Однако опасность грозила им не ео стороны наших героев.
Коза, прибежавшая к роднику первой, вдохнула воздух, уловила в нем что-то опасное, осмотрелась и, увидев гигантские рога белого вожака, издала резкое «фурт, фурт» и скрылась. Стая коз и козлят последовала за ней. Сделав несколько грациозных прыжков, животные исчезли в ущелье.
— Видели? — спросил старик. — А ведь не верили, когда я говорил!
— И в самом деле бежали, да еще как! Точно от врага, — сказал Армен, пораженный увиденной картиной.
— Дедушка, как они похожи на наших домашних коз! — воскликнула Асмик.
— А как же: от этих диких коз и произошли наши домашние. И блеют они точно так же, как наши.
— А я никогда не слышала, чтобы домашние козы так фыркали.
— Да, дикие козы фыркают, когда чуют врага: это их сигнал, — дают знать об опасности. Так вот, такой сигнал они дают в это время года и завидев отцов своих детенышей. Точно волка видят… А ну, пусть Дарвин ваш, раз он такой умный, пусть-ка скажет, что это такое? Может быть, и я, неграмотный мужик, чему-нибудь еще у него научусь?
Вид у деда был задорный.
Ребята молчали. Они и в самом деле ни о чем таком никогда не читали.
— Ну ладно, — смилостивился дед, — не томитесь, объясню сейчас… Пусть эта тайна вам как память обо мне останется — другие люди ее не знают. Так вот: если летом козы ' будут жить в одном стаде, то козлята родятся через пять месяцев — зимой. Зимой от холода и мать и детеныши погибнут, не выживут.
— Значит, если козы сходятся в одно стадо в декабре или январе, то козлята появляются на свет в мае — июне? В теплые, солнечные дни? И зелени тогда много. Как умно устроила все природа! — сказал Армен, повторяя любимое выражение деда.
— Молодец! — похвалил Армена дед. — Правильно понял. В мае козлята родятся, а в начале лета, когда они подрастут, козлы и козы разбегаются в разные стороны — так, будто кто их дубинкой хватил… Козлы уходят на верхние склоны Далидага, козы с козлятами — вниз, на скалы.
— Почему на скалы? — удивился Камо. — Почему козлы уходят на лучшие пастбища, а козы — на худшие? Да еще с козлятами?
— Верхние склоны — горные пастбища — открыты, там спрятаться негде. Козлы — им что, они могут и убежать от волка, а не то такого дадут ему своими огромными рогами — хорошо, если жив уйдет! А куда же убежит козленок? Да и отпустит ли его от себя мать! Вот козы с козлятами и прячутся от волков, от лис и от орлов в расщелинах и пещерах.
— В расщелинах жарко и совсем нет зелени, — сказала Асмик.
— Да, но что поделаешь? Ведь козы-матери, как все матери в мире, жертвуют для своих детей всем, терпят лишения, — закончил дед и поднялся.
— Останемся еще, подождем коз. Придут же они опять к воде! — взмолилась Асмик.
— Придут, девочка, но не скоро — напугались. А вы небось перегрелись на солнце — голова, пожалуй, разболится. Идем… Да, вы тут им рай устроили! — добавил старик, в восхищении глядя на родник. — Вот бы несколько таких! Жаль животных. Видели, как они толкали друг друга?
— Будут, дедушка, сейчас еще ямки выроем! — вскочил с места Камо.
— Чем? Лопат-то нет!
— А кольями? — И Камо, выхватив у деда из ножен кинжал, вырубил в кустах несколько толстых нижних сучьев и заострил их концы.
Сделав несколько кольев, Камо роздал их товарищам.
— Рой здесь, — сказал он Грикору, очертив на земле круг, на шаг книзу от родника.
Еще шагом ниже от этого места начал рыть Армен, а дальше — Камо.
Вырыв таким образом три ямы, мальчики узкой канавкой соединили их с родником. Вода, вытекавшая из родника, перестала растекаться впустую по земле и начала наполнять вырытые ребятами ямки.
Дед сидел в стороне на камне и, покуривая трубочку, с одобрением смотрел на работу ребят.
— Камо, родненький, — сказал он, — разбей-ка соль и положи по куску у каждой ямки.
Камо разбил большой кусок соли на мелкие.
— Этот рассыпался, — показал он один из мелких кусков старику.
— Ну, ничего, высыпь прямо в воду, — посоветовал дед.
