– А где он? – Аська разглядывала папирус.
Они одинаково с Филей приблизили свои головы к рамке и даже стукнулись лбами.
– Ой! – вскрикнула Аська.
Филя не вскрикнул. Он просто вытаращил глаза от изумления… В углу папируса, совсем не замеченная раньше, потому что внимание ребят было приковано к лежащему и проросшему колосками Осирису, сидела… кошка!
Она сидела в самой настоящей лодке. Маленькие фигурки каких-то обезьянок окружали ее.
Глава V. НЕ МНОГО ЛИ СОВПАДЕНИЙ?
Филя смотрел то на Аську, потиравшую стукнутый лоб, то на папирус. Неужели у него тоже началась эта «студенческая игра»? Как у Ивана Сергеевича? Ведь очень похожая кошка была изображена охранником на листке, который они с Аськой подсматривали в будке…
Наверное, и Аська думала об этом. Она вглядывалась в папирус и шептала:
– А почему обезьянки?
Иван Сергеевич засмеялся:
– А почему нет, Ася? Ты кого хотела увидеть?
– Котят она хотела увидеть, – подсказала Аня. – Ей повсюду котята мерещатся. Раз есть кошка, значит, должны быть рядом и котята.
– Наверное, должны, – добродушно хохотнул Иван Сергеевич. – Права Ася. Но здесь изображены именно обезьянки. Павианы.
– А кошка – в лодке? – спросил Филя. – И это – парус?
От волнения у него даже пересохло в горле. Несмотря на только что выпитый чай.
– Я бы сказал, в ладье. И это не парус, это солнце.
Иван Сергеевич опять засмеялся, но сразу же осекся. Конечно же, он понял, что может смеяться сколько угодно, но это будет выглядеть довольно глупо. Надо объяснять, а не смеяться.
– Как ты, наверное, знаешь, Филипп, кошка почиталась в Древнем Египте как священное животное. Потому что истребляла грызунов – врагов урожая. И павианы тоже священные, потому что на рассвете всегда издают радостные крики. Павианы жили при храмах в вольерах с финиковыми пальмами – и приветствовали появление солнца.
– А лодка? – спросил Филя. – То есть ладья… Они плывут?
– Эта картинка, – не удержался все-таки от улыбки Иван Сергеевич, – неправильная, что ли. Какой-то коллаж, мозаика. В одно место собраны совершенно не связанные между собой символы. Поэтому понятно, что этот папирус – никакая не древность. Его нарисовал какой-то шутник. Конечно, знающий Египет. Несомненно… И я думаю, что смысл в этой картинке есть. Наверняка шутливый.
– Почему шутливый? – совершенно серьезно спросил Филя.
Он прямо впился взглядом в картинку. Совсем ему не до шуток сейчас было!
– Я думаю, что это какое-нибудь поздравление или что-то вроде смешного послания, – сказал Иван Сергеевич. – Понимаете, каждый символ сам по себе обозначает нечто отдельное. Соединить их вместе, конечно, можно. Но для этого нужно знать, что хотел сказать автор. А мы можем только догадываться. Это можно расшифровать как угодно.
– И вы не пытались? – воскликнул Филя.
– А зачем? У археологов приняты подобные шутки. Изготовят какую-нибудь вещицу под старину и дарят на дни рождения, особенно на юбилеи. Мне недавно коллеги подарили древнеегипетский амулет – жука-скарабея. Египтяне уже тысячи лет назад считали, что есть дни благоприятные и неблагоприятные. И в плохие дни носили с собой защитные талисманы. Например, вот такого каменного жука.
Данин папа достал с полки небольшую статуэтку.
– Ой, как майский жук, только зеленый! – воскликнула Аська.
Иван Сергеевич улыбнулся:
– И так меня разыграли… Говорят: вот, нашли во время раскопок. Возраст – пять тысяч лет. Пусть хранит тебя этот талисман от всяких недугов! Я растерялся, кричу: да вы что, ребята, как вы могли утаить такую ценность! Ее место в музее… Оказалось, они жука этого сами вырезали из камня. Нашлись умелые руки.
– А почему вы не знаете, какой смысл в этом рисунке на папирусе? – спросил Филя.
