Дик Кинг-Смит
Глава первая, в которой Флора начинает учиться
Флора была школьной мышью.
Каждый знает, что бывают мыши домовые, полевые, амбарные. Что мыши, которые живут в церкви, называются церковными. Так что нетрудно догадаться, где жила Флора.
Сорок два малыша ходили в начальную школу, и примерно столько же мышей (отцов, матерей и детей) жили в её старых стенах, потолках, шкафах и под деревянными полами.
Но из всех этих мышей только одна заинтересовалась тем, чему учат детей.
И это была Флора.
Похоже, самой судьбой ей было предназначено стать особенной школьной мышью, потому что она родилась в первый день первого семестра нового учебного года в норке в стене первого класса.
Рядом с учительским столом в белой оштукатуренной стене был шкафчик, и как раз над дверцей шкафчика была небольшая щель между двумя кирпичами. Высоко в стене шкафа была прогрызена дырка, чтобы мыши могли забираться в эту щель. Отсюда было прекрасно видно весь класс, включая макушку учительницы, которая сидела всего в каких-то паре футов внизу.
В то самое утро некая мышь не выглядывала в щёлку, потому что как раз в это время на свет появились её десять мышат, одной из которых и была Флора.
Весь этот день, до тех пор пока не закончились уроки в школе, дети не разошлись по домам, уборщицы не прибрали классы и сторож не запер двери, мышка-мама лежала в своей норке в стене и кормила новорождённых мышат, таких розовых и голеньких. Жизнь в школе замерла — если не считать гнездящихся в каминных трубах галок и, конечно, школьных мышей.
Тогда наконец, потихоньку выскользнув из-под спящих мышат, мышка-мать спустилась в шкаф, а оттуда выбралась наружу через старые покосившиеся дверцы, которые никогда плотно не закрывались. Она спрыгнула на учительский стол, оттуда на стул и спустилась по ножке на пол.
Посреди класса она увидела другую мышь. Подрагивая усами, она бегала между партами в поисках чего-то съедобного, каких-нибудь крошек, оставшихся после детей и не замеченных уборщицами.
«Ну и муженёк у меня, — подумала мама-мышь, которую звали Гиацинтой. — Я там родила десять детей, а он даже не пришёл меня навестить».
— Робин! — резко окликнула она супруга.
Муж Гиацинты был довольно неопрятным типом, его шкурка постоянно нуждалась в чистке. Кусок уха был оторван в драке, а кончик хвоста — в мышеловке. Другие школьные мыши звали его Драный Робин.
Услышав голос Гиацинты, он поспешил к ней навстречу.
— Цинта! — (Так он обычно называл жену.) — Цинта, любовь моя! Весь день тебя не видел!
— Нет, — сухо обронила Гиацинта.
— Ты, похоже, отощала. То есть стала стройнее, — поспешно поправился Робин.
— Да.
— Ты села на диету?
— Нет. Просто сбросила вес.
— Но как?
— Пойдём, увидишь.
Они вскарабкались по ножке стула, потом на стол, перебрались в шкаф и оттуда в щель в стене.
— Вот! — показала Гиацинта, не в силах скрыть материнскую гордость. — Все твои.
— Все мои?
В голосе Робина звучало беспокойство. Она что, ожидает, что он станет заботиться об этой кучке крошечных чудовищ, розовых и безволосых? У него никогда раньше не было детей. Что делают отцы?
— Цинта, что я должен делать? — испуганно спросил он.
— Делать? Ничего. Это мне придётся их кормить, греть, чистить и воспитывать из них хороших мышат. Тебе нужно только восхищаться десятью нашими крошками. Ну разве они не прелесть?
— Несомненно, — с сомнением в голосе протянул Робин. — Ты говоришь — десять?
— Да, и все одинаковые, как горошины в стручке.
Вот тут Гиацинта ошиблась, хотя пока и не знала этого. Впрочем, по виду и размеру малютки действительно не отличались, и никто, глядя, как они растут, покрываются шёрсткой и начинают ползать по гнезду, не смог бы отличить одного от другого, всё же среди них был один мышонок, девочка, которой суждено было стать самой образованной в мире школьной мышью.
