Зигрид разбивала фигуры снова и снова, ее окутывал серый туман, в котором слышались неясные голоса, изливавшие свою ярость. Под ударами тела распадались, крошились, статуи возвращались в состояние порошкообразной лужи. Такеда, наконец выйдя из своего суеверного ужаса, решился прийти ей на помощь. Вооружившись дубинами, девушка и юноша пошли по улицам бывшей деревни, безжалостно дробя любую статую, которая только начинала создаваться. Серая пыль в отместку оседала на их коже и волосах, тотчас же уничтожая пигмент. Когда подростки добежали до храма, они были покрыты белыми пятнами, а волосы у них стали седыми, как у стариков.
— Мы справились с ними лишь на некоторое время, — сказала, задыхаясь, Зигрид, падая на плиты. — Через три часа они снова начнут обретать форму. Надо быть начеку и уничтожать их по мере того, как они будут снова образовываться. Если мы по глупости позволим им вновь обрести форму, мы пропали. Они окружат нас и уничтожат.
— Я тоже так думаю, — пробормотал Такеда. — Наше присутствие им неприятно. Мне не стоило слушать тебя. Не надо было приплывать сюда. Мы осквернили святилище огненного самурая.
Они оба с жадностью отпили из бочонка с пресной водой, поскольку от пепла у них пересохло в горле.
Молодые люди вдруг поняли, что очень устали и не могут в таком состоянии пересечь остров.
— Тут другая проблема, — заметил Такеда. — Если мы пойдем вместе, то пепельные статуи, как только нас здесь не окажется, чтобы следить за ними, снова восстанут за нашей спиной. Мы рискуем, ведь они могут броситься за нами вдогонку.
— И то верно, — подтвердила Зигрид. — Я не уверена, что мы сможем добраться до берега дракона до того, как пыльные призраки начнут двигаться. Если по той или иной причине мы должны будем повернуть назад, мы просто упадем в их объятия.
— Давай поплывем вокруг острова на лодке, — предложил Такеда. — Так будет проще. Я думаю, что пепельные статуи не осмелятся зайти в воду. Они должны знать, что от воды распадутся на пылинки.
— А почему бы и нет? — ответила Зигрид. — Плохо то, что на это у нас уйдет больше времени. Пройти через остров Икенава было бы самым кратким путем.
Они бросили жребий, чтобы знать, кто будет стоять на дозоре, пока другой будет спать. Жребий выпал на девушку. Юноша улегся на плитах и тотчас же погрузился в сон. Зигрид заметила, что он странным образом походил на спящих каменных богов, что украшали стены. Она устроилась в проеме стены, чтобы следить за передвижениями серой пыли. Пока пепел казался безжизненным, словно на лепку всех умерших жителей деревни у него ушла вся энергия. Но долго ли он будет оставаться без сил?
На Зигрид это действовало угнетающе. Ее седые волосы вызывали в ней ужас. На уровне инстинкта она чувствовала, что все на этом острове словно сговорилось, чтобы уничтожить их. Они совершили страшную ошибку, решив вернуться сюда. Ни один смертный не мог безнаказанно вмешиваться в дела богов.
Зигрид стала клевать носом. Когда она открыла глаза, пепельные статуи вновь начали возрождаться. Из кишащей пыли возникали ступни и ноги. Зигрид решила разбить их без промедления и бегом бросилась из храма. Она быстро перемещалась и била по серым призракам, так что незаконченные части тел рассыпались под ее ударами.
Она решила осмотреть то место, где на ее глазах в прошлый раз разыгралась трагическая сцена: пять девушек, приведенных как искупительное жертвоприношение сгорели заживо, а вождя племени огненный самурай задушил в своих объятиях… Зигрид бежала, задыхаясь. Везде, где она обнаруживала возрождающиеся пепельные силуэты, девушка спешила разбить их. Облако пыли, поднявшееся от ее ударов, теперь беспрерывно странно гудело, наполняя воздух ненавистью. Она с ужасом подумала, что в джунглях наверняка много полностью возродившихся статуй: например, статуй молодых людей, сожженных заживо, когда они пытались потушить огонь. Да, уж они-то наверняка стали «целыми», ведь подростки ничего не сделали, чтобы остановить их. Сколько их там? Десять? Пятнадцать? Она замерла, подняв дубину и разглядывая редкие уцелевшие в пожаре кусты. Приступ кашля заставил ее сложиться пополам. Зигрид подумала, уж не пытается ли пепельный туман задушить ее. Храбрость оставила девушку. Она развернулась и побежала к храму, сердце бешено билось.