– Откуда мне знать? Это не мне подарили. – Заметив, как удивились ребята, Иван Сергеевич пояснил: – Этот папирус мне достался от отца.
– И он не рассказал вам, что здесь изображено? – все больше удивлялся Филя.
– Не успел. Я был совсем маленьким, когда отец… Он погиб во время одной из экспедиций, – вздохнул Иван Сергеевич. – Нелепая случайность… Этот папирус хранился среди его вещей. А так как у археологов традиции почти не меняются со временем, я и решил, что этот папирус – шутливый подарок моему отцу от его друзей. – Он потрепал Даню по голове. – Ну что, покажи ребятам альбомы, фотографии. Я помню, что заинтересовался археологией именно так, любуясь всякими древностями и представляя себя на раскопках. А мы с Асей пойдем пирожок прикончим, да? – обратился он к Аське.
Уговаривать девчонку не пришлось.
– Знаете что! – предложил Даня, когда Иван Сергеевич с Аськой ушли на кухню. – Я ведь давно хотел сам это сделать, да одному скучно. Давайте расшифруем этот папирус! Есть же словарь древнеегипетских знаков и терминов. По нему и расшифруем.
– Твой папа объяснил же, что это шутка, – сказала Аня.
– Ну и что? Все равно интересно! – поддержал Даню Филя. – Пусть каждый из нас будет предлагать свои варианты, да? Интересно, что получится.
– Представляю, что у нас получится, – вздохнула Аня. – Только время зря потеряем. Кошка с павианами плывет по Нилу…
– Пусть это будет твоим вариантом, самым глупым, – хмыкнул Филя. – А мы посмотрим в словаре и расшифруем, например, какой-нибудь девиз. Вот первое, что мне в голову пришло: «Кто просыпается на рассвете, тот многое успевает сделать… и… счастлив!»
Даня с Аней расхохотались:
– Ну-ка, объясни свою абракадабру!
– Пожалуйста, только смеяться нечего. Я же всего лишь пример привел. Павианы символизируют рассвет. Проросший Осирис – урожай, работу, одним словом. А кошка, – по-моему, что-то связанное с радостью, счастьем.
– Откуда такие познания? – удивилась Аня.
– Чего там… – засмущался Филя. – Читал кое-что по Древнему Египту. Ты думаешь, только девчонки читать умеют?
– Почему девчонки, Даня тоже много читает, – возразила Аня.
– Тогда давай, читатель, предлагай свой вариант, – обиженно пробурчал Филя. – Только смеетесь! Конечно, кто действует, тот всегда рискует быть смешным.
– Нет, – поправила его Аня, – тот многое успевает и счастлив.
– Еще и подкалываете! – возмутился Филя. – А сами ничего предложить не можете.
– Что же можно предложить, – удивилась Аня, – если я вообще не знаю ни одного символа? Это вы с Даней читали про Египет, а я нет. Поэтому я и сказала то, что вижу: кошка, павианы и, наверное, река. Но где же этот словарь, Даня?
Внушительный оказался словарик! Килограммов этак на пять. У Фили сразу пропало желание его листать. Не любил он такие толстые книги.
– Что, неужели только такой? – спросил он Даню.
– Да нет, и другие есть. А чем тебя этот не устраивает? – не понял Даня.
– Наверное, искать нужное слово долго… Я думаю, нам достаточно будет самого простого словаря – там, наверное, все эти символы тоже есть. А лучше с картинками, чтобы сравнивать нарисованное на папирусе с настоящими изображениями.
– Вот это правильно, – одобрил Даня. – Как я сам не догадался?
Он стал одну за другой вытаскивать с полки книги в ярких обложках.
– Вот заодно и полюбуетесь, – приговаривал он, – да и время зря не потеряете. Что-нибудь похожее на наш рисунок встретите.
– Мальчишки, а давайте, кто быстрее придумает какую-нибудь разгадку? – предложила Аня. – Конкурс на самый лучший текст к картинке! Давайте?
– Как ты его проведешь, этот конкурс? – не понял Филя. – По очереди выкрикивать будем, что ли? Тем более альбомы-то еще не пролистаны. Про кошек этих, про павианов надо узнать поподробнее.
