ГЛАВА 1
В один из апрельских вечеров Финн наконец решился.
Дядя Тоби сам помог ему в этом.
Было половина седьмого. Обычно дядя Тоби возвращался домой около семи. Из адвокатской конторы, где он служил, дядя заходил в пивную «Красный дракон» пропустить кружку пива, а потом уж отправлялся домой ужинать. По дороге он обменивался шутками с приятелями и, снимая котелок, приветствовал знакомых дам. Дядя Тоби был толстый и казался весельчаком. На широком мясистом лице ласково поблескивали еле видные глазки. Но только не когда он бывал с детьми — Финном и его маленькой сестренкой Дервал.
Финн захлопнул тетрадь. Уроки сделаны. Он уложил в ранец учебники с тетрадями, и ранец сразу распух. Финну уже сравнялось двенадцать лет, а чем старше, тем больше тебе нужно учебников. Финн вынул из буфета посуду и накрыл стол на троих. Два года назад, когда еще жива была мама, этот простой деревянный стол в кухне был всегда выскоблен добела. А у Финна, как он ни старался, так не получалось.
Мальчик поворошил в плите уголь. Большой черный чайник закипел, и Финн отставил его в сторону. Теперь на огне грелась сковорода, на которой он собирался поджарить ветчину, сосиски и запеканку. Тоби любил все поджаренное, оттого, наверно, он был такой жирный.
Финн положил на сковороду сало и полез в буфет за всем остальным, когда дверь отворилась и появился дядя Тоби, Он придирчиво оглядел комнату. Входная дверь находилась на уровне тротуара и открывалась прямо в кухню. Дядя затворил ее.
—Так, так, молодой человек,— сказал он.— Сегодня мы прохлаждаемся. Чай еще не готов.
—Вы же никогда не приходите раньше семи,— отозвался Финн и сразу понял, что говорить этого не следовало. Надо было сказать: «Виноват, дядя Тоби».
—Опять дерзим! — сказал дядя Тоби.
Он повесил свой котелок на деревянный шар на перилах лестницы, ведущей наверх, и направился к Финну. Мальчик знал, что за этим последует, и внутри у него все сжалось.
Жирные короткие пальцы схатили его за локоть — до чего же больно могли они стиснуть руку!
Для своих лет Финн был мальчиком рослым. Его глаза оказались вровень с глазами взрослого. И дяде Тоби совсем не понравилось то, что он в них увидел.
—Я отучу тебя, милый, дерзить,— сказал он и ударил Финна по лицу.
Пощечина была сильная, но Финн продолжал смотреть дяде в глаза. Он ничем не показал, что ему страшно и больно. И он знал, что этим только подливает масла в огонь — дядя распалялся все больше.
Удары размеренно следовали один за другим, как бой часов. Финну было очень больно, но он продолжал смотреть дяде в глаза и видел, какие они подлые, эти маленькие глазки. Дядя был ему ненавистен. Слишком слабый, чтобы защищаться, мальчик молча сносил удары, от которых мучительно дергалась голова.
Избиению положил конец плач Дервал.
Девочка играла в спальне наверху. Теперь она спустилась на несколько ступенек и, плача, твердила:
—Не бейте его! Не бейте! Не бейте!
Дервал было семь лет. Лента стягивала ее длинные светлые волосы. Финн никак не мог понять, почему у сестры такие светлые волосы — ведь сам-то он рыжий.
Дядя Тоби поднялся к девочке:
—Что это мы разревелись, как маленькие. Перестань! Не то и тебе достанется. Слышишь?
Он схватил Дервал за плечо. Девочка отшатнулась. И тогда Финн принял окончательное решение.
—Не троньте ее, дядя Тоби,— сказал он.
Сжимая в руке тяжелую чугунную сковороду, мальчик сделал несколько шагов к дяде. Дядя Тоби обернулся. Посмотрел Финну в лицо и перевел взгляд на побелевшие костяшки пальцев, стиснувших сковороду.
—Тебя следует крепко проучить,— сказал он.
—Говорю вам, не троньте ее!.. Не надо плакать, Дервал.
Девочка смолкла.
—Это называется вооруженным нападением, и за такое отправляют в исправительную колонию. Не знаешь?
—Говорю вам, не троньте ее!
Дядя Тоби вдруг пошел на попятный.
—Нельзя уж и шлепнуть ребенка, сразу слышишь угрозы...
Дядя направился к плетеному креслу, возле которого стоял радиоприемник, и достал из кармана вечернюю газету.
