— Итак, класс, начнем, — объявила миссис Вессекс.
Все неохотно расселись по своим местам. Когда ребята успокоились, учительница продолжила:
— Я пущу по рядам два списка. В первый будут записываться те, кто хочет получить роль в спектакле. Когда все желающие запишутся, мы обсудим другие необходимые для спектакля должности. Тогда я пущу по рядам второй список. Мария, начинай.
Кэрри видела, как Мария взяла у учительницы листок бумаги и немедленно вписала туда свое имя. Затем она передала литок Лорен Грэхем, которая тоже записалась. Список пошел но рядам, глаза Кэрри были прикованы к нему и ей казалось, что очень многие записываются играть в спектакле.
— Ну как, ты собираешься взять роль? — прошептала Тереза, передавая список Кэрри.
Та пожала плечами, делая вид, что ей все равно, хотя сердце у нее бешено колотилось. Она уставилась на листок, крепко сжав в руке карандаш. Все, что ей надо сделать, — написать только два слова: Кэрри Вайнгартен. Она взглянула на браслет с амулетом, потом на Анну, надеясь получить поддержку. Однако Анна что-то писала в блокноте. Спенс, сидевший слева сзади от нее, поймал ее взгляд и одобрительно кивнул. Кэрри закусила губу. «Ну, давай, Кэрри, просто запишись», — убеждала она себя. Если она сейчас ничего не сделает, другие ребята начнут поглядывать на нее, удивляясь, почему она задерживает список. Однако она никак не могла заставить себя вписать свое имя.
Она снова взглянула на Спенса. Он по-прежнему смотрел на нее и вновь утвердительно кивнул. «Он думает, что я смогу», — решила Кэрри. На какое-то мгновение она воспрянула духом. Но тут же сообразила, что Спенс совсем ее не знает. Он понятия не имеет, к чему он ее подталкивает. Он не был свидетелем ее паники, когда она делала сообщение про Тутанхамона. Он не знает, что она краснеет каждый раз, если чуть-чуть опаздывает на урок математики. И он не имеет представления, как она боится выступать перед людьми.
Конечно, если он увидит, как она будет пробоваться на роль, то все поймет. И ему станет ясно, что она не должна играть в спектакле. Проблема в том, что для Кэрри эта проба значила слишком много. Она не считала спектакль лишь забавным развлечением, как другие ученики. Это был шанс осуществить ее мечту. Или расстаться с ней навсегда.
Кэрри снова взглянула на список и так сильно сжала карандаш, что пальцы побелели. Затем, ощущая судороги в желудке, передала список Билли Рафьюзу, так и не вписав свое имя.
Когда пришло время ланча, Кэрри хотелось лишь одного — остаться одной. Она не смогла бы отвечать на вопросы, почему она не записалась на роль. Поэтому Кэрри уединилась в своем любимом месте — в дальнем углу школьной библиотеки.
Пожалуй, ей станет легче, если она выплеснет свои чувства в дневник. Она всегда носит его с собой.
Кэрри положила на колени свой рюкзак и открыла его, отыскивая знакомый блокнот на железной спирали с обложкой, украшенной блестками.
«Странно, — подумала она, не обнаружив его сразу. — Он же лежал сверху».
Она стала копаться в рюкзаке и даже проверила карманы на молниях. Дневника не нашла. В растерянности она вновь и вновь — перетряхивала рюкзак, но безуспешно.
Наконец, она начала методически вынимать из него все содержимое; вскоре ее вещи лежали вокруг на полу, а рюкзак был пуст. Но дневник исчез. Кэрри глубоко вздохнула и начала восстанавливать свои действия шаг за шагом.
Она точно знала, что положила его сегодня утром — в тот момент, когда папа дал ей в школу упаковку йогурта с соей и сэндвич. Собственно, из-за дневника она упаковала йогурт в два пакета, чтобы он не протек на него, и страницы не слиплись. Кэрри осмотрела лежавшие перед ней вещи. Учебники, куча отдельных листков, три ручки, линейка, сумка с ланчем. Где ее дневник?
Может, он выпал в одном из классов? Кэрри содрогнулась при такой мысли. Если кто-то найдет его и прочитает все ее личные записи, особенно то, что она писала прошлым вечером, как хочет попробоваться на роль — ее унижению не будет предела. Любой, кто прочтет это, решит, что она совсем еще ребенок. Кэрри почувствовала, как ее лицо заливает краска.
