Мартин поперхнулся и закашлялся.
— Что ты хочешь сказать?
— Я хочу узнать, как вас можно освободить, — повторила она. — Наверно, достаточно поцелуя.
— Какого ещё поцелуя?
— Но ведь драконы — это обычно заколдованные принцы, — сказала девочка.
— Что-о?
— Она хочет сказать, — пояснил Шурли, — что принцев часто превращают в драконов.
Мартин посмотрел на Георга. Георг посмотрел на Мартина. Он уже очнулся от дремоты и был возмущён не меньше брата.
— Чёрт знает что! — сказал Мартин. От возмущения он даже вскочил с кресла и дважды прошёлся по комнате взад и вперёд. Потом снова уселся.
— Что за вздорные книжонки вы читаете? — спросил Георг.
— Ещё никогда и ни один принц не был превращён в дракона, — сказал Мартин. — Другое дело, когда принц оказывался на самом деле заколдованным драконом — такое бывало сплошь и рядом.
— Может, вы скажете, что и принцессы, которых драконы держат в заточении, — тоже выдумка?
— Ещё бы! — Мартин чуть было опять не вскочил с кресла. Однако на сей раз удержался.
— Эти россказни о якобы пленённых принцессах особенно возмутительны, — заявил Георг. — Бывало как раз наоборот. Наш дедушка, например, несколько лет провёл в плену у одной принцессы.
— Кто бы мог подумать! — изумилась Франци.
— Тем не менее это так, — подтвердил Мартин. — Он провёл в заточении без малого десять лет. Принцесса перевязала его всего верёвками, как посылку. Да ещё кормила впроголодь.
— И как же он спасся? — полюбопытствовала Франци.
Шурли ухмыльнулся:
— Наверно, явился какой-нибудь принц, который на самом деле был заколдованным драконом, и освободил дедушку.
— Никто его не освобождал, — сказал Мартин. — Скажет тоже! Кто станет освобождать дракона? Не слыхал про таких. Просто случилось землетрясение, замок разрушился, и дедушка смог убежать.
Франци и Шурли продолжали пить чай. Мартин не положил сахара в свою чашку и заявил, что никогда не кладёт сахар ни в чай, ни в кофе. Детям это показалось интересным. Впрочем, чай без сахара был ужасно невкусный. По правде сказать, Мартин всегда любил чай послаще. Он сам не знал, с чего вдруг ляпнул такую глупость. Должно быть, просто не хотел, чтоб прерывался разговор. Даже недолгое молчание его пугало: неизвестно, что ещё вздумается Франци и Шурли сказать о драконах.
В передней зазвонил телефон. Георг испуганно вскочил.
— Кто включил телефон? — удивился Мартин.
— Я, — ответил Георг. — Кто бы это мог звонить?
— Понятия не имею, — схитрил Мартин. — Сними трубку — узнаешь.
Георг подошёл к телефону и взял трубку. Мартин стоял за его спиной.
— Дракон слушает, — сказал Георг.
Это был господин Долежал. Мартин так и думал. И кричал господин Долежал снова так, что его слышно было даже Мартину, хоть он и находился в метре от трубки.
— Вот надоеда, — проворчал Мартин.
— Он непременно хочет сегодня прийти, — передал Георг, — и говорить с тобой.
— Ни в коем случае, — отказался Мартин. — У нас гости. Скажи ему, что ни в коем случае.
— Ни в коем случае, — сказал в трубку Георг; в ответ оттуда понёсся неразборчивый крик.
— Георг, передай, что я могу назначить ему день, — добавил Мартин.
— Если хотите, вам будет назначен день, — сказал в трубку Георг.
Какое-то мгновение господин Долежал на другом конце провода, казалось, не мог прийти в себя. Потом он словно взорвался.
— Что?! — орал он. — Да это же наглость!
Тут Мартин взял у Георга трубку.
— Одну минуточку, — сказал он. — Господин Долежал, теперь послушайте меня вы. Или вы являетесь ко мне в назначенный срок, или не являетесь вообще. Без договорённости я вас в дом не пущу.
Господин Долежал тотчас смолк. Было слышно лишь его частое посапывание. Казалось, он размышляет.
— Ах так… — пробормотал он. — Тогда… пожалуйста… хорошо.
— Раньше следующей недели у меня никак не выходит, — продолжал Мартин.
Господин Долежал чуть было не раскричался опять.
— Тс-с, — остановил его Мартин. — А то я кладу трубку и отключаю телефон.
— Но как же… ведь моя дорога… — забормотал господин Долежал. — Что мне с ней делать?
— Закройте на несколько дней. Устройте себе небольшой отпуск. Так вот, скажем, в понедельник. В понедельник на той неделе. Раньше у меня никак не выходит.
— Хорошо, — вздохнул господин Долежал.