Ей пришлось выходить еще дважды, пока солнце не село за горизонтом. Пепел казался неистощимым. Он лежал неподвижный, словно мертвый, а потом — когда Зигрид начинала думать, что смогла обезвредить его, — постепенно возобновлял свое движение, создавая ноги, колени, поверженные на землю тела.
— Я больше не могу, — вздохнула Зигрид, когда Такеда, наконец, проснулся. — Мне пришлось три раза подряд разбивать статуи. Смотри, будь осторожен, пепел теперь движется все быстрее и быстрее. Займи мое место, мне нужно поспать.
Такеда подошел к проему в стене и сморщился.
— В темноте мы ничего не увидим, — проворчал он. — Надо будет выходить с обходом.
— Наверное, лучше всего смести пепел метлами, — посмела сказать Зигрид. — Сбросить все в море. Будем надеяться, что вода смоет его.
— Можем попробовать, — произнес Такеда. — Надо только сделать из пальмовых листьев метлу.
— Не сейчас, — вмешалась Зигрид. — Не ходи ночью в лес. Там могут скрываться пепельные статуи. Много молодых людей погибли тогда в лесах, пытаясь сразиться с огнем.
— Да, — заметил Такеда. — Ты права. Пойдем туда завтра утром. Мы соберем пыль, заполним горшки и растворим ее в океане.
— Эй! — вдруг произнесла Зигрид. — Посмотри-ка сюда! Такое впечатление, что пепел стал приобретать красноватый оттенок.
Подростки бросились к проему в стене. Тысячи угольков сияли в ночи, словно крохотные глазки.
— А может, это светлячки? — проговорил Такеда.
— Нет, — прошептала Зигрид. — Огонь снова разгорается. Пепел нагревается, превращается в искорки, угольки. Призраки услышали нас. Они не хотят, чтобы мы сбросили их в море. Они хотят уничтожить нас до рассвета.
— Не сходи с ума, — проворчал Такеда. — Пока это лишь угольки. Они не представляют для нас большой опасности.
— Если только они не станут собираться в кучу, — поправила его Зигрид. — Думаю, что мы не можем больше ждать. Пойдем найдем в развалинах горшки, будем передавать их друг другу и поливать пепел. Потом будет поздно. Ты разве не понимаешь, что несущий искорки ветер постарается пригвоздить нас к этому месту, чтобы статуи могли спокойно восстановиться? Это обходной маневр.
— Возможно, ты и права, — заметил Такеда. — Надо немедленно выходить отсюда.
— Надо натереться жиром, — скомандовала девушка. — Это спасет нас от ожогов. Пойдем, наклонив голову. Угольки наверняка постараются ослепить нас.
Подростки закрыли волосы кусками ткани, завязав их на затылке, как пираты.
Как только Зигрид и Такеда вышли из храма, они поразились красоте ночного пейзажа, где блестели тысячи маленьких искорок. Без промедления молодые люди пробрались в развалины сожженной деревни, стараясь отыскать любые неуничтоженные огнем емкости. Деревянные горшки сгорели дотла, но осталось несколько ваз из отполированного камня, а также глиняные кувшины. Подростки схватили их и побежали к морю, чтобы наполнить водой до краев. Огоньки вертелись вокруг них, а затем потухали, шумно умирая на намазанной мазью коже. Было очевидно, что коми, духи мертвых, хотели помешать их усилиям. Когда Зигрид начала поливать землю водой, горящие угольки внезапно с ненавистью зашипели. Такеда бросился на смену Зигрид. Они бегали к морю и обратно, не переводя дыхания, толкаясь, заливая деревню по периметру десятками литров соленой воды. Вскоре зола превратилась в грязь. Намокнув, она потеряла свою способность к передвижению. Они поливали статуи в процессе их восстановления, и Зигрид с большим облегчением увидела, что они разваливаются, как замки из мокрого песка. В конечном итоге все оказалось проще, чем подростки могли себе представить. Когда деревня превратилась в грязевое болото, девушка отбросила кувшин и села на камень, чтобы перевести дыхание.
