Как на самый быстроходный самолет, который за одну секунду пролетит триста тысяч километров, посадим нашу ноту на радиоволну.
Цех невидимой продукции
Будто на огромном заводе, на мощной радиостанции, если так можно сказать,
"производятся" волны. Это ее "массовая продукция". В Москве такие "заводы" работают почти без перерывов с шести часов утра до поздней ночи.
Пройдем в главный "цех", где делается "невидимая продукция", то есть волны, которым предстоит облететь весь мир.
Светлый огромный зал. Сложные установки из спиралей блестящих трубок. Это катушки передатчика. Радиолюбители привыкли иметь дело с малюсенькими катушеч ками в своих приемниках. А в такую катушку войдет не один человек.
Вот и лампы. Но как-то не подходит им это название. Подобную "лампочку" не повесишь над столом. Часть этой огромной трубы из меди и стекла все время охлаждается водой. Это настоящая радиомашина.
Собственно говоря, лампы и есть те "станки- автоматы", при помощи которых создаются радиоволны. "Сырьем" для этой продукции служит обыкновенная электроэнергия. Ее подводят к лампам, соединенным с катушками и так называемыми конденсаторами. Все это устройство — генератор радиоволн.
В генераторе начинаются превращения. Ток из постоянного делается переменным и меняет свое направление сотни тысяч, а в иных случаях и миллионы раз в секунду.
Мощными лампами его усиливают. И вот уже готова к выпуску "невидимая продукция" — радиотоки, способные преодолевать бескрайные пространства.
Но посмотрим, что же случилось с нотой. Она, оказывается, тоже готова к путешествию. Ноту, превращенную в электрические колебания, передали генератору (как говорят техники, "колебания звуковой частоты наложили на колебания высокой частоты").
Вот она добралась до проводов антенны. Куда ей деваться?
Здесь ей на помощь пришла радиоволна, возникшая вокруг антенны под действием тока от генератора. Нота как бы крепко вцепилась в волну и вместе с ней полетела в пространство.
А паренек в студии продолжает играть, сосредоточенно наклонившись над клавишами.
Ударяют молоточки, гудят струны. Звуки теснятся в дырочках микрофона. Дрожит обеспокоенная ленточка, и в ней появляется ток…
В такт ударам по клавишам изменяется мощность радиоволны. И не думал маленький пианист Костя Голубкин, что сейчас он как бы управляет огромной радиомашиной.
Стукнул по клавише — и всюду запрыгали стрелки контрольных приборов, ярче засветились лампы.
Техник в генераторном зале посмотрел на их раскаленные аноды. Тысячи киловатт потребляет этот завод. …Мы потеряли нашу ноту. Где она? В каких далеких пространствах?
Поднимаем вверх объектив аппарата. По экрану медленно движется волна. На пути ее — заводские трубы и телефонные столбы. Волна проходит сквозь них, не задерживаясь.
Но волну ловят антеннами. Разными: комнатными и метелочными, укрепленными на крышах или балконах, хитроумными радиолюбительскими рамками. Ловят, как в проволочные сети.
Бежит волна, невзирая на препятствия. Она оставляет каждому приемнику ничтожную долю своей энергии. Нельзя остановить волну, задержать!
Новые превращения
Мы с тобой сидим у приемника в лесу. "Лупа времени" показала, что радиоволна только что проплыла над головой.
Ничтожная доля энергии, зацепившись за провод антенны, сползла вниз, к приемнику.
На экране мы видим дрожащие тонкие линии, спускающиеся по проводу. Пришлось подкрутить все ручки, регулирующие усиление, чтобы увидеть слабенькие, еле заметные токи.
Длинное путешествие утомило волну. Если возле радиостанции она забивала все другие передачи на скромных приемниках радиолюбителей, то здесь, за пятьдесят километров от Москвы, она ослабела.
Антенна нашего приемника приняла лишь какие-то частицы ее энергии. Но мы умеем усиливать слабые колебания. Вот и сейчас, смотри, радиоэнергия направляется к лампам усилителя. Впрочем, так просто она к ним не попадет.
Может быть, это не та волна, не та передача, которую мы хотим слушать?
Как выбрать нужную волну? Мы же хотели послушать Костю Голубкина.
Помнишь, на радиостанции ты видел огромные катушки и устройства, которыми можно изменять волну. Если мы на своем приемнике настроим маленькие катушки и конденсаторы на волну передатчика, то примем музыку Чайковского в исполнении юного пианиста.
Вытащим приемник из чемодана. Видишь маленькие лампочки? Они выпускаются нашей радиопромышленностью и называются пальчиковыми.
Действительно, лампочки до того малы, что похожи на детские пальчики.
Чуть заметно тлеет волосок в первой лампе. Здесь происходит усиление радиоэнергии.
Затем начинаются сложные преобразования… Кстати, а как же быть с нотой, которая путешествовала с нами из самой студии? В путанице проводов, среди катушек, конденсаторов, ламп мы совсем ее потеряем. Мы должны выделить звуковую ноту.