Мартин положил трубку. Он сейчас легко мог представить себе своего начальника, как он сидит, наверно, бледный, взопревший и растерянный на своих двух стульях и разворачивает первый пакет с едой. Мысль о том, что Пещерную железную дорогу приходится закрывать под самый конец недели, да ещё в такую хорошую погоду, действительно могла свести с ума.
— Вы не идёте сегодня на работу? — спросила Франци, когда драконы вернулись в комнату.
— У нас сегодня выходной, — ответил Георг.
— Как это вас отпустили в такой погожий день? — удивилась Франци.
— А мы сегодня уволились, — объяснил Мартин.
— Драконы никогда не лгут, — засмеялся Шурли.
А Георг быстро отправился в кухню и налил новый чайник.
—
владелец обзорной вышки
— Я сам у себя единственный служащий, — пояснил господин Кратохвил.
— А можно, мы уплатим потом? — полюбопытствовал Мартин. — То есть когда спустимся?
— Пожалуйста, — сказал господин Кратохвил. — Как вам угодно. Всё равно вы не уйдёте отсюда, не уплатив.
Он нажал кнопку на столе. Поднялась решётка, отрезавшая драконам обратный путь.
— К тому же я хочу ещё посмотреть, сколько вас тут на самом деле. Вот в этих дурацких нарядах, — сказал хозяин вышки и легонько ткнул Георга пальцем в живот.
— Там внутри никого нет, — заверил Георг. — Мы настоящие. И нас всего двое.
— Ну-ну, — засмеялся господин Кратохвил. Однако тут же принял убийственно серьёзный вид. — Вот это мы потом и посмотрим.
Он достал из ящика стола ножницы и пощёлкал ими.
Первую сотню ступеней Мартин и Георг одолели быстро, вторую — помедленней, а последние двадцать пять — совсем медленно,
— То-то удивится этот Кратохвил, — сказал Мартин, когда они были на сто восемьдесят четвёртой ступени. (Он их считал.)
— Как бы не удивились мы, — заметил Георг.
Добравшись до верхней площадки, Георг сразу же сел.
— Отсюда виден весь город! — воскликнул Мартин.
— Ничего не вижу и видеть не хочу! — заныл Георг, крепко зажмурив глаза. — У меня кружится голова. Мне дурно. Я сию же минуту спускаюсь.
— Иди, иди, — посоветовал ему брат. Он уже расправлял крылья. — Кратохвил внизу как раз мечтает с тобой побеседовать.
— Почему? — спросил Георг, все ещё не открывая глаз.
— У тебя есть с собой деньги?
— Ты хочешь сказать, что и у
И в то же мгновение что-то хлопнуло. У господина Кратохвила действительно оказалось ружьё. Он выстрелил несколько раз, но промахнулся. Драконы были уже далеко от вышки.
Вдруг Мартин заметил, что Георг летит с закрытыми глазами.
— Открой глаза! — крикнул он. — Ты что, спятил?
— У меня закружится голова, — сказал Георг.
— Вспомни про маму! — прикрикнул на него Мартин.
Георг вспомнил про маму и осторожно приоткрыл глаза.
И ничего, голова не закружилась. Он, оказывается, уже опять умел летать довольно здорово. Можно было даже не махать всё время крыльями, а, расправив их, пари?ть в воздухе. Это не так утомляло. Мартин летел в нескольких метрах от него.
— Ну как? — спросил он спустя некоторое время.
— Здорово! — ответил Георг.
А издалека всё ещё были слышны выстрелы господина Кратохвила.
Мама возилась на кухне, а папа у телевизора, на экране которого начались искажения. Он снял с телевизора заднюю крышку и что-то ковырял внутри отвёрткой. Чинить телевизор он, конечно, не умел. Но как быть, если он только что заявил: «Я всё делаю сам»?
— Папа, — сказала Франци.
— Сейчас, — ответил папа.
— Может, ты лучше…
— Я сказал — сейчас, — нетерпеливо повторил папа.
Франци, сидевшая в углу, пожала плечами. Шурли — тоже. Франци неодобрительно покачала головой. Шурли — тоже. В следующее мгновение папу дёрнуло током. Он отскочил от телевизора и упал.
— Чёрт бы его побрал! — застонал папа.
Тут Франци опять подала голос:
— Я как раз хотела тебе сказать, чтобы ты вынул вилку из розетки.
— Так и сказала бы! рассердился папа.
— Но ведь…
— Замолчи! — снова прервал её папа.
Франци пожала плечами. Шурли — тоже. А пана сказал:
— Это получается потому, что в нашем доме всё обязан делать я сам.
— Ты ничего не обязан делать, — сказала мама. Она в этот момент вошла в комнату узнать, что там грохнулось. — Что случилось?
— Ничего, — сказал папа. — Ничего не случилось.
