Харриет и Джеймс сделали вид, что ничего не заметили, и продолжили разговор.
— Я уверен, Харриет, что с мамой всё в порядке. Она знает, как всё устроить. Она ведь прожила в этом переулке всю свою жизнь.
— Да-да. А в тяжёлые времена, бывает, семьи распадаются. Но потом все вновь находят друг друга.
— Мама ведь не умеет летать. Поэтому нам проще разыскать её — у нас есть крылья!
— Бедная мамочка, — жалостно вздохнула Харриет.
Позади тоненький голосок протяжно заныл: «Мяя-яяя!» Это плакал котёнок.
Харриет нежным голосом заурчала: «Пурр-рр!» Так делала мама, когда возвращалась под мусорный контейнер. Она привстала, почти бесшумно повернулась к окну и принялась вылизывать котёнку ушки. Котёнок дрожал, но молчал.
— Как насчёт чего-нибудь перекусить? — бодрым голосом спросил Джеймс и улетел.
Через несколько минут он вернулся с добычей, пойманной в пустынных складских помещениях. Харриет откусила было кусочек-другой, но шансов у неё не было. Голодный котёнок зарычал, вцепился в добычу когтями и потащил на мансарду, где съел всё до последнего кусочка.
Позже, когда он угомонился и заснул в большой картонной коробке, свернувшись клубочком под тёплым меховым боком Джеймса, Харриет отправилась на охоту, чтобы поужинать самой. Но почти половину из добытого она оставила котёнку на завтрак.
Ночь, весь следующий день и ещё одну ночь Харриет и Джеймс оставались рядом с котёнком. Они свернулись подле него в коробке и разговаривали, мурлыкали ему, умывали и спали вместе с ним. Отмыть котёнка было не просто! Харриет шепнула Джеймсу: «Бедный малыш, у него блохи!» (Блохам не понравились такие интенсивные ванны, и они поспешили найти себе более спокойное жилище.) После нескольких плотных кормёжек, множества помывок и мурчалок котёнок уже не выглядел таким тощим и потрёпанным. Но он всё ещё продолжал ёжиться и шипеть при каждом скрипе и упорно молчал. Джеймс и Харриет не могли узнать, при каких обстоятельствах его потеряли и где сейчас его мама. Он был способен лишь на короткий печальный плач «Мя-я!» и на дерзкое шипение: «НЕНАВИЖУ!».
Вечером и ранним утром Джеймс и Харриет по очереди отправлялись на разведку, чтобы отыскать в окрестностях какие-либо следы Миссис Джейн Тэбби или хотя бы что-то о ней услышать. Но вблизи переулка не осталось ни одной кошки. И даже собак не осталось. Не осталось даже людей, кроме рабочих, что трудились день напролёт, не покладая рук. Только мыши, крысы, тараканы и блохи, которым было некуда податься. И машины. День за днём кран с ужасным, всё разрушающим вокруг железным шаром, подбирался к складу ближе и ближе.
В заботах о котёнке, обеспокоенные поиском матери, Джеймс и Харриет забыли про кран. И не следили за ним. Они мирно дремали в коробке, а в это время кран подкатил к их дому и встал напротив. Огромный металлический шар качнулся и пробил в передней стене здания огромную зияющую брешь. Джеймс в панике кинулся к окну мансарды с криком: «Летим, Харриет! Летим!»
Котёнок съёжился в углу коробки и в ужасе зашипел. Харриет, не теряя времени на споры, точно и аккуратно сомкнув челюсти прямо на его загривке, подхватила малыша и помчалась через балки к окну. Как только она вылетела наружу, с болтающимся между лапами котёнком, раздался ещё один сокрушительный удар. Здание затряслось, зашаталось и рухнуло, сложившись, как карточный домик.
Джеймс кружил над сестрой и кричал: «Сюда, Харриет!»
Она вслепую полетела сквозь облако пыли на его голос.
Внизу, в переулке, крановщик вскинул голову вверх и, вглядываясь сквозь висящую в воздухе пыль, от удивления часто-часто захлопал глазами:
— Птицы, — промямлил он. — Нет, это точно должны быть птицы!
