Все случилось так быстро, что он даже не успел опомниться. Только в ушах еще звучали эхом собственные вскрики, которыми сопровождалось его стремительное падение…
– Ой, что здесь случилось? – услышал он над собой удивленный голос и посмотрел вверх.
Над ним на краю склона стояла Галя и смотрела вниз, раздвинув ветки кустов.
«Наконец-то и ты остановилась!» – мелькнуло в голове у Емели.
Он поднялся и тут же ойкнул сам, схватившись за колено. Под рукой он почувствовал рваную материю, которая почему-то была липкой.
– У тебя кровь! – воскликнула Галя. – Больно? Надо пошевелить ногой, чтобы проверить, нет ли перелома!
Она быстро спустилась вниз. Емеля несколько раз согнул и разогнул ногу, осторожно наступил на нее.
– Не больно, – сказал он. – Просто поцарапался.
В руке у Гали появился платок. Она огляделась вокруг, сорвала какой-то лист и протянула Емеле.
– Это подорожник, – сказала она. – Ты послюнявь его, приложи к ссадине, а потом я привяжу его платком.
– Измажется платок, – проворчал Емеля, но подчинился.
На повязке проступило красное пятнышко.
– Молодец, терпишь, – похвалила Галя. – Я бы, наверное, не смогла и шагу ступить. Расканючилась бы.
Емеля усмехнулся. Что-то не похожа эта девчонка на слабонервную! Они выбрались на тропинку.
– Вот ты за что зацепился, – сказала Галя, наклонившись и распутывая узелок на ветках. – Как будто специально кто-то завязал.
– Я сам и завязал, – признался Емеля.
Галя посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Не понимаю, – пробормотала она. – Ты устроил этот капкан и сам же в него попал? Странно.
– Да ничего странного. – Емеля сердито подфутболил здоровой ногой лежащие на асфальте ветки, очищая дорожку. – Бывает же, что сделаешь что-нибудь не подумав! Хотя со мной обычно так не бывает… Ну, я хотел устроить какое-нибудь препятствие. Чтобы перепрыгивать, чтобы не скучно было бегать по кругу. И случайно споткнулся.
– А если бы старушка какая-нибудь упала? – справедливо заметила Галя.
– Во-первых, старушки не бегают, а медленно ходят, – стал оправдываться Емеля. – А во-вторых, я сам же и наказан за свою глупость. Так мне и надо!
Наверное, он сказал это так искренне, что Галя поспешила его успокоить:
– Не переживай, ничего страшного не произошло. Не считая, конечно, твоего падения. Но ты какой-то странный! Оказывается, тебе скучно просто так бегать, поэтому ты придумал что-то для разнообразия. А я вот бегаю и ни о чем не думаю. Так, считаю только круги.
– Ничего я не странный, – проворчал Емеля. – Обычный. Глупости все умеют делать.
– Но признаться в этом не каждый сумеет, – улыбнулась Галя. – Ты молодец.
Емеля лишь пожал плечами. Странное чувство испытываешь, когда тебя хвалят за глупость! Точнее, за то, что ты в ней признался. Так можно получать похвалы на каждом шагу. Сделал глупость, признался – и жди, что тебя назовут молодцом. Смешно!
И опять ему показалось, что он знает, как дальше пойдет разговор. Хотя – и без всяких пророческих способностей все было ясно. Ведь у него уже давно был готов вопрос о Тяпе… О чем же еще спрашивать? Так удачно все сложилось: и девочку встретил, и заговорил с ней. Словно какой-то хитроумный план исполнился!
Они вышли на аллею. Емеля огляделся – а вдруг Тяпа где-то рядом? Прогуливалась сама по себе, пока ее хозяйка спортом занималась. Он уже открыл было рот для вопроса, но вдруг испуганно остановился.
По аллейке навстречу им неторопливо шел огромный дог. Ну и зверь! Прямо собака Баскервилей. Глаза красные, будто налиты кровью, пасть открыта, и из нее свисает большой язык, напоминающий изрыгающееся пламя… Хозяина рядом с догом не было. Наверное, отстал где-нибудь. И хоть огромный пес не лаял, не бежал к ребятам, но все-таки приближался к ним – а Емеля боялся именно такого поведения собак. Он читал в какой-то книге, что коварные и злые собаки нападают на людей именно таким образом: молча приближаются и сразу кусают. А если собака начинает лаять на расстоянии, значит, она сама боится.
