Мне нравится Альсест. Настоящий друг.
В комнате я взял себе книжку, которую подарила мне бабуля. Это история одного мальчика, который везде ищет своего папу — он путешествует на самолетах, на подводных лодках, едет в Китай, и туда, где живут ковбои, — только я эту книжку уже прочел один раз, а больше не интересно. Тогда я взял цветные карандаши и стал раскрашивать одну картинку в книге: мальчик там летит в дирижабле. И вдруг вспомнил, что папа не любит, когда я раскрашиваю книги: папа считает, что книги — наши друзья и с ними нужно обращаться по-товарищески. Я взял резинку, чтобы все стереть, но стиралось плохо. Тогда я надавил сильнее и страница порвалась. Я чуть не заплакал — но не из-за книжки, где мальчик находит своего папу на необитаемом острове, а из-за моего папы, который в любой момент мог прийти и запретить мне есть яблочный пирог. Чтобы не шуметь, я решил не плакать. Вырвал тихонько страницу и положил книгу на место. Надеюсь, папа не вспомнит о картинке с дирижаблем!
Потом я открыл дверь шкафа и стал рассматривать игрушки. Можно было бы поиграть с электропоездом, но в прошлый раз он начал искриться, и у нас дома все лампы выключились. Папа меня сильно отругал — особенно после того, как полез включать рубильник в подвале и упал с лестницы. Еще я увидел самозапускающийся самолет с красными крыльями, но из-за него я разбил голубую вазу и меня наказали. А юла странно гудит. Когда папа и мама подарили мне ее на день рождения, они сказали:
— Послушай, Николя, какая у нее красивая музыка!
А сейчас только я хочу с ней поиграть, как папа кричит:
— Николя, прекрати этот страшный шум!
Конечно, еще оставался недобритый плюшевый медведь: перед тем, как закончить его брить, сломалась папина бритва. Но медведь — это для маленьких, мне с ним играть скучно.
Я закрыл шкаф. Мне жутко хотелось плакать. В конце концов, это нечестно — столько игрушек, а я ими не играю из-за какого-то противного пирога. Тем более что я могу прекрасно без него обойтись — даже если в нем много яблок, он хрустит и весь посыпан сахаром. И я решил построить замок из карт. Я их строю, когда обижаюсь. Но весело было только в начале. Потом я стал корчить рожи перед зеркалом. Лучшую мне показал Руфус на перемене: нужно надавить пальцем на нос, чтобы его чуть приподнять, и оттянуть вниз веки — так похоже на собаку. Покривлявшись, я взял учебник географии за прошлый год. И тут вошел папа.
— Как? Это ты, Николя? — спросил он. — Ты был здесь? Я тебя не слышал — и думал, где же ты пропадаешь. А что ты здесь делал?
— Я хорошо себя вел, — ответил я.
Тогда папа взял меня на руки и сказал, что я был самым добрым на свете мальчиком, и что пора ужинать.
Мы вошли в столовую, где мама ставила тарелки на стол.
— Мужчины хотят есть, — сказал, смеясь, папа. — Мужчины хотят хорошенько поужинать и съесть яблочного пирога!
Мама посмотрела на папу, посмотрела на меня и побежала в кухню.
— О боже! — кричала она. — Мой яблочный пирог!
Десерта у нас не было, потому что яблочный пирог сгорел.
ЗА МНОЙ ПРИСМАТРИВАЮТ
Сегодня вечером папа и мама хотели сходить поужинать к друзьям, и я согласился остаться дома. И правда — нечасто они куда-то ходят, и мне приятно думать, что они весело проводят время, хоть я и не люблю оставаться вечером один. К тому же это совсем нечестно: я же никогда никуда не хожу по вечерам, да мне и некуда. Поэтому я заплакал, и папа пообещал купить мне самолет. Ну тогда еще ладно. В общем, я согласился.
— Хорошо веди себя, — сказала мне мама. — Кстати, мадемуазель, которая сегодня придет за тобой присматривать, очень добрая и тебе не будет страшно. Тем более, что ты, Николя, уже взрослый мальчик.
Позвонили в дверь, и папа сказал:
— Пришла няня, — и пошел открывать.
Мадемуазель вошла с книгами и тетрадками в руках. Она и правда казалась очень доброй, да и выглядела тоже хорошо. Глаза у нее были, как у моего плюшевого медведя.