Позже, пожёвывая бутерброд с ветчиной из жестяной коробки для завтраков, он спросил у приятеля, который присел тут же на куму кирпичей:
— Ты видел когда-нибудь птиц с усами? И мохнатыми лапами?
— Нет, — ответил тот. — Никогда такого не видел! Что за чушь?
ГЛАВА 4
Поначалу котёнок висел неподвижно и послушно, позволяя Харриет себя удерживать. Но так как он был уже далеко не крошкой, то вскоре принялся барахтаться и выкручиваться, пытаясь освободиться. Харриет же была кошечкой небольшой. Ей пришлось очень тяжело — тащить по воздуху котёнка-подростка. Котёнок боролся, Харриет шатало из стороны в сторону, и она с трудом махала крыльями, стараясь не сбиться с пути. Потом котёнку всё-таки удалось вывернуться и вырваться на волю. Но он тут же начал падать вниз, прямо на улицу с несущимися на огромной скорости автомобилями! Харриет в отчаянии бросилась за ним, Джеймс самоотверженно пытался подлететь под котёнка, чтобы смягчить его падение, но тот стремительно нёсся к земле. Вдруг котёнок раскинул маленькие чёрные крылышки, принялся бить ими в воздухе и стал подниматься. Выше и выше. Над машинами, над телеграфными проводами. Выше крыш. И полетел!
Благодарные судьбе, но разъярённые, Джеймс и Харриет помчались за ним.
— Стой! — кричали они. — Котёнок! Подожди!
Совсем скоро, запыхавшись и выбившись из сил, котёнок начал сдавать и полетел медленнее. Джеймс подлетел снизу, позволив ему присесть к себе на спину между крыльями, и плавно заскользил к крыше ближайшего дома. Туда они и опустились все трое — тяжело дыша и абсолютно без сил.
Скворец, чьё гнездо располагалось в самой верхней части дымохода, смотрел на них неприветливо:
— Эй! — закричал он гневно. — Брысь отсюда! Нам не нужны тут на крыше всякие сумасшедшие кошки!
— Кошки? — оживился Джеймс. — Скажи нам, где найти других кошек, и мы уйдём!
— На следующей улице, — сообщил скворец, склонив голову набок. — С цветочными горшками, — грубо просвистел пернатый собеседник, который на самом-то деле оказался скворчихой.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила Харриет. — Котенок, летим прямо сейчас! Нам нужно отыскать маму.
Улица, на которую указала птица, оказалась тихой, но не столь заброшенной, как их старый переулок. Маленький пудель печально тявкнул за закрытым окном, когда кошки пролетели мимо. Тротуары были пусты.
— Мама! — позвал Джеймс.
— Мамочка! — позвала Харриет.
Котёнок, смело летевший между ними, тоже пискнул: «Мяя-ма!»
Откуда-то сверху им ответил мягкий, чистый, хорошо знакомый голос:
— Дети?
Они посмотрели вверх и полетели на голос.
На крыше жилого дома, самого высокого на этой улице, была небольшая, похожая на домик пристройка с садиком, занимавшим всю крышу. Это был самый настоящий сад, только растения здесь росли в горшках и кадках. Среди цветочных горшков и кадок, леек и поливочных шлангов сидела их мама, Миссис Джейн Тэбби, полосатая кошка, и радостно мурлыкала.
— Джеймс, дорогой! Моя милая Харриет! Бедный мой, несчастный, потерявшийся малыш! — Миссис Джейн никогда не плакала, но, когда она целовала своих деток, её мурлыканье было гораздо более прерывистым, чем обычно. Полосатая кошка сразу принялась намывать шею и ушки младшего котёнка, расспрашивая при этом старших:
— Всё ли с вами в порядке, мои хорошие? Вы замечательно выглядите! Какие же вы выросли красивые! А как Тельма? Что с Роджером?
— У нас всё прекрасно, мамочка!
— Мы живём на чердаке в сарае за городом.
— Туда никто не ходит. Я имею в виду из людей.
— Только два очень хороших ребёнка. Они нас кормят и балуют.