Приемник — сложный аппарат. Даже вот в этом моем чемоданчике запрятаны сотни деталей. Инженеры, разрабатывающие схемы приемных устройств, умеют направлять разные частоты по нужным каналам.
Сейчас принятые колебания подошли по проводникам к лампе, которая называется детекторной. В ней-то и происходит отделение звуковой частоты от колебаний, которые нам уже не нужны. Они сделали свое дело — перенесли ноту до приемника и помогли ей пройти сквозь первые усилительные лампы.
Дальше путь ноты простой. Она свободно идет по проводам, еще раз усиливается и попадает в громкоговоритель.
Теперь электрические колебания звуковой частоты надо заставить превратиться в обыкновенный звук. Иначе мы ничего не услышим.
Быстро пробежал ток по катушке так называемого динамического громкоговорителя.
Катушка прикреплена к бумажному конусу, а сама находится в поле мощного магнита.
Понятно, что если в катушку пустили ток, то она должна либо притянуться, либо оттолкнуться от магнита. Ток у нас не постоянный — он то появляется в катушке, то исчезает, меняя свое направление с разной частотой.
В Москве, в студии, дрожит ленточка, спрятанная в микрофоне. И так же, абсолютно в такт с ней, вздрагивает катушка громкоговорителя. Эти колебания передаются бумажному конусу. Дрожит воздух возле него так же, как и около струн рояля. Мы слышим игру Кости Голубкина. Песня вырвалась на свободу.
Мы путешествовали с одной нотой этой песни так долго потому, что придумали "лупу времени", а на самом деле из приемника нота вылетела почти в то же самое мгновение, как зазвучали струны.
Я слушал эту песню, а думал совсем о другом…
Летят над миром волны советских радиостанций.
На далекой зимовке в Арктике люди прислушиваются к голосу родной Москвы.
Летчик слушает этот голос, проносясь над тайгой.
Корабли плывут в южных морях — у репродукторов собрались люди Советской страны.
Затаив дыхание, ловят каждое слово далекой Москвы негр с Миссисипи, грузчик из Ливерпуля, рыбак Бретани…
Глава третья
ПЕРВЫЕ РАДИОЛЮБИТЕЛИ
Какими смешными кажутся нам сейчас первые любительские приемники с огромными катушками, с самодельными детекторами, с тяжелыми телефонными трубками!
Сколько горя испытывали радиолюбители от своенравных капризов детектора, где на блестящем кристалле тонкой спиральной пружинкой нужно было часами искать особенно чувствительную точку!
Я помню, что стоило только пройти по комнате- и с таким трудом найденная точка терялась от сотрясения. Начинай искать сначала!
В радиолюбительских журналах того времени предлагались разные способы защиты детектора от толчков.
Советовали, например, детектор пристраивать на стене, на специальной полочке.
Вначале вообще никто не верил, что можно услышать голос издалека. Не верили потому, что, как правило, ничего не было слышно. Прижимая трубку к уху, мы могли различить какое-то тонкое гудение, а по утверждению энтузиаста-любителя — "слабые звуки рояля".
Когда-то давно в городе, где я жил, моя антенна, натянутая над крышей, вызывала только смех. Хозяйки умудрялись вешать на нее белье.
Приемник я сделал с огромной катушкой, намотанной из толстого звонкового провода. Она была закреплена на доске, где по канцелярским кнопкам с треском ходил пружинящий ползунок. Конденсатор — из компрессной бумаги и блестящей обертки от конфет.
С большим трудом, как редкую драгоценность, достал я в Москве кристалл для детектора. Кристаллы тогда продавались только в одном магазине с громким названием "Всё для радио".
В этом "универмаге" радиолюбители находили для постройки приемников самое необходимое: кристаллы, компрессную бумагу, станиоль (бумагу, в которую заворачивают конфеты) и провод. Все остальное первые радиолюбители должны были делать сами.
Вот уж где приходилось изобретать!
Какие только не придумывались переключатели, катушки, детекторы! Если бы собрать в толстую книгу все описания этих довольно забавных конструкций (они несколько позже появились в радиожурналах), то по ним можно было бы судить о творческой настойчивости советского радиолюбителя.
Школа радиолюбительства, которую проходили десятки тысяч юношей и девушек, воспитывала в них склонность к исследованиям, к конструированию, к изобретательству.
Собирая даже самые простейшие приемники, они приобретали необходимые трудовые навыки.
Кто, как не радиолюбитель, в совершенстве изучал технологию разнообразных материалов? С самых ранних лет он знал, как обрабатывать дерево, алюминий, эбонит. Знал так называемые крепежные детали, разные марки проводов, аккумуляторов, батарей. Знал он и прикладную химию: лаки, рецепты для пропитки панелей, катушек трансформаторов. Он изучил составы электролитов, флюсы (составы) для припоя, антикоррозийные покрытия, чтобы не ржавели и не окислялись детали в приемниках. Он умел практически применить свои школьные знания в области математики и физики. Он знал электротехнику и даже химию, правда несколько односторонне, так как ему нужно было научиться делать кристаллы детектора.