— Это Николя, — сказал папа. — Николя, знакомься — это мадемуазель Брижит Пастюф. Веди себя хорошо и слушайся ее.
— Здравствуй, Николя, — сказала мадмуазель. — Какой ты взрослый мальчик! Какая красивая у тебя ночнушка!
— А у вас глаза — как у моего медведя, — сказал я.
Мадмуазель удивленно посмотрела на меня, и эти глаза у нее округлились.
— Ну-у ладно, — сказал папа. — Мы пошли.
— Николя уже поужинал, — сказала мама. — И готов идти спать. Он уже в пижаме. Он может посидеть с вами еще пятнадцать минут, а потом — в постель. Если захотите есть, поищите что-нибудь в холодильнике. Мы вернемся не поздно — к полуночи или чуть позже.
Мадмуазель сказала, что ей не хочется есть, она уверена, что я буду хорошо себя вести, и все будет в порядке.
— Надеюсь, — сказал папа.
Папа и мама поцеловали меня, немного постояли в раздумье и ушли.
Я остался в гостиной с мадемуазель.
— Ну вот, ну вот, — сказала мадемуазель. Казалось, она меня побаивается. — Как твои дела в школе, Николя?
— Неплохо, а у вас? — ответил я.
— О, у меня хорошо! Только с географией не очень, поэтому я притащила сюда все эти талмуды — придется вечером долбить, а то на письменном экзамене буду плавать!
Разговорчивая мадемуазель. Только я ничего не понял: по-моему у нее проблемы с языком.
Мама разрешила мне посидеть еще пятнадцать минут, поэтому я предложил мадемуазель поиграть в шашки. Выиграл три партии, потому что в этой игре я непобедим.
— Хорошо, а теперь — спать! — сказала мадемуазель.
Я пожал ей руку и пошел к себе. Надо сказать, я очень послушный. Когда папа и мама вернутся — будут довольны.
Но спать совсем не хотелось. Я не знал, чем заняться, поэтому, как всегда, решил, что мне хочется пить.
— Мадемуазель! — закричал я. — Я хочу воды!
— Иду! — ответила мадемуазель.
Я услышал шум крана на кухне, потом мадемуазель что-то вскрикнула, но я не понял, что.
Мадемуазель вошла ко мне со стаканом воды; вся кофта у нее была мокрая.
— С краном на кухне надо осторожней, — сказал я. — Он брызгается, а папа его еще не починил.
— Я заметила, — весьма сердито сказала мадемуазель.
Странно, сама же в гостиной мне сообщила, что будет плавать. Я выпил воду — но с трудом, потому на самом деле пить не очень хотелось, и мадмуазель мне напомнила, что пора ложиться. Я ответил, что пора-то пора, но мне совсем не хочется спать.
— Ну и что мне тогда с тобой делать? — спросила мадмуазель.
— Да не знаю, — ответил я. — Попробуйте рассказать мне какую-нибудь историю. У мамы иногда получается.
Мадемуазель посмотрела на меня, тяжело вздохнула и принялась рассказывать одну историю, вставляя кучу непонятных слов. История была про одну девочку, которая хотела сниматься в кино, и однажды на фестивале встретила очень богатого продюсера, а потом ее фотографию напечатали все журналы. И я заснул.
Вскоре меня разбудил телефонный звонок. Я спустился посмотреть, что происходит, а когда вошел в гостиную, мадемуазель вешала трубку.
— Кто это был? — спросил я.
Мадемуазель от неожиданности вскрикнула, а потом сказала, что звонила мама, интересовалась, сплю ли я. Возвращаться в кровать мне совсем не хотелось, и я начал задавать ей вопросы.
— А чем вы здесь занимались?
— Давай! — сказала мадемуазель. — Отправляйся спать.
— Скажите, что вы делали, и я пойду спать, — попросил я.
Мадемуазель тяжело вздохнула и сказала, что изучала экономический потенциал Австралии.
— А это что? — спросил я.
Но она не захотела отвечать. Я так и думал — она говорит мне одни глупости, будто я маленький.
— А можно мне кусок торта? — спросил я.
— Хорошо, — сказала мадемуазель. — Кусок торта — и в постель.
И она оправилась за тортом к холодильнику. Принесла кусок для меня и кусок для себя. Было вкусно. Торт был шоколадный.
Я съел свой кусок, а мадемуазель к своему даже не притронулась. Она ждала, пока я доем.
