— Заходите! — позвал их папа. — И не волнуйтесь, никакой трагедии нет. Скорее комедия… Или трагикомедия.
Девочки гуськом вернулись на кухню, расселись по своим местам и поблагодарили тётю Клер за подарки. Про ананасовый перевёртыш, одиноко стоявший посреди стола, никто даже не вспомнил.
— Ну, давай, Клер, — сказал мистер Пендервик. — Твоя затея, ты и излагай.
— Сколько раз тебе говорить, Мартин, затея не моя, а…
— Вот и объясни это девочкам.
— Девочки!.. — Тётя Клер помолчала секунду, потом заговорила очень быстро: — Что вы скажете, если ваш папа начнёт с кем-нибудь встречаться?
Девочки ничего не могли сказать. Они онемели. Потому что вот уж этого они точно не ожидали.
Первая заговорила Джейн.
— Встречаться… это когда кино, кафе, амуры? — уточнила она.
Мистер Пендервик возмущенно фыркнул, отчего его очки свалились наконец с носа и брякнулись на пол.
— Для начала хватит кино и кафе. — Подхватив очки с пола, тётя Клер вручила их брату. — Амуры вполне могут подождать.
Никто опять не нашёлся что ответить, и в кухне повисла тишина. Один только Пёс старательно сопел и пыхтел: он искал, не завалилась ли в щель крошка собачьего печенья.
Потом высказалась Скай.
— Пап, ты только не обижайся, ладно? Но, по-моему, все эти шуры-амуры — не для тебя.
— Не обижусь, дочка. Я с тобой согласен, — сказал мистер Пендервик.
Бетти тихонько перебралась со своего стула на папины колени.
— Тогда зачем тебе с кем-нибудь встречаться, пап?
— Затем, что ваша мама так решила, малыш, — ответила за него тётя Клер.
— Мама? — Джейн тихо ахнула.
Розалинде вдруг стало душно, и глазам больно от яркого света.
— Не верю! — Она тряхнула головой. — Тут какая-то ошибка.
— Да нет, всё верно, Рози. Это была мамина идея. — Мистер Пендервик задумчиво смотрел на голубой листок, который он всё ещё держал в руке. — Понимаешь, она за меня беспокоилась. Не хотела, чтобы я остался один.
— Но у тебя же есть мы, — возразила Розалинда.
— Взрослые иногда нуждаются в компании других взрослых, — сказала тётя Клер. — Даже если дети у них самые распрекрасные.
— Я только не могу понять, — Скай потянулась за вилкой, — почему вы сейчас-то об этом заговорили? У тебя что, есть кто-нибудь, с кем ты собрался… — она ткнула вилкой в столешницу, — встречаться?
— Нет. — Мистер Пендервик поглядывал на вилку так, будто ему хотелось отобрать её у дочери и самому во что-нибудь потыкать.
— Ваша мама решила, что, когда вы немного подрастёте — а вы уже немного подросли, — папа должен подумать и о себе, о своей жизни. Ну то есть как-то её устроить. И, наверно, она права. В общем… — Тётя Клер слегка запнулась, но тут же продолжила: — Мы с Мартином договорились так. Он всесторонне изучает этот вопрос, находит для себя… м-мм… подходящих кандидаток и встречается с ними. И делает как минимум четыре попытки.
— Четыре!
Раз… два… три… четыре — вилка Скай четырежды ткнулась в столешницу.
— Если в итоге он всё-таки решит жить отшельником — пожалуйста. Но сначала он должен попытаться. И потратить на это несколько месяцев. И отнестись к этому серьёзно! Да, серьёзно, а не крутить носом и не делать вид, будто во всём штате Массачусетс нет ни одной приличной женщины! — На этом месте мистер Пендервик со стоном закатил глаза, но тётя Клер неумолимо продолжала: — А чтобы помочь вашему папе сделать первый шаг — ну, то есть, чтобы облегчить ему задачу, — я уже позвонила одной своей приятельнице, а она позвонила другой своей приятельнице, которая живёт здесь, в Камероне. И которая не замужем.
Розалинде становилось всё хуже: в ушах у неё звенело и гудело — правда, с той стороны, где холодильник, гудело почему-то заметно громче.
— Ну и? — Скай воткнула бедную вилку в стол изо всех сил — даже черенок погнулся.
— Ну и — завтра вечером у меня свидание с некой мисс Мунц, — сказал мистер Пендервик. — Понятия не имею, кто она такая. Всё.
Да, не зря я зовусь Капитан!
Нет, не зря я зовусь Капитан!
Посигналив гудком,
Я пройду над китом,
Даже в самый большой туман.
Нет, не зря я зовусь Капитан!
Да, не зря я зовусь Капитан!
Я штурвал удержу,
Я бесстрашно скажу:
«Не боюсь я тебя,
Ураган!»