Она еще раз заглянула в пустой рюкзак, для надежности ощупав его рукой. Пусто. Лишь несколько блесток с обложки. Теперь ей придется пройти по всем классам, где она сегодня побывала, в надежде отыскать дневник раньше, чем кто-то другой.
Глава 5
Кэрри вздохнула, преодолевая очередной лестничный пролет. Она уже проверила четыре из пяти классов, в которых побывала сегодня утром, а также две душевые и большинство коридоров. Он спрашивала учителей, не находили ли они ее блокнот в синей блестящей обложке, однако безуспешно.
И в то же время везде, где Кэрри искала, она находила синие блестки: на полу, под стулом… Как будто блокнот сам передвигался или его кто-то перетаскивал, оставляя за собой следы.
Кэрри тряхнула головой, чтобы прийти в себя (она терпеть не могла терять вещи), и направилась к классу миссис Вессекс. Английский — последний урок перед ланчем, и это было единственное место, где она еще не искала свой дневник. Тут она заметила, как что-то блестит в углу коридора за фонтаном. Она подошла, наклонилась и увидела свой дневник.
— Слава богу, — с облегчением вздохнула она, поднимая его. Ее дневник — все ее личные мысли и переживания — были в целости и сохранности.
Кэрри рассматривала свою, находку. Часть блесток осыпалась с обложки, но все остальное, кажется, в порядке. Сбоку свисала белая атласная закладка и…
— О нет. Где Боб? — прошептала Кэрри. Конец закладки растрепался, и всегда висевшая там маленькая серебряная фигурка единорога исчезла.
— Здесь, — раздался чей-то голосок. Кэрри моргнула и осмотрелась. В коридоре никого.
— Кто… кто это? — шепотом спросила она.
— Посмотри вниз, — вновь позвал тонкий голосок.
Он шел откуда-то снизу из-за фонтана. Кэрри согнулась и уставилась на ковер. Там лежал красный колпачок от ручки, больше она ничего не увидела. Она взяла колпачок и стала внимательно его рассматривать, размышляя, может, там спрятан какой-нибудь миниатюрный микрофон и кто-то ее разыгрывает.
— Хм, — вновь раздался голос, заставив Кэрри подпрыгнуть на месте. — Ты полагаешь, что с тобой разговаривает этот кусочек пластмассы?
— Я… — Кэрри судорожно сглотнула.
Она по-прежнему не понимала, откуда раздается голос.
— Хотя что еще можно ожидать от того, кто дал такому прелестному единорогу имя Боб?
Кэрри согнулась и заглянула за фонтан. У нее перехватило дыхание:
— Черт возьми!
Там, около стены, стоял маленький — не более трех сантиметров высотой — белый единорог с длинной, струящейся гривой и сверкающим рогом.
— Бо-бо-бо-бо-б? — единственное, что сумела выговорить Кэрри.
Единорог кивнул:
— Боб. Прекрасное имя для женской особи. Когда мне придет время давать имена своим детям, я уж точно не обращусь к тебе за помощью. О чем ты думала, когда называла меня Бобом? Неужели не могла назвать меня каким-нибудь красивым именем, например Франческа… или Корделия? Чтобы в имени отражалась индивидуальность или хотя бы женским?
— Но я не знала, что ты… девушка, — прошептала Кэрри, оглядываясь по сторонам.
Не хватает еще, чтобы кто-нибудь увидел, как она говорит непонятно с кем, возможно, лишь с предметом своего воображения.
— Я назвала тебя в честь моего дяди Боба. Именно он подарил мне эту закладку. Как ты?
— Как я ожила? Освободилась? И притащила сюда твой дневник?
— Ну… да, — пробормотала Кэрри.
Она все еще не могла поверить в то, что она видит и слышит.
— Волшебство, острый рог и настойчивость, — ответила Боб. — А теперь не могла бы ты поднять меня с пола. Здесь не слишком уютно.
Кэрри еще раз оглянулась и протянула руку. Единорог вскочил ей на ладонь. Кэрри почувствовала легкие удары копыт. Она видела перед собой крошечное существо, даже говорила с ним, но все еще до конца не верила, что все происходит наяву. — Я… я не понимаю. Как? Почему?..