– Слушайте… – обернулся к ним Даня. – У меня идея! Надо сделать копии папируса! На обыкновенном ксероксе. И каждый из нас спокойно, не мешая друг другу, сможет дома разгадывать, как ему заблагорассудится. А через день встретимся – сверим наши умственные способности.
– Что их сверять? – хмыкнул Филя. – Обыкновенные способности. Не открытие научное собрались делать. Шутка есть шутка. Только вот… А разрешит ли твой папа наш эксперимент?
– Конечно! Знаешь, как он радуется, что я интересуюсь его профессией. Так хочет, чтобы я стал археологом!
Даня снял рамку со стены и поспешил на кухню. Лицо Ивана Сергеевича, когда Даня объяснял свою просьбу, постепенно светлело от радости.
– Вот что значит компания! Молодцы. Вот ведь как – любой интерес у вас только через игру проявляется. А я об этом как-то и не подумал раньше. Все книги серьезные давал читать. Ну что ж – дерзайте! Только давайте-ка я папирус аккуратненько из рамочки достану да заверну в бумагу.
Иван Сергеевич вдруг внимательно всмотрелся в обратную сторону рамки.
– Вы что, уже доставали папирус? – строго спросил он. – Ну, Даня, это никуда не годится.
– Пап, ты что? – удивился он. – Я только что снял!
– Странно, – пробормотал Иван Сергеевич. – Столько лет висит на одном месте – и ни пылинки, даже на обратной стороне. К тому же зажимчики задней стенки будто отогнуты… Странно.
«Да у вас же здесь пылесосят по два раза в день!» – хотел подсказать Филя, но промолчал. Не хотелось вспоминать эту Холеру.
– Ну ладно, будем считать, что это загадка древней реликвии, – улыбнулся Данин папа. – Зато так даже легче вытащить папирус. Только смотрите, все-таки поаккуратней. И там, на ксероксе, попросите, чтобы поаккуратней обращались.
– Не беспокойся! – воскликнул Даня. – Не успеет кошечка глазом моргнуть, как мы ее на место повесим. И Осирис твой не успеет прорасти!
– Ася, мы уходим, – строго сказала Аня сестре.
Аська вздохнула и вежливо поблагодарила:
– Спасибо за угощение.
– Я рад, что вам понравилось, – галантно поклонился Иван Сергеевич. – Заходите и впредь, милости прошу. Аська засияла от такого обращения.
– Пошли-пошли, – поторопил ее Филя. Потом не удержался и шепнул: – А то икнешь сейчас. От переедания.
Он уже не мог стоять на месте. Так торопился приступить к разгадке папируса!
– Даня, почты не было? – спросил Иван Сергеевич, когда ребята уже толпились в прихожей. – Мне сегодня второй раз по электронной пришло послание из Америки. Спрашивают, получил ли я письмо. Тоже какие-то странности. Если можно по электронной почте послать сообщение, зачем пользоваться обычной?
– Нет, папа, ничего не было, – ответил Даня, уже захлопывая дверь.
Консьержка даже голову высунула из своего окошка, увидев выходящих из лифта ребят.
– Ты куда это? – строго спросила она Даню. – Целой компанией!
– По делам! – гордо ответил Даня. – По своим собственным делам. Папа дома, он разрешил.
«Конечно, это мамина придумка – приставить к Дане Холеру, – решил Филя. – Его папа до такого ужаса не додумался бы».
Холера только проворчала что-то и уселась на свое место.
– Вот так и надо с ней, построже, – сказала Аська, когда они вышли.
И ребята радостно засмеялись, будто победили в какой-то игре.
Ближайшая ксерокопия находилась в доме на Большой Садовой, напротив школы.
– Между прочим, – сказала Аня, когда они переходили улицу по подземному переходу, – про дом, в который мы сейчас направляемся, написано в книге Булгакова «Мастер и Маргарита».
– Знаешь, сколько в Москве домов, про которые написано в книгах? – отмахнулся Филя. – Каждый второй.
– Но этот особенный! – не унималась Аня.