— Получилось! — возликовал Такеда. — Все угольки потушены.
— Да, — вздохнула Зигрид, — но теперь надо подмести золу и сбросить в море до рассвета, иначе солнце за утро высушит ее, и мы окажемся на начальном этапе. Мы сможем успокоиться, лишь когда волны развеют пепел мертвых в море. А теперь нам надо сделать метлы из пальмовых листьев.
Однако метлы оказались неудобными, и подросткам пришлось на скорую руку смастерить из дерева скребки. С их помощью они сгребали грязь от развалин к берегу. Превратившийся в стекло берег облегчил их задачу. Волны уносили пепельное варево, дробили в воде. Зигрид подумала, что еще час, и мертвые Икенавы будут окончательно распылены по поверхности океана, и опасность минует.
Девушка и юноша работали до самого рассвета. Когда вся грязь была сброшена в море, они стали лить на стеклянную поверхность воду. Теперь в деревне не осталось пепла, и статуи не могли возникнуть вновь.
Подростки в изнеможении добрались до храма и упали на плиты, не обменявшись ни словом.
«Хорошо бы, чтобы один из нас постоял на дозоре!» — подумала Зигрид, проваливаясь в сон.
Такеда думал о том же, но у него не было сил, чтобы встать с палкой на дозоре на входе в храм. Они оба провалились в небытие, две худенькие истощенные фигурки, которых объединил страх перед вышедшими из ночи пепельными статуями.
Глава 13
Ночные солдаты
Когда Зигрид проснулась, солнце уже было высоко в небе. При мысли о том, что могло случиться с ними, пока они были погружены в сон, ее охватил страх. Покачиваясь, она вышла из храма, мышцы ныли от усилий предыдущего дня. Было жарко, лежащая на земле стеклянная плита была такой горячей, что вскоре стало невозможным ходить по ней босыми ногами. Как Зигрид и думала, солнце высушило грязь; теперь остатки пепла снова начали свое перемещение. Однако поскольку теперь количество пепла было недостаточным, то вылеплялись только ноги статуй. Пепельные ноги, над которыми никогда не возникнет тело. Девушка глянула на океан, было маловероятно, чтобы распыленные в воде мертвые могли вернуться с приливом. Энергия, возрождающая их, не могла быть столь мощной, чтобы бороться с силой волн.
По крайней мере, эта проблема была решена. Теперь надо было спустить лодку на воду и обогнуть остров, чтобы не идти по сгоревшему лесу.
Зигрид направилась к лодке. Она почти дошла уже до кормы, когда заметила на земле пятна. Они были черными и походили на разлитый мазут.
«Они вросли в превратившийся в стекло песок», — отметила девушка.
Сначала она подумала, что это были лужицы тины, оказавшиеся под стеклянной пленкой. Лужи тины, что плескались и вытягивались, когда Зигрид наступала на стекло. Движимая странным отвращением, девушка отошла подальше. В тот момент, когда она отходила, Зигрид поняла, что «пятна» тины имеют форму человеческого тела. Это были не просто черные пятна, получившиеся из-за илистого наслоения… это были тени. Человеческие тени, закованные силой пожара в стекло, когда плавилась земля.
Зигрид задрожала. Она обернулась, увидела, что Такеда выходит из храма, и жестом велела ему подойти. Юноша приблизился к ней, встревоженный ее выражением лица.
— Это ведь тени мертвых, так? — спросил он с тревогой, склоняясь над силуэтами, вырисованными на превратившемся в стекло песке.
— Да. Все, что осталось от них, после того как мы выбросили пепел в море, — подтвердила Зигрид. — Это случилось во время пожара, когда люди возгорались. Тела сгорали за долю секунды, а температура земли была столь высокой, что тени жертв оказывались «сваренными» до того, как успевали исчезнуть. Тела рассыпались в пыль и прах, но тени остались здесь, «зафиксированные», словно фотография на стекле.
— Это занимательное, но неопасное явление, тебе не о чем беспокоиться, — сказал Такеда, решивший быть теперь за главного.
Зигрид покачала головой.