Конечно, это была Флора.
На самом деле мы никогда не узнаем, была ли Флора умнее всех своих братьев и сестёр. Но, бесспорно, она была самой любознательной из них. С самого раннего детства Флора любила во всё совать свой носик. Её всё интересовало. «Почему» было её любимым словом. Почему они живут в школе? Почему школа иногда полна людей, главным образом маленьких, а иногда совсем пустая? Почему все эти маленькие люди и несколько больших приходят в школу? Почему маленькие люди смотрят на скреплённые вместе листочки бумаги с картинками и странными чёрными значками? Почему что-то царапают на листочках? Почему держат в пухленьких кулачках какие-то тонкие кусочки дерева?
Всё это Флора видела, потому что она единственная выглядывала из щели над столом учительницы. В дневное время Гиацинта и девять мышат всегда держались в глубине норы, подальше от стены, и только Флора с большим интересом наблюдала за происходящим в классе.
Мы никогда не узнаем, унаследовала ли она свою жажду знаний от своей вполне прозаичной матери или же от несколько легкомысленного отца, но довольно быстро она поняла, что ни один из них не знает ответов на её бесконечные «почему?». Искать эти ответы ей придётся самой.
Делать это она начала прямо на следующее утро.
Одно Флора уже знала. Каждый день в определённое время все дети берут свои скреплённые листочки бумаги, кладут их на парты и открывают. Потом учительница показывает чёрные значки на бумаге, один за другим, справа налево, и ребёнок издаёт разные звуки.
День за днём Флора внимательно наблюдала, стараясь понять, что происходит внизу. Но её глаза, хотя они прекрасно различали слова, напечатанные на страницах книг, не воспринимали их. А уши, хотя и ясно слышали, как читает ребёнок, не понимали звуков.
И вот однажды утром произошло событие, изменившее всю дальнейшую жизнь Флоры.
Она, как обычно, внимательно наблюдала за девочкой, которая стояла рядом с учительницей и держала в руках книгу. Это была совсем маленькая девочка, она только начинала учиться читать, и книжка была совсем простая. На каждой странице большая цветная картинка и под ней одно слово.
Например, на первой картинке был нарисован круглый красный фрукт, а под ним написано «ЯБЛОКО». Флора никогда не видела яблока, поэтому звук, который издала девочка, ничего для неё не значил. За свою короткую жизнь она никогда не видела буханку ХЛЕБА, КОШКУ (к счастью) или другие предметы, нарисованные на страницах книги. Пока не дошли до буквы М.
Там была нарисована картинка, которую Флора тут же узнала, а под ней несколько чёрных значков — вот так: МЫШЬ.
— Ну? — сказала учительница.
— Мышь, — прочитала девочка, и в крошечных мозгах Флоры что-то щёлкнуло. Она жадно смотрела на чёрные значки.
— Мышь, — повторила она.
Флора начала читать.
Глава вторая, в которой Флора читает историю
Четыре буквы, так отличающиеся от остальных и составившие то самое первое слово, и стали её ключом к прогрессу.
Сидя в трещине в стене и жадно наблюдая, как дети читают разные книжки, она начала различать эти странные чёрные значки. Особенно когда слова начинались с такого же значка, что и знакомое ей слово.
Например, с буквы М начиналось не только слово «мышь», но и слово «мама». С буквы С начиналось слово «сова». И хотя Флора её никогда не видела, мама рассказывала им, кто так печально кричит по ночам за стенами школы. С буквы Н начинались простые слова, такие как «нам», «над», «ниже». Буква П нужна была для многих мышиных дел — «прыгать», «пищать», «принюхиваться». А вот с буквы Е начиналось самое главное слово — «еда».
Вот так, сначала одно слово, потом другое. И поскольку Флора каждый день не только смотрела, но и слушала, как дети читают, понемногу она начала различать эти странные значки и соотносить их со звуками, которые произносили малыши.
Никогда ещё не бывало такой внимательной и прилежной школьной мыши, как Флора.
