Вы, бедные, нагие несчастливцы,
Где б эту бурю ни встречали вы,
Как вы перенесете ночь такую
С пустым желудком, в рубище дырявом,
Без крова над бездомной головой?
Кто приютит вас, бедные? Как мало
О вас я думал!..
Перевод А. В. Дружинина
Характерно, что эту же ситуацию, связав ее с эпохой Тюдоров, воскрешает Марк Твен в своей знаменитой повести «Принц и нищий» (1882); только нищим скитальцем становится у него не дряхлый, а юный король, подросток. Но глубокий социально-философский смысл создавшейся ситуации остается тем же, он почерпнут у Шекспира.
Трагедия о Лире построена как жесточайшее столкновение Добра и Зла. Гонерилья, Регана, Эдмунд, герцог Корнуолл отличаются чудовищной жестокостью, совершают омерзительные преступления. Но с ними борются люди неподкупные, чистые сердцем, истинные носители добра — Корделия, Эдгар, Кент, шут, герцог Олбени. Борьба кипит вокруг двух несчастных стариков — короля Лира и герцога Глостера, — которые еще недавно были деспотичными, самоуверенными, полными сил, а теперь оскорблены, выгнаны в бурю из своих жилищ, обречены на гибель. Но Добро побеждает, хотя — по законам трагедии — погибают главные герои трагедии — король Лир и Корделия.
Из трех дочерей Лира одна — Корделия — остается истинным идеалом любящей дочери. Из двух сыновей Глостера один — оклеветанный Эдгар — остается идеалом сына. Шекспир знает жизнь и не теряет веры в людей.
В «Короле Лире», по наблюдению английского критика-марксиста А. Уэста, есть один поворотный момент, когда отчаяние зрителей сменяется надеждой, — это когда слуга герцога Корнуолла, возмущенный бесчеловечностью своего хозяина, поднимает на него оружие. Это, действительно, потрясающая сцена. Преданный и покорный слуга Корнуолла видит, как хозяин и его жестокая жена пытают старого Глостера, вырывают у него глаза. Слуга не выдерживает, убивает Корнуолла мечом и, умирая сам от руки Реганы, кричит ослепшему Глостеру: «Мучитель ваш наказан!» Народные восстания против мучителей и деспотов, уничтожение палачей — все это как будто сосредоточено в этой грозной сцене. С этого момента носители справедливого возмездия (Корделия, Эдгар, герцог Олбени) начинают активную борьбу против носителей зла.
Последняя из великих трагедий Шекспира, «Макбет» (1606), основана на старинной шотландской легенде, вошедшей в «Хроники» Холиншеда. В ней снова ставится вопрос о губительном влиянии единоличной власти и особенно — борьбы за власть, которая превращает храброго Макбета в злодея. Великолепно показано пробуждение совести в преступной, но не зачерствевшей душе леди Макбет. Еще сильнее звучит в этой трагедии Шекспира его постоянная тема — тема справедливого возмездия.
Эта тема, которую иначе можно назвать темой преступления и наказания, — одна из главнейших у Шекспира. Справедливое возмездие, обрушившееся на преступников и злодеев, — обязательный закон шекспировской драмы, своеобразное проявление его оптимизма. Его лучшие герои погибают часто, но злодеи и преступники погибают всегда.
Величайшим преступлением, до которого может докатиться злодей, Шекспир считает убийство ребенка. Гибель маленького Артура в «Короле Джоне», убийство Ричардом III его племянников, убийство Макбетом детей и жены Макдуфа — вот те моменты, когда переполняется чаша терпения. После этого злодеи обречены, и возмездие обрушивается на них.
Особенно четко этот закон проявляется в «Макбете». На сцене — эпизод убийства жены и детей Макдуфа по приказанию Макбета. Отчаяние и благородное мужество молодой женщины, храбрость ее старшего мальчика, который пытается защищать мать, — все это остается в сердце зрителя. Носителем возмездия за безвинно погибших становится Макдуф, глава убитой семьи. И в связи с этим всякие совпадения и предсказания, заимствованные из старой легенды о Макбете, приобретают в трагедии символическое значение.
Среди врагов Макбета и мстителей за уничтоженные жизни Макдуф занимает особое место. Месть Макдуфа священна и законна, так как Макбет уничтожил его детей; отсюда и мотив предназначенности. И Макдуф убивает Макбета в поединке.