– Потому что ты эту книгу читала, да? – Филя даже не понимал, почему он так сердится на Аню. Потому что она отвлекает его от собственных, совершенно запутанных мыслей? – Надо на стену повесить мемориальную доску и написать на ней: «Про этот дом читала Анна…» Постой, а как твоя фамилия?
– Как у меня, – подсказала Аська. – Кошкина.
– «Про этот дом читала Анна Кошкина. Дом охраняется государством!» – Филя хихикнул.
Но его поддержала только Аська. Она могла хихикать по любому поводу, если был свободен рот.
– Интересная книга, – сказал Даня. – Я тоже читал. Представляешь, в этом доме сам сатана жил со своей свитой!
– А кто это? – спросила Аська.
Филя вздохнул и коротко буркнул:
– Главный черт.
– Ой! – воскликнула Аська. – Не буду я эту книжку читать.
И тут Филя не выдержал.
– Вы бы лучше думали о наших делах! – возмутился он. – Книжки всякие вспоминаете, чертей боитесь… Неужели никого из вас не напрягли наши собственные проблемы? Эти совпадения?
– Какие совпадения? Что здесь черт жил? – заморгала глазами Аська.
– При чем здесь черт! – все-таки пришлось заорать Филе. – Я про совпадения картинок говорю! Никаких мыслей нет по этому поводу?
– Честно говоря, пока нет, – нахмурился Даня. – Что и говорить, совпадение не из приятных.
– Только бы перерыва в этой ксерокопии не было, – проворчал Филя. – Всегда, когда не надо…
– А мы пока мороженого поедим с орешками, – сказала Аська. – А я – одних орешков. Вы же обещали.
– Ну, если окажется перерыв, – обреченно вздохнул Филя, – ты, Аська, прорастешь ореховыми ветками, как Осирис колосками.
Он толкнул дверь под вывеской «Ксерокопия». Не было ни перерыва, ни очереди.
«Хоть в чем-то везет», – подумал Филя.
Даня стал осторожненько разворачивать рулон с папирусом.
– Сделайте нам, пожалуйста, три копии, – сказал он тетеньке, почему-то похожей на врача. – Только аккуратнее, не повредите папирус.
– Папирус? – удивилась тетенька. – Опять? – Она взяла у Дани развернутый лист и улыбнулась: – И часа не прошло… Я же спрашивала бабушку: может, одной копии мало будет? Нет, говорит, достаточно. А у меня глаз опытный. Таких копий лучше сразу делать несколько, чтобы потом зря не мучить документ. Трех точно будет достаточно? Ну, что вы молчите?
Мягко сказано – «молчите»! Казалось, у ребят отнялась речь. Филя только переглядывался с Даней, моргая, как попугай, когда его покрасили. Первым выдавил из себя несколько слов Даня, да и то шепотом:
– К-какая… бабушка?
Тетенька засмеялась, еще внимательнее вглядываясь в папирус:
– Точно, он. Я вижу, вам ничего не сказали, а просто дали поручение, и вы его выполняете. Молодцы. Надеюсь, на этот раз копий будет достаточно?
– А вы, – пробормотал Филя, – не ошибаетесь? Понимаете, мы хотим подарок папе сделать – ему для работы нужно… А выходит, бабушка нас опередила? Как она выглядела?
– Вам-то лучше знать, как выглядит ваша бабушка, – продолжала улыбаться тетенька. – Смешная такая. Платок смешно повязан – узелком наверху, по-старинному. Ну так что – делать? Я думаю, для работы лучше, если копий будет все-таки не одна, а несколько. Да?
– Да, да, – поспешно закивала Аська. – Делайте. Лучше больше.
И Аня тоже закивала в знак согласия. Все-таки у девчонок реакция не такая замедленная, как у мальчишек.
Но дело было даже не в реакции. Мозги у Фили с Даней были заняты догадкой, которая быстро заполняла все извилины. Даже, казалось, волосы на их головах от этого зашевелились.
– Н-ничего с-себе, – заикаясь, пробормотал Филя, когда они вышли на улицу. – Не зря черт жил в этом доме… Чертовщина какая-то! Что ты, Дань, скажешь на это?
– Что скажу? – нахмурился Даня. – Не много ли совпадений? Вот что я скажу!