— Мамочка, а как ты? Почему ты ушла из переулка?
— Как вышло, что котёнок остался там один?
Харриет и Джеймс не сразу решились задать маме эти вопросы. Мама начала рассказ, свернувшись калачиком подле чёрного котёнка, который настолько устал, что уже заснул.
— Да, мои дорогие. Это был самый ужасный день в моей жизни. С того дня я места себе не находила — всё время думала о своей потерянной крошке! Я родила только одну малышку. Случилось это незадолго до того, как начали рушить нашу улочку. Её папа — Мистер Том Джонс. Я уверена, что вы его помните.
Харриет и Джеймс закивали.
— Она — вылитый отец, — с гордостью произнесла мама. — Тогда Мистер Том Джонс ушёл по важным делам на другой конец города. Но прежде, чем он вернулся, произошли ужасные вещи. Мусорный контейнер, мой родной дом, увезли. Пока я расположилась отдохнуть за мусорными баками, люди заметили мою детку. Увидели, как она пытается освоить свои крылышки, взбираясь на крышки баков и слетая вниз, совсем, как вы когда-то. Люди всполошились, ужасно зашумели, закричали, завопили. Бросились её ловить — я кинулась защищать малышку. Тут судьба нас и развела! Бедняжке страх придал сил. Она взмыла вверх и влетела прямо в разбитое окно под самой крышей дома. Мне было за ней не подняться. Люди в дом попасть не смогли — там было заперто. Они страшно разозлились и погнались за мной. Я бросилась наутёк, и от страха сама потерялась.
— О, мамочка! — прошептала Харриет. Джеймс, слушая эту историю, весь дрожал.
— Я бродила часами, звала моего котёнка. Собаки преследовали меня. Однажды, когда я, обессиленная, почти умирала, меня неожиданно подняли чьи-то руки. Я почти ничего не осознавала: как меня принесли домой, подняли по ступенькам и как я в конечном итоге оказалась здесь. С тех пор тут я и живу! У меня появился настоящий друг — добрая старушка. Это она меня подобрала. Она кормит и заботится обо мне, и у неё самые удобные колени. В моём возрасте уже не просто жить на улице. И я была бы абсолютно счастлива, если бы не мысли о моём несчастном потерянном котёнке. Дверь на лестницу заперта, и я не знала, как выбраться, чтобы разыскать её. Но теперь, мои дорогие, мои замечательные дети, вы спасли её и вернули мне!
Чёрный котёнок крепко спал. Миссис Джейн подвела Харриет и Джеймса к большому блюду, полному еды, и миске со свежей водой. Когда они поели и попили, она вновь заговорила.
— Как вы думаете, котёнок уже хорошо летает? Он сможет отправиться с вами в ваш новый загородный дом?
— Думаю да, — ответил Джеймс. — Часть пути он может лететь у меня на спине.
— Я тоже могу взять её к себе на спину, — предложила Харриет. — Но мы не хотим, чтобы вы снова расстались, мамочка!
— О, дорогая, она должна улететь. Для неё так будет лучше, — сказала Миссис Джейн. — Теперь я буду знать, что она жива, здорова и с теми, кто о ней позаботится. Единственное, чего я хочу, — чтобы она была в безопасности. А в этом городе для крылатых кошек нет безопасного места. Вы это знаете, дети.
Харриет и Джеймс с сожалением кивнули.
— Возьмите её с собой, и я буду довольна, — попросила Миссис Джейн. — Я буду лежать на солнышке в своём садике на крыше и представлять, как она летит с вами — к свободе. Это всё, что мне нужно для счастья.
И они в последний разок свернулись все вместе в один тёплый клубок: котёнок, молодые кошки и их мама, — и замурлыкали друг другу колыбельную — громче-тише, громче-тише.
ГЛАВА 5
Первая ночь дороги домой была самой трудной. Чёрная малышка летела отважно, сколько ей хватало сил, но крылышки у неё были короткие, к тому же дни, проведённые на чердаке без еды, очень её ослабили. Совсем скоро ей пришлось лететь верхом на Джеймсе, а потом на спине у Харриет. Уставшие кошки нашли крышу, где остановились отдохнуть. Им нужно было лететь. Но прежде чем отправиться в дальний перелёт, им пришлось ещё раз присесть на очередную крышу, чтобы перевести дух. Казалось, нет конца ни этому огромному городу, ни долгой ночи.
