Шерсть на Черчилле вздыбилась, тело выгнулось дугой, и он воинственно шикнул прямо в наглую деревянную морду неприятеля.
Данила расхохотался.
— Марфа, ты посягнула на его суверенную территорию. Он тебе этого никогда не простит.
— И впрямь сердится, — удивилась сестра. — Котик, миленький, ты что?
Миленький котик, выпустив когти, смазал лапой по черному лакированному носу.
— Ай — ай — ай, Черчилль! — весело прокричал Илья. — Не ожидал от тебя! Ваши силы неравны. Он ведь тебе не может ответить.
Черчилль лишь нервно дергал хвостом.
— Кстати, Марфа, — сказал Данила. — Это и Черчилля напрягает, и мне не очень удобно. А — а, понимаю, не доверяешь хранителю ключа. Запрятала так высоко, чтобы я без тебя уж точно до копилки никогда не добрался.
Он произнес это с подчеркнуто серьезным видом, как будто обиделся. И голос звучал обиженно. Лишь большие серые глаза выдавали, что он подначивает сестру.
— Честно сказать, я совсем об этом не думала, — смутилась девочка. — Просто мне показалось, что два Черчилля рядом будут неплохо смотреться.
Комнату прорезал утробный вой.
— Кажется, он протестует, — глянул с опаской на разгневанного кота Клим.
А Диана добавила:
— Предлагаю поставить копилку на подоконник. Так и Даниле будет удобно, и Черчилль успокоится.
— Разумно, — одобрил Илья.
— Не уверена, — засомневалась Лиза. — Всё — таки первый этаж, хоть и высокий. Разобьют окно, и плакали наши денежки. Зачем испытывать судьбу.
— Ну, Каретникова, ты меня сегодня не перестаешь поражать! — воскликнул Илья. — Кто может догадаться, что в деревянном коте лежат деньги?
— Да кто угодно, — не растерялась Лиза. — Видно же, что это копилка. Зачем нам рисковать.
— Тогда оставим на книжной полке, только не под потолком, а пониже. Чтобы Данила мог в любой момент легко до нее дотянуться, — выдвинула новое предложение Крошка Ди.
Данила взял копилку, подъехал к стеллажу, вынул несколько книг из первого, а потом — из второго ряда, поставил вглубь деревянного кота, а затем прикрыл его книгами.
— Вот так. Чтобы никого не искушать.
— Варвар. Всю красоту спрятал, — сказала Марфа.
— По — моему, эстетические достоинства этой вещицы весьма сомнительны, — откликнулся брат. — А если вздумаешь насладиться, достань, полюбуйся и поставь обратно.
— Ну уж нет, — не уступила сестра.
Вытащив копилку, она сделала всё наоборот: книги поставила назад, а кота выдвинула на авансцену.
— Вот так гораздо лучше. Данила со вздохом глянул на Илью:
— А молодежь — то уже рулит. Давно ли мы с тобой во дворе их выгуливали.
— То ли еще будет, — заметил его лучший друг.
— Молчите уж, старички. Вы нами раньше сколько руководили. Теперь давайте на пенсию и уступайте нам дорогу, — задиристо проговорила Марфа.
— Акулы, — махнул рукой Данила.
— Проглотят — не поперхнутся, — в тон ему бросил Илья.
Вскоре друзья отправились по домам делать уроки и смотреть криминальную хронику. Особенно волновался Ахлябин. Вдруг его где-нибудь упомянут и мама услышит? Разумнее вообще не включать телевизор. Ребята потом всё расскажут. Но ведь тогда получится, что он, Клим, пропустит момент собственной славы. Такого он допустить не мог и принял мудрое решение: телевизор смотреть будет, но исключительно у себя в комнате. Беспроигрышный вариант. Мама не любит криминальные новости. Так что скорее всего она переключит на другой канал — на обычную информационную передачу либо на какой-нибудь фильм.
Выйдя из подъезда Соколовых, ребята разошлись в разные стороны. Лиза с Ильей направились в глубь старой части микрорайона Серебряные Пруды, ибо жили они в таких же многоэтажках, как Данила и Марфа, а Диана и Клим проследовали в противоположную сторону — на Новую улицу, построенную совсем недавно прямо вдоль берега старинных Серебряных прудов.