—Ладно, продолжай свою стряпню.
Финн поставил сковороду на огонь. Немного жира пролилось на пол, и пришлось добавить на сковороду еще.
Дервал спустилась вниз, набрала в таз из крана воды и стала замывать жирные пятна.
Дядя Тоби наблюдал за детьми, загородившись газетой.
—Никак вы не поймете, сколько я для вас сделал! Умер ваш отец, и я женился на вашей матери. Ну кто бы другой согласился взвалить на себя такую обузу — жениться на вдове с двумя детьми? Вы об этом никогда не думали? Чтобы кормить вашу мать и вас, я отказался от вольготной, беспечной жизни. А ведь мог бы жить в свое удовольствие. И не надрывался бы на работе, чтобы растить чужих детей. И за все это ты, малый, должен быть мне благодарен, а не грубить и не оскорблять меня! Повторяю еще раз: исправься, пока не поздно, не то придется прибегнуть к другим мерам!
Считая свой авторитет восстановленным, дядя решительно зашуршал газетой и снова погрузился в чтение. Дети молчали.
—Наверно, это в тебе играет дурная ирландская кровь,— добавил дядя и опять уткнулся в газету.
Финн посмотрел на сестренку. Какая она бледная... Дервал заваривала чай в коричневом чайнике.
Отца Финн помнил смутно. Он был рыжеволосый и веселый, очень веселый. Маму мальчик помнил лучше. У нее были светлые, как у Дервал, волосы. Он помнил, что дядя Тоби снимал в доме родителей свободную комнатушку. Замечание Тоби про ирландскую кровь и подтолкнуло Финна к решительным действиям. Мальчиком овладело нетерпение: скорей бы поужинать, чтобы дядя Тоби отправился наконец в пивную, где обычно коротал вечера. Сдерживая нетерпение, Финн готовил ужин.
Сели за стол. Дядя Тоби прочитал молитву. Вид у него при этом был очень благочестивый. Молча приступили к еде.
Финн смотрел на Дервал. Жалко ее... Девочка она веселая, но ей нужна ласка. Вот горе-то, что из-за нее умерла мама. С дядей Тоби не посмеешься. А раньше в этом доме часто звенел смех. Мама любила рассказывать им про себя всякие забавные истории. И глаза ее при этом всегда смеялись. Они прекрасно знали, что все это выдумки, но верили каждому маминому слову.
Дядя Тоби вытер салфеткой рот.
—Вымоешь посуду. Принесешь угля и наколешь щепок. Уложишь сестру. Да не вздумай выходить на улицу! Чтоб был уже в постели, когда я вернусь.
Финн и так бы все это сделал. Но ничего не сказал.
Дядя Тоби вышел из-за стола, надел котелок и решительно направился к выходу. У двери он обернулся.
—Возьмись за ум, малый! Мне надоело нянчиться с вами! Найдутся исправительные школы и прочие заведения, куда вас можно отправить. Не забывай об этом! И не думай, что я не решусь на такой шаг.
С тем дядя и удалился, и только тогда внутри у Финна отпустило. Как хорошо, что теперь они не скоро увидят дядю Тоби.
Финн посмотрел на Дервал. Она молча плакала. Он давно понял, что когда сестра плачет, лучше обращаться с ней построже.
—Перестань реветь, Дервал, и вытри глаза! Мне надо тебе что-то сказать.
Дервал с трудом подавила рыдания. Вытерла подолом слезы и подняла на брата глаза.
—Что, Финн?
—Мы убежим отсюда! — сказал он.
Дервал широко раскрыла глаза.
—Куда? — спросила она.
—Ты, наверное, не помнишь, как папа с мамой возили нас на праздники к бабушке? Ты была еще совсем маленькая.
—Мы плыли на пароходе.
—Ты это помнишь?
—А больше ничего не помню.
—Хватит и этого. А теперь слушай. Иди наверх, выложи из ранца все книги, достань из комода свою одежду и уложи ее в ранец. Сумеешь?
—Конечно, сумею. Это ведь настоящее приключение!
—Ну да. Когда дядя Тоби вернется домой, нас уже здесь не будет. И до самого утра он не узнает, что мы исчезли.
—Ой! А он за нами не погонится? — спросила Дервал.
—Не знаю. Может, скажет: скатертью дорога.
—А если он нас поймает, то отведет в ту школу, куда грозился?
—Нет,— твердо сказал Финн.— Никто нас с тобой не разлучит. Не знаю уж как, только этому не бывать.