— Ну и просолятся же козы! — пошутил Грикор.
Старик вместо ответа показал на край одного из нижних утесов. Из-за него выглядывала козья голова с двумя острыми рожками.
— Ждет, бедная, когда мы наконец уйдем. Истомилась от жажды… Ну, идем же! — решительно двинулся вперед дед.
Они отошли и спрятались за выступом скалы. Отсюда можно было осторожно наблюдать за родником.
Матери-козы, успокоившись, собрали своих козлят и повели их к воде. Утолив жажду и полизав соли, козы, делая легкие, грациозные прыжки, убежали на гребни Айцемнасара — «Козьей горы»…
— Как много нового узнали мы за сегодняшний день! — сказала Асмик, когда они возвращались в село. — Настоящая была экспедиция!
— Да, на самом деле, многому мы сегодня научились, — подтвердил Армен и посмотрел на деда.
Старик остановился посреди дороги. С его большой лысой головы обильными струями стекал пот. Дед отирал его своей овчинной папахой.
Обернувшись к Камо, Армен сказал;
— Дед твой — просто клад.
Дед Асатур, услышав, побледнел, у него задрожали губы.
— Какой клад? — еле слышно спросил он,
— Это мы о тебе.
— Обо мне? Откуда же у меня клад?
— У тебя самый большой клад, дедушка, — ласково сказал Камо.
Старик взволновался еще больше. «А вдруг догадались?… Пропал я, пропал!…» — с ужасом подумал он и непременно выдал бы себя, если бы Камо не добавил:
— Твой клад, дедушка, это твой характер. А еще то, что ты лучше всех, кого я знаю, понимаешь в природе.
— Ах, это… ты об этом кладе… — облегченно вздохнул дед. — Это, конечно, клад немалый. — Затем задумался ненадолго и вдруг спросил: — А верно, вот вы говорите «клад», я и подумал: что бы вы сделали, если бы нашли кувшин с золотом?
— Я бы построил электростанцию и при ее помощи поднял воду Севана сюда, на гору, а отсюда по каналам направил на поля нашего колхоза. Как оживились бы наши посевы! — размечтался Армен. — Это было бы для меня самым большим счастьем.
— Я бы купил тысячу телят и увеличил колхозное стадо, — сказал Грикор.
— А я, бы сдал золото правительству и попросил построить штук пятьдесят танков, а меня назначить командиром танковой бригады! — заявил Камо.
Мальчики с удивлением заметили, что старик не только не обрадовался их ответам, а еще больше помрачнел.
Они вернулись в село в хорошем расположении духа, но в глубине души у каждого из них лежало что-то тяжелое, омрачавшее их жизнерадостное настроение. Они до сих пор не нашли воды, а жестокая засуха продолжалась…
В начале июля, однако, произошел неожиданный случай, сразу освободивший ребят от томившей их тяжести. Но об этом потом. Пока мы посмотрим, куда это направляет свои стопы неукротимый Сэто.
Несколько слов о Сэто
Даже в те моменты, когда Сэто строил козни против фермы, в глубине души он не мог не чувствовать тайных угрызений совести.
Асмик, терпеливо сносившая все проделки Сэто, однажды после его набега на ферму все же была принуждена пожаловаться председателю колхоза.
— Дядя Баграт, уйми Сэто! Все время вертится вокруг фермы, смеется, бранит меня…
Баграт вызвал к себе Сэто.
— Знаешь ли что? — сказал он, сурово глядя на него изпод густых бровей. — Я не учитель, в разных способах исправления не разбираюсь и применять их к тебе не буду. Я человек военный, я знаю одно — дисциплину! Мой способ — вот он! — Баграт стукнул по столу тяжелым кулаком. — Как ты думаешь: есть власть у нас в селе?… Ну-ка, — обратился он к секретарю, — напиши прокурору, что Сэто Мартиросян ведет у нас борьбу против колхоза… Да, именно так и напиши. Я этого парня так прижму, что он сразу выправится…
Однако Асмик, встретив председателя вечером, упросила его к суровым мерам не прибегать.
— Дядя Баграт, мы придумали одно средство, — сказала она, — попробуем его. Если не поможет, тогда…
— Ладно, — согласился Баграт, — подождем. — И он погладил Асмик по голове.
На другой же день Сэто решил повторить набег на ферму — назло! С неохотой последовал за ним и братишка.