Улица эта состояла не из панельных и блочных многоквартирных и многоподъездных домов, а из таунхаусов — двухэтажных домиков, стоящих плотно друг к другу. Перед каждым из них — небольшая лужайка, а сзади — огороженный садик.
Таунхаусы были одновременно и гордостью, и предметом зависти для большинства простых жителей Серебряных Прудов. С одной стороны, они радовались тому, что у них в районе появилась современная и красивая улица, с другой — изрядно недолюбливали обитателей таунхаусов, считая их богачами, незаслуженно отхватившими привилегированное жилье, да еще с видом на пруды и березовую рощу. Не понять — то ли на даче люди живут круглый год, то ли в городе. Не говоря уже о наличии собственной земли. Да и до метро каких — то пятнадцать минут. Впрочем, что им метро. У них у всех машины, некоторые даже по две имеют. И гаражи в каждом домике.
Клим Ахлябин и Диана Юсупова жили именно в таких домиках, а точнее, в соседних, через стенку. Семейство Ди состояло из мамы, папы, бабушки и дедушки. Клим жил вдвоем с мамой. У его отца уже была другая семья, с которой он обитал в старой части Серебряных Прудов. Когда мама, Юлия Павловна, уезжала в командировки, Клим переезжал к отцу, где замечательно проводил время, командуя младшими братом и сестрой. Поэтому Диана иногда смеясь говорила: «Клим у нас существует одновременно в двух мирах Серебряных Прудов, которые обычно редко пересекаются».
Взрослые представители этих миров и впрямь пересекались не часто. Разве что в большом торговом центре или кинотеатре. Но школа в этом районе была одна, и младшее поколение контактировало в ее стенах весьма активно. Случалось, вспыхивали конфликты… И так как ребята с Новой улицы представляли меньшинство, им порой изрядно доставалось от старожилов.
Первое время Диана и Клим в своем классе чувствовали себя очень одиноко. Одноклассники их как будто не замечали и уж тем более не спешили принимать в давно сложившиеся компании. К новеньким поначалу отнеслись с недоверием. Потом Ди подружилась с Марфой и Лизой. Вскоре к ним примкнул и Ахлябин, вечно следовавший за Ди унылой тенью. Дома у Соколовых Клим познакомился с Данилой и его лучшим другом Ильей. Когда же ребята, во многом благодаря стараниям Клима, вшестером раскрыли первое преступление, дружба их окончательно окрепла.
Клим очень гордился, что с ним на равных общаются два десятиклассника. Радовалась новой компании сына и его мама Юлия Павловна. Эти ребята ей нравились. Наконец — то у Клима появились настоящие друзья.
По дороге домой Ахлябин и Диана сделали небольшой крюк и завернули в Серебрянопрудский тупик. Им хотелось проверить, стоит ли на прежнем месте «ауди», а если стоит, охраняет ли ее еще милиционер с автоматом.
Машины не оказалось. Сейчас вообще было трудно себе представить, что произошло здесь каких — то пару часов назад.
— Жалко, — вздохнула Диана. — Мне так хотелось ее увидеть.
— Машин, что ли, не видела, — высокомерно бросил Ахлябин, пряча от спутницы собственную растерянность.
В глубине души он почему — то надеялся, что тут могли произойти еще какие — то важные события. Например, за машиной явились преступники, их арестовали, а Клим с Дианой оказались тут как тут. Или нашелся хозяин «ауди», и ему возвращают законную собственность. Увы, тупик жил своей прежней, совершенно неинтересной жизнью. Словно ничего и не было. Клима охватило разочарование.
На душе у него было пусто и тоскливо, как если бы вдруг он очутился совсем один где-нибудь далеко за городом в промозглый и слякотный осенний день. Хотя на самом — то деле над Серебряными Прудами сияло солнце, и снег искрился под его лучами. Да и рядом с ним стояла верная подруга Ди. Но…
Нет, видимо, не судьба им раскрыть эту тайну. Ничего они больше о ней не узнают, и никто им ничего не скажет. Вероятно, в завтрашних газетах не появится никакой информации. Мало ли у них других криминальных новостей! Зря только старались, обзванивали. А раз не опубликуют, значит, и денег, естественно, не заплатят.
Вся гамма чувств отразилась на худом продолговатом лице Клима, и он, как всегда в минуты расстройства, стал походить на умную, но крайне расстроенную лошадь.