Дог, видно было, не боялся ничего и никого. Особенно Емелю с Галей.
«Наверное, он кровь почуял, – пронеслось в голове у Емели. – Вот сейчас подойдет и цапнет за больную ногу…»
И сразу же он подумал о Тяпе. А вдруг она бегает где-то рядом и сейчас выпрыгнет навстречу Гале? Этот дог сразу бросится на нее! Надо поскорее отогнать его.
Пока еще между ними и собакой оставалось спасительное расстояние, Емеля огляделся вокруг, нашел палку и быстро схватил ее. Он выступил вперед, грозно замахнулся палкой и пошел на дога.
– А ну, брысь отсюда! – произнес он первые попавшиеся на язык слова.
Дог остановился и уставился на Емелю.
– Что ты делаешь? – вскричала Галя. – Нельзя на таких собак замахиваться палкой!
– Гладить его, что ли? – пробормотал Емеля и опять замахнулся палкой на дога. – Что стоишь? Иди отсюда!
Дог тихо заворчал. Наверное, такую команду он выполнять не хотел. Он следил за палкой, не отрывая от нее взгляда.
Емеля не знал, что делать дальше. А дог, похоже, ждал именно его дальнейших действий. В глазах собаки Емеля прочитал насмешку.
– Думаешь, я тебя боюсь? – проговорил он и сделал несколько шагов вперед. – Нисколько!
Дог припал на передние лапы, словно перед прыжком. У Емели от страха потемнело в глазах… И тут он почувствовал, что палку выхватили из его руки. Это сделала Галя. Широко размахнувшись, она бросила палку далеко за кусты и крикнула:
– Апорт!
Дог сорвался с места и в несколько прыжков исчез за кустарником.
– Бежим! – Галя дернула Емелю за рукав. – Вон туда, на террасу!
Наверное, она забыла, что у него больная нога. Но об этом забыл и сам Емеля. Хромая, он в считаные секунды проковылял по ступенькам вверх. Правда, не забыл при этом пропустить девчонку перед собой. Конечно, опасность в таких случаях должна оставаться за собственной, а не за чужой спиной.
Они отбежали от парапета и даже пригнулись, чтобы скрыться за ним полностью.
– Какой же ты смелый! – удивленно прошептала Галя. – Но странный. Неужели ты не знаешь, что на собак нельзя замахиваться палкой? Хоть доги и не злые, но все-таки…
– Я не разбираюсь в собачьих характерах, – сказал Емеля. – И откуда я знаю, что у него на уме? И Тяпа… Где она? Вдруг бы на нее этот дог напал? Давай-ка посмотрим, что он там делает…
Емеля осторожно выглянул за парапет. Глупый дог бегал по аллее с палкой в зубах, наверное, ожидая продолжения неожиданной игры, которую с ним затеяли. Емеля сделал шаг по направлению к ступенькам.
– Ты куда? – не поняла Галя.
– А Тяпа? – вопросом на вопрос ответил Емеля. – Сами-то мы убежали, а ее оставили?
Галя засмеялась:
– Неужели ты думаешь, что я бросила бы ее? Нет, конечно! Растяпы здесь нет.
Емеля облегченно вздохнул. Хоть он и расстроился от такого известия, но больше, конечно, обрадовался. Тяпе ничего не угрожает, да и спускаться к догу не надо.
– Вот и опять я ее не встретил, – разочарованно произнес он.
– Кого? – не поняла Галя.
Какая же она недогадливая!
– Тяпу, кого же еще, – ответил Емеля. – С догом, как ты заметила, я уже повстречался.
Галя опять рассмеялась. Емеля опасливо покосился на парапет и подтолкнул девчонку в сторону ворот. Не хватало еще, чтобы дог прибежал сюда на ее звонкий смех! Пусть уж его развлекает зазевавшийся хозяин. Бросает ему палку, а лучше – не отпускает от себя так далеко.
– Ты хотел встретиться с Растяпой? – на ходу продолжала задавать глупые вопросы Галя. – Какой же ты все-таки странный. Но зачем?
Пришлось рассказать все по порядку. И про выбор собаки, и про встречу с Тяпой. Но ведь без этого рассказа в любом случае нельзя было обойтись. Для того чтобы задать Гале свои вопросы, надо объяснить, почему они возникли…
Галя задумалась.