—Прямо сейчас все собрать? — спросила Дервал, вставая со стула.
—Да,— отвечал Финн.— Ты — умница. А я тут пока уберу.
Дервал взбежала по лестнице.
Финн сложил посуду в раковину и пустил горячую воду.
План предстоящего побега казался ему ясным, но как его осуществить? Финн был уверен, что стоит им отправиться в путь, и все получится само собой, как в рассказах матери, которые она сочиняла на ходу.
Финн уже вымыл и вытер посуду, когда Дервал спустилась вниз. Ее ранец был набит одеждой.
—Так хорошо?
Финн заглянул в ранец.
—Может влезть еще.
Они поднялись наверх. Тут имелось две спальни. Дядя Тоби занимал большую, а в задней, маленькой, были устроены одна над другой две кровати, и в них спали дети. Вещи Дервал лежали в детском комоде, разрисованном
голубыми медвежатами. Вытаскивая что нужно, Дервал все в нем перерыла. Финн пересмотрел одежду сестры. Одно вынул, другое уложил в ранец.
—А медвежонка взять с собой можно? — спросила
Дервал.
Потрепанный медвежонок лежал на подушке. Девочка была с ним неразлучна. Он и на медвежонка-то уже не был похож: одного глаза не хватало, из левой лапы высыпались почти все опилки. Финн хотел отложить игрушку в сторону, но увидел в глазах сестры мольбу.
—Ладно уж,— сказал он.— Одного медвежонка можно, дотащишь. Теперь надевай вот эти брюки, а потом все теплые кофты и свитеры. Там, куда мы поедем, холодно. Сумеешь сама одеться?
—Сумею.
—Я потом приду.
Финн спустился вниз, принес угля, наколол щепок, подмел в кухне пол и накрыл стол к завтраку. Он бы с превеликим удовольствием оставил дяде Тоби грязную посуду, но тогда дядя, чтобы отругать его, может сразу пройти в детскую. Нет, все должно выглядеть как обычно.
Теперь Финн принялся за свой растолстевший ранец. Вынул из него все книги, кроме учебника географии с цветными картами стран мира, и понес учебники наверх. Дервал столько всего на себя надела, что еле шевелила руками и ногами. Ее вид рассмешил Финна.
—Так хорошо? — спросила она.
—Хорошо. Все эти одежки тебе пригодятся. Только сейчас мы некоторые снимем, ты ляжешь и поспишь — ведь сегодня ночью спать нам не придется.
—51 не засну. Ни за что не засну!
—Постарайся.u
Финн снял с сестры несколько кофт, помог ей взобраться на верхнюю кровать и укрыл одеялом. Положив руку под щеку, Дервал смотрела на брата.
Мы поплывем по морю? — спросила она.
—Да, по морю.
—На большом пароходе?
—Да.
—За деньги? У меня в копилке одиннадцать с половиной пенсов.
На сердце у Финна заскребли кошки.
—Это хорошо,— сказал он,— У меня тоже есть немного денег. А теперь постарайся уснуть, и тебе приснится море и пароход.
—А ветра там не будет? — спросила Дервал.
Финн прислушался. Когда на улице дул сильный ветер, вокруг свистело и даже стекла в рамах дребезжали.
—Нет, ветра не будет.
—А ты все время будешь со мной?
—Да.
—Тогда мне не страшно,— сказала девочка и тут же уснула. Только что разговаривала и вот уже крепко спит.
Финн сел на стул и задумался. Ничего у них не выйдет. Денег нет, а им с сестренкой надо попасть на большой пароход, переплыть Ирландское море и разыскать бабушку, адреса которой он не знал. Несколько лет назад Финн гостил у бабушки, но был еще совсем маленький и теперь почти ничего не мог вспомнить. Даже когда читал свой дневник. Он снова вытащил его. Тетрадка была тоненькая, и он тогда еще только научился писать. Буквы были большие, и на каждой странице умещалось всего две-три фразы.
Суббота. Мы плывем на большом пароходе по морю.
Эта фраза занимала целую страницу.
Воскресенье. Мы переплыли море
на большом пароходе.