— Ты что? — тронула его за рукав куртки Диана.
Клим встрепенулся:
— Да так просто… думаю. Пошли отсюда. Они двинулись дальше.
— Интересно, где сейчас эта машина? — спросила девочка.
— Где — где… В милиции. Загнали во двор и там держат.
— Может, хозяин уже нашелся?
— Так быстро вряд ли. Номера — то на «ауди» были фальшивые. А хозяин, вполне вероятно, еще и не чухнулся, что у него сперли машину, особенно если сам где-нибудь в отъезде. Вот приедет — тут ему и сюрприз готовенький.
— Имеешь в виду, что уже нашли? — посмотрела Ди на Клима.
Тот иронично хохотнул:
— Имею в виду, что угнали. А вернут ему только после того, как он сначала переживет незабываемое мгновение, убедившись, что тачки его нет на месте, и официально заявит о пропаже.
— Бедный, — посочувствовала неизвестному обладателю «ауди» Диана.
Клим промолчал. Говорить ему не хотелось, и больше он не проронил ни единого слова.
— Пока. Завтра увидимся, — буркнул мальчик уже у самой двери своего дома.
— Если я что-нибудь увижу по телевизору, обязательно тебе позвоню, — пообещала ему Ди.
— Только смотри маме моей ничего не ляпни, — проворчал Ахлябин. — Она и так от наших приключений в ужасе.
— Мог бы и не предупреждать, — обиделась Ди. — Я, между прочим, в точно таком же положении, как и ты. Мои тоже от нашей деятельности не в восторге.
— Нет, я в гораздо худшем положении, — с трагическим видом заявил Клим. — Скажут — то по телевизору не про тебя, а про меня. Что это я нашел мужика в багажнике. А мать после этого станет меня за ручку водить в школу и обратно.
— Не драматизируй. — Диана живо представила себе впечатляющую картину, как Юлия Павловна тащит Клима за руку в школу, и, не сдержавшись, прыснула. — Твоя мама, между прочим, работает с утра до вечера, и на подобную ерунду у нее нет времени.
— Значит, подключит домоправительницу, — нерадостно отозвался мальчик. — А если Лариса не согласится, то наймет специального провожатого. Ты мою маму не знаешь. Если она что решит, то обязательно выполнит.
— Охота тебе расстраиваться раньше времени, — продолжала успокаивать его Ди. — Может, тебя вовсе никто не упомянет. Или упомянут, но фамилию перепутают. У них это сплошь и рядом. Подожди в пессимизм впадать.
— Легко говорить, когда самой ничто не грозит. А у меня теперь начинается жизнь как на вулкане. То ли будет извержение, то ли нет. То ли заметит мама, то ли не заметит.
— Ой, да уверена: всё пройдет абсолютно гладко.
— Блажен, кто верует.
И Клим поднялся по ступенькам к двери. Ему отворила рассерженная помощница по хозяйству Лариса Петровна.
— Где тебя носит? Мама уже обзвонилась. Очень волнуется. Пропал куда — то на столько времени, и телефон твой вне зоны досягаемости.
— Аккумулятор сел, — объяснил мальчик.
Клим только сейчас вспомнил, что вышел из дома совсем ненадолго и обещал вернуться через полчасика. Отнести книгу в библиотеку и обратно. а то ему уже оттуда звонили, угрожая начислить штраф за просрочку. Он, собственно, и шел домой из библиотеки. Кто же мог предположить, что на его пути такое может произойти!
Объяснять это Ларисе он, естественно, поостерегся.
— И маму разволновал, и меня задерживаешь, — продолжала выговаривать ему домработница. — Иди немедленно звони матери, пока я не ушла.
Клим подчинился. Однако выяснилось, что Юлия Павловна уже дозвонилась Соколовым и успокоилась. Тем не менее она всё же прочла сыну нотацию. Нехорошо, мол, и совершенно незачем было обманывать Ларису Петровну. Собрался к Соколовым, так бы и сказал.
— Ладно, мама, в следующий раз буду умнее, — только и ответил ей сын.
Во — первых, так было проще, а во — вторых, не требовалось вдаваться в опасные подробности.
— Иди обедать, чучело, — уже совсем другим тоном сказала Лариса Петровна.
— Вы же, кажется, очень торопились, — не преминул напомнить ей Клим.