Шекспир вводит в трагедию «Макбет» фантастические образы. Это не только призрак убитого Банко, являющийся Макбету на пиру, но и сказочные образы ведьм. Шекспир в данном случае воспользовался традиционными представлениями своей эпохи, а также тем материалом, какой ему давала старая шотландская легенда. Но он усложнил эти образы.
С одной стороны, перед нами ведьмы из сказок: они сидят у костра, варят волшебное зелье, творят заклинания, причиняют людям всевозможный вред, в том числе топят корабли (фольклорный мотив, характерный для морских стран — Англии и Шотландии). Но они же олицетворяют дурные страсти и эгоистические стремления человека. Мечты Макбета о короне и честолюбие полководца Банко как бы воплощаются в образах ведьм и в их предсказаниях, услышанных на дороге. И наконец, ведьмы могут быть восприняты и как олицетворение судьбы, неизбежности. Недаром в их предсказаниях всегда есть оттенок насмешки, двойной смысл; они как будто изрекают совершенно невероятные, невыполнимые предсказания, которые все же потом сбываются, теряя свой таинственный и фантастический оттенок: Бирнамский лес, действительно, идет приступом на Дунсинанский замок, и враг Макбета оказывается человеком, не рожденным женщиной.
Для Шекспира характерна необычайная многогранность образов; это было отмечено А. С. Пушкиным, который писал: «Лица, созданные Шекспиром, не суть, как у Мольера, типы такой-то страсти, такого-то порока; но существа живые, исполненные многих страстей, многих пороков; обстоятельства раскрывают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры. У Мольера Скупой скуп и только. У Шекспира Шейлок скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен. У Мольера лицемер волочится за женой своего благодетеля, лицемеря; принимает имение под хранение, лицемеря; спрашивает стакан воды, лицемеря. У Шекспира лицемер произносит судебный приговор, с тщеславною строгостью, но справедливо; он оправдывает свою жестокость глубокомысленным суждением государственного человека; он обольщает невинность сильными увлекательными софизмами, не смешною смесью набожности и волокитства. Анджело — лицемер, потому что его гласные действия противоречат тайным страстям! А какая глубина в этом характере!».[10]
Всему богатству содержания пьес Шекспира, внутреннему богатству образов и их разнообразию, живому отражению многогранной кипучей действительности соответствует и необычайное богатство формы: великолепный, поэтический белый стих, которым написаны его пьесы, яркая индивидуализация речи героев, необычайно широкое использование родного английского языка (словарь Шекспира — 20 тысяч слов). Не удивительно, что тайну обаяния Шекспира пытаются раскрыть литературоведы четырех столетий и десятков стран.
В России интерес передовой части общества к Шекспиру обнаружился еще в XVIII веке. Первым переводчиком Шекспира был знаменитый Н. М. Карамзин, который перевел в 1787 году «Юлия Цезаря». Ряд переводов лучших пьес Шекспира появился в 20-е и 30-е годы XIX века. В 30-е годы два прославленных актера — В. А. Каратыгин в Петербурге и П. С. Мочалов в Москве — соревновались в исполнении роли Гамлета. Вдохновенной игре Мочалова Белинский посвятил свою замечательную статью.
Поклонником Шекспира был Пушкин. Он создал «Бориса Годунова», опираясь на опыт Шекспира, подражая, по его собственным словам, Шекспиру «в его вольном и широком изображении характеров»; по мотивам пьесы «Мера за меру» он написал поэму «Анджело».
В Советском Союзе пьесы Шекспира постоянно ставятся на сцене, создаются новые фильмы по его пьесам; среди них можно назвать выдающиеся фильмы режиссера Г. Козинцева «Гамлет» (1964) и «Король Лир» (1972). Пишутся новые исследования о творчестве Шекспира; книги о великом драматурге создали А. Смирнов, М. Морозов, А. Аникст и многие другие ученые. Каждая из великих трагедий Шекспира переводилась на русский язык не один раз, в этом процессе участвовали лучшие русские и советские переводчики.
Шекспир дорог и близок советским людям своим гуманизмом, верой в человека, глубоким проникновением в его духовную жизнь.
Глава 2
Англия пережила в XVII веке две буржуазные революции (1649 и 1688 г.) и к середине XVIII века стала буржуазной страной.
В области литературы XVIII век в Англии ознаменован рождением и развитием реалистического романа. Его создателями были Дефо и Свифт, Ричардсон и Филдинг.