Когда песенка кончилась, взрослые пожелали Бетти спокойной ночи и подоткнули ей одеяльце с единорогом. А сама Бетти легла на бочок, свернулась калачиком и зажмурила глаза. Так, с зажмуренными глазами, она лежала и ждала, когда все выключат свет и уйдут. И закроют за собой дверь. И дойдут по коридору до лестницы. И спустятся вниз. А потом она снова включила свет и на цыпочках подбежала к своей новой красной тележке. Прекрасная, чудесная, самая лучшая тележка на свете. И как только Бетти раньше без неё жила?
— Я сейчас сяду в неё, — сказала она Псу. — Сяду и буду ждать, когда придёт Розалинда.
Эта мысль была так хороша, что Бетти немедленно забралась в тележку и стала ждать. Розалинда ведь может прийти в любую минуту, думала она. Правда, Розалинда куда-то очень торопилась, когда уходила. Она даже хлопнула дверью — хотя Розалинда никогда, никогда не хлопает дверью. Но всё равно, она обязательно вернётся, чтобы рассказать Бетти вечерний рассказ. Конечно, папа с тётей Клер уже прочитали ей книжку про настоящего моряка — пёсика по имени Капитан. Книжка хорошая, и они хорошо её прочитали. Но вечерний рассказ — это совсем другое. Он нужен, чтобы лучше спать.
Так она сидела в своей тележке, напевая про себя песенку Капитана, и время шло, а Розалинда не шла.
Уже и Пёс уснул, а Бетти всё сидела и сидела. Наконец она поняла, что больше не может так сидеть и сидеть. Она вылезла из тележки, вытащила её в коридор и, вместе с тележкой, направилась в комнату Скай и Джейн.
Не успела она постучать, как дверь распахнулась и из комнаты выглянули нацеленные прямо на Бетти стёкла бинокля.
— А, это ты… — разочарованно протянула Скай. — Я думала, Розалинда вернулась.
— Я хочу вечерний рассказ.
— Не знаю я никаких рассказов. Давай топай к себе и ложись спать.
Но Скай всё же отступила в сторону, чтобы Бетти — вместе с тележкой — могла войти.
Комната была не простая, а разделённая строго посередине на две половины. На половине Скай всё было аккуратно прибрано, стены чисто белые, на кровати — простое голубое покрывало. Единственным украшением служила висевшая на стене таблица в рамке: перевод размеров из дюймовой системы в метрическую. На половине Джейн стены были нежно-лиловые, смятое покрывало в цветочек валялось на полу, а кругом — горы исписанных бумажек и книжки, книжки, книжки… И, конечно, куклы. Потому что у Джейн жили не только её собственные куклы — все, подаренные ей когда-то, от первой до последней, — но и все куклы Скай.
Бетти с тележкой свернула на половину Джейн. Правда, у Скай свободного места больше, но Скай сильно огорчится, если тележка на что-нибудь наедет — а она обязательно наедет, Бетти же пока не умеет с ней как следует управляться. Вот как раз сейчас на колесо намоталось свесившееся с комода полотенце и стянуло за собой целую гору вещей. На вершине горы оказались футбольные гетры в красную и жёлтую полоску.
Джейн на секунду оторвалась от чтения (она лежала, растянувшись на кровати, и читала «Операцию „Монстры“»).
— О, вот они где, мои гетрочки! Бетти, посмотри, а остальная моя форма там где-нибудь не валяется? А то завтра игра…
Но у Бетти так слипались глаза, что она при всём желании не отыскала бы футбольную форму среди этих завалов.
— Пожалуйста, — попросила она, — расскажи мне вечерний рассказ.
— Знаешь, я сейчас в середине главы. Если хочешь, могу дочитать её вслух.
— Но мне же будет непонятно. — Бетти чувствовала, что слёзы уже близки, и она боролась изо всех сил, но одна слезинка всё же выкатилась и поползла вдоль носа.
— Эй, она сейчас заплачет, — сказала Скай.
— Я не заплачу. — Но за первой слезинкой уже катилась вторая.
Джейн закрыла книжку и похлопала ладонью по кровати. Бетти благодарно вскарабкалась и села рядом.
— Ладно, придумаю для тебя рассказ, — пообещала Джейн. — Подожди минутку… А, знаю! В одной стране…
— Только чтобы без Сабрины Старр, — предупредила Скай. — Сабрину я сегодня не выдержу.
— Ну и напрасно. В трудные минуты Сабрина очень помогает. Но я сейчас не про неё. В одной стране…
— И без Мика Харта, — неумолимо добавила Скай. Мик Харт был персонаж, в которого Джейн иногда перевоплощалась во время игры, — профессиональный футболист, англичанин и жуткий грубиян. Скай и так была сыта этим Миком по горло. Особенно в футбольный сезон. Потому что сёстры не только жили в одной комнате, но и играли в одной команде.
— Расскажи про кого хочешь, — сказала Бетти. — Я согласна.