Незадолго до Рождества и конца первого в жизни Флоры учебного семестра произошло событие, продолжившее её образование.
Однажды в выходные — время, когда вся школа принадлежала только мышам, — Гиацинта собрала семейный совет в шкафу первого класса. До этого времени Драный Робин почти не замечал десять своих детей. Теперь, призванный супругой на совет, он обратил на них самое пристальное внимание.
— Послушай, Цинта! — воскликнул он. — Я должен принести тебе свои поздравления, любовь моя. Ты вырастила и воспитала десять замечательных ребятишек. Какие они все сильные и здоровые!
— Да, — согласилась Гиацинта. — Дети, поздоровайтесь с папой.
— Здравствуй, папа! — хором пропищали мышата, все, кроме Флоры, которая сказала: «Здравствуй отец» — слово, которое она недавно выучила.
— А теперь, — продолжила Гиацинта, — скажите «до свидания».
— Папе? — уточнил один из мышат.
— Нам обоим, — сказала Гиацинта. — Вам пора отправляться на поиски своей судьбы в этой огромной школе.
— Урра-а-а! — завопили девять мышат, выскочили из шкафчика на стол, потом на пол и побежали прочь из первого класса, радуясь, что теперь они уже взрослые и самостоятельные.
Осталась одна Флора. Она не хотела прерывать своё образование.
— Мама, — сказала она, — позволь мне остаться здесь. Мне тут нравится. Я не буду мешать тебе.
— Конечно не будешь, — согласилась мать. — Потому что я здесь оставаться не собираюсь. В этой дырке такие сквозняки. Для следующих предпочитаю найти что-нибудь поуютнее.
— Следующих? — не понял Робин. — Чего «следующих», Цинта?
— Младенцев, дуралей, — вздохнула Гиацинта. — Ты что, ничего не заметил?
Драный Робин взглянул на жену:
— Ты, похоже, прибавила в весе, ну, то есть стала покруглее. А я и не понял.
— Вот как! — фыркнула Гиацинта.
— Ещё один выводок мышат, — задумался Робин. — И так скоро. Даже не представляю, как у тебя это получается.
Гиацинта бросила на своего неряшливого мужа взгляд, в котором смешались презрение и покорность судьбе.
— Знаешь, Робин, иди-ка ты и поищи для меня местечко поудобнее, лучше не в классах, — дети такие шумные.
— Бегу, Цинта, уже бегу. Сначала попробую посмотреть в учительской. Жди меня здесь. — И он исчез.
— Ну а теперь вы, юная леди, — повернулась к дочери Гиацинта. — Что это ещё за новости? Ты же видела, как обрадовались самостоятельности твои братья и сёстры. Почему же ты хочешь остаться?
— Это очень хорошее место для моих уроков, мама.
— Уроков?
— Да, мама. Я учусь читать.
— Читать? — не поняла Гиацинта. — Что это такое?
— Понимать написанные в книгах слова. Это то, чему учат детей в школе. Они учатся читать, и я тоже. Это очень интересно. Сначала я могла разобрать только очень немногие слова, но скоро, надеюсь, смогу прочитать целую историю.
— Флора! — сурово заговорила Гиацинта. — Я не имею ни малейшего представления, о чём ты говоришь, но это явная чушь. С каких это пор мыши делают то же, что и люди? А завтра ты начнёшь ходить на двух ногах! Послушай меня, девочка: забудь весь этот вздор. Ты слишком много о себе возомнила — вот в чём твоя проблема. Ты решила, что умнее нас всех. Но ты самая обыкновенная школьная мышь, никогда не забывай об этом. — С этими словами Гиацинта аккуратно спрыгнула на стол, спустилась на пол и вышла из класса.
Флора забралась в знакомую щель и посмотрела на пустой класс. Там не было ни людей, ни мышей, и никто не услышал её слов:
— Я вовсе не самая обыкновенная школьная мышь. Я это чувствую. И я уверена, что смогу узнать много разных вещей, которые прежде не знала ни одна мышь.
Наступило утро следующего дня.