— Так, — сказала она. — А теперь — баиньки!
— Беда в том, — начал объяснять я, — что если я пойду спать сразу после торта, мне будут сниться кошмары!
— Кошмары? — переспросила мадемуазель.
— Да! — ответил я. — Мне снится много плохих снов — там жулики ночью залезают в дом и всех убивают, они очень большие и злые, они проникают в дом через окно в гостиной, которое плохо закрывается, потому что папа его еще не починил и…
— Хватит! — закричала мадмуазель, побелев. Мне она больше нравилась розовой.
— Ладно, — сказал я, — тогда я иду спать и оставляю вас одну.
Но тут она стала подозрительно доброй, эта мадмуазель, — сказала, что спешить нам ни к чему, я могу посидеть с ней за компанию еще несколько минут.
— А хотите, я вам расскажу и другие мои классные кошмары? — спросил я.
Но мадемуазель ответила, что больше о них говорить не стоит, и спросила, не знаю ли я каких-нибудь других историй. Тогда я рассказал ей одну из новой книги, которую мне подарила мама. Там была одна прекрасная принцесса, но мама, которая не ее мама, ее не любит, это злая фея, а потом она заставляет принцессу что-то съесть, и прекрасная принцесса засыпает на много лет… И вот тут, когда уже все становилось интересно, я увидел, что мадемуазель, совсем как эта прекрасная принцесса, заснула.
Я перестал рассказывать и принялся рассматривать ее учебник по географии, одновременно запихивая в рот ее кусок торта. И тут в гостиную вошли папа и мама. Они удивленно посмотрели на меня, а я огорчился, что они совсем не в настроении. Наверное, им было не весело на ужине.
Я поднялся к себе, но даже оттуда слышал, как внизу, в гостиной папа, мама и мадемуазель разговаривали и кричали. Ну в конце-то концов!
То есть меня вполне устраивает, если папа и мама уходят в гости, но в таком случае я имею право спокойно поспать!
Я ДАРЮ КУЧУ ПОДАРКОВ
Сегодня утром почтальон принес для папы письмо от дяди Эжена. Дядя Эжен — это папин брат, он постоянно путешествует, чтобы продавать разные штуки. Он очень классный. Мама готовила завтрак, а папа открыл конверт и там вместе с письмом лежали 10 франков. Папа очень удивился, прочитал письмо, посмеялся, а когда мама принесла ему кофе, он сказал:
— Это Эжен — он предупреждает, что не сможет приехать к нам в этом месяце, как мы планировали. И ты будешь смеяться, но в конце письма он говорит… погоди-ка… а, вот: «…и шлю тебе 10 франков, чтобы Николя купил маленький подарок для своей красивой мамы…»
— Здорово! — закричал я.
— Интересная мысль! — сказала мама. — Иногда мне кажется, что твой брат не в себе.
— Отчего же? — спросил папа. — Я считаю, что это очень хорошая мысль. Эжен, как все мужчины у нас в семье, — очень щедрый, великодушный… Само собой, когда речь заходит о моей семье…
— Ладно, ладно, — ответила мама. — Будем считать, что я ничего не говорила. Но все равно мне кажется, что будет лучше, если Николя положит эти деньги себе в копилку.
— О, нет! — закричал я. — Я куплю тебе подарок! Мы, мужчины нашей семьи, очень великодушны и щедры!
Тогда мама и папа засмеялись, папа потрепал меня по голове, а мама поцеловала меня и сказала:
— Хорошо, Николя, но если ты не против, мы пойдем в магазин вдвоем. И вместе выберем подарок. Я как раз собиралась пойти завтра в магазин, это у нас четверг.
Я был очень доволен: я люблю дарить подарки, но часто это делать у меня не получается, потому что в копилке у меня мало денег. А вот в банке — много, но я смогу их взять, когда вырасту. Тогда я себе куплю самолет, настоящий! И потом, когда я хожу с мамой в магазин, мы полдничаем в кафе. Там очень вкусные торты, особенно шоколадные.
Я причесался и стал собираться в школу. За завтраком мне просто не сиделось на месте.
— Ну, — сказал папа, посмеиваясь, — значит после обеда — за покупками?
— Это Николя будет делать покупки, — сказала мама, — а я буду его только сопровождать.
