— Полдня? Ха!.. — рассмеялся капитан де Жю. — Да ты проспал больше суток, как сурок!.. Крепко тебя сморили морские ванны!.
Вот так новость, значит уже вечером я смогу увидеться с отцом! Это замечательное известие привело меня в столь радостное возбуждение, что я кувыркнулся на постели через голову и шмякнулся на пол.
Капитан ухмылялся, глядя на меня.
— Ладно, отдыхайте дальше, сэр. Отобедаете и снова спать. До самого вечера.
Дверь затворилась за его широкой спиной.
Принесли суп из кислой капусты с солониной и горбушку черного хлеба. Я все до крошки сжевал. Грубая матросская еда показалась мне изысканнейшим блюдом.
Спать не хотелось и я пристроился у двери — смотреть в щелку на пиратскую жизнь. Когда еще выпадет такая возможность!..
Мне был виден лишь нижний участок палубы, у самого пола.
Вот прошли чьи-то высокие ботфорты. Быстро пробежали черные лаковые сапоги. Прошлепал кто-то босиком, сверкая розовыми мозолистыми пятками. Он убежал, потом вернулся с веревочной шваброй в руках. Спустив за борт кожаное ведро, зачерпнул воды, плеснул на палубу и принялся лениво драить доски. Вперед-назад, вперед-назад...
Я зевнул. И это пираты?! И это флибустьеры, «гроза морей и океанов»?! Ходят, словно полусонные осенние мухи! А где же стычки, погони, приключения?!.. (Про то, что чуть сам не погиб от выстрела из пушки, я как-то подзабыл)
Расстроенный вконец, я вернулся в постель и растянулся, глядя в потолок.
А на заходе солнца мы уже подходили к «моему» острову...
Глава четвертая
Я дремал под мерный плеск волн за бортом. Скрипнула дверь и вошел капитан де Жю. Он принес мне кусок хорошо прожаренной рыбы, по виду — камбалы.
Я удивился. С чего это сам капитан удостаивает меня такой чести — лично подать ужин?
Он поставил тарелку на стол и сказал:
— Надеюсь, это твой последний ужин на корабле.
Теперь удивление сменилось испугом. Неужели что-то не удалось с выкупом и пираты решили от меня избавиться?
Мои перепуганные глаза развеселили капитана. Он расхохотался и громовые раскаты смеха пронеслись по каюте.
— Решил, что мы тебя вздернем на рее? Не волнуйся. Твой отец уже собирает деньги и завтра ты его встретишь. Если, конечно, он наскребет десять тысяч реалов.
Сколько?! Десять тысяч? Неужели пираты назначили такую сумму за меня? Вот не думал, что стою так дорого...
Я лишь пожал плечами в ответ. Говорить-то, собственно, было и нечего.
Капитан тоже не был расположен к беседе. Он придвинул тарелку поближе — мол, ешь — и вышел, защелкнув замок снаружи.
Я ел, тщательно выискивая косточки, и лихорадочно размышлял. Потом смел остатки в тарелку. Взял плошку, в которой коптил фитилек, и стал тщательно обыскивать помещение. Вскоре, в ящике секретера, я нашел то, что искал — четвертушку оберточного пергамента и обломок грифеля.
Я устроился у стола и стал писать записку капитану.
«Сэр! Я безмерно благодарен вам за мое спасение. Я обязан вам жизнью и всегда буду это помнить. Но я не могу оставаться на вашем корабле, потому что сумма выкупа слишком велика. Мой отец не сможет ее собрать, а значит вынужден будет ее украсть. Я не хочу свободы такой ценой. Отец никогда не станет вором, тем более из-за меня. Простите меня, сэр. Я постараюсь сегодня убежать. Прощайте. Конрад Вилленброк.»
Надеюсь, они разберут мой почерк. Я сунул записку под подушку, лег и стал ждать, пока все уснут.
Как совершить побег, я не имел ни малейшего понятия, но был твердо убежден, что все получится.
Глава пятая
Побег
Я лежал на постели и просто физически ощущал, как уходят секунда за секундой. За стеной кто-то распевал глуховатым баском, слышно было звякание бутылок, скрип мебели. Слов разобрать я не смог и от скуки начал вспоминать известные мне песни.