Тоже одна фраза. «Какой же я был глупый,— подумал Финн,— ничего больше не записал». Он достал из своего ящика копилку и пересчитал деньги. Одни медяки да еще несколько шестипенсовиков. Всего семь шиллингов десять пенсов. Даже вместе с деньгами Дервал на них не больно-то далеко уедешь, но это все же лучше, чем ничего. Финн еще немного посидел, раздумывая, потом посмотрел на спящую сестру, взял свое почти совсем новое духовое ружье и ролики, потихоньку спустился в кухню и вышел из дому. На их длинной улице все дома были двухэтажные. Смеркалось, Небо затянули серые облака, собирался дождь, но Финн этого не заметил. Дом Джоса стоял в конце улицы. Финн приоткрыл дверь, заглянул внутрь и позвал:
— Джос!
—Джос сейчас выйти не может,— ответила за него мать.— Он еще не сделал уроки.
—Ну, мама...— заныл Джос.
—Мне его только на минутку, миссис Блёкер,— попросил Финн.
—Смотри, чтоб не дольше, не то я ему всыплю!
Мать Джоса шутила: она его ни разу и пальцем не
тронула.
—Я мигом! — бросил Джос и выскочил на улицу.
—Гляди,— сказал Финн, протягивая ему ружье и ролики.— Хочешь, будут твои?
—Да ты что?— У Джоса заблестели глаза.
—Купишь их у меня?
—За почем?
—А сколько у тебя есть? — спросил Финн.
—Да немного,— огорченно ответил Джос.
—Иди посчитай.
Джос ушел в дом. Переступая с ноги на ногу, Финн озирался по сторонам. Ему казалось, что за ним уже гонятся.
Джос вернулся, зажав в кулаке деньги.
—Мало тут. Восемь шиллингов пять пенсов да еще вот складной нож, а больше у меня ничего нет.
—Держи,— Финн протянул Джосу ружье и ролики.
—Да денег-то мало.
—Пока хватит,— сказал Финн, беря деньги и нож.— Ножа-то у меня и нет.
—Нож классный,— заверил Джос.— Режет все что хочешь. У него есть даже крючок выковыривать из лошадиных подков камушки.
—Уж без этого крючка мне никак не обойтись! — засмеялся Финн.
—Да разве знаешь, что может пригодиться,— обидевшись, возразил Джос.— Все это теперь и вправду мое?
—Твое! Ну, мне пора.
—Чего ты спешишь как на пожар? Поиграли бы с ружьем...
—Пистонов нет. Сам раздобудешь.
—Жалко. Ну ладно. Завтра увидимся?
—Конечно,— бросил, убегая, Финн.
—А чего это ты вдруг надумал? — крикнул ему вдогонку Джос.
—Тебе же хотелось такое ружье...
—Да уж будет тебе, ишь какой Дед Мороз выискался! — недоверчиво отозвался Джос и погладил ружье.
Финн перешел с бега на шаг. Он не хотел привлекать к себе внимание. Прохожих было мало, но Финн решил вести себя осторожно. В голове уже стучали тревожные вопросы: «Когда в последний раз видели этих ребят?.. Куда они направлялись?.. Как были одеты?..»
Вернувшись домой, Финн первым делом поднялся в спальню взглянуть на сестру. Она спала.
Мальчик стал собирать свои вещи. «Лучше всего,— подумал он,— надеть все на себя». У него было два костюма — выходной и на каждый день: короткие штаны и спортивная куртка. Рубашки и свитеры он наденет на себя, а поверх коротких штанов натянет еще длинные джинсы. Ранец занимать одеждой нельзя, он нужен для другого.
Финн спустился в кухню. Заглянул в кладовку. Там нашелся кусок холодного мяса. Финн отрезал всего несколько ломтиков, потому что дядя Тоби, вернувшись домой, всегда делал себе бутерброды с мясом. Финн поставил свариться вкрутую несколько яиц и отрезал кусок масла. Взял немного хлеба и фруктов. Если дяде Тоби вздумается заглянуть в кладовку, он ничего не заметит. Припасы Финн аккуратно уложил в ранец.
И снова поднялся наверх. В комнате уже совсем стемнело. Нужно было уйти из дому до возвращения дяди Тоби, и хотелось дать Дервал поспать еще хоть несколько лишних минут. А то она, сонная, и не поймет, что происходит. Правда, ей и так все не очень-то понятно, да и ему самому тоже. Одно он знает твердо: пора бежать, оставаться у дяди Тоби больше нельзя.
Финн услышал, как большие часы на кухне пробили девять, и начал одеваться, вернее, принялся натягивать на себя все, что можно. Проверил, положил ли во внутренний, самый надежный карман дневник и хорошо ли спрятал деньги. Потом стал будить Дервал.