— Ты ошибаешься, — глухо ответила она. — Тени не «зафиксированы». Посмотри-ка получше: они шевелятся…
Такеда нахмурил брови.
— Это оптический обман, — возразил он, — под нашими ногами движется стекло, а не тени.
— А я говорю тебе, что тени, — заупрямилась девушка. — Они не застыли в стекле, они просто лежат на его поверхности.
— Какая разница? — вздохнул Такеда, которого начал раздражать этот разговор.
— Какая разница? — удивилась Зигрид. — Подними голову и погляди вокруг. Что видишь?
Юноша поднял голову и сморщился. Тени почему-то скучились около лежащей на берегу лодки. А точнее: они окружили ее, словно…
Словно они решили не дать подросткам подойти к ней.
Такеда сделал шаг вперед, воткнул палку в центр одной из темных луж, словно выгравированных на земле. Лужи оказались липкими, клейкими. Как только палка коснулась пятна цвета ночи, тень стала закручиваться вокруг нее, полезла по деревяшке, словно змея. Такеда вскрикнул от удивления и выпустил деревянную палку из рук.
— Они живые! — пробормотал он.
— Я так и думала, — прошептала девушка. — Души мертвых нашли себе прибежище в своих тенях. Когда мы стали избавляться от пепла, души умерших тотчас же стали искать другое пристанище.
Подростки разом отступили, продолжая полными ужаса глазами глядеть на лишенные тел силуэты, которые казались нарисованными на застывшем стеклянном песке.
— Думаешь, они и правда могут перемещаться? — спросил, заикаясь, Такеда.
— Вчера их здесь не было, — отметила девушка. — Наверное, они находились где-то в деревне, там, где были сожжены их хозяева. Они переместились ночью, после того как мы сбросили пепел в океан. Они вскарабкались на стеклянный берег и собрались около лодки.
— Они хотят отрезать нам путь к отступлению, — промолвил Такеда. — Но что случится, если мы по неосторожности наступим на мерзкую лужу?
— Не знаю и не хочу знать, — прошептала Зигрид. — Наверно, это опаснее, чем наступить на простую медузу.
Несмотря на то что свет и тепло отражались от стеклянной поверхности, у подростков побежали мурашки по коже.
— Значит, нам придется пересечь весь остров пешком, — вздохнула девушка. — Лучше давай пойдем вперед, не будем оставаться здесь. Посмотрим, пойдут ли они за нами.
Подростки развернулись и пошли по направлению к храму. Едва они отправились в путь, как за их спинами раздалось какое-то шуршание. Зигрид почувствовала, что ее волосы встают дыбом. Эти звуки напоминали ей характерный звук присосок осьминога.
— Они преследуют нас? — спросил Такеда.
Зигрид быстро обернулась. Да, тени двигались за ними. Они очень проворно ползли по стеклянной поверхности, словно эта абсолютно гладкая плоскость делала их передвижения более свободными.
— Они преследуют нас, — подтвердила Зигрид. — Думаю, нам стоит ускорить шаг.
Подростки сорвались и побежали к храму. Они почувствовали себя в безопасности лишь на вершине гранитных ступеней парадной лестницы.
— Что бы нам придумать, как остановить их? — проговорил Такеда. — А может, нам забросать их камнями? Положить, на них груду камней? Тогда они отяжелеют. Это будет некий балласт, и они не смогут передвигаться.
— Не знаю, — сказала девушка. — Думаю, лучше не приближаться к ним. — Ты же видел, как они стали обвиваться вокруг палки, едва только ты коснулся их?
— До шимасу ка! Только давай не будем ныть тут, как старики! — взбесился Такеда. — Лучше наберем камней и попытаемся забросать эту гадость. Когда на каждом из них будет по десять килограммов камней, они не смогут передвигаться так быстро!
— Давай попробуем, — вдохнула Зигрид. — Хуже всего, конечно, если они смогут нас здесь окружить. Если они проникнут в этот зал через смотровое отверстие, мы пропали.
Она закусила губу. Что-то подсказывало ей, что закидать тени камнями не было хорошей идеей, но она также знала, что Такеда все равно поступит по-своему. Девушка посмотрела, как юноша собирает в храме камни, но ей не хватило смелости крикнуть ему, чтобы он был осторожней.