– Странно, – повторила она, когда они уже вышли из парка. – Мне Нина Петровна ни о чем не рассказывала… Какие у нее могут быть от меня тайны? Так вот почему она не разрешает мне гулять с Растяпой! Знаешь, этот секрет мне обязательно хочется разгадать! Вместе с тобой, конечно, – спохватилась Галя. – Ты не против?
Еще бы! Емеля чуть не подпрыгнул от восторга, несмотря на больную ногу. Не такая уж и недогадливая оказалась эта девчонка! Как же обойтись в разгадке тайны без Емели? Тем более что он эту тайну вынюхал, можно сказать, как какая-нибудь собака-ищейка…
Они с Галей договорились встретиться в парке в пять часов вечера.
– Я обязательно приведу с собой Растяпу, – сказала она. – А до этого понаблюдаю за Ниной Петровной. Расспрашивать, конечно, не буду, но понаблюдаю обязательно. Не нравится мне, что она скрывает от меня какие-то секреты.
Кому это понравится! Емеля был полностью согласен с Галей. Он уже узнал из разговора, что Нина Петровна занимается с Галей английским языком и вообще присматривает за ней, потому что родители Гали уехали куда-то. Разве могут быть при таких отношениях какие-то тайны и секреты? Неприятно это.
Никогда еще Емеля не возвращался с прогулки в таком хорошем настроении! А мама с папой ахнули, увидев повязку на его ноге.
– Где это ты поранился? – воскликнула мама.
– Не думал я, – пробормотал папа, – что кружок бисероплетения такой опасный…
Емеля только отмахнулся. Мало ли на дороге валяется палок и камней, о которые можно споткнуться? Что ж, придется что-нибудь придумать. Хорошо бы, если б эта выдумка оказалась последней… Чтобы в конце концов не запутаться.
Трудно все-таки общаться с родителями!
Глава IV
Перечеркнутый и смятый план
Емеля волновался. В четыре часа еще не очень сильно, в полпятого – посильнее, а в без четверти пять его волнение достигло точки кипения. Он готов был выскочить из дома, как пробка из бутылки шампанского на Новый год. Но надо было сохранять спокойствие. Хотя бы внешне. Если родители заметят, что он встревожен, обязательно увяжутся за ним на прогулку. А это в его планы не входило.
К тому же обстановка в доме складывалась удачно. После того как мама обработала ссадину на колене Емели и заклеила ее пластырем, зазвонил телефон. Сначала говорила с кем-то из своих коллег по школе мама, потом телефон зазвонил снова, и уже разговаривал папа. Потом было еще несколько звонков, и по фразам, в которых были такие слова, как «педсовет» и «комиссия», Емеля понял, что родителям не дадут отдохнуть от школы даже в воскресенье. Так и случилось. Мама с папой засели за стол в кабинете, как школьники на уроке. Мама только иногда выбегала на кухню, чтобы проследить за варившимся супом.
Родители занялись своими делами, поэтому ни о чем Емелю не спрашивали. А он тем более не задавал им никаких вопросов. Осталось только дождаться пяти часов. Но ожидание оказалось очень трудным занятием. Емелю уже не беспокоило, как он «оторвется» от родителей – с этим все было в порядке. Но ему почему-то стало казаться, что никакой встречи в парке не состоится… И почему самые неуместные и вредные мысли приходят в голову, когда она должна быть заполнена другими размышлениями? Казалось бы, есть время и можно порассуждать о секретах Нины Петровны, о тайне парка… Но ничего не получалось. А может, еще не о чем было рассуждать? Ведь Емеля знал эту тайну лишь в самых общих чертах. Даже для того, чтобы написать слово, надо знать буквы, его составляющие. А из чего состоит хотя бы часть тайны, скрытой в парке? Вся надежда была на встречу с Галей, потому он так и волновался.
Он пошуршал в прихожей одеждой. Из кабинета выглянул папа:
– Как нога? Все-таки не сидится тебе дома.
– Уже совсем не болит. А я пройдусь немного, – ответил Емеля.
– Я бы с удовольствием с тобой прогулялся, да видишь, дела неожиданно появились, – вздохнул папа.
Умеют же взрослые подчинять все свои интересы работе! Такому умению можно было только посочувствовать.
– В следующие выходные погуляем вместе, – пообещал Емеля, словно это он был папой – поменялся с ним местами на мгновение.
И вышмыгнул из дома.