— Долгая история, — ответила она, встряхивая гривой. — Скажем так, кое-кто в моем мире решил, что тебе нужна поддержка, и они разрешили мне появиться перед тобой.
— Постой. В твоем мире? Где это? И кто разрешил тебе? И как они…
— Послушай, Кэрри, — легонько топнуло копытце. — Мы можем говорить об этом до бесконечности, и ты все равно ничего не поймешь. Лучше прими все как есть.
Кэрри неуверенно кивнула:
— Ладно, наверное, ты права.
Она осторожно погладила единорога указательным пальцем. Ощущение шелковистой гривы несколько успокоило Кэрри.
— Ты действительно настоящая.
— На сто процентов не галлюцинация, не мираж. Хотя лишь ты можешь видеть и слышать меня.
— О!
Кэрри вновь оглядела коридор:
— Значит, если кто-нибудь увидел бы меня сейчас…
— Он бы решил, что ты разговариваешь со своей рукой, — закончила Боб.
— Ясно.
Кэрри выпрямилась, осторожно держа единорога на ладони. Хорошо, что вокруг ни души.
— Кстати, а что ты делала с моим дневником? Ты что, притащила его из класса сюда, чтобы освободиться?
Боб склонила голову набок:
— Да. Пусть будет так.
— Что это значит?
— Только то, что такое объяснение подходит не хуже любого другого, поэтому остановимся на нем.
Кэрри нахмурилась.
— Нельзя выбирать, во что верить, до своему усмотрению, — заявила она. Это либо правда, либо — нет.
— Ох уж эти люди, — тряхнула головой Боб, — Я все время забываю, насколько вы примитивный вид.
— Что?
— Ладно, забудь. Мы поговорим позже. А сейчас мне нужны расческа и зеркало.
— Зачем?
— Чтобы я смогла привести в порядок свои волосы.
— Твои волосы?
— Ну да. Мою гриву и хвост, — поясница Боб.
С минуту она разглядывала Кэрри, потом огорченно нахмурилась:
— Впрочем, тебе, видимо, этого не понять.
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего, — ответила Боб. — Но знаешь, Линн и Тереза правы — тебе следует больше заботиться о своей внешности.
— Что? Откуда ты знаешь про Линн и Терезу, и что они думают о моей внешности?
— Ну, весь последний год я была привязана к твоему дневнику, а я внимательный читатель.
— Ты читала мой дневник?!
— Так, мельком, останавливалась лишь на самых захватывающих местах. Однако давай решим вопрос с зеркалом. У меня сегодня проблемы с гривой.
— Проблемы с гривой?
Боб вновь критически оглядела Кэрри, задержав взгляд на ее рыжих волосах:
— Казалось бы, ты должна знать, что такое проблема с волосами.
Кэрри чуть не задохнулась от возмущения:
— Это не очень деликатно с твоей стороны.
— Эй, я всего лишь имею в виду, что тебе следует уделять больше внимания своей прическе.
— Я думала, тебя послали сюда, чтобы ты меня поддержала, — заметила Кэрри. — А ты меня оскорбляешь.
— Это просто дружеский совет, — примирительно сказала Боб. — Не хочешь — не слушай.
— Не нужны мне твои советы.
— Вот и прекрасно, — заявила Боб.
— Прекрасно, — откликнулась Кэрри.
С минуту они молча стояли посреди пустого коридора, пока Боб не напомнила: «Насчет зеркала…»
— Ладно, — проворчала Кэрри. — Все равно у нас еще есть время перед уроком. Сейчас только уберу свой дневник… Эй!
Кэрри провела рукой по обложке и обнаружила, что с нее исчезла серебряная застежка.
— Боб, что случилось с застежкой? Ты отломала ее?
Боб разглядывала потолок с невинным видом. Со слишком невинным.
Кэрри пригляделась, и ей показалось, что кончик ее рога слегка погнут, словно она пыталась им что-то поддеть.
— Боб?
Кэрри открыла дневник и пролистала несколько маленьких кусочков бумаги. Она поднесла единорога к самому лицу и в упор посмотрела на нее:
— Что ты сделала? Ты вырвала несколько страниц?
— Может быть.
— Что ты с ними сделала?
Боб покачала головой:
— Извини, пока не могу сказать. Но ты не беспокойся. Я оставила их там, где от них будет польза.
— Польза? Что ты?..
Тут зазвенел звонок, заставив Кэрри вздрогнуть. Черт! Ей надо бежать в класс.