— Двадцать минут ничего не решают, — улыбнулась женщина. — Зато хоть буду уверена, что ты не ешь все холодное и всухомятку. У тебя растущий организм, и надо питаться правильно.
Впрочем, ее решение задержаться объяснялось еще одним обстоятельством, не имеющим отношения к заботе о здоровье Клима. Лариса Петровна успела перенести свидание с любимым человеком на следующий день, и свободного времени у нее теперь было хоть отбавляй. Лучше уж сегодня она переработает и получит за это свои законные сверхурочные.
Скинув куртку и зайдя на кухню, «растущий организм» вдруг ощутил, насколько он голоден. Пообедать — то так и не успел, а после за всеми треволнениями о еде и вовсе забыл.
Теперь, едва втянув носом насыщенный запах приготовленного Ларисой Петровной жаркого, Клим хищно проурчал:
— Сегодня я буду всё: и первое, и второе, и третье. И пожалуйста, побольше.
— А первого — то сегодня и нет, — растерялась помощница по хозяйству, — Мы с твоей мамой решили, что можно денек от него отдохнуть,
— Вот вечно так, — с укором уставился на нее Ахлябин. — Когда супа не хочется, его чуть ли не насильно в тебя впихивают, а когда, может, единственный раз в жизни захотелось первого, от него, оказывается, отдохнуть решили. Ладно, Лариса Петровна, давайте то, что есть!
Клим в течение получаса не прекращал орудовать ножом и вилкой, и выпирающие на его худой спине лопатки двигались, как у гребца, который решил взять первый приз в гонках. Он умял всё, выставленное перед ним на стол. И жаркое с картошкой, и салат, и даже рыбу под маринадом, от которой обычно отказывался, после чего проглотил большую банку персикового компота, запил ее чаем с печеньем, а напоследок потребовал еще и бутерброд с копченой колбасой, объяснив, что после компота и печенья ему как — то приторно. В результате помощница по хозяйству даже встревожилась.
— А ты не лопнешь? — делая бутерброд, спросила Лариса Петровна.
— Нет, — заверил ее Клим.
Вымыв посуду, помощница по хозяйству наконец ушла домой. Клим посмотрел на часы. Очень вовремя. Через десять минут начнутся ранние блоки криминальных новостей. Мама вернется еще не скоро, поэтому можно посмотреть на большом экране. Включив телевизор, мальчик раскинулся в мягком кожаном кресле.
Реклама кончилась. Начались новости, причем сразу с сюжета, посвященного «Милим — банку». «Вот это оперативность!» — пронеслось в голове у Клима. На экране крупным планом показали какое — то совершенно незнакомое здание. «Их новый офис, — догадался Клим. — Хотя неясно, какое он имеет отношение к тому, что сегодня произошло?» Напряженно и сурово звучал голос диктора. Затем он передал слово журналисту, но тот не очень внятно рассказывал об ограблении. В кадре мелькнул микроавтобус «мерседес», но, видимо, другой, потому что никто не сказал, что похищенный отыскали. Потом стали показывать какого — то мужика. Совершенно не похожего на Каплю! Скорее он смахивал на физрука из их школы. Журналист, однако, уверенно объявил, что это… Клим!
Ахлябин ничего не понимал. «Халтурщики! Всё перепутал и!» А в телевизоре продолжали рассказывать, что именно Клима в виде этого дядьки и обнаружили в запертом багажнике. И связи его с похищенным «мерседесом» почему — то вообще не прослеживалось.
«Срочно звонить и опровергать!» — запаниковал мальчик. Он попробовал встать, но ноги не слушались. С экрана на него по — прежнему смотрел диктор, и какой — то таинственный голос за кадром словно в насмешку твердил: «Клим! Клим! Клим!»
— Это не я! — провопил во весь голос Ахлябин и… проснулся.
Над ним склонилась мама. Она трясла его за плечо, повторяя:
— Клим! Клим! Клим!
Мало что соображая в полусонном состоянии, мальчик в панике уставился на экран телевизора. Там корчился тот самый незнакомец из сна. Но это были не криминальные новости, а какой — то детективный сериал. Да и незнакомец почти тут же перестал корчиться, потому что его задушили и утопили в бездонном озере. Очень ловко и быстро.
— Клим, — положила ему руку на лоб Юлия Павловна. — Ты, случайно, не заболел? Горячий какой. По — моему, у тебя температура.