Казалось, все изменилось вокруг. Будто весенняя природа замерла в ожидании интересной разгадки. Емеля попытался использовать свой дар предвидения и даже прикрыл на минутку глаза, чтобы представить, что будет дальше. Как во сне, в темноте мелькнула какая-то смятая бумажка, на которой едва различим был непонятный рисунок. Что бы это значило? И вдруг он чуть не рассмеялся. Как просто все объясняется! У него во рту был леденец, а в руке он мял фантик. Когда он разворачивал конфету, то, конечно же, смотрел на обертку. Вот взгляд и сохранил вид смятой бумажки. Так что нечего надеяться на то, что он сумеет предугадать события. Чудес не бывает.
Емеля похлопал по карману, в котором лежали еще несколько конфет, которые он как-то машинально взял из вазочки на кухне. И только сейчас понял, для кого. Конечно, для Тяпы. Наверное, он теперь всегда перед прогулкой станет класть в карман конфеты.
Но появится ли в парке Тяпа?
Емеля сам не замечал, как потихоньку начал строить далеко идущие планы. Хорошо бы не только встретиться с собакой сегодня, но и гулять с ней потом почти каждый день. Парк же рядом! Нет, это лишь обычные его мечтания, а сбудутся ли они, зависит от того, что произойдет сегодня. Потому и волновался Емеля перед этой важной встречей.
Волнение сменилось радостью сразу же, как только он увидел у ворот парка Галю с собакой. А когда он заметил, что Тяпа узнала его и завиляла хвостом, то готов был запрыгать на месте, словно тоже стал самой настоящей собакой! Но человек должен по-другому выражать свои эмоции. Сдерживая улыбку, которая готова была растянуться на все лицо, Емеля постарался произнести как можно спокойнее:
– А, вот и вы. Молодцы, не опоздали.
И сразу же вытащил из кармана конфетку для Тяпы, собираясь рассказать про вчерашнюю старушку и ее «волшебство». Но Галя не одобрила его действий:
– Собак нельзя приучать к конфетам. Ну ладно, так и быть, угости для знакомства, чтобы она к тебе привыкла.
– Да мы уже знакомы! – воскликнул Емеля. – Правда, Тяпа?
Ему показалось, что собака кивнула головой. Но это она ловко слизнула с руки Емели конфету. Он смял фантик и сунул в карман, потому что поостерегся бросать его в урну. А вдруг Тяпа бросится за бумажкой? Надо учиться предугадывать действия собаки.
– Ну что, пошли в парк? – сказал Емеля, осторожно беря в руки поводок. Он заметил, что ошейник на Тяпе на этот раз самый обычный, без светящегося окошка. – Почему у Тяпы новый ошейник?
– Так вы действительно знакомы! – наконец-то поняла Галя и почему-то вздохнула. – Понимаешь, мне пришлось взять Растяпу без разрешения Нины Петровны.
– Ну и что тут такого? – удивился Емеля. – Какая разница, кто погуляет с собакой?
– Это тебе так кажется, а Нина Петровна считает по-другому. В последнее время она ведет себя странно…
– Это просто твое любимое словечко. Странно, странно! Меня ты странным обзываешь, Нину Петровну… Ну скажи, в чем ее странность? Может, мне так не покажется.
Конечно, Емеля знал, что Галя права: странностей в поведении Нины Петровны было предостаточно. Но он говорил так специально, чтобы Галя рассказала побольше подробностей.
И та стала перечислять:
– Во-первых, она стала задумчивая, во-вторых, стала ходить гулять одна, но обязательно с Растяпой. В-третьих, мне Растяпу брать не разрешает, и в-четвертых… – Тут Галя опять вздохнула.
– Ну что ты вздыхаешь, как будто боишься что-то страшное сказать? – удивился Емеля.
– Да, боюсь, – призналась она. – Потому что все это уже похоже на какую-то загадочную историю.
– Так этого нам и надо! – воскликнул Емеля. – Ты, Галя, даже не представляешь, как я мечтаю о какой-нибудь загадочной истории! Понимаешь, меня всю жизнь считают каким-то… мечтателем. Надоело это до чертиков. И я хочу всем доказать, что я нормальный человек – в смысле, умею разгадывать всякие тайны. Ну, может быть, не всем доказать, но хотя бы себе, – смущенно уточнил он.
Галя улыбнулась:
– А вот тут тебе кстати и Нинель Петровна подвернулась. Вместе с Галкой и Растяпой.