Веселее не стало, зато время побежало быстрей.
Наконец все угомонились. Я подождал для верности еще немного и поднялся.
Подошел к двери, прислушался. Нет, ничего не слыхать — похоже, что у дверей сторожа не поставили. Я подергал дверь, подналег плечом. Бесполезно, моих силенок явно не хватит, чтобы сбить дужку замка.
Вдруг послышались шаги. Я метнулся обратно и упал на кровать, еле успев накинуть одеяло.
Рывком распахнулась настежь дверь и кто-то вошел. Я не рискнул открыть глаза, поглядеть.
— Спишшшь... И ничего-то ты не знаешшшь... Глупый мальчишшка... — послышался пьяный голос старпома. (Впрочем, тогда я не знал, что это был старший помощник капитана Кристиан Роувилл.) — А вот наш капитан совсем не глуп, далеко не глуп... Он задумал потрясающую оппперацию...
Старпом замолчал и грузно упал на стул. Я набрался смелости и приоткрыл веки. Запрокинув голову, он пил из бутылки ром.
Сделав несколько больших глотков, он продолжил:
— Вооот... Завтра, когда твой папаша соберет выкуп... Дааа... Тебя на лодке отправят к нему... А в лодке знаешь кто будет? Не знааешь... Куда тебе, ты просто глупый мальчишка... В лодке будут матросы. Они спрячутся под парусиной... А, как тебе эта затея? На берегу они перестреляют всю-всю стражу и возьмут твоего папашу в заложники... Никто не посмеет в Губернатора стрелять... И весь остров будет наш!.. Наш капитан голова... Не чета какому-то там Моргану... Вот то-то... Ну, спи, спи... Завтра будет веселый денек!..
Старпом выжал из бутылки остатки в рот и вышел из каюты.
Я лежал ни жив — ни мертв. Теперь я воочию убедился в коварстве флибустьеров...
Рассказ старпома лишь подстегнул мое намерение сбежать с корабля.
Было всего два пути — через дверь и в иллюминатор. Убежать через дверь мне было не под силу.
Я осмотрел иллюминатор, подергал. Он сидел, словно влитой. Замок был туговат, но постепенно я расшатал и провернул его. Круглое окошко мягко распахнулось. Но какое же оно узкое!
Я примерился, подтянулся и попытался протиснуться. Не тут-то было. Голова прошла, но плечи...
Сев на пол, я стал думать дальше. А что если...
Я быстренько сбросил камзол, штаны — все до нитки. Одежду мне не было жалко — вельвет пропитался морской водой и стал похож на дерюгу или мешковину.
Я стал протискиваться уже ногами вперед, чтобы не шмякнуться головой о нижнюю палубу.
Забавная, должно быть, картинка получалась со стороны — из иллюминатора вылезает круглая, извините, попа... Я чуть не рассмеялся, но вовремя вспомнил о безопасности.
Со скрипом, обдирая в кровь бока, я все же выскользнул наружу. Повис на руках, приноравливаясь, как бы половчее спрыгнуть.
Как вдруг...
Меня хватают за ребра и я сажусь кому-то прямиком на шею!.. Сердце унеслось в пятки.
Неизвестный снял меня с плечей и поставил перед собой. Я поднял глаза и разглядел в лунном свете лицо... старпома!
Как ни странно, он был совершенно трезвый на вид.
Я дернулся, пытаясь вырваться. Но куда там! Его ладони железной тяжестью лежали на моих плечах.
— Я знал, что ты не из робкого десятка!.. — шепотом сказал старпом. — Как тебе понравился мой спектакль? Я неплохой артист, правда ведь? Прости, но не мог же я тебя просто взять и выпустить. Ну да ты и сам справился, молодец. На корабле все перепились, но лучше я проведу тебя. Лодку не стали поднимать, она так и привязана у левого борта. Капитан распорядился погасить на корабле все факела, чтобы с берега не следили. Так что спуститься вниз тебе будет несложно.
Он пошел первым, а я тихонько за ним. Луна ярко освещала палубу. Ну хоть бы тучка на небе, так ведь нет! Напрасно погасили факела, и без них все видно.
Старпом сбросил с борта фал.
— Ну, давай, малыш. Удачи тебе!