Кэрри взглянула на единорога:
— Боб, мне нужны эти страницы, где бы ты их ни оставила. Но мы поговорим об этом потом.
Она засунула дневник в рюкзак, затем перевела взгляд на единорога и снова на рюкзак.
— И что мне с тобой делать? — спросила она.
— Я думаю, что вполне могу устроиться в переднем кармане, — сказала Боб, — но только у меня спутается грива. Дома мне понадобится кондиционер и еще увлажнитель. Здесь очень сухой воздух.
— Отлично, — заметила Кэрри. — Кондиционер и увлажнитель. Не сомневаюсь, у моей сестры имеется и то и другое. А сейчас залезай в карман. И не забудь вернуть мне страницы из дневника.
— Ты скоро их получишь обратно, — ухмыльнулась Боб и прыгнула в карман.
Кэрри хотела спросить ее, что означает «скоро», но ей пришлось поспешить, чтобы не опоздать на урок. Музыкальный класс находился в другом конце школы.
К счастью, она вбежала в класс миссис Хендриксон как раз, когда зазвенел последний звонок. Свободным оставалось лишь одно место — ближайшее к двери, — и запыхавшаяся Кэрри упала на стул и положила рюкзак на колени. Слегка отдышавшись, она оглядела класс и увидела Анну и Терезу, которые озабоченно смотрели на нее.
— Где ты была во время ланча? — одними губами спросила Тереза.
Но Кэрри лишь покачала головой. Она объяснит позднее — когда придумает подходящее объяснение. Не говорить же, я тут общалась с одной моей знакомой. Это единорог Боб.
— Итак, приступаем, — сказала миссис Вессекс. — Сначала мы подберем исполнителей на роли, а потом поговорим о том, как другие будут участвовать в подготовке спектакля. Тем, кто записался в актеры, я раздам сценарий, и вы будете читать его по группам. Потом вы будете петь для миссис Хендриксон.
Керри уставилась в парту. Отлично. Ей придется сидеть и смотреть, как ее одноклассники пробуются на роли: а ведь она могла быть среди них, если бы не сваляла дурака. Ладно. В конце концов, работать над декорациями тоже неплохо. Ей нравится рисовать. По крайней мере она будет вместе с Терезой и Анной. Миссис Вессекс надела очки и взяла список. Прежде чем начать читать, она бросила взгляд на какие-то листки на столе. Потом подняла голову и взглянула прямо на Кэрри:
— В первой труппе… Кэрри Вайнгартен, Шэрон Росс и Кимберли Прайс.
Кэрри взглянула на Анну и Терезу, те улыбались ей и кивали
— Двигай, Скуб. Не стой как дуб, — подбодрил ее Спенс.
Несколько девочек засмеялись. Его необычная манера говорить, а также то, что друг Мэта, уже позволили ему завоевать некоторую популярность.
Кэрри умирала от страха, но что она могла сделать? Сидеть, как идиотка, пока миссис Вессекс будет снова и снова вызывать ее? Или встать и идти на прослушивание? Ни один из вариантов ей не нравился; но отступить теперь казалось более позорным. Глубоко вздохнув, Кэрри поднялась и вышла вперед. Как бы то ни было, она попытается получить роль в спектакле.
Глава 6
Кэрри едва могла держать сценарий — от волнения у нее дрожали руки.
— Я поеду на студенческий бал, и вам меня не остановить, — начала она громко читать.
Ее голос дрожал так же, как и руки.
— Синди, ты будешь занята в эти выходные — читать роль Синди, но учительница объяснила, что это обычное: прослушивание, а роли для спектакля будут распределяться позднее.
— Но я бываю занята все выходные, — возразила Кэрри от лица Синди.
Она взглянула на Шэрон, стараясь представить ее в качестве злой мачехи, которая ее притесняет. Это было несложно.
— Ей ты позволяешь делать все что угодно, — продолжала Кэрри, указывая на Кимберли, которая читала роль ее сводной сестры, Стейси. — Я сделала всю работу по дому, которую мне поручили. Вы не можете запретить мне пойти танцевать.
— Не глупи, Синди, — вступила со своей репликой Кимберли. (Она тоже очень подходила для своей роли.) — Даже если мама разрешит тебе пойти на танцы, что ты наденешь? Эти джинсы, которые носишь каждый день? И эту старую рубашку?