В начале XVIII века в Европе не существовало романов в современном смысле этого слова. Широко известны были средневековые рыцарские романы, насыщенные фантастикой и невероятными приключениями, и гениальный «Дон Кихот» Сервантеса, представляющий в значительной мере пародию на эти романы. В Испании возникли также истории о плутах и мошенниках, так называемые «плутовские романы».
Опираясь на эти произведения (прежде всего на «Дон Кихота»), английские писатели XVIII века сумели создать роман, близкий нашему современному пониманию. Зачинатели этого жанра
Судеб таких изменчивых никто не испытал —
Тринадцать раз я был богат и снова беден стал.
Ему много приходилось путешествовать по торговым делам; так он побывал в Испании, когда торговал винами; он полюбил морской простор, пригляделся к работе матросов, изучил морскую терминологию. Но повидать далекие южные моря и страны, о которых мечтал, ему, видимо, не пришлось.
В 1688 году (в результате второй буржуазной революции) к власти пришел король Вильгельм Оранский, зять свергнутого Иакова II, голландец по национальности. Дефо участвовал в этой революции и активно служил Вильгельму своим пером. Так, в 1701 году он опубликовал стихотворный памфлет «Чистокровный англичанин», в котором защищал короля от упреков в его не английском происхождении.
Королю Вильгельму Дефо адресовал и свой «Опыт о проектах» (1697), в котором высказывал прогрессивные мысли. Так, он требует для женщин равного с мужчинами образования, поскольку они наделены равными с ними умственными способностями; и это — в эпоху, когда только богатые люди могли дать своим дочерям домашнее образование!
Вильгельм III начал оказывать писателю покровительство. Но в 1702 году он погиб, сброшенный на землю конем. На престол вступила сестра его жены — Анна Стюарт, дочь Иакова II, тайно тяготевшая к своим изгнанным родным и проводившая реакционную политику. Осмелевшие «кавалеры», активные тори, радостно пили в кабачках «за здоровье жеребца его величества». Реакция усиливалась; в 1710 году произошел торийский переворот в парламенте.
В Англии сложились в этот период две парламентские партии — тори и виги. Тори — представители дворянства, крупных землевладельцев, предшественники современных консерваторов. Виги объявили себя преемниками первой революции, 1649 года, борцами против проявлений королевского деспотизма; на деле они представляли крупную буржуазию. Глубокой, принципиальной разницы между этими партиями не существовало уже в конце XVII века: тори были откровенно реакционны, виги были более лицемерны. Обе эти партии враждебно относились к народу, были связаны многими общими интересами.
Дефо поймет это позднее, он скажет: «Я видел изнанку обеих партий». Но в молодые годы он был, конечно, вигом, активным сторонником буржуазного переворота.
В 1702 году, вскоре после воцарения Анны, англиканская церковь обрушила преследования на пуритан. Англиканские пасторы выступали в церквях с погромными проповедями. Дефо смело выступил в защиту дорогих ему пуритан с остроумными памфлетами, вызвавшими волнения среди населения. Правительство решило арестовать автора памфлетов. Памфлеты были анонимными, и Дефо снова, как в дни юности, удалось скрыться. Но был объявлен розыск, обещана награда в пятьдесят фунтов стерлингов, подробно описана внешность бежавшего, в том числе такая заметная примета, как родинка на щеке. Дефо был выдан людьми, польстившимися на денежную награду, и в начале 1703 года заключен в тюрьму. Его приговорили к троекратному стоянию у позорного столба и пожизненному тюремному заключению. Дефо решил бороться. Он успел за короткий срок написать «Гимн позорному столбу», где говорил, что гордится своей участью: ведь позорный столб — награда самым мужественным и непреклонным. Через друзей он переправил свой «Гимн» на волю, где его напечатали в одной из частных типографий. Когда Дефо повели к позорному столбу, весь Лондон распевал этот гимн. Мальчишки торговали листками с текстом гимна, женщины бросали узнику цветы, лондонцы толпами бежали на площадь, чтобы выразить ему сочувствие. Это триумфальное стояние у позорного столба пришлось прервать; больше Дефо уже не выводили на площадь и вскоре выпустили на свободу. Возможно, правительство боялось новых народных волнений; возможно, Дефо дал премьер-министру твердое обещание (и впоследствии сдержал его), не вмешиваться больше в политику.