Он встал с пола, подошёл к телевизору и стукнул по нему кулаком. Искажение исчезло. Папа тут же сел в своё кресло и положил ноги на фортепьянный стульчик.
— А как насчёт еды? — поинтересовался он.
— Сейчас подам, — ответила мама. — Вот-вот будет готово.
— Что у нас сегодня?
— Гуляш, — ответила мама и вышла из комнаты.
— Прекрасно, — одобрил папа, правда лишь после того, как мама вышла и не могла слышать этой похвалы.
— Он старается выглядеть любезным, — отметил Шурли.
Вернулась мама, неся тарелку с гуляшом.
— Может, ты всё-таки сядешь есть за стол? — предложила она.
— Ни в коем случае, — сказал папа и взял у неё тарелку.
Мама направилась опять в кухню.
— Вилку можешь захватить с собой обратно, — окликнул её папа. Его благодушного настроения как не бывало.
— А что такое? Ведь это твоя вилка.
— Разумеется, — сказал папа. — Но ты, кажется, прекрасно знаешь, что гуляш я всегда ем ложкой. Неужели я целые дни говорю впустую?
С оскорблённым видом он поднял вилку над собой. Мама взяла её и пошла в кухню.
— У меня бы с ним не хватило такого терпения, — шепнула Франци Шурли.
— Нечего здесь шептаться, — сказал папа. — Во всяком случае, пока я нахожусь в той же комнате. Понятно?
— Понятно, — ответил Шурли.
Явилась мама с долгожданной ложкой. Папа чуть не выхватил её у мамы из рук и принялся уплетать, как всегда, в весьма высоком темпе.
— Можете принести себе тарелки, — обратилась мама к Франци и Шурли.
— Сегодня мы есть не будем, — сказала Франци.
— Что такое?
— Мы приглашены сегодня в гости, — пояснил Шурли. — К ужину.
— Всё правильно, — вмешался папа. Рот у него был ещё полон еды. — Я разрешил.
— Совершенно неправильно! — возмутилась мама. — А почему мне об этом ничего не сказали? Что я, дурочка — возиться полдня у плиты, а потом никто ничего не съедает.
— Я съем всё, — сказал папа, поднимая пустую тарелку. — Об этом можешь не беспокоиться.
— Постойте, — сказала мама. — А кто это вас пригласил?
— Мартин и Георг, — охотно объяснил Шурли.
— Я таких не знаю.
— Это их новые друзья, — подтвердил папа.
— Я хочу с ними познакомиться, — сказала мама. — Пригласите их обоих к нам. Если можно, прямо завтра.
— Я думаю, не получится, — сказал Шурли.
— Почему это не получится? — возразила мама. — Вы просто обязаны их пригласить. А то что же выходит? Вы к ним можете прийти в гости, а они к нам нет?
— Но… — заикнулась было Франци.
— Никаких «но», — отрезала мама. — Вы приглашаете их обоих к ужину. Не говоря о прочем, я хотела бы взглянуть, что это за дети.
— Это не дети, — сказал Шурли. — Мартину через две недели стукнет пятьсот лет.
— Очень смешно, — сказала мама. — Вы уходите прямо сейчас?
— Да, — ответила Франци.
Дети попрощались и вышли в переднюю. Мама уселась в уголке.
— Зачем нужно было придумывать этот ответный визит? — спросил папа, когда входная дверь наконец захлопнулась за детьми. — Ты же знаешь, я не люблю, когда ко мне являются незнакомые люди.
Мама промолчала.
— Я вообще не люблю гостей, — сказал папа.
Мама не отвечала.
— Ты придумала это приглашение специально потому, что я разрешил им сегодня уйти.
— Вовсе нет, — сказала мама.
Папа сделал телевизор громче, хотя там передавали всего лишь фильм для детей.
— Где моё пиво? — спросил он.
— Там, где всегда. В холодильнике.
— И кто его должен принести?
— Как всегда, тот, кто спрашивает, — ответила мама.
Франци постучалась в дверь. Из дома драконов никто не отозвался. Франци постучала ещё раз, потом постучал Шурли. Наконец в доме послышались шаги. Дверь открыл Мартин и впустил детей.
— Мы были на кухне, — объяснил он. — Занимались кулинарией.
Из кухни появился Георг. На нём был клетчатый передник.
— Добро пожаловать, уважаемые друзья! — провозгласил он.
Франци и Шурли смотрели на него в замешательстве.
— Ой, прошу прощения, — сказал Георг, виновато разводя крыльями. — Со мной иногда бывает. Потом только спохватываюсь.
— А пахнет как здорово! — одобрил Шурли.
— Мне тоже нравится, — сказала Франци.
— Всё из консервов, — объяснил Георг. — Мы открыли целых двадцать банок.