— Спасибо, Бетти. В одной стране… — Джейн покосилась на Скай, но та лишь пожала плечами, поднесла бинокль к глазам и принялась разглядывать что-то за окном, — …жили-были король и королева. И было у них три дочери, три принцессы, любимицы всей страны.
— Как эта страна называлась?
— Камерония. Старшая из принцесс была добрая и красивая. Средняя — умная и бесстрашная. А третья принцесса была большая выдумщица. Она работала без устали, сочиняла такие великолепные истории, полные такой неиссякаемой фантазии, что все камероняне в один голос восклицали: вот кто у нас самая замечательная, самая талантливая принцесса на свете!
От окна, где стояла Скай, донёсся хмык, но Джейн решила оставить его без внимания.
— И всё же король и королева чувствовали, что им чего-то не хватает. Наконец королева сказала: «Нам нужна ещё одна принцесса. Такая, чтобы… чтобы…»
— Чтобы что? — спросила Бетти.
— Ну, чтобы она умела то, чего не умеют остальные три.
— И что же это такое? — опять встряла Скай. (Хотя могла бы и не встревать, раз уж помощи от неё никакой.)
— Она умела понимать животных, — сказала Бетти.
— Точно! — воскликнула Джейн. — Королю и королеве понадобилась принцесса, которая умела бы понимать животных! И тогда они завели себе четвёртую принцессу.
Дверь отворилась, и вошла Розалинда. Вид у неё был как у привидения, бредущего неведомо куда и откуда.
— Розалинда вернулась! — Бетти кинулась к старшей сестре.
— У тебя листья в волосах, — сказала Скай.
Розалинда провела рукой по волосам и, кажется, удивилась: да, и правда листья. Она принялась выдёргивать листья из волос и бросать их на пол.
— Где ты была? — спросила Джейн.
— Не знаю. Ходила где-то, сидела, лежала — не помню.
Зато Бетти было всё равно, где Розалинда была и что делала. Главное, что теперь она здесь.
— Папа читал мне про Капитана, — сообщила она. — А потом я захотела рассказ, и Джейн мне рассказала про принцесс. Но я ещё хочу твой рассказ.
— Хорошо, малыш. — Розалинда опустилась на кровать Скай. — Только подожди минутку.
Скай и Джейн тоже были рады, что Розалинда вернулась домой, — ничего, что из неё листья сыплются, пусть. Она же старшая из сестёр Пендервик, и самая надёжная. В трудные времена надёжные люди должны быть со своими ближними, чтобы поддерживать их и направлять. А не убегать, хлопая дверью, из дому. Вот только почему-то сёстры сейчас не чувствовали, что Розалинда готова их поддерживать. Наоборот, ей, кажется, самой требовалась поддержка.
— Рози, твой ананасовый перевёртыш — такая вкуснотища! — сказала Джейн. Запустив руку под кровать, она выудила оттуда нечто завёрнутое в липкую бумажную салфетку. — Я утащила для тебя кусочек.
— Нет, нет, не хочу! — Розалинда отчаянно помотала головой, отчего последний запутавшийся у неё в волосах листок мягко спланировал на пол. После этого она опять замолчала.
Теперь была очередь Скай.
— Ерунду они какую-то придумали, да? Ну, насчёт папы…
— Ерунду? — взвилась Розалинда. — По-твоему, то, что папа собрался бегать на свидания, это… ерунда?
— А разве нет? — пробормотала Скай, смущённая напором сестры.
— Нет! Это не ерунда. Это гораздо хуже. Сама подумай: а если он и правда в кого-нибудь влюбится? Так у нас, чего доброго, появится… — Розалинда сердито дёрнула плечом, но не договорила.
— Мачеха, что ли?
— Мачеха… — Кажется, такая мысль не приходила Джейн в голову.
— А вы вспомните Анну, — подсказала Розалинда.
У её подруги Анны была прекрасная нормальная мама, но папа — хуже некуда: вечно женится, разводится, влюбляется, женится, и опять всё по новой. Эта история тянулась и тянулась и повторялась уже столько раз, что Анна давно перестала за ней следить, а всех своих мачех звала Клавдиями, в честь первой.
— Чего ради мы должны её вспоминать? — возмутилась Скай. — Наш папа нисколечко не похож на Анниного!
— Ну не похож. — Розалинда как будто слегка устыдилась.
— Ой, — сказала вдруг Джейн. — А противного Декстера помните? Бедному Джеффри из-за него вообще пришлось уехать из дому!
С мальчиком Джеффри сёстры познакомились во время летних каникул. А противный Декстер ухаживал за миссис Тифтон — мамой Джеффри. Миссис Тифтон и сама, конечно, хороша, но Декстер — это такой кошмар, что Джеффри предпочёл учиться в школе-интернате в Бостоне, лишь бы не жить с ним под одной крышей.
Скай поняла, что пора вступаться за папину честь.
— Эй, что это вы такое несёте? Ну как можно нашего папу сравнивать с миссис Тифтон?