Крокодил полез по подоконнику.
— Шагом марш! — крикнул скворец и, вспорхнув, скрылся в синем небе.
А крокодил перелез на карниз и пополз над улицей.
Надежда Петровна стояла на подоконнике и мыла окно. Она выполняла 23-й пункт своего списка дел. Рядом с нею стоял таз, а на полу — ведро с грязной водой.
Ей было весело. Она терла стекла мыльной мочалкой и пела:
Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молния сверкала,
И беспрерывно гром гремел,
И что-то в небе грохотало…
В это время крокодил проползал мимо окон Надежды Петровны.
Когда Надежда Петровна дошла до: Сидел Ермак, объятый думой — она увидела крокодила.
Испустив слабый крик, она рухнула с окошка в комнату, опрокинув на себя ведро.
А мочалка, описав дугу, полетела на улицу.
И надо же было случиться, что как раз в это время папа Пастушков с полотенцем через плечо тихо брел по тротуару, еще не очнувшись от пережитого.
Внезапно что-то мокрое мазнуло его по лицу. Он машинально хлопнул себя по щеке и поймал мочалку. Папа тупо посмотрел на нее и побрел дальше с мочалкой в руке.
— Гражданин, гражданин!.. — кричал ему какой-то старичок с другой стороны улицы, Он догнал папу и забежал вперед. — Веничка не потребуется? — спросил он и вытащил из мешка большой банный веник.
Папа печально покачал головой и пошел дальше.
На углу он остановился и полез в карман за папиросами. И вдруг нащупал футляр со своими уличными очками!.. Папа надел очки.
Светило солнце. Зеленели деревья. Синело небо. Чирикали птицы. Играли дети и кричали:
— Чур, не я!..
В мире ничто не изменилось.
— Ерунда! — сказал папа и повеселел. — Все дело было в очках!
Он чиркнул спичку и поднес к папиросе. В этот момент в водосточной трубе рядом с ним раздался грохот. Папа вздрогнул. Грохот все нарастал… Из трубы выставилась голова крокодила. Туловище застряло в трубе.
16
Сдав мячики в «Детский мир», Катя помчалась домой. Надо было как можно скорее кормить кроликов. Катя бежала со всех ног, а от нее не отставали Лиля, Таня, Шура, две неизвестные девочки, два чужих мальчика, нянька с младенцем и мальчик с макаронами, который доканчивал восьмую баранку. На этот раз им удалось без всяких приключений добежать до дому. И они вошли во двор.
Две девочки посреди двора вертели веревку. Через веревку ловко скакала Нина Комиссарова. Девочки всячески старались ее сбить: вертели то высоко, то низко, то быстро, то медленно, но ничего не могли поделать. Нина скакала как заводная.
— Задается!.. — горестно сказала одна девочка. — Катя, покажи ей, чтоб не задавалась.
Катя даже не остановилась. В другое время она, конечно, показала бы Нинке Комиссаровой, как скачут по-настоящему. Но сейчас…
— Некогда! — сказала она.
— Вы куда? — спросили девочки.
— Крокодила смотреть! — сказал басом мальчик с макаронами.
Девочки ахнули и присоединились к экскурсии.
Младенец у няньки начал пищать.
— Далеко еще идти-то? — спросила нянька.
— Вон уже наше парадное, — сказала Катя. И вдруг на дереве кто-то крикнул:
— Здрассьте!
На ветке клена сидел скворец. Катя замерла. Сперва она не поняла, что произошло. Потом застонала от ужаса.
— Государственное имущество!.. — в отчаянии прошептала она.
Младенец заорал. Скворец вспорхнул и исчез в небе.
Зарыдав, Катя бросилась к дому.
17
Перед скамейкой на корточках сидела Милка. Рядом с ней стояла пустая кукольная коляска.
Милка втыкала фантики в щели скамейки. Это были гости. Уже пришли «Белочка», «Тузик», «Петушок», «Раковая шейка» и «Антракт».
— Вот еще рыбка пришла, — приветливо бормотала Милка, втыкая в щель «Золотую рыбку». — Садитесь, пожалуйста, как вы поживаете? Я хорошо. Кушайте торт.
Милка подала на стол гайку.
— Покушайте шоколаду, — сказала Милка самому почетному гостю, «Антракту», и положила перед ним кусочек сургуча. — А теперь, гости, будем играть. Чур, я считаю!
И Милка начала считаться:
На золотом крыльце сидели:
Царь, царевич,
Король, королевич,
Сапожник, портной,
А ты кто такой?
Она ткнула пальцем в «Раковую шейку».
Вдруг мимо нее с плачем пронеслась Катя. За Катей неслись девочки, какая-то тетя на бегу размахивала ребенком…
Милка перепугалась. Она выдернула фантики, громко заревела и, волоча коляску, бросилась за всеми.
Они пробежали мимо папы, который сидел у парадного на старой батарее парового отопления, прислоненной к стенке. Услышав крики, папа поднял голову и грустно смотрел, как мимо него с ревом мчались его дочки и незнакомые люди.