Флора никогда не забудет тот понедельник, когда она оказалась совсем одна в первом классе. Вообще-то другие мышата не мешали ей учиться — они и их мама во время уроков почти всегда спали, — но было приятно, что теперь это место принадлежит ей одной и впереди её ожидает ещё одна счастливая неделя учёбы.
Чтобы отпраздновать свою независимость, она сделала то, на что никогда прежде не отваживалась.
Когда днём прозвенел звонок на обед, малыши строем вышли из класса вместе с учительницей. Книга у неё на столе случайно осталась открытой, и Флора, заметив это, соскользнула вниз и встала перед книгой, положив на страницу передние лапки.
Какие большие и яркие странички, если рассматривать их близко! Какие большие чёрные слова!
Ей очень повезло, что книга, которая называлась «Билли и его любимец», оказалась открыта на первой странице. Когда Флора прочитала первую и вторую страницы, ей очень захотелось узнать, что же будет дальше. Но, конечно, перевернуть страницу она не могла.
Билли, герою книжки, очень хотелось иметь дома какое-нибудь животное. «Но достаточно ли наш Билли большой, чтобы как следует ухаживать за ним»? — спрашивал папа.
«Достаточно? — думала Флора. — Позволят они ему завести животное? А если позволят, то какое? Кролика? Хомячка? Морскую свинку? Какого цвета оно будет? Как его назовут?»
«Я должна это узнать», — решила Флора. Она аккуратно подсунула нос под вторую страничку и перевернула её. Как только она научилась переворачивать страницы и придерживать их лапками, пока читает, дело пошло на лад. К тому времени, когда дети вернулись в класс в конце большой перемены, мышка уже сидела у себя в норке, а книжка про Билли была открыта на последней странице.
Флора довольно посматривала вниз.
«Должна признаться, — сказала она себе, — мне нравятся счастливые концы».
Глава третья, в которой Сластена Вильям совершает ошибку
Но совсем не счастливый конец поджидал братьев и сестёр Флоры. В отличие от неё, это были шумные и довольно безмозглые мышата.
Некоторые из них на той же неделе выбрались за стены школы в поисках еды и уже не вернулись обратно. Одного поймала голодная лиса, что-то вынюхивавшая у мусорных баков. Двое других достались совам, а четвёртый мышонок упал в пруд с золотыми рыбками и утонул.
Что касается уцелевших мышат, они носились по школе так, словно она принадлежала им, и пищали в восторге от новообретённой свободы.
Такое глупое поведение угрожало безопасности всех мышей и рано или поздно должно было привести к катастрофе. Именно один из оставшихся братьев Флоры, шалопай по имени Сластёна Вильям, и сделал то, что стоило жизни многим мышам.
Если мыши что-то и любят, так это шоколад, а Сластёна Вильям нашёл порыжевший батончик, который какой-то ребёнок уронил под парту в третьем классе.
Учительницей в этом классе была сама директор школы. Поев, Сластёна Вильям забрался к ней на стол и принялся чистить мордочку. И то ли от жирной пищи, то ли из озорства — мы никогда этого не узнаем, — но он уселся прямо на лежавший на столе большой классный журнал в синей обложке и оставил на нём помёт — несколько маленьких липких колбасок.
На следующее утро, когда третьеклассники пришли в школу, сначала никто ничего не заметил, но потом один глазастый мальчишка обнаружил жёлто-коричневые колбаски.
— Эй, смотрите! — крикнул он.
— Что такое? — заинтересовались одноклассники.
— Вот! — гордо показал первооткрыватель. — Мышиные какашки. По всему журналу.
— Ух ты! — крикнул кто-то, и все радостно загомонили.
— Она лопнет со злости, когда увидит!
— Так бросьте их в мусорную корзину.
— Нет, нам нельзя трогать журнал.
— Оставьте их, пусть лежат. Посмотрим, что она скажет!
— Тсс! Тихо! Она идёт!
Все бросились на свои места. Директриса вошла в класс и закрыла дверь. Дети смотрели на неё не отрываясь. Никто не шевелился. Когда учительница села и протянула руку к журналу, можно было бы услышать, как падает булавка. И тут она увидела то, что оставил Сластёна Вильям.