— Все одно, Арто, — подбодрял его Сэто, натягивая свой лук. — Раз уж отвечать, так хоть в последний раз сердце отведу.
— Нет, нет, брось!… — взмолился Арто. — Из рук деда Асатура мы целыми не уйдем…
— Ну и трус же ты!
В это время на улице появились Камо и Армен, а из сарая вышла Асмик. Сэто хотел улизнуть, но твердый, властный голос Камо остановил его:
— Сэто, погоди, я хочу тебе кое-что сказать.
Сэто стоял в нерешительности. Все свои вины он знал, знал, за что отчитываться надо. «Возьми палку, — говорит армянская пословица, — вороватый пес сразу хвост подожмет».
— Ну что тебе?
— Поди сюда, не бойся. Скажу что-то важное.
— Говори оттуда, — сказал Сэто.
— Да не бойся же ты, не трону! Скажу тебе несколько слов, и всё… — И, обернувшись к Асмик, Камо шепнул ей: — Испробуем способ Армена.
Сэто не двинулся с места и нашел в себе достаточно мужества, чтобы не убежать, когда увидел, что Камо сам идет к нему.
Дружелюбно положив руку на плечо Сэто, Камо сказал ему тепло и искренне:
— Вот что, Сэто: давай бросим воевать…
Сэто, за последнее время не слышавший ничего, кроме попреков, растерялся от неожиданности.
— Ты ведь парень не без совести, — продолжал Камо. — Чего же ради гадости делаешь, зачем себя губишь?
— Поздно, — угрюмо ответил Сэто. — Меня под суд отдают.
— Ты не гляди, что дядя Баграт суров, — вмешалась Асмик, — у него сердце доброе. Будешь себя хорошо вести — простит.
— Да ведь я же хулиган? — съязвил Сэто. — Как же я могу не делать гадостей?
— Шутки в сторону, ты нам прямо скажи: зачем ты это делаешь?
— Зачем? Назло вам!
— На что злишься? Был виноват — тебе об этом сказали, по-другому поступить не могли…
Здесь, читатель, я вынужден рассказать о том, что случилось с Сэто и почему он перестал дружить с товарищами.
Дело было еще в седьмом классе. Тогда Сэто сидел на одной парте с Арменом, и все в школе знали, что они отличники. Знали и то, что чаще их никто не ходит в школьную библиотеку.
Однажды Сэто получил новую, в красивом переплете, толстую книгу Ферсмана «Занимательная минералогия». Он очень долго читал ее. Библиотекарь Геворг Акопович несколько раз просил Сэто вернуть книгу, но он не приносил.
Наконец, после настойчивых требований, Сэто книгу вернул. Но сердце… сердце его не могло от нее оторваться…
В то время, когда Сэто пришел в библиотеку, Геворг Акопович менял книги первоклассникам. Было шумно, дети гурьбой обступили стол с книгами.
Геворг Акопович попросил Сэто книгу оставить, а за новой прийти в другой раз. Сэто положил книгу на стол, но затем незаметно снова взял ее и спрятал под куртку. Теперь уж никто не сможет разлучить их! Домой!…
И Сэто, прибежав домой, спрятал книгу на полке среди своих учебников. С тех пор он читал ее тайком.
Новый мир раскрывала перед Сэто эта книга. Камни всех видов и расцветок овладели воображением мальчика еще в его раннем детстве. Когда он подрос и значение многих этих камней стало ему понятно, Сэто стал мечтать найти в родных горах целые залежи ценных руд. Их не могло не быть на склонах Дали-дага! А книга рассказывала ему такие изумительные, казавшиеся сказками истории о рудах и минералах! Как взрослый, умный друг, она разговаривала с ним, и слова ее глубоко западали в душу… Ну, как же расстанешься с таким другом!…
Геворг Акопович в это время книгу искал по всей школе, спрашивал у всех детей, а у Сэто спросить не мог, потому что он не пришел на занятия.
Тогда Геворг Акопович написал Сэто записку и попросил Асмик занести ее своему соседу.
Мать Сэто набросилась на девочку:
— Какой тебе Сэто? Сэто еще, в школе. Книжку требует учитель? Все забери! Он совсем от рук отбился: по дому помогать перестал, читает днем, читает ночью в сарае, керосин жжет, утром подняться не хочет, а ведь он — самый старший в доме…
Когда Асмик среди других книг увидела «Занимательную минералогию», она сказала:
— Тетя Сонб, вот эта книга мне и нужна, — и взяла ее. Вот как случилось, что Сэто заслужил в школе дурную славу.