И они засмеялись еще громче. Я тоже засмеялся, потому что я всегда смеюсь, когда вижу, что они смеются. После обеда (на десерт был шоколадный крем) папа поехал на работу, а мы с мамой оделись, чтоб идти в магазин. Конечно, я не забыл положить десять франков в карман — не в тот, где лежал носовой платок, потому что однажды в детстве я деньги так потерял.
В магазине было много народу, и мы с мамой стали придумывать, что можно купить.
— Думаю, этих денег нам хватит на очень красивую косынку, — сказала мама.
Но я сказал, что, по-моему, косынка — не очень хороший подарок, а мама уверила меня, что такой подарок ей понравится больше всего.
Когда мы подошли к прилавку, где лежали косынки, я понял: как хорошо, что мама пошла со мной, потому что косынок там было видимо-невидимо.
— Сколько они стоят? — спросила мама у продавщицы.
— 12 франков, мадам, — ответила продавщица.
И я расстроился, потому что у меня было всего 10 франков дяди Эжена. А мама сказала, что ничего страшного, и мы пойдем выберем ей какой-нибудь другой подарок.
— Но ты же хотела косынку! — сказал я.
Мама слегка покраснела и дернула меня за руку.
— Ничего, ничего, Николя, — сказала она. — Пойдем, наверняка мы найдем еще что-нибудь красивое.
— Нет, я хочу купить тебе косынку! — закричал я.
Ну в конце-то концов — зачем вообще дарить подарки, если нельзя покупать то, что хочется другим.
Мама посмотрела на меня, посмотрела на продавщицу, улыбнулась. Продавщица тоже улыбнулась, а мама сказала мне:
— Хорошо, знаешь, что мы сделаем, Николя? Я дам тебе еще два франка, и тогда ты сможешь купить мне эту красивую косынку.
Мама открыла кошелек, вытащила два франка, мы повернулись к прилавку с косынками и мама выбрала себе красивую, синюю. А я отдал десять франков и еще два продавщице.
— Платит мужчина, — сказала мама.
Продавщица и мама засмеялись, а я был очень горд, потому что продавщица сказала, что я самый милый зайчик, каких она когда-либо видела. Она дала мне пакет, и я передал его маме. Та меня поцеловала и мы ушли.
Но не из магазина, потому что маме хотелось еще посмотреть корсажи.
— Но у меня больше нет денег, — сказал я.
Мама улыбнулась и ответила, что не нужно волноваться, мы что-нибудь придумаем.
Мы подошли к прилавку с корсажами. Мама выбрала один и дала мне много денег, а я отдал их продавщице, которая засмеялась и сказала, какой я муся-пуся и меня хочется просто съесть. Хорошо, что продавщицы в магазинах такие вежливые.
Мама была очень довольна и сказала мне спасибо за красивый корсаж и замечательную косынку, которые я ей подарил.
Потом мы пошли смотреть платья. Там я сидел на стуле, пока мама их примеряла. Это продолжалось довольно долго, но одна продавщица дала мне шоколадную конфету.
Когда мама вернулась, выглядела она очень счастливой. Мы вместе пошли к кассе, чтобы я там купил ей платье. Конфета была бесплатной.
Еще я купил маме перчатки, ремень и туфли. Мы очень устали — особенно мама, которой всегда требовалось много времени, чтобы выбрать себе мои подарки.
— Давай пополдничаем, — сказала мама.
Мы поднялись по эскалатору в кафе. Там было здорово! Мы классно пополдничали — шоколадом и шоколадным печеньем. Я люблю шоколад.
Когда мы вернулись, папа уже был дома.
— Ну и ну! — сказал он. — Долго же вас не было! Значит, Николя, ты купил маме красивый подарок?
— О, да! — ответил я. — Много классных подарков! Я за все заплатил, а продавщицы были со мной очень любезны.
Когда папа увидел мамины пакеты, он широко открыл глаза, а мама ему сказала:
— Должна признаться, ты был прав, дорогой. Все мужчины у тебя в семье очень щедры, особенно Николя!
И мама пошла с пакетами подарков к себе в комнату.
А я остался в гостиной с папой, который сел в кресло и тяжело вздохнул. Потом он посадил меня к себе на колени, потрепал меня по голове, неожиданно засмеялся и сказал:
— И правда, Николя. Мужчины в семье твоего отца имеют очень много достоинств. Но они еще должны многому поучиться у женщин из семьи твоей мамы!