Он на мгновение прижал меня к себе, но тут же оттолкнул и отвернулся.
Я перелез через борт и скользнул вниз. Причем, именно «скользнул» Обдирая ладони и колени об этот чертов фал.
Я ушел под воду, вынырнул, отфыркиваясь и чихая — умудрился набрать воду носом. Лодка качалась на волнах совсем рядышком. В несколько гребков я преодолел расстояние и влез в нее.
Сунул весла в уключины и стал грести. Неловко, шлепая по воде, но все же...
Я ворочал тяжелыми веслами и ломал голову над странным поведением старпома. Почему он меня не выдал и помог бежать? Не пойму...
Вот если бы на корабле меня заметили да пальнули из мушкета! Но, слава Богу, все обошлось и уже через четверть часа нос шлюпки ткнулся в песок.
Я выпрыгнул на берег, втащил лодку, сколько хватило сил. Странно, но и на острове никто не обратил внимания на мое прибытие. Тоже спят, что ли? Рядом пиратский корабль, а они спят! Вот расскажу отцу, тогда стража у него побегает!
Идти голышом я постеснялся. Подобрал пальмовую ветку, соорудил себе набедренную повязку.
И уже в таком виде зашагал к воротам форта.
Я постучал в небольшое окошко справа от главных ворот. Долго никто не отзывался, но я стал барабанить изо всех сил, пока не послышался сонный голос:
— Ну кто там еще?..
Они решили, что новый Губернатор не сможет навести порядок? Дайте мне только встретиться с ним, уж вы у него побегаете!
— Открывайте скорей! Я сын Губернатора лорда Вилленброка!
Окошко приоткрылось и выглянуло заспанное лицо с пышными усами. Стражник оглядел меня.
— Эй, оборванец, и ты будешь уверять, что ты сын нашего Губернатора? Да ты погляди на себя! Хотя...
Лязгнула щеколда и одна створка ворот приоткрылась.
— Ладно, входи, пусть разбирается начальник караула. Пойдем.
Он взял меня за плечо и повел внутрь караулки.
— Господин лейтенант, господин лейтенант, проснитесь... Здесь какой-то мальчишка. Требует провести его к Губернатору...
— Что? Какой мальчишка? Гоните его в шею!..
Но все же толстый лейтенант проснулся, сел на скамейке и воззрился на меня.
— Ты кто такой? — спросил он меня, громко зевая.
— Я сын Губернатора, Конрад Вилленброк. Я сбежал от пиратов. Немедленно проведите меня к отцу!
Сомнение боролось в его взгляде с опаской неугодить начальству. И все же лейтенант не решился выгнать меня за ворота.
— Н-ну ладно, так и быть. Если это правда, то я буду рад такому повороту. Его Превосходительство до сих пор не в себе, с самого приезда. Не спит, не ест. Сейчас вот сидит у себя в кабинете да пересчитывает деньги, выкуп готовит.
Лейтенант, кряхтя, поднялся и повел меня наверх, в Резиденцию Губернатора.
Мы прошли по гулкой анфиладе. Перед кабинетом Губернатора лейтенант остановился, потоптался на месте, потом нерешительно постучал.
— Да, войдите... — послышалось из комнаты.
Лейтенант приоткрыл дверь, втолкнул меня внутрь и вошел следом.
— Ваше Превосходительство, здесь мальчишка. Утверждает, что он ваш сын...
Он не успел договорить. Отец резко вскочил, опрокинув стул. Секунду он смотрел на меня, не решаясь поверить собственным глазам. Ноги у него подкосились и он опустился на колени. Он протянул ко мне руки и я сделал пару шагов вперед. Я отчетливо видел, как в его тусклые погасшие глаза вливалась жизнь. Он обнял меня, прижался лицом к моей груди и застыл без движения.
— Господи, ты услышал меня... Конни, малыш, как тебе это удалось? Как же ты сумел сбежать? Если бы ты только знал, как я
рад... — сказал он наконец.
Я был слишком взволнован, чтобы произнести хоть словечко, лишь пожал плечами.
Отец поднялся. Он хотел взять меня на руки, но укололся жесткими листьями. Тогда он одним движением сорвал пальмовую повязку, что болталась на моих бедрах, завернул меня в свой сюртук, взял на руки и понес в детскую спальню.