— Какой-то кошмар… — тихо шептал он. И только когда вся толпа скрылась в парадном, папа вдруг пришел в сильное волнение. Он вскочил и, размахивая полотенцем, побежал вслед за дочками, крича:
— Не ходите домой!
Вся толпа с шумом и топотом побежала вверх по лестнице. На втором этаже чуть не сбили с ног бабушку, которая возвращалась домой с овощами. Бабушка прижалась к перилам.
С вытаращенными от ужаса глазами мимо нее промелькнула Катя. За ней Милка с грохотом волочила коляску. А за ними гнался с полотенцем ее родной сын. Дальше мчались совсем уже незнакомые.
Бабушка не растерялась:
— Звоните ноль один, в пожарную команду! — крикнула она им вслед и тоже побежала.
Первой в квартиру ворвалась Катя.
На полу валялись коробка от ботинок и ящик от крокета. Обе клетки стояли пустые.
А в ванне ничего не было, кроме воды, которая переливалась через края и бежала ручейком по коридору.
Бабушка закрыла кран.
— Нет крокодила! — крикнула Катя. Все столпились в коридоре и молчали.
— Смертельный ужас!.. — прошептала Лиля.
— А врала-то, врала! — с негодованием сказала нянька, шлепнула младенца и, выйдя, хлопнула дверью.
18
Набирая скорость, поезд шел из Мартышкина в город.
По-прежнему за окном бежали провода, плавно опускаясь и поднимаясь.
У окна сидели Володя и Митя и угрюмо молчали.
Всю дорогу до станции и пока на перроне ждали поезда, Володя пилил Митю и довел до того, что Митя стал считать себя убийцей школьных животных.
«Балда я, балда!» — с ненавистью к себе думал он.
Володя смотрел на него. Поезд мерно постукивал. Володя успокаивался, его злость проходила. Он почувствовал, что перехватил. Не всякая же незнакомая девочка обязательно никудышная! И что в самом деле может случиться с животными за такое короткое время?
Ему стало жалко Митю, и он сказал:
— Знаешь что? Я там у моря нашел один заливчик. Если его перегородить, можно устроить крокодилу роскошный плавательный бассейн. Ты как считаешь?
Митя поднял голову. Значит, есть еще надежда?
— Ага! — сказал он, повеселев, и решил выпытать, что думает Володя насчет кроликов. Он небрежно спросил: — А пастбище для кроликов там у тебя найдется?
— Ха! — сказал Володя. — Еще какое! Только козу выгоню.
И, окончательно успокоившись, мальчики начали обсуждать, как они устроят на даче крокодила, стурнуса и эмиду европейскую.
19
Заливаясь слезами, Катя смотрела на пустые клетки Вокруг молча сидели папа, Милка и бабушка. Лиля, Таня и Шура горестно шептались в углу. Они не знали, как утешить Катю и чем ей помочь.
Один только папа был бодр и весел. Как только он узнал от Кати о кроликах, скворце и крокодиле, он совершенно успокоился. Теперь ему все стало ясно.
— Хватит плакать! — сказал он. — Сейчас мы их найдем Все будут искать… Во-первых, подумаем: куда могли деться кролики?
Бабушка ахнула и всплеснула руками.
— Ах, ворона! — сказала она. — Да ведь я знаю, где он! Я же его сама, своими руками… Бегу!
И она выбежала на площадку лестницы.
— Прекрасно! — сказал папа. — Кролик есть. Теперь представим себе, что могло случиться с черепахой.
Тут Милка заревела:
— Я не знала… А она кусалась… А я променяла…
— Как — променяла? — спросил папа.
— На хорошее, — призналась Милка. — На фантики. — И вытащила из коляски фантики, гайку и сургуч.
— Ай-яй-яй! — сказал папа.
— Беги меняй обратно! — закричали девочки.
Милка быстро собрала фантики, зажала в кулаке сургуч и гайку и убежала.
— Ну вот, и черепаха есть, — сказал папа — А крокодила я беру на себя! Он взял швабру и вышел, напевая:
— Крокодил, крокодил, крокодилович…
Девочки окружили Катю. Они уже придумали множество способов поймать скворца. Таня сделала петлю из веревочки. Лиля схватила Милкин сачок для бабочек, Шура велела Кате взять сетку от мячика.
И они отправились на поиски.
Кот остался один. Он умылся, не торопясь прыгнул на подоконник и удалился куда-то по карнизу.
20
Надежда Петровна сидела с завязанной головой и дрожала от злости. Раздался звонок. Она подошла к двери и открыла глазок, в который всегда разглядывала приходящих.
На площадке стояла бабушка. Пастушкова Надежда Петровна открыла.
— Извините, пожалуйста, — смущенно сказала бабушка. — Вот какой случай…
— Очень кстати пришли. Будете свидетельницей!.. — Надежда Петровна втащила бабушку в переднюю. — Медведкины сговорились меня убить. Вот!.. — Она взяла с подзеркальника капусту и репку и показала бабушке: — Видите? Это они подбросили специально для того, чтобы я получила сотрясение мозга!