«Дело» Сэто разбиралось на пионерском собрании. Камо выступил, наговорил много неприятного и тяжелого. Сэто готов был провалиться сквозь землю. Да, его поступок считается кражей. Так его и назвали на собрании — перед Асмик, перед Араке, перед всеми!
Красный, сгорая от стыда. Сэто стоял, не смея поднять голову. Ему хотелось сказать им все: сказать, что он увлечен этой книгой и не может с нею расстаться; рассказать о своей мечте стать геологом. Может быть, тогда его бы поняли… Но стыд и уязвленное самолюбие мешали. Скажут: «Подумаешь, какой геолог нашелся!»
С собрания Сэто ушел оскорбленный. Он чувствовал свою вину, но не мог примириться с тем, что за нее его могли опозорить на людях.
С тех пор Сэто стал другим: пересел на последнюю скамью, перестал слушать учителей, на уроках думал о своем, оживляясь только к концу занятий. После звонка он сейчас же исчезал.
В деревне Сэто в эти часы не видали, дома его тоже не было. Где мальчик пропадал — никто не знал. Лишь пастухи порой встречали его в горах. Что он там делал? Лазил по скалистым кручам. А что его туда тянуло — об этом он никому не говорил…
Примирение
Теперь Сэто стоял в раздумье. Дружеское обращение недавних «противников» его обезоруживало.
— Иди, Сэто, к нам, у нас столько дел сейчас разных!… Таких дел — мир удивим!… Все будут довольны тобой, даже Асмик, которую ты так часто заставляешь плакать, — мягко сказал Армен.
Асмик добродушно усмехнулась.
— Жаль тебя, Сэто, ты парень хороший, храбрый… — продолжал Армен.
— Да, — подтвердила Асмик, — храбрость Сэто мне очень.нравится: он так хорошо лазит по скалам!
Слова девочки, видимо, затронули в сердце Сэто какие-то струнки'и польстили ему.
— А зачем вам по скалам лазить? — спросил он уже миролюбивым тоном.
— Все знают, что мы нашли древний канал, теперь ищем воду. Ведь мы же юные натуралисты. Мы должны подняться на Черные скалы, как недавно поднялись на Чанчакар, на пасеку диких пчел, — пояснил Армен. — Мы должны раскрыть тайну озера Гилли, тайну «Врат ада», узнать, кто там стонет внутри.
— В таких делах тебя, Сэто, никем не заменишь, — добавил Камо. — Давай же покончим с нашей враждой! — И он протянул Сэто руку.
Огонек, скрывавшийся в глубине сердца Сэто, вдруг разгорелся, запылал ярко, и лучи его, пробившись наружу, тепло осветили лицо мальчика.
Он сразу почувствовал себя другим и, пожав руку Камо, наклонился и положил свой лук и стрелы к его ногам:
— Вот берите, больше воевать не буду!
Это увидел Арто. Широкая, добрая улыбка расплылась по его лицу. Он побежал к Камо и тоже отдал ему свой лук.
Мальчики и Асмик по очереди пожали руки Сэто и Арто. Теплое, приятное чувство охватило всех.
— Вот так, теперь мы стали еще сильнее! — воскликнул Камо, обнимая Сэто.
Неожиданное примирение с Сэто так обрадовало ребят, что они почувствовали желание поделиться приятной новостью с самым старым членом своего кружка — дедом Асатуром.
— Нет, я к деду Асатуру не пойду, — опустив голову, сказал Сэто.
— Почему?
Сэто замялся. Он вспомнил случай с бочкой, горсть золы, которую он кинул в глаза старику.
— Я с ним нехорошо обошелся… — пробормотал он.
— У, какие пустяки! — взял его под руку Камо. — Мой дед никогда зла не помнит. Идем!
Ребята гурьбой пошли на колхозный пчельник. У одного из ульев стояли дед Асатур и колхозный пчеловод Аршак.
— Видишь, — донеслись до- ребят слова деда, — дикие пчелы легче переносят засуху. Что я тебе говорил?… Мои львята пришли! — обрадовался он, увидев мальчиков. — Ну, какие новости?.
Камо подтолкнул вперед Сэто:
— Хорошие новости, дедушка! Вот, познакомься: новый член нашего кружка.