подходящую рабочую одежду.
Одного из пятерых Гериберт пока еще не упомянул.
— Ах, господин… э-э… экс-директор. Что же нам делать с вами? В качестве льва я вас, к сожалению, использовать не могу — львами я мог бы обклеить весь кабинет. С этой минуты вы числитесь вспомогательным вомбатом. Доложитесь господину Грегору, дорогу вы знаете.
Через несколько минут зоопарк открылся, и в него устремились толпы посетителей — среди горожан давно распространился слух, что в этом заведении произошла смена руководства. Без волнительных моментов не обошлось, так как у кистеперой рыбы возникли проблемы с жаберным дыханием, а вонючка-скунс норовил сунуть под нос посетителям визитную карточку с нацарапанной на ней просьбой позвонить его адвокату. Доктора Морелли в контактном зоопарке донимали плохо воспитанные дети, закармливавшие его липкими сладостями. А у нового электрического угря то и дело вылетали предохранители. Но в общем и целом первый рабочий день нового директора прошел вполне удачно. Тем не менее, когда вечером Грегор столкнулся с Герибертом, шеф показался ему несколько расстроенным.
— Привет, старина лев! — крикнул Грегор при виде своего прежнего вожака.
— Сам ты лев, — пробурчал Гериберт.
— Чего это ты такой кислый? — полюбопытствовал Грегор. — Ты же всего добился, возглавил собственную стаю, всем доказал, что ты — лев. Даже твой папаша тобой гордится. А теперь ты и директором зоопарка стал!
— Знаешь что? У меня почему-то пропало желание непременно быть львом, а уж тем более — директором зоопарка. Так здорово было работать антилопой гну, черепахой быть для меня скучновато, а вот должность вомбата могла бы меня заинтересовать…
Грегор почесал затылок.
— Да, жизнь этих ночных сумчатых действительно довольно интересна. Особенно теперь, когда наш бывший директор все время скачет перед стеклом. Если тебе больше неохота быть львом, то и не будь им — можешь опять устроиться к нам.
— Так ведь у меня внешность льва.
— Ну и что? Это все гены, ты же сам говорил. Необязательно быть львом только потому, что выглядишь как лев. Ты здесь достаточно проработал, чтобы понимать такие вещи. Каждый вправе быть, кем он хочет. Лев может стать антилопой гну, а антилопа гну — львом, без проблем. Лев — это не тот, кто внешне похож на льва, а тот, у кого львиное сердце, понятно? Ты вот навсегда останешься моим любимым львом, а как ты будешь выглядеть, мне плевать.
— Аминь, — подытожил отец Гериберта, подкравшийся к ним незаметно, как и полагается представителю крупных кошачьих. — Я уж думал, этот вомбат никогда не закончит болтать. Нам срочно нужно паковать чемоданы, пока ты не решил примерить на себя костюм белки. Да и мама уже наверняка волнуется.
Предстоящая разлука с друзьями опечалила Гериберта, но он знал, что отец прав. Однако прежде чем покинуть зоопарк, нужно было еще кое-что уладить. Должность директора, разумеется, получил полковник Вальтер, который немедля посетовал, что директор — не военный чин. Тогда Гериберт назначил его генерал-директором зоопарка. Заместителем и финансовым советником генерал-директора стал Франц Фердинанд, помимо прочих ценных качеств отличавшийся тем, что ему невероятно везло на бегах. Всем животным было предложено выбрать работу по вкусу, и, как выяснилось, большинство из них было вполне довольно своей теперешней профессией. Джеронимо официально получил должность главного архитектора зоопарка. Ахмед переквалифицировался в пеликана, поскольку Франц Фердинанд всегда производил на него сильное впечатление.
Господин Кальберматтен из-за аллергии на полоски больше не хотел работать зеброй. На свет он появился муравьедом, но всю жизнь мечтал стать гигантским рыжим кенгуру — и позднее добился на этой должности поразительных успехов, которые даже полковник Вальтер не мог себе до конца объяснить. Каэтано, боевой гну, стал львом, и все боялись его профессиональной брутальности. Шакира, маленькая крольчиха, повысила квалификацию до беркута, чему все удивлялись, поскольку родилась она карликовой бегемотихой. Самого Гериберта озорной Грегор столкнул в бассейн с пингвинами и выпустил оттуда, только когда лев пообещал приехать в зоопарк в летние каникулы, чтобы на время отпуска заменить на директорском посту полковника Вальтера, который собирался съездить на Галапагосские острова, где не был уже более ста пятидесяти лет.
Доктор Греве стал легендарной «вонючкой с визитной карточкой», тогда как господин Бройштедт, электрический угорь, аккумулировал в себе все больший заряд и вскоре уже полностью обеспечивал электроснабжение зоопарка. Фрау доктор Зёдербаум получила служебное повышение и из кистеперой рыбы превратилась в утконоса, после чего, ко всеобщему изумлению, вышла замуж за Франца Фердинанда. А вот доктор Морелли исчез — и до отъезда двух львиных вожаков так и не нашелся.
Когда оба они уже сидели в самолете, который должен был доставить их обратно в саванну, отец доверительно наклонился к сыну:
— Если хочешь знать мое мнение, то в душе ты, конечно, можешь быть хоть антилопой, хоть бородавочником, но я был бы тебе очень обязан, если бы для начала ты поработал некоторое время нормальным львом. Во всяком случае, пока будешь членом моей стаи.
— Но я ведь так и не полюбил мясо.
— А тебе и не надо его любить. Я тут подумал: может, будешь вести у меня бумажные дела: подписывать счета, разрешения на охоту и тому подобное, а по вечерам читать своему старому отцу что-нибудь интересное…
— Что-нибудь из «Справочника вожака», папа?
— А что же еще, или ты и другие книги читаешь?
Гериберт в эту минуту не мог не подумать о фройляйн Мвумбана, открывшей ему чудесный мир библиотеки. Отец тоже вдруг вспомнил библиотекаршу, самые сочные куски которой ждали его дома, в морозилке.
Мать расплакалась от радости, когда заключила в объятия обоих своих мужчин.
— Гериберт, мой маленький лев!
— Ба, — проворчал отец, — видела бы ты, как этот «маленький лев» командовал своим старым отцом! Мне пришлось гнать по улицам города четырех генных пройдох и, поверишь ли, я охотился на них вместе с антилопой гну, крольчихой и тремя вомбатами — впрочем, все они были настоящими львами. Но самое интересное — мне довелось управлять такси…
— Ладно-ладно, Эрвин, угомонись. Авиаперелеты, похоже, не пошли тебе на пользу.
— Нет, папа говорит правду! — воскликнул Гериберт. — Все именно так и было, и он даже хочет в самое ближайшее время научиться читать.