Глубоко в душе Джеймс опасался, что они не найдут обратный путь к Ферме-на-Холме. Харриет глубоко в душе боялась того же. Но никто из них в этом не признавался. Они летели вперёд бодро, в надежде, что Чувство Дома приведёт их туда, куда надо.
— Джеймс! — позвала Харриет, указав лапкой вниз. — Помнишь эту крышу?
Это была крыша церкви. Улетая навсегда из города с братьями и сестрёнкой, Харриет присаживалась на верхушку её шпиля, когда сама была ещё котёнком.
— Да! Помню! Мы летим правильно! — закричал Джеймс. Он так разволновался, что описал целый круг вокруг церковного шпиля.
Чёрная малышка испугалась и, чтобы удержаться, вцепилась маленькими, острыми, как иглы, коготками в спину старшего брата.
— Всё в порядке! — успокоил её Джеймс. — А вот теперь держись крепче! Мы летим домой!
Гельма сидела на высокой балке старого амбара недалеко от Фермы-на-Холме. Солнце уже село. Небо над холмами отливало золотом на западе. Но Тельма устремила взгляд на восток.
Роджер сидел на самой высокой ветке огромного дуба на холме за амбаром. Его легко можно было принять за сову, неподвижно ожидавшую темноты. Он тоже смотрел на восток.
На вершине холма сидели, молча, бок о бок, Хэнк и Сьюзен. До этого они целый час бродили по лесу и звали Харриет и Джеймса.
Тельма, взлетев с крыши амбара, а Хэнк — с дуба, одновременно воскликнули:
— Вот они! Они возвращаются!
Уставшие, голодные путешественники медленно спускались с темнеющего неба, чтобы поприветствовать счастливых брата и сестру. Хэнк и Сьюзен бросились со склона, выкрикивая:
— Харриет! Джеймс! Ну где же вы были? Ой, Джеймс! О-о, Харриет!
Собравшись возле амбара, все принялись разглядывать маленького чёрного котёнка.
— Мама отправила её с нами, — пояснил Джеймс.
Харриет добавила:
— Это наша младшая сестрёнка!
Малышка изучала всех внимательно. А когда увидела Хэнка и Сьюзен, резко выгнула спинку и раскинула крылышки так, будто собралась улететь. Чёрная шерсть встала дыбом. Затем она села и почесала за ухом. Потом упала на бок, и сладко потянулась, косясь на Сьюзен.
— Мя-я? — произнесла она.
Все рассмеялись.
— Ей надо дать молока! — опомнился Хэнк и, подпрыгнув, быстро умчался. Когда через пять минут он вернулся с банкой свежего молока, котёнок летал по всему двору, кувыркаясь в воздухе, и гонял ночных мотыльков. Сьюзен сидела с уставшими Джеймсом и Харриет на коленях, рассказывая им, какие они благородные кошки и как все по ним скучали.
— Ну, идите же сюда. Киси-киси-кисокрылики! — позвал Хэнк, наполняя до краёв крышку от банки жирным молоком. — Роджер, ну подожди немного, пусть котёнок поест. Интересно, как же его зовут?
— Мя? — отозвался котёнок, уткнувшись мордочкой в молоко.
— Может быть Мими? — предположил Хэнк.
— Не думаю! — возразила Сьюзен, внимательно разглядывая малышку. — Наверное… Скорее всего… Её зовут Джейн.
Котёнок перестал пить молоко и вскинул голову вверх.
— МЯ! Я! — подтвердил он громким счастливым голосом. И принялся лакать снова, разбрызгивая молочные капли по маленькой чёрной мордашке.
— Ладно, — согласился Хэнк. — Думаю, что она — Джейн!
— Ну, конечно же, Джейн, — обрадовалась Тельма. — Пей своё молочко, Джейн, умывайся, и пора в кроватку. Для котёнка это был долгий, слишком долгий день!