В школьных химических кабинетах организовывалось массовое производство этих радиокристаллов из свинцовых опилок и серного цвета в порошке. Немало лопалось пробирок, а вместе с ними и счастливых надежд на хорошие кристаллы со множеством точек небывалой чувствительности.
Иной раз кристаллы совсем не получались.
Они просто рассыпались в порошок. Бывало, разваливались на части торопливо сделанные любительские Приемники.
Пожалуй, ни одна область техники не захватила столь широкие слои населения, как это было с радио.
Никогда не забуду того дня, той минуты, когда впервые в телефонной трубке, которую я присоединил к своему только что законченному приемнику, вдруг послышался звук рояля. Возможно, я слышал не рояль, а гитару или другой какой-нибудь инструмент. Но это было радио!
В те дни не хотелось отрываться от телефонной трубки. Слушали всё: рояль, скрипку, метеорологический бюллетень.
Потом этого оказалось мало. Надо было постепенно совершенствовать свой приемник.
Уже захотелось слушать не одному, а вместе с другими. К телефонной трубке приделывался картонный рупор, и получался громкоговоритель для "небольшой аудитории" в два -три человека.
Слушали затаив дыхание, чуть ли не втискивая голову в рупор. По комнате пройти нельзя — шаги заглушали робкое звучание радио.
Потом стали конструировать громкоговорители и таким образом: на дно обыкновенной миски укладывались спички (так дети строят колодцы), на них мембраной вниз опускалась телефонная трубка; звуки отражались стенками миски, которая служила рупором.
Или еще: телефонная трубка укреплялась на стене в углу комнаты; получалось что-то вроде усиливающего рупора, но слышно было все-таки плохо.
Вскоре началось увлечение радиолюбителей миниатюрными приемниками.
Об этой конструкторской лихорадке я хочу рассказать.
Приемник под лупой
Дело началось с приемника в портсигаре, а кончилось уже совсем странным приемником — в кольце.
Может быть, этот путь и надо было пройти — он многое дал для развития изобретательской смекалки, хотя принципиально нового радиолюбители ничего не выдумывали.
Например, они делали приемник в портсигаре. Из тончайшей проволоки наматывались катушки, вытачивались, на удивление часовым мастерам, крохотные Контакты для переключателя, конструировались детекторы, которые надо было настраивать с помощью пинцета, пользуясь при этом лупой.
Получался довольно скверный приемник. Этот портсигар мог отучить его хозяина сразу от двух привычек: курить и слушать радио. Слышно было еле-еле и, главное, все станции вместе.
А приемник в спичечной коробке? Тогда этот аппарат был особенно распространен среди начинающих любителей.
Рассчитывался такой приемник на прием какой- нибудь одной радиостанции, впрочем какой, неизвестно. В те отроческие годы радиотехники многие любители еще не умели точно намотать катушку на нужную длину волны.
Фантазия конструкторов была неисчерпаема.
Например, много дней подряд мне пришлось заниматься конструированием приемника, который мог бы помещаться в конверте. Этот приемник представлял собой почтовую открытку, сделанную из плотного картона. На открытке намотана так называемая корзинчатая катушка. Контакты переключателя, антенны и заземления были запрессованы в картоне.
Как я ни бился, конструкция детектора мне никак не удавалась. Спроектировать детектор толщиной в полмиллиметра было почти невозможно. Какой же величины кристаллик нужно вделать в тонкий картон, чтобы он там прочно держался! Наконец, что будет с кристаллом, если почтовый работник пришлепнет его тяжеловесным штемпелем?
Нет, не получился приемник в конверте.
Приемник в скорлупе грецкого ореха был оригинально задуман и даже сделан.
Помнится, что орех раскалывался на две половинки, потом надо было аккуратно изготовить изоляционную панель, где укреплялись контакты для антенны, заземления и телефона.
Конструировался и самый маленький приемник — в перстне, где вместо рубина или какого-нибудь хризолита вставлялся совсем не драгоценный камень — кристалл свинцового блеска. Собственно говоря, это был не приемник, а просто детектор, который присоединялся к антенне, заземлению и телефонным трубкам.
Можно вспомнить и еще один занятный приемник, собранный прямо в телефонной трубке. Внутри нее места достаточно не только для детектора, но даже и для маленькой катушки.
А затем любители начали наперебой оригинальничать: выдумывали приемники в куклах-матрешках, в игрушечном самоваре, в трости, в пудренице, в пуговице.
Приемники-игрушки, приемники-безделушки.., Впрочем, и они приносили пользу — радиолюбители учились, как в заданном объеме размещать детали, как сделать их минимальных размеров и, наконец, как можно разнообразить конструктивное оформление одной и той же схемы.
Это была своеобразная школа конструкторской мысли.
У каждого любителя на дому было свое "конструкторское бюро", своя "лаборатория" и свой "опытный цех". Можно было сегодня сделать чертежи, на другой день провести лабораторные испытания различных катушек, правда без всяких приборов, а просто на слух, отматывая или доматывая катушку. Затем, пользуясь подручным материалом, можно было изготовить образец и, наконец, провести подробные практические испытания своего приемника.