— Это не Медведкины… — виновато сказала бабушка. — Это я.
— Вы?.. Не может быть! Не защищайте!.. — Надежда Петровна подозрительно смотрела на бабушку: — А кролика, скажете, тоже вы?..
— И кролика, — созналась бабушка. Надежда Петровна задохнулась от возмущения:
— А крокодил чей?
— Катенькин, — сказала бабушка.
— Вон из моего дома! — крикнула Надежда Петровна и швырнула в бабушку кочан капусты. — Вот так я вышвырнула этого кролика, и так буду вышвыривать всех, кого мне еще подбросят!.. Так и передайте! — Она захлопнула дверь.
Бабушка заморгала глазами и машинально подняла капусту. Она представила себе плачущую Катеньку и стала стучать в дверь.
— Бессовестная! — крикнула бабушка. — Мучительница!
Дверь не открывалась.
— Никому от нее в доме житья нет!.. — разошлась кроткая бабушка и стучала кочаном в дверь — Отдайте кролика!.. Отдайте, говорю! Худо будет! Не позволю ребенка обижать!..
Побуйствовав перед дверью, бабушка заплакала и пошла домой.
— Зажарила и съела, бессовестная! — сказала она, всхлипывая.
21
Милка бегала по бульвару с фантиками и искала Леву. Его нигде не было. Но Милка знала, что он живет в доме с тремя дворами, и побежала туда. В первом дворе Левы не было. Во втором — тоже. А из третьего двора раздавались такие пронзительные звуки, что Милка побоялась идти.
К счастью, туда как раз шла почтальонша с сумкой. Милка осторожно пошла за ней.
В третьем дворе, на высокой поленнице дров, сидел Лева и играл на губной гармонике. Милка помчалась к нему.
— Бери свои фантики! Отдавай нашу черепаху! — крикнула она. Лева сыграл нечто неописуемое.
— Вспомнила черепаху! Я ее на гармошку сменял.
— Ее нельзя менять! Нельзя менять — она школьная!
— Здравствуйте!.. — удивился Лева. — А раньше ты где была?
— Дома… — чистосердечно ответила Милка и рассказала, что у Кати было много школьных зверей и все они почему-то разбежались.
— Плохо ваше дело! — сказал Лева. — Знаешь, что полагается за школьное имущество?
— Не знаю, — протянула Милка.
— В тюрьму посадят! — сообщил Лева. Мила заморгала глазами.
— Придется, видно, вас выручать… Скажи еще спасибо, что на меня напали.
— Спасибо… — покорно проговорила Милка. Она разжала кулаки и ахнула: — А гайки нету! А все время была!
— Ладно, обойдусь, — великодушно сказал Лева. — Идем к Геньке.
И они побежали в соседний двор.
Геня сидел на балконе. На коленях у него лежала книжка, но он ее не читал. Он обеими руками вцепился себе в волосы и тянул изо всех сил кверху. И при этом дико хохотал.
Лева крикнул:
— Геня, тащи сюда черепаху! Геня перегнулся через перила и сказал, давясь от смеха:
— Сам себя за волосы из болота! С лошадью, понимаешь…
— Давай черепаху! — потребовал Лева.
— А на что мне черепаха? — удивился Геня. — Мне за нее Валя Мюнхаузена отдал… Барон, понимаешь, летел на ядре и как перескочит на другое!..
Геня опять захохотал. Мила всхлипнула.
Лева сурово объяснил Гене, почему нужно вернуть черепаху, и бросил ему гармошку.
У Гени сделалось несчастное лицо.
— Слушай, девочка, мне только семь страниц осталось! Дай дочитать, а? Но Лева твердо сказал:
— Нельзя!
И они пошли к Вале.
22
На углу стояла толпа. Все смотрели на морду крокодила, которая торчала из водосточной трубы.
Все удивлялись: почему африканский крокодил сидит в трубе? Как он туда попал и как его оттуда вытащить?
Один гражданин уверял, что крокодил убежал из зоосада и прячется здесь от погони. Другой утверждал, что он выпал из самолета. Многие считали, что здесь просто-напросто будет киносъемка и крокодила посадили заранее, чтоб привык.
А дворник сказал, что все это глупости и совсем это не крокодил, а просто кто-то дурака валяет.
Мальчишки протягивали крокодилу палки и куски проволоки и весело визжали, когда крокодил щелкал пастью.
Только мальчик с макаронами не удивлялся. Он стоял у самой трубы и с восторгом смотрел на крокодила, до которого он наконец-таки добрался.
Папа, с трудом раздвигая толпу шваброй, очутился возле трубы.
— Сейчас достанем! — сказал папа деловито и помахал шваброй перед носом крокодила.
Тот щелкнул пастью.
— Ну, давай, давай! — бодро сказал папа. — Вылезай!
Крокодил не шевелился.
Папа задумался, опершись на швабру